Наконец-то наш занавес можно официально считать поднятым. Все актёры на позициях, весь реквизит на месте, зритель в предвкушении свет, камера — мотор…
На большой сцене должны выступать большие игроки.
В их руках — актёры помельче, в руках тех — фигуры без имён, в руках тех — цифры, номера.
Каждый из них хочет стать большим актёром. И никто не знает, какую цену надо для этого заплатить.
Фолл. Первый герой, видевший на своём веку то, что обычный крестьянин не сумеет даже вообразить. На его стороне Сад — огромная группировка, чьи побеги разбегаются по всему континенту. На его стороне последний герой и последний бирюзовый дракон, дракон мудрости. Бесчисленное число магов и воинов всех мастей. Условия его победы — гибель катастрофы.
Катастрофа. Жнец, призванный в Крэйн богом. Существо, желающее пожрать этот мир из-за своего неутолимого голода. Или ещё чего, кто ж его знает, этот вселенский ужас из бездны иных миров. Его сила неизмерима — никто, даже сам Господь, не знает, на что это существо способно. Фолл сражался с ним в несбывшемся будущем, раз за разом откатываясь назад, чтобы начать всё сначала с помощи крови Ская. Оно одиноко, однако, как и все большие игроки, знает о несбывшихся событиях.
Третий, неизвестный персонаж. Как два остальных игрока, он знает, что произойдёт. Он уже прожил эту жизнь до её финальной точки, однако ни перед кем из коллег по сцене не появился. Каковы его мотивы и цели? Сколь он силён? Какие фигуры держит в руках, чтобы расставить их в нужных местах? Амплуа таинственного незнакомца, не иначе. Станет ли он союзником Фоллу или же примкнёт к катастрофе, сея хаос и разрушения?
И разумеется, как и в любой хорошей игре, в нашей есть элемент случайности. Переменные, высчитать или предсказать которые ни у кого из трёх игроков не выйдет.
Время — наша завязка и развязка. И только время покажет, кто же в конце концов одержит верх.
…Ливиград кричал. Огромный парящий город визжал, как резанная свинья — визжал и кровоточил. Повсюду вопили женщины и дети, пытались перекричать их мужчины, звучала брань, ругань и хрипы. Жители Ливиграда не знали, куда бежать. Порталы были перекрыты, как только власти узнали о чуме. Неизвестные существа, отдалённо напоминавшие людей, бросались на ещё живых, зачастую убивая их ещё до того, как те обратятся в им подобных инфицированных. Площадь, на которую ступили из портала Кирагас и Арт, была полна паникующих, мечущихся из стороны в сторону людей вперемешку с эльфами и стражниками-гномами.
Родители прижимали к себе детей, дети жались к ногам родителей, повсюду слышался топот, новые крики, вопли ужаса и стоны раненных. Либо тех, кто пострадал от чумных, либо тех, кого задавила толпа. Она была здесь — и в самую гущу её вошли эльф и парень в полном боевом облачении. Стража, завидев посетителей и смерив тех взглядами, проигнорировала тех. Не орут, не бегут куда попало, оружие наготове — сразу видно, они пришли сюда не просто так. Гномы всё же народ смекалистый, и именно их бригады сторожили улицы парящего города.
— Куда мы идём? — перекрикивая толпу, повернулся Кирагас к Арту.
— Вперёд! — уверенно прокричал Арт, начиная продираться сквозь людскую массу. Кто-то плакал, сидя на каменных плитах, кто-то обнимал близких, кто-то истекал кровью, практически потеряв сознание.
На площадях собирали выживших для переброски через порталы на землю. Эвакуация проходила спонтанно — чума вспыхнула в нескольких районах сразу, поэтому централизировать и направить жителей Ливиграда в определённое место определённым маршрутом стража парящего города не смогла. Легионеры и члены Сада помогали, чем могли — Арт, выбравшись наконец на относительно пустое пространство, завидел спины воинов в чёрных масках среди толпы. Его наставников не наблюдалось, наверно, ушли в город. Отряды, распределённые по Ливиграду, устраняли заражённых, но они были слишком рассредоточены, чтобы изолировать полностью поглощённые чумой районы.
— Где ещё остались люди? — поймав за бороду пробегавшего мимо них гнома, спросил Арт.
— Вы кто? Вы какими судьбами тут?!
— Мы среди тех, кто пытается прекратить эту панику, — ответил за Арта Кирагас. — Направь нас, воин. Пожалуйста.
— Понятно, сумасшедшие, — смачно сплюнул на камень дороги стражник. — Туда, откуда я пришёл, лучше не идите… — он сбился, пытаясь восстановить дыхание. — Кха-кха… Там… Толпа этих. Чумных. Сюда идёт! Всё, не могу больше! Пусти, малец!
Арт отпустил бороду, выпрямляясь и осматриваясь. К площади, возле которой они стояли, вели семь широких дорог, как бы соединяясь на её месте, вливаясь, как реки — в озеро. Всюду возвышались пятиэтажные дома из белого и рыжего кирпича. Однотипных зданий практически не было, ибо каждый проект спонсировался кем-то с тугим кошельком. Обычно в Ливиграде жили семьями — большими семьями, целыми семействами даже. Часть зданий принадлежала известным гильдиям, в том числе гильдии искателей приключений: в Ливиграде был крупнейший её филиал. Изукрашенные фасады, яркие цвета, рисунки, складывавшиеся из окон и балкончиков — парящий город был прекрасен.
Тем печальней было видеть его улочки, по которым шли светлейшие умы континента, залитыми кровью и наполненными криками.
На пяти главных площадях собрались перепуганные жители, и ещё часть из них пряталась в домах или до сих пор блуждала по многочисленным переулкам. К площадям стекалась стража, выходила из порталов подмога — в основном те же гномы в железной броне и с двуручными топорами, либо же воины в чёрных одеяниях. Отдельно выделялись искатели приключений — вооружённые разнообразней всех прочих и с яркими алыми повязками на рукавах. Мимо Арта пробежало ещё несколько пар с детьми. Он вышел на улицу, со стороны которой они пришли, внимательно вглядываясь во тьму, опустившуюся на неё.
Темнело стремительно.
— Я чувствую тёмный эфир, — взволнованно проговорил Кирагас, вставая в стойку для стрельбы. — Такая темнота — не естественная.
— Да, — согласился с ним Арт, обнажая клинок.
— Эй! Давайте сюда, если хотите жить! — окликнули их гномы со стороны площади. Впрочем, товарищи этот зов проигнорировали. Впереди уже показалась угроза, и отступать они были не намерены.
Мимо мигавших магических фонарей брела густая толпа. Именно брела — едва передвигая ногами, спотыкаясь и падая на каменную дорогу, чтобы тут же быть растоптанной идущими позади. С первого взгляда было сложно оценить количество заражённых. Но их было много — очень, очень много. Арт с содроганием увидел в поглощённых чумой жителях Ливиграда детей в окровавленных и изорванных одеждах. Рядом с ними брели мужчины в выходных костюмах и женщины в лёгких летних платьях, чей фасон был изуродован чьими-то когтями и зубами. Их кожа была серой, а глаза — пустыми. Лишь взглянув на них через эфир, было ясно, какая энергия переполняла эти мёртвые тела.
— Они не чувствуют боли и игнорируют ранения, — спокойно протянул Фолл, смотревший вместе с Артом на орду мертвецов. — И они уже не живые. Не воспринимай их, как живых. Когда чума распространяется по телу, носитель уже мёртв.
— Кирагас, — сжав меч покрепче, сказал Арт. — Прикрывай меня. Не дай подобраться с фланга.
— Слушаюсь, глава, — кивнул ему эльф, натягивая тетиву. — У меня только пятьдесят стрел. Имейте это в виду.
Крики на площади за спиной стали громче. И участились — этого не видели эти двое, но кроме толпы, против которой собирались выступить они, к площади с каждой из улиц стекались другие. По разбросанному по камню серпантину и лепесткам роз — символу единения со своими родными в честь Дня Матери, шли мёртвые, загнавшие живых в угол. Порталы на землю всё ещё были заблокированы — город впускал всех желающих, но никого не выпускал. На площади стояли тележки с готовыми шпажками и лакомствами. Перевёрнутые, они как бы говорили, что праздник кончился.
— Лучше не оборачивайся, — предупредил его Фолл. — Пробивайтесь с Кирагасом вглубь — что-то происходит в эвакуированной зоне города. Ты это на своём уровне не чувствуешь, поэтому лучше послушай меня.
— Мы пробьёмся через толпу, — повторил слова первого героя Арт. — Мне кажется, что-то должно твориться в мёртвой зоне, там, где сейчас нет ни живых, ни чумных.
— Хорошая догадка, — согласился с ним Кирагас. — Я открою вам дорогу, глава.
— А ты?
— Я бы предпочёл остаться здесь. Вдвоём мы рискуем застрять. Мне до вашей скорости далеко.
— Ладно, — шагнул вперёд Арт. — Защищай жителей. Я вернусь.
— Обязательно, — со всей уверенностью протянул эльф, пуская первую стрелу: толпа была уже совсем близко. Заряженный зелёным эфиром снаряд с громким хлопком проделал широкий тоннель в живой стене. — Желаю удачи, Арт.
Куски тел, обнажённые кости, перемолотые останки и чьи-то рыки наполнили и без того "живое" пространство. Арт ушёл в пустоту, возникая прямо возле бреши. Первый его удар снёс две головы, второй располовинил троих. Сталь рассекала плоть легко и непринуждённо: каждое движение было отточенным и сильным, пускай в него и не вкладывался эфир. Оттолкнув пинком бросившихся к нему зомби, парень ушёл в пустоту вновь, смещаясь вглубь тоннеля, проделанного Кирагасом. Тот выстрелил вновь: уже в сторону, отвлекая мертвецов. Их ряды должны были поредеть, но нет — бреши стремительно заполнялись, словно орда была бесконечной. Арт рисковал быть окружённым, но несколько стрел, выпущенных подряд в ближайших инфицированных, освободили место для манёвра.
Парень побежал, прижав руки к себе. Использовать дар стало опасно — можно было не рассчитать расстояние и попасться в чьи-то цепкие руки, тут же став подножным кормом. Со всех сторон хрипели и гудели мёртвые, некоторые уже успевшие посинеть, некоторые — всё ещё свежие, светло-серые. Прыгнув на группу тварей, загородивших проход, Арт вытянул ноги вперёд, вынося тела ловким сдвоенным ударом стоп. Тут же поднявшись, рванул дальше. Кирагас продолжал стрелять — стрелы увечили толпу, которая, потеряв из виду Арта, переключилась на живых, кричавших за спиной эльфа.
Гномы окружили выживших, встав единой стеной вокруг площади в два ряда. Впереди стояли стражники со щитами и палицами, позади — легионеры с короткими клинками и копьями. Они видели, что одна орда была практически уничтожена, но с ужасом взирали на остальные, сокращавшие дистанцию между ними. Фолл, взглянув на место будущей кровавой бани, тяжело вздохнул, поворачиваясь и начиная движение по улочке, мимо Кирагаса, продолжавшего тратить боезапас. Мертвецы проходили сквозь первого героя, не замечая его.
Один из них вдруг остановился, замахиваясь едва державшейся на остатках сухожилий рукой.
Фолл ударил ладонью, разрубая тело на две неровные части. Сплюнул, продолжая идти дальше, вслед за Артом, уже скрывшимся далеко за поворотом впереди. Серый эфир был далеко не стабильной вариацией этой энергии. Иногда он прорывался в материальную реальность, и контролировать это Фолл никак не мог.
Догнал он парня через несколько минут, в одном переулке, где Арт как раз разобрался с несколькими инфицированными, перегородившими проход. Стояла непроглядная тьма — только магические фонари мерцали чистым белым светом, позволяя продираться сквозь опустевший город. Арт этого не заметил, но высоко-высоко, прямо под звёздами, кружили стаи воронов. Их карканье звучало тихо, но повсеместно, постепенно нарастая. Фолл, переступив через изувеченный труп, приблизился к переводившему дыхание ученику. Тому было тяжело — не физически, но морально. Он заглядывал в лица тех, кого убивал. Не мог не заглядывать, это получилось само собой.
Там отражались страх, ужас и отчаянье, что испытывали жители Ливиграда перед смертью. Прижавшись к стене и оперевшись на клинок, Арт сдерживал дрожавшее тело, пытаясь придти в себя. Дети… Там было столько детей. Маленьких и постарше, мальчиков и девочек. Наряженных, праздник всё-таки. Злоба и боль переполняли сердце парня, искренне не понимавшего, зачем что-то такое вообще произошло. Это не бунт в Никке, не истребление деревни Сангвином — там были причины, пускай те, с которыми Арт не соглашался. Но так или иначе — они были обозначены. А это? Зачем кому-то творить подобный ужас, обрекая стольких невинных на судьбу, что куда хуже смерти?
— Не думай слишком сильно, — словно отчитывая Арта, протянул Фолл. — Вредно для жизни. Идём дальше, мы всё ближе к источнику эфирного возмущения.
— Кха-а… — выдохнул Арт, отлипая от стены и подхватывая клинок в обе руки. Двинувшись прочь из переулка, он задал первому герою вопрос. — Что там может быть?
— Не знаю, — честно ответил Фолл. — Может, источник чумы. Или те, кто её выпустили, что в теории может быть одним и тем же.
— Где… Наставники?
— Сад сосредоточен на площадях, чтобы вывести выживших прочь из города, — пожал плечами мужчина, двигаясь чуть впереди ученика. — Полагаю, Йоран с Эсмеральдой сейчас где-то там же. Сражаются с инфицированными, выигрывая время для эвакуации. Ирис… Я чувствую её рядом с Лори. Где-то на юге, на Синей площади.
— Значит, они в порядке, — тихо произнёс Арт, выходя на другую широкую улицу. Здесь было много тел, более не двигавшихся, и почти не было заметно заражённых — только единицы бродили туда-сюда, не зная, куда им деться.
Парень вдруг замер, вглядываясь в брошенную повозку. Возле неё валялись яблоки странного чёрного цвета. Часть из них была надкусанной, обнажая такое же чёрное нутро. Фолл остановился возле одного из таких, приседая, чтобы рассмотреть получше. Арт подошёл к телеге, взглянув на неё через эфир. Огромная туча чёрного и серого цветов стояла на месте "товара", развеивая все сомнения — перед ними была одна из отправных точек чумы. Арт дёрнулся, услышав из ближайшего переулка шорох, и поднял меч, вставая в боевую стойку.
— Н-не надо! Мы живые!
Женский дрожавший голос. Фолл поднялся, глядя на женщину в изорванном платье, показавшуюся на блеклый свет магических фонарей. Перед ней шёл, едва двигая ногами, ребёнок. Арт вздрогнул — на руке мальчика, возле предплечья, виднелся почерневший укус.
— В-вы из стражи? М-мы спрятались… Когда всё… Началось… О господи, господи боже…
Выжившая едва стояла — было видно, что истерика выжала из неё все силы. Ребёнок, с другой стороны, практически не издавал звуков — только грудная клетка то и дело поднималась, показывая, что он ещё жив. Фолл покачал головой: ситуация была простой и понятной. Для него. Может быть, для Арта тоже. Парень до сих держал клинок наготове, сверля взглядом женщину и ребёнка.
— Пожалуйста, спасите нас! Мой Эван… Его укусила одна из этих… Из этих существ!
— Это прозвучит чересчур клишированно, но ему уже не помочь, — выдохнул Фолл. — Здесь никого нет. Сама она до площади не доберётся, да и ты знаешь, что там сейчас творится.
— Ваш… — Арт сбился, подбирая слова. — Чума распространяется через укусы. Эван обречён.
Эта речь далась ему тяжело, но он всё-таки смог выдавить её из себя. Женщина сжала плечи ребёнка покрепче, отступая вместе с ним назад. В её взгляде проскользнули нотки безумия — можно было с уверенностью сказать, что сегодня она уже кого-то потеряла. Слёзы и дрожавшие ноги выдавали этот факт с головой.
— Н-нет… Н-нет же, это…
— Хочешь решение? — сухо и громко спросил Фолл, в чью спину на мгновение взглянул Арт. — Убей обоих. Мы теряем время.
— Убить? — подумал, что ослышался Арт.
— Да. Спасти ребёнка ты не можешь, спасти женщину — тоже. Оставить её здесь с ним — то же самое, что оставить её на верную смерть. Убей обоих — это будет милосердно.
— Что вы… Что это… — слёзы, кажется, пересохли, и теперь изо рта выжившей вырывались только хрипы.
— Я…
— Так поступил бы я, — пожал плечами Фолл. — Как поступишь ты, решаешь, что логично, тоже ты.
Арт с шумом сглотнул, приближаясь к паре из ребёнка и женщины.
— Не подходите! Пойдите прочь! Мой Эван живой! Видите, с ним всё… Всё нормально…
По рукам и плечам выжившей ударила волна — она вздрогнула всем телом, одновременно с тем, как голова её сына полетела на мостовую. Обезглавленный труп остался стоять, поддерживаемый руками матери. Она не смогла издать и звука — только рухнула на колени, продолжая обнимать безголовое тело сына. Арт встряхнул клинок, избавляясь от крови, попавшей на него. Слова были излишни. Фолл кивнул, разворачиваясь, чтобы двинуться дальше. Но Арт сдвинуться с места не смог, через силу глядя на сцену, будто вырванную из фильма ужасов.
— Ваш сын…
— МОНСТР! — завопила женщина, подняв голову и впившись взглядом в Арта. — ТЫ МОНСТР! ЧУДОВИЩЕ! УБИЙЦА!
— Я сделал то, что мог…
— ТВАРЬ! УБЕЙ МЕНЯ! УБЕЙ МЕНЯ ТОЖЕ! ЭТО ЖЕ ТАК ЛЕГКО, ДА?! ДА?!
— Игнорируй, — донеслось до парня.
Но он стоял. Стоял и слушал хриплые крики матери, потерявшей сына. Он был героем — но можно ли было этот поступок назвать геройским? Поступил ли он по справедливости? Грань, казавшаяся столь чёткой для Арта, теперь искажалась, размывалась, практически полностью исчезая. Правильный поступок и хороший поступок — это две разные вещи. Далеко не всегда пересекающиеся меж собой. Парень сжал клинок, пытаясь справиться с эмоциями, что переполняли его. Чувство вины, гнев, недоумение — всё это смешалось в единый отвратительный коктейль.
Женщина вскочила, бросаясь на парня с коротким кинжалом, спрятанным в складках её платья.
Инстинкты, выработанные за множество тренировок, оказались быстрее разума. Арт шагнул вперёд, делая грубый, но чёткий укол. Сталь разорвала плоть, пронзая живот и выходя снаружи, обрубая позвоночник чуть выше уровня таза. Выжившая вздрогнула, оружие выпало из её рук, тихо звякнув о мостовую. Парень смотрел на неё с ужасом, не веря собственным глазам. А женщина, подняв окровавленную руку, поднесла её к щеке Арта, вместе с кровью выплёвывая последние слова.
— Убий… ца…
С глухим звуком рухнуло тело. С тем же звуком была потеряна очередная, одна из многих, жизнь на этой улице.
— Фолл… — Арт не нашёл в себе сил, чтобы заплакать. Меч дрожал в его руках, грозя выпасть из ослабевших ладоней. — Я убил её… Я убил… Невинного…
— Возьми себя в руки, Арт, — подошёл к нему первый герой, сдерживая вздох. Время пришло куда быстрее, чем он думал. — Таков наш мир. Мир, в котором мы — герои.
— Мы — герои? — полным разочарования и шока голосом переспросил Арт. — Это? Это — героизм? Это — наша справедливость?
— Да. Да, и ещё раз да. Суровая, покрытая кровью и страхом, справедливость. Быть героем — это делать то, что нужно, тогда, когда нужно. Чтобы спасти и чтобы помочь.
— Я не понимаю… Мы правда не можем их спасти? Ты ведь… Ты ведь сильнейший. Неужели нельзя исцелить..? Хоть как-то…
— Если бы было можно, я бы давно это сделал, — мрачно протянул Фолл. — Не всегда наши поступки, Арт, однозначно белые или однозначно чёрные. Они могут быть… И серыми. Как сейчас.
— И много ты… Вот так… Поступал? — выдавливая из себя каждое слово, произнёс Арт.
— Больше, чем хотелось бы. Вот тебе изнанка героизма, Арт. Нас могут и будут ненавидеть — потому что мы делаем то, что нужно.
— Чтобы спасти и помочь…
— Да, чтобы спасать и помогать. Мир… Далеко не всегда видит нас в том свете, в каком мы есть на самом деле. Поэтому нельзя зависеть от его мнения. Герой — это не то, что говорят другие. Герой — это то, что у нас с тобой внутри. Твоя справедливость.
— Моя справедливость — вот это? — озлобленно выдал парень.
— А что альтернатива? — повысил голос Фолл. — Оставить её здесь, чтобы её убил собственный ребёнок? Какие у тебя были иные варианты? Что было лучше того, что ты сделал в итоге?
Арт замолчал, переваривая услышанное. Все идеалы, кое-как укрепившиеся в его голове, рушились один за другим. Свет, чистота, праведность, справедливость, героизм… Это не про благородство и не про бескорыстность. Это про что-то другое. Что-то, чего боялся всем сердцем Арт. Поступать так, как надо, вне зависимости от того, что подумает мир… Арт не мог это принять. Он был молод — и молодость в этом случае играла против него. Он испугался ответственности, хотя думал, что сможет её принять. Её груз оказался чересчур тяжёлым, таким, что Арт не сумел его вынести.
— Я не хочу…
— Арт…
— Я не хочу быть героем! Я не хочу убивать! Не хочу делать ужасные вещи!
— Тебе придётся. Во-первых, чтобы выжить. Во-вторых, чтобы жить потом без сожалений. Оставь ты эту женщину здесь и сейчас — и вина съела бы тебя заживо без соли.
Через истерику до первого героя донеслись слова обречённого человека.
— История не любит сослагательных наклонений, наставник…
— Парень, соберись! Мы посреди шторма, и ты в нём — на едва целой лодке! Хочешь, чтобы жертва Ливиграда ушла в пустую? Хочешь, чтобы отнятые чумой жизни оказались неотомщёнными? Что это с тобой ни с того, ни с сего!
Арт пересмотрел всё. Всё, что видел в этом мире. Деревня, башня Миры, путь в Никке, бунт в городе, тренировки в Ливиграде. Везде, куда бы он не пошёл, за ним следом бежала смерть. Он прятался от неё, крайне редко встречаясь лицом к лицу. Он думал, что станет рыцарем в сияющих доспехах. Но доспехи те тускнели и тускнели, пока не рассыпались в прах, оставив обнажённое и крайне уязвимое сердце. Катастрофа, гибель всего мира, кровь и боль, крики умирающих… Психика парня попросту не выдерживала наплыва, ибо время не успевало залечить гигантские раны, оставленные прошедшими событиями на его душе.
В этом моменте Ирис было куда проще. Она здесь выросла, постепенно привыкая ко всем жестокостям. У них с Артом были разные характеры — до той степени, что там, где Ирис спокойно рубила мертвецов и ещё живых заражённых, Арт не мог смириться с убийством даже одного. У него была потрясающая подготовка — подобного ему воина ещё следовало поискать, и это за шесть-то с небольшим месяцев! Но подготовка тела не означала подготовку головы. Да и никто не может подготовить человека к такому. Поэтому Фоллу оставалось только надеяться, что парень справится с переполнившими его эмоциями.
— Я отомщу, — тихо произнёс Арт. — Ты… Ты прав, Фолл. Я ничего не мог сделать. Но и героем я быть не хочу. Я буду тем, кто я есть. Как сказал Маркус. Я — это я. Артём. Твой ученик. Не ты, не герой. Если мне надо убивать… Я убью. Если мне надо спасать — я буду спасать. И защищать. Но это — не героизм. Не добро, не свет, не справедливость. Это — здравый смысл. Я не могу спасти всех. Я не могу защитить всех, как это делаешь ты. Герой — тот, кто на это способен. А я — нет. Я — не герой.
— Пра… — начал было Фолл, тихонько вздохнув.
— Какая милая беседа с самим собой, — донёсся странный голос откуда-то справа. Арт вздрогнул, поворачиваясь и поднимая свой меч. Он не смог почувствовать, как этот неизвестный приблизился. — Надо же! А я всё думала, кто же та мышь, что избежала мышеловки.
— Используй эфирное ускорение, — с волнением в голосе протянул первый герой, вглядываясь в силуэт незнакомца. То, что доносилось из его бесформенного рта, звучало как смесь из сотни других голосов — мужских и женских, старых и молодых. Это существо до боли напоминало осколок катастрофы, только куда менее ужасающий своей подавляющей мощью.
Но даже так — тварь перед ними была серьёзным соперником для Арта.
Арт застыл, концентрируя эфир в своём теле. Уплотнив каждый его сантиметр, он сосредоточился на скорости, заставляя энергию течь быстрее. Разогнав её до предела, на котором ещё мог контролировать поток, парень вновь посмотрел на фигуру, окликнувшую его. Она напоминала человеческую — только во все стороны из тела торчали фиолетовые отростки, а голова напоминала приплюснутый со стороны лица череп, наполненный серым эфиром.
— Занятно, — слегка наклонило голову существо. — Интересный трюк. Где ты этому научился, мышонок?
— Кто ты? — скрипнув зубами, произнёс Арт. Он хорошо помнил ту тварь, что вылезла из портала в Никке — и эта напоминала ему её. Его чувства обострились, так, что он легко мог контролировать каждый мускул в своём теле. Он слышал каждое движение в нескольких метрах вокруг себя, и даже давление, излучаемое существом, ощущалось для него как нечто осязаемое.
— Неправильный вопрос, — переливчато рассмеялась фигура. — Правильно будет спросить — а кто ТЫ?
— Он здесь не один, — со злобой в голосе сказал Фолл. И правда — покинув тьму, к существу шагнули ещё два таких же — одно повыше и крупнее, другое — поменьше и чуть более бесформенное. — Сбежать они тебе не дадут, даже не пытайся. Все три примерно одного уровня, но тебе лучше держать дистанцию хотя бы с одним. Двух сразу можешь попробовать взять сразу. Используй преимущество в мобильности — как ты, они перемещаться не могут.
— А это такая забава — рассказывать всем желающим слабости товарищей? — Фолл вздрогнул, почувствовав на себе взгляд существа. — Кто ты такой, невидимый компаньон маленького мышонка?
— Оно меня… Слышит? — повернулся Фолл к Арту. Тот нервно сглотнул, сжимая меч покрепче.
— Слышу громко и чётко, — рассмеялось женским смехом существо. — Я чувствую странную энергию… Ты — маг?
— Круче, — прорычал первый герой. — Остаточное изображение.
— Ты опасен, — протянула фигура грубым мужским голосом. — Опаснее мышонка. Крыса. Крупная крыса.
Будем говорить так.
Фолл?
Да, да. Телепатия — хороший трюк, когда надо. Забудь про сражение — убирайся отсюда.
Но как?
Я выиграю тебе время.
Ты же не можешь соприкасаться с материей!
Если приложу усилия — могу. Только для этого нужно очень, очень много энергии. Обойди их улочками и двигайся в том же направлении, откуда они пришли. Источник диссонанса — не эти твари. Что-то другое, далеко впереди, за ними. Отыщи его и уничтожь. Вдарь чем-нибудь покрепче.
Фолл… Ты же не умрёшь?
Я уже мёртв, дорогой ученик. Два раза мёртвые не умирают. Иди.
Хорошо. Догони меня, как закончишь.
Фолл не ответил. Встав по центру улицы, прямо напротив трёх силуэтов, он вытянул руку, формируя в ней клинок с длинным лезвием. Арт рванул назад, но силуэты, сосредоточив свои взгляды на первом герое, не стали дёргаться за ним в погоню. Видимо, решили, что тот решил убежать прочь.
— Повторю вопрос, — дождавшись, пока Арт скроется в переулке в конце улицы, произнёс Фолл. — Кто ты? Жнец? Третий игрок? В Ливиграде никогда не было чумы. Ни в этот раз, ни во все предыдущие.
— Ты… — существо сбилось с мысли, сверля взглядом вдруг проявившихся на его теле бесчисленных глаз человека перед собой. — Что тебе известно?
— Очень много, — улыбнулся Фолл. — Впрочем, вопрос мой, видимо, не по адресу. Ты — всего лишь пешка. А вот до короля или королевы я ещё доберусь.
— Ты — мертвец! Как смеет жалкое остаточное изображение позорить имя Великой?!
— Полагаю, ответ придётся выбивать силой, — пожал плечами Фолл, играючи крутанув клинок одной рукой. Волна сжатого воздуха, возникшая от одного этого движения, разрубила камень по правую руку от него, оставив в том глубокую борозду, протянувшуюся на несколько десятков метров вперёд.
Три фигуры заметно вздрогнули, отступая на шаг.
— Боитесь, твари, — хмыкнул первый герой. — Так раз боитесь, может, расскажете? Зачем выпускать чуму в Ливиград? Зачем убивать норн? Какие цели вы преследуете?
— Отойдите.
Новый голос раздался на опустевшей улице, и Фолл вздрогнул, узнав его. Он не мог поверить своим глазам — из неестественной тьмы, упавшей на город, на свет выступила фигура в столь знакомом чёрном вечернем платье. Цокали каблуки по камню, трепыхались на лёгком ветру тонкие серые волосы. Лишь глаза поменялись — вместо тусклого чёрного они теперь смотрели мерцавшим серым.
— Мира… — ошарашенно протянул Фолл. — Ты — третий игрок? Но…
— Я не знаю, о чём ты говоришь, — вздохнула чародейка, взмахом руки стирая три фигуры, попытавшиеся возмущённо воскликнуть что-то своё. Впрочем, их крик утонул в пустоте. — Я не знаю, что это за игроки, о которых ты говоришь, Фолл.
— Что ты сделала, Мира?! — с ужасом в голосе проговорил первый герой.
— Перешагнула грань дозволенного, — хмыкнула волшебница, поведя плечами. — Я… Пыталась найти решение, Фолл. Изучала новую чуму, возникшую в Железных Горах.
— Решение? К чему? — дрожавшим голосом спросил Фолл.
— Ты… Вряд ли поймёшь, — голос Миры был полон сожаления и какой-то странной усмешки. — Я хотела всё исправить. Хотела спасти тебя… Вас. Героев. Это ведь ошибка… — она рассмеялась. — Ошибка Бога. Ваш призыв сюда… Все те страдания, что ты испытал. Я хотела, чтобы этого никогда не случалось. Но меня отвергли. Он отверг.
— Что ты, чёрт подери, несёшь?! — шагнул Фолл вперёд. — Я ведь… Я говорил, что не жалею, что попал сюда. Да, жизнь здесь была временами паршивой — но это не повод просто стирать всё, что здесь было! И у тебя… У тебя никогда не нашлось бы сил, чтобы обернуть время вспять!
— Я же сказала, — выдохнула чародейка. — Я искала решение. Эта чума… Модифицированное, изменённое бракованное оружие Сангвина. Его создала катастрофа — я столкнулась с её частью, когда исследовала шахты. В процессе сражения меня заразили… Так что теперь я, в какой-то степени, тоже осколок катастрофы. С самосознанием, разве что.
— Ты… Это ты выпустила чуму в Ливиград, — со злобой сказал первый герой.
— Всё это исчезнет, Фолл, — улыбнулась ему Мира. — Чума… Обращает живых существ в сосуды с серым эфиром. Как только я наберу достаточно энергии, я смогу сделать то, чего желаю. Я оберну всё вспять. Ты будешь жить — там, в своём мире… Живой и здоровый. Без… Без Крэйна. Без Сада. Без меня.
— Ты сошла с ума… — тихо произнёс Фолл. — Мира, ты творишь чистое зло! Очнись!
— Какая разница? — пожала плечами волшебница. — Всего этого не будет, когда я закончу с заклинанием. Не будет героев, не будет катастрофы. Всё будет так, как должно было быть изначально.
— Зачем? — отчаянно прокричал первый герой. — Мира, почему тебе так важно всё это вернуть? Неужели ты боишься, что мы не справимся?
— Дурак ты, — вздохнула с болью в голосе Мира. — Я люблю тебя, Фолл. Я делаю это только ради тебя. И чтобы мне самой не было так больно, как сейчас.
Фолл замолчал, смотря на улыбавшуюся чародейку. В её улыбке и взгляде сквозила такая вселенская тоска, что первый герой почти сразу понял, что всё, что сказала только что его подруга — чистая правда. Он не замечал в упор то, что было на поверхности. Это его вина. Если бы он только сказал ей что-то тогда, перед уходом. Если бы только не делился чувствами по поводу жизни в Крэйне… Что ж, что сделано, то сделано. Миру нельзя было переубедить — она видела каждое своё действие как нечто, что в дальнейшем исчезнет. Чего в дальнейшем не будет существовать. Она не остановится ни перед чем — всё-таки Фолл её знал хорошо. Даже слишком хорошо.
Однажды поставив перед собой цель, Мира добьётся её всем средствами, даже если для этого потребуется отдать собственную жизнь.
— Прости, Мира, — выдохнул первый герой, поднимая свой клинок. — На кону стоит весь мир. Я понимаю твои мотивы и признаю, что они в той или иной степени справедливы. Но здесь… Что цель, что средства — всё одно, дерьмо. Я дам тебе один шанс. Отступи. Забери отсюда чуму, освободи Ливиград. И… Для всех нас будет лучше, если ты покончишь с собой. Мы не можем давать катастрофе силу.
— Я… — Мира вздрогнула, услышав эти слова. Для неё не было ничего важнее того, что хотел сказать ей Фолл. И сейчас, когда он напрямую сказал, что миру будет лучше без неё, чародейка испытала тяжелейший удар. — Ничего. Всё исчезнет, и ты ничего не вспомнишь. Как будто и не было.
— Тогда я вынужден буду тебя остановить, — встал в боевую стойку Фолл. — Даже если буду должен вновь умереть здесь и сейчас.
— Фолл… — прошептала Мира. И тут же помотала головой, отбрасывая ненужные мысли. — Хорошо. Сразимся, раз ты так этого хочешь.
В её ладонях побежал, концентрируясь, серый эфир. Земля задрожала — так, что это ощущалось даже далеко от места их схватки — там, на одной из площадей помельче, по которой брёл Арт. Восстановив равновесие, он обеспокоенно посмотрел в сторону улицы, на которой остался Фолл. Мертвецов здесь практически не было, только остатки праздника, брошенные повозки, перевёрнутые ларьки и осколки стекла, валявшиеся повсюду. И, конечно, тела. Раздавленные в давке, возникшей во время вспышки чумы, обезглавленные ожившими трупами и разорванные ими же на части. Кровь блестела в бледном свете мерцавших магических фонарей, часть из которых покосилась, а часть не работала вовсе. Дома взирали на двигавшегося по краю площади парня мёртвыми чёрными окнами — никто из жителей не надеялся на спасение в собственном жилище.
Всё-таки умные люди. Понимают, что мертвецы легко вынесут даже крепкую дверь, навалившись всей толпой.
Арта переполняла уверенность. Пусть свет в его сердце погас, он знал, что идёт по пути, который выбрал сам. Не обязательно правильному, но по тому, в котором только он решает, как поступить. Избавившись от принципов, он ощутил себя, на удивление, свободным. Он размышлял о пути героя, как о единственно возможном для него. Но увидев, как приходится поступать, чтобы поступать правильно, так, как надо, убедился, что героем ему не быть. Фолл, был парень уверен, знал куда больше, чем говорил.
О героях.
И знал, что рано или поздно он, Арт, столкнётся с реальностью. Даже пытался подготовить его к этому — но парень всё равно оказался не готов. Правда, отойдя от шока, Арт убедил себя в одном — бежать он не станет. Убегать от собственных решений и от собственных поступков — путь кого угодно, но не его. Он спасёт мир — не как герой Арт, но как Артём. Просто человек.
Всего лишь человек.
Арт перешёл улицу, выходя на другую, что тоже вела к площади, которую он только что пересёк. К ней же вела улица, на которой они встретили те фигуры, похожие на катастрофу. Парень сразу увидел, что здесь скрывалось нечто странное и подозрительное — никто не смог бы не заметить огромное фиолетовое древо, пустившее корни в камень возле одного из окружённых забором зданий. Кто-то очень богаты жил там, а потому там имелась земля, необходимая растению. Оно возвышалось на чьим-то садом, выломав собой забор. И возле него, уже заприметив Арта, стояло одно тёмное создание. Арт стиснул зубы, ускоряя шаг.
Эфирное ускорение всё ещё держалось, поэтому в своей победе парень был уверен. Он столько тренировался — так когда же ему показать результат своего обучения? Если это древо — главный источник чумы, то устранив его, он избавится от заражения в городе и предотвратит ещё больше потенциальных жертв.
С этими мыслями Арт сократил дистанцию, подбираясь к стоявшему неподвижно существу. Как только Арт подошёл совсем близко, фигура двинулась, вставая посреди улицы. За её спиной виднелся клинок — довольно длинный, чем-то напоминавший любимый меч Йорана. Только сейчас парень заметил, что это существо куда "живее" тех, кого он встретил до этого — оно имело детализированное тело: кожаную броню, тонкие штаны и сапоги, даже кинжал на поясе. Вероятно, при жизни это был искатель приключений. И опытный — такое снаряжение явно стоило не копейки.
— Уходи, мальчик, — прогудел мужчина, мотая головой, словно предупреждая Арта. — Спасайся, пока можешь.
— Вы… Это вы распространяете чуму?
— Разуй глаза, — выдохнула фигура. — Разумеется. Это — её источник.
Арт окинул взглядом дерево, что, кажется, выросло за то время, что он шёл к нему. Чёрные листья становились крупнее, а серые ветви расширялись всё дальше, к небесам. И кажется, что на дереве вскоре должен был созреть плод. Арт не знал всей истории, но чётко понимал, что должен это предотвратить.
— Вы… Вроде бы меня понимаете. Почему вы помогаете кому-то, кто убивает простых людей?
— Мой разум был сохранён, чтобы я мог отличить союзника от врага, — ответил мужчина. — Так, я могу контролировать себя. Но если ты попытаешься тронуть это древо — не обессудь, парень. Ты силён, я вижу. Но против меня у тебя нет шансов.
— Обнажайте клинок, — скрипнув зубами, произнёс Арт. — Сразимся, как полагается.
— Молодо-зелено, — вздохнула фигура. — Совсем свою жизнь не цените. Киара такая же… Бросалась на амбразуру, лишь бы спасти кого-то. А зачем? Себя бы в таких условиях унести… Надеюсь, они с Эваном убрались отсюда подальше.
— Э… Эван? — вздрогнул парень.
— Ты что-то знаешь о моём сыне? — подался вперёд воин, опуская только что покинувший ножны меч. — Прошу тебя, расскажи! Это всё, чего я желаю!
— Мне… Мне жаль, — сглотнул Арт. — Ваш сын… И ваша жена… Они…
Мужчина поднял ладонь, останавливая парня.
— Не продолжай, — его голос был полон боли. — Я услышал. Спасибо, что сказал. Я… — он поднял клинок, вставая в боевую стойку мечника. — Не могу обещать, что сохраню тебе жизнь. Но я не стану заражать тебя, чтобы ты стал одной из этих тварей. Считай это благодарностью.
— Хорошо, — выдохнул Арт, собираясь с силами. — Но я всё-таки рассчитываю одолеть вас, неизвестный воин.
— Тогда покажи, чего стоишь, неизвестный парень! — отчаянно рассмеялся искатель приключений, шагая вперёд и начиная сражение.
Его меч двигался быстро, словно мужчина не чувствовал его веса. Каждый удар заставлял Арта вкладывать всё тело в блок, лишь бы остаться на ногах. Фигура не давала ему продохнуть — удар переходил в тычок, за разворотом тут же следовал пинок, за пинком — новое горизонтальное или вертикальное рассечение. Парень не мог найти в движениях мечника прорезь, а держался так вообще исключительно за счёт эфирного ускорения. Темп, в котором бился искатель приключений, был попросту сумасшедшим.
Стиснув зубы, Арт начал пользоваться теперь ещё и даром. Но даже исчезая и в одно мгновение атакуя противника из слепой зоны, у парня не получалось его достать. Изгибая тело под невероятным углом или легко изменяя траекторию клинка мужчина раз за разом избегал стали, спокойно парируя неожиданные атаки Арта. Более того — он начал к ним адаптироваться! Парень словно дрался с одним из своих наставников — столь ловким, оппортунистским и чрезвычайно агрессивным был стиль сражения его врага. Кроме того, это существо, кажется, не знало усталости — после пяти минут беспрерывной схватки его движения не замедлились, а удары не ослабели.
— Двадцатый меч — меч земли! — произнёс Арт, атакуя крутящимся движением, словно закручивая спираль. Полный боевого азарта мужчина выставил меч в надежде на блок начавшейся было столь рьяно атаки, но она спала, обходя защиту и вновь ускоряясь в середине.
— Ч-чёрт! — выругался мужчина, отпрыгивая прочь.
А в место, где он только что стоял, прилетел клинок, полный импульса и заряженный смесью чёрного и зелёного эфира. В камне образовалась небольшая яма диаметров в полтора метра. Арт, мотнув головой, поднял меч, готовясь к продолжению.
— Где ты выучил это? — кашляя от поднявшейся пыли, спросил мечник. — Столь элегантная и разрушительная техника… Подумать только, что что-то такое существует в этом мире!
— Вы решили сдаться? — с некоторой надеждой в голосе спросил Арт.
— Куда там! — рассмеялся мужчина. — Это лучший бой на мечах за всю мою жизнь! Ты задел меня… Почти задел, малец. Отдаю тебе должное — если бы этот удар достал меня, я бы расстался с ногами, если не с доброй частью пуза. Но теперь… — давление, что испытывал Арт на протяжении всей схватки, стало ещё сильней. Так, что он начал задыхаться, потеряв контроль над полем боя. Впрочем, мужчина этим не воспользовался. — Теперь я хочу биться во всю силу! Покажи, парень! Покажи мне ещё, пожалуйста! Я уже мёртв, мои родные мертвы — и всё, что у меня осталось, это воинская честь! Если это от техники вроде той, что ты показал… Я воссоединюсь с семьей с улыбкой на устах.
— Кто вы… Кто вы, чёрт подери, такой?!
— А? — на мгновение потерялся мечник. — Я — глава филиала гильдии искателей приключений Ливиграда. Был главой. Незавидная у меня судьба, а?
Арт кивнул, понимая, почему его соперник был столь силён. Главы филиалов гильдии искателей приключений пугали даже властителей — столь много у них было власти, да и сил каждой такой личности было не занимать. Опытнейшие и лучшие из лучших искателей приключений вставали во главу филиала гильдии… Был бы здесь Фолл, он бы оценил их где-то на уровень семи-восьми баллов из десяти. Точно выше, чем тот, что был у трёх бесформенных фигур. Но чуть ниже, чем уровень его наставников. Они были настоящими монстрами — в сражении насмерть он бы не смог достать их всего одним из ста мечей.
Это означало, что у парня был шанс. Как обычно в таких историях, маленький.
Но он был.
— Продолжим? — взмахнул мечом мертвец.
Арт кивнул, первым бросаясь вперёд.
— Мне нравится твой подход! — хохотнул мужчина, повторяя его движение.
Но перед самым столкновением Арт ушёл в пустоту, давая клинку оппонента вспороть воздух.
И уже появившись прямо за его спиной, парень продолжил замах.
— Двадцать первый меч — меч гор!
Разрушительный и элегантный вертикальный разрез мужчина пропустил, двинув таз вперёд, давая лезвию рассечь позвоночник меж лопатками. Он уже повернулся, чтобы встретить новую атаку, но, округлив глаза, отпрянул, пропуская и второй взмах. Ветер ударил в стороны от ужасающего удара, легко сломавшего бы меч бывшего лидера филиала гильдии. Арт шагнул, поднимая свой клинок вновь. Никаких шансов. Однако его противник правильно оценил свои шансы — и снова отпрыгнул, избегая атаки. Выдохнул, улыбаясь.
И ринулся вперёд, не давая Арту передышки.
— Ещё… — в каком-то пьяном азарте кричал мечник. — Ещё!
Подбородок. Плечо. Шея. Лоб.
Удар за ударом блокировал Арт, потеряв инициативу. Для применения техники ста мечей ему требовалась пауза. Буквально секундная, даже меньше, но даже её он получить не мог. Всё, что было нужно — это отвести меч на правильную позицию. Начальные движения в каждом из ста мечей были самыми важными — порой даже важнее, чем финальные. Если первый взмах или укол оказался неверен — то и все следующие будут такими же, кривыми-косыми.
Правый глаз. Предплечье левой руки. Живот. Грудь. Горло.
А мечник дрался грязно. Бил в колени, заставляя опускать оружие, пинками вынуждал отступать, легко меня оружие из руки в руку чуть ли не во время уже начатой атаки, внося хаос и смятение в видение боя Арта. И двигался мужчина быстро — ещё быстрее, чем раньше. Даже с эфирным ускорением на пределе возможностей парень мог лишь едва-едва поспевать за ним. От применения дара он отказался — чем больше он это делал, тем легче давалось оппоненту уклонение. Нельзя было дать ему полностью адаптироваться к внезапному исчезновению и появлению, иначе Арт потеряет последнее преимущество.
— А-А-А!!! — закричал Арт, вкладывая в парирование все силы. Меч мужчины отлетел в сторону, но тот уже уводил его обратно для новой атаки. Это была… Возможность. Для сильнейшей доступной Арту атаки. — Второй меч — меч зеркал!
Меч, который изобрёл Фолл, сталкиваясь из раза в раз с противниками, чей боевой стиль был столь непредсказуем, что выучить и адаптироваться к нему во время сражения не представлялось возможным. Эта техника была практически полностью завязана на импровизации, однако некоторые утверждённые движения в ней всё-таки были. Во-первых, это постоянное движение вперёд. Не в сторону, не назад, а только вперёд. Во-вторых…
Мечник двинул катану, выставляя блок.
Траектория, по которой бил Арт, изменилась буквально за несколько мгновений, меняя угол, под которым столкнулась сталь. Арт уже бил снова — уколом, который вовремя парировал мечник. Он уже рванул в атаку, но отступил, глядя, как меч парня вместо возвращения на исходную для блока против контратаки летит в нападение вновь.
Каждое движение. Каждое блокирование. Каждый удар.
На всё находилось отражение. Искажённое, будто глумившееся над тем, как сражался бывший глава филиала гильдии. Он отступал, но не понимал, почему. Всё в ударах парня было не так — всё было криво, всё было… Хаотично, бесформенно. Так не сражаются подготовленные и натренированные мечники, в том числе профи из искателей приключений. И тем не менее, в этом хаосе появлялся порядок — порядок, который вносил своими ударами мужчина.
Чтобы что-то отражать, перед зеркалом должно что-то быть.
На укол сверху шёл разрез снизу. На тычок шёл вертикальный разрез. На горизонтальное рассечение следовал тычок — и всё такой же, как и всё остальное. Кривой. Непонятный. Будто мужчина сражался с неопытным новичком. Но нет. Нет! В этих движениях чувствовалась сила, и их скорость ни капли не страдала от неправильного с точки зрения учебников исполнения ударов.
Мужчина отступил на несколько шагов, замирая с потрёпанным мечом в руках. На нём было множество зарубин — коих не наблюдалось после их первого раунда. Весь этот хаос едва не поглотил мечника. И пускай он уже был мёртв, он ощутил, как покрылась несуществующим потом его спина, и как пробежался импульсами по телу страх. Страх перед чудовищем, что изобрело эту технику. Не разгадай мечник её секрет, то погиб бы, потерявшись в хаотичных ударах, следовавших в ответ на его движения.
— Ты слишком молод, чтобы создать нечто подобное, — выдохнула фигура. — Или, быть может, ты гений этого поколения?
— Это не моя техника, — покачал головой Арт. — Я перенял её у моего учителя.
— Что ж, тогда твой учитель — гений среди гениев, — рассмеялся мужчина. — Остальные ведь тоже его рук дело? Да-а… Чувствуется рука мастера. Чёрт, даже обидно, что я мёртв!
Арт остановился, судорожно дыша. Он стоял на колене, опираясь на свой меч. Три техники ста мечей вместе с эфирным ускорением довели его до предела. Не соринтерируйся мечник вовремя, парень бы уже стоял на его телом. Скорей всего, обезглавленным. Но тренировок было недостаточно, чтобы подготовить его к столь длительному и изнурительному сражению. Его оппонент был опытным воином. Таким, с которым по-настоящему стоит считаться. Возможно, Фолл бы даже дал ему восемь баллов. Удивившись, конечно, ибо почти всех восьмёрок он знает поимённо.
— Видимо, это твой предел, — выдохнул воин. Вздрогнул, посмотрев в сторону улицы, где Арт оставил Фолла. Вновь взглянул на парня. — Извини. Мне правда жаль, но я должен закончить здесь и поспешить на помощь моему хозяину. Если тебя это утешит, когда я встречу твоего учителя — я расскажу ему, что ты погиб, как герой.
— Герой… — рассмеялся Арт, отхаркивая кровь. Эфирное ускорение начало повреждать внутренние органы — дальнейшее поддержание этой техники было опасно для жизни. — Во-первых, я не герой… — превозмогая боль и всё ещё держа эфирное ускорение, произнёс он. — Во-вторых… — он поднял меч, вставая в стойку. — Я ещё не погиб.
Он собрал эфир, что струился по телу. Ощутил его, каждый кубический сантиметр. Ощутил — и сжал, уплотняя ещё сильнее. Напрягся — и ускорил энергию, доводя себя до абсолютного предела физических возможностей. Больше выжать его тело на текущем уровне развития и эфирного контроля не могло. Перед глазами плавали круги, но сосредоточившись, Арт сумел убрать всё лишнее из поля зрения — улицу, дерево, дома и фонари, оставив только фигуру с мечом руках. Только противник. Всё остальное погрузилось во тьму.
Воин двинулся, замахиваясь для новой атаки.
Арт удивился тому, сколь медленным было его движение. Словно в кино, в замедленной съёмке. Он легко мог его парировать. Да что там — он легко мог прямо сейчас вонзить свой клинок ему в сердце, сделав всего два шага! Но… К сожалению, мечник был прав. Это был его предел. И буквально — и фигурально. Всего два шага и один удар разделяли Арта и победу — но сделать их он уже не смог. Замахнувшийся клинок лидера филиала гильдии достиг своей цели, погружаясь в грудную клетку Арта и пронзая сердце. Парень вздрогнул, избавляя свой организм от ещё одной кучи крови.
Мужчина отшагнул, вынимая меч и слыша, как падает с глухим звуком на камень тело.
— Ты бы стал хорошим другом Эвану, — тихо произнёс мечник. — Он всегда хотел подружиться с кем-нибудь постарше. Прости меня, неизвестный парень. Прости, что не узнал твоё имя. Прости — и прощай.
Мужчина повернулся, чтобы уйти прочь. Даже сделал два шага по улице, даже вздохнул, испытывая глубокое сожаление и печаль. И вздрогнул, услышав едва прозвеневшую сталь. Он обернулся — так резко, как смог, ошарашенно глядя на тело, что однозначно перестало проявлять хоть какие-то признаки жизни. Паренёк был мёртв, мечник в этом точно убедился. Его многолетний опыт это подтверждал — тело испытало высочайший уровень перегрузок, а затем потеряло своё сердце. Тут никто бы не выжил… Разве что этот кто-то — монстр или чудовище из дикой природы Крэйна.
Парень, которого мужчина счёл убитым, поднимался, опираясь на меч. Легко и непринуждённо, словно проснувшись от долгого сна.
— Ты… Бессмертный?
Парень отрицательно покачал головой, крутанув свой меч в воздухе. Воин тут же притянул свой поближе — это движение не походило на то, что показывал его противник до этого. В одной этой "разминке" чувствовалось нечто иное. Бывший глава филиала гильдии легко различал движения, проложенные тренировками, от движений, проложенных опытом в реальных сражениях. В том, что продемонстрировал парень сейчас, воин увидел то, что заставило его напрячься, готовясь к ещё более ожесточённому сражению.
И он наконец-то увидел ещё одно отличие между парнем до и парнем после. Его глаза. Вместо мутного янтаря в них полыхал тёмно-серый. Серое пламя, наверно, одно из самых страшных. Его выдыхал Уроборос — бирюзовый дракон далёких времён, тех, когда люди ещё ютились в пещерах. С тех пор об этом пламени сохранились лишь легенды — и эти легенды тщательно изучал он, лидер филиала гильдии. Хобби у него такое было — история.
Согласно обрывкам древнейших историй, это пламя — символ вечности. Оно сжигает само время — и ничто не способно его остановить.
— Парень… Что ты такое? — прошептал мужчина, здраво оценивавший свои шансы на победу. Сейчас от одного вида паренька его бросало в дрожь, в которую бросаться он способен не был, ибо был мёртв.
Но "Арт" не ответил. Поднял клинок, заставляя мечника напротив отшагнуть.
— Ты… Чудовище… — выдохнул воин, собирая волю в кулак. — Что ж, тогда..!
— Девяносто первый меч, — буднично, абсолютно равнодушно произнёс парень. — Меч абсолютного разрушения.
Он ударил, не давая мечнику среагировать. Тот умер, как только удар настиг его. Но даже так он посмотрел на маленькую, тоненькую линию, оставленную после движения в камне. Она убегала от клинка, замершего параллельно земле, далеко далеко вперёд, прямо к мужчине. Его тело, вернее, две аккуратные его части, рухнули с глухим звуком. А дорожка всё бежала — бежала всё дальше, рассекая улицы, здания, трупы, перевёрнутые повозки и ларьки, рассекая лепестки роз и серпантин, лежавшие на камнях и парившие в воздухе. Наконец, достигнув самого края, тонкая линия исчезла. А тьма, сгустившаяся над Ливиградом, оказалась поделена надвое. Один удар клинка разрубил не только то, что было перед ним — он разрубил огромный кусок пространства на несколько десятков километров впереди и в высоте.
В приоткрывшееся окошко заглянула луна, озаряя синим светом парящий город.
"Арт" повернулся к серому дереву, выросшему уже на уровень самых высоких домов. Замахнулся, готовя новый удар.
— Девяносто первый меч — меч абсолютного разрушения.
Взмах. Удар. Древо качало ветвями и чёрными листьями, полностью игнорируя движение парня.
— Материя, которую нельзя разрушить… — слегка удивлённо протянул "Арт". — Времени у меня мало… — он замахнулся вновь. — Пятидесятый меч — меч эфира.
Взмах. Удар. Во все стороны разошёлся разноцветный эфир, огромные объёмы которого высвободились после удара. Древо оставалось невозмутимым.
— Не реагирует на резонанс… Эта энергия не принадлежит этому миру.
"Арт" снова замахнулся, отставив ногу в сторону.
— Это первый и последний раз, когда я применяю этот меч. Первый меч… — и ударил, закрыв глаза.
Древо, вздрогнув, рухнуло, срезанное наискось.
— Меч героя.
…на разрушенной улице, среди обратившихся в груду камня и кирпича домов, на руинах того, что когда-то было мостовой, лежало одинокое тело. Покрытое бледной фиолетовой кровью, оно практически не дышало. Где-то вдалеке, заметив его, двигались две фигуры. Плащ одной полыхал рыжим огнём, а с каждым шагом второй дрожало само пространство вокруг. Они спешили — ибо чувствовали, что что-то было с этим телом не так. Но на самом ли деле то тело было одиноко?
Фолл, склонившись над Мирой, держал её за руку, закрыв свои глаза.
— Всё… Такой же… Силач… — улыбалась чародейка пухлыми губами, с которых стекала тонкая струйка крови. Алой крови. Видимо, частично она всё ещё оставалась человеком. Растрёпанные серые волосы покоились на камнях, разорвано было чёрное вечернее платье. И едва-едва блестели ставшие вновь чёрными глаза, выражавшие бесконечную печаль. — Фолл…
— Я здесь, Мира, — тихо ответил первый герой.
— Я… Много кого оставила… Ни с кем… Не попрощалась…
— Так же, как и я.
— Так же… Как и ты… — слабо кивнула архимаг. — Я… Хотела, как лучше…
— Я знаю, Мира. Ты не виновата… Это я — дурак.
— …а получилось, как всегда, — хрипло рассмеялась Мира. — Ха-а… Спаси… Этот мир… Раз так… Хочешь…
— Спасу, — кивнул ей Фолл. — В этом весь план.
— План… Ха-ха…
Пауза.
— Эй, Фолл… Скажи, хоть раз…
— Что?
— Скажи, что любишь меня… Пожа… луйста…
Фолл выдохнул, открывая глаза.
— Это твоё последнее желание?
— О большем… И мечтать не могу… Помнишь ведь… Это место… Здесь мы… Основали Сад…
Их первая встреча.
Рынок Фарэя. Шумно, тесно. Запах океана. Запах рыбы — сырой и жаренной. Запах цветов — тех, что растут на равнинах вдалеке от города. В этом переплетении запахов сталкиваются двое — запах пота, крови и сигарет с запахом дешёвых мужских духов. Воинское облачение и кожаная накидка путешественника. Короткий меч и старый магический посох. Уставший воин и храбрая искательница приключений. Случайный взгляд, случайное касание. Случайный разговор ни о чём. Грубость, заинтересованность, наконец — компромисс.
Их первое сражение.
Нижний уровень склепа в пещере, что в Железных Горах. Спина к спине. Меч наготове, взятый, будто дубинка, посох. Обоюдный смех. Кровь. Боль. Слёзы. Раны. Снова смех. Вдохи и выдохи. Путь вглубь. Плохая карта. Её грубость. Его понимание. Запах разложившейся плоти и дешёвого мужского одеколона. Она никогда не говорила, почему пользуется именно им. Он никогда не спрашивал. Их свёл случай. Они решили, что только на него надеяться нельзя.
Их путь в далёкий Ливиград.
Смех и байки у костра. Запах супа-похлёбки путешественника. Нападение мародёров. Глубокая рана. Ворчание под треск пламени. Тряска на лошади. Стёб друг над другом. Вопросы магии. Вопросы жизни. Вопросы мира. Откуда он. Откуда она. Герой и чародейка. Дорога, полная тепла и счастья. Засада на постоялом дворе. Крики. Кровь. Потеря сознания. Шёпот, где-то совсем близко. Бледная волшебница. Ненужный посох. Несколько недель отдыха. Бледный воин. Страх в его глазах. Вялая улыбка на её губах.
Ливиград.
Их совместная работа. Запах старых книг в библиотеке. Шорох страниц, тихое бульканье пера, обмокаемого в чернила. Треск очков от щелбана. Возмущение. Смех. Просьба не шуметь. Разговор о будущем. Предложение союза. Обсуждение. Название. Составление организации. Спарринги возле казарм стражников. Практика магии у неё. Практика меча у него. Потом — наоборот. Его занудство. Её понимание. Запах пыли и пота. Запах дорогих женских духов. Подарок. Носки. Смех. Всё громче и громче. Разговоры других. Хохот воительницы. Хриплый смех гнома. Вздох молодого мужчины. Ухмылка дракона. Хмурые брови эльфийки. Громкое молчание пожилой женщины. Запах сигарет.
Железные Горы.
Работа в исследовательском комплексе. Он пытается помочь. Она пытается работать. Он не понимает. Она пытается понять. Усталость. Запах реагентов и зелий. Груда раскрытых манускриптов по всему столу. Скрипучая кровать. Доклады. Расходы. Доходы. Информация. Разговоры до рассвета. Магия. Отравление. Горечь потери. Он хочет разрушения. Она останавливает его. Он успокаивается. Благодарность. Вино. Секс. Портрет.
Доран.
Разбойники, убийцы, шпионы. Верный посох в её руке, верный меч в его. Позади — старое время. Впереди — нечто новое. Их сад. Место, где каждый может найти себя. Она создала это ради него. Он создал это ради неё. Работа в замке. Редкие спокойные ночи. Гладкое звёздное небо, усыпанное огнями. Запах тёплой постели и новой книги. Теперь книги пишет она. Он смеётся. Читает. Соглашается. Они спорят. Смеются вместе. Дорогие мужские духи. Дорогие женские духи. Крики отчаянья вперемешку со смехом. Его печаль. Её прямолинейность. Понимание. Она пишет картины, он позирует ей. Он курит. Она пьёт вино.
Золотая Империя.
Усталость. Редкий смех. Молчаливые ночи. Холодная постель. Вино после полуночи. Новые доклады. Новая работа. Запах крови и духов, пропитавший воздух. Он всё такой же. Она всё такая же. Они неизменны. Это притягивает. Система баллов. Недоумение. Понимание. Осознание. Помощь. Сад — повсюду. Она сделала всё, что могла. Его дорога ещё не кончилась. Обещание помочь. Клятва. Совместная сигарета. Последние сборы в парящий город. Последняя картина. Он смеётся. Она вздыхает. Собрание документов. Артефакты в одной сумке с посохом. Она давно не брала его в руки. Он ей больше не нужен.
Воин улыбается. Чародейка улыбается ему в ответ.
Ливиград. Снова.
Семь их последних ночей. Боль в спине. Хохот. Разговоры до рассвета. Снова. Запах дешёвых мужских духов. Снова. Серые волосы, рассыпанные по подушке. Пепел сигарет, винные пятна на простыне. Тепло прикосновения. Тепло душ. Смех. Совсем немного — работа. Финальные сборы. Контракт с магическим существом. Он называет его французом. Француз называет его le idiote. Взгляд карих глаз. Взгляд чёрных глаз. Так близко. И уже потом — так далеко. Он провожает её.
Башня архимага.
Шутки про горный хрусталь. Лёгкая обида. Непонимание. Смех. Объятья. Последние подарки. Ей — его верный меч. Ему — её верный посох. Снова смех. Запах дождя. Мокрая сигарета меж двух пальцев. Махание рукой. Удаляющийся силуэт. Она не забудет. Он не забудет.
Они сделали всё, что было надо. Забыли только сказать друг другу те самые слова. Они им были не нужны. Почему-то в этом мире они им не понадобились. Все и так всё прекрасно понимали. Наверно, она боялась. Может, боялся и он. Всё могло быть не так. Всё могло быть иначе. Но время не поворачивается вспять.
По крайней мере, не для таких тривиальных вещей.
— Тогда да, архимаг. Конечно… — Фолл всё же заплакал, сжимая руку Миры ещё крепче. — Да. Я тебя люблю. Навсегда.
— Ах… Нахрена я… Только… Всё это… Дерьмо… Сделала, а… Могла бы… Просто… Попросить… Вот так…
— Я… — Фолл хотел сказать что-то ещё, но его прервали.
— Лори, ты уверена, что… Стой! Это…
— Мастер!
Две фигуры наконец-то приблизились к Мире, опускаясь на колени возле неё.
— Мастер, как же это… — паниковала Лорелеи, пытаясь понять, что случилось. Она даже выронила свой новенький посох, купленный, как и обещалось, Маркусом.
— Наставник Мира… — сжимала кулаки Ирис, едва сдерживая крик отчаянья. — Что вы здесь делаете… И кто… Кто посмел это с вами сделать?!
— Девочки… — перевела на них взгляд архимаг. — Вы… Так выросли… Как я давно вас… Не видела…
— Мастер, оставайтесь со мной, — бросила сумки на землю Лори, принимаясь рыться в них. Но замерла, когда ладонь чародейки осторожно опустилась на её запястье. Со слезами на глазах Лорелеи взглянула на своего мастера, более не сдерживая плач. — Мастер, пожалуйста… Вам нельзя здесь умирать…
Ирис не плакала. Вернее, она не могла поверить, что плакала. Она отказывалась принимать тот факт, что горячие и горькие слёзы текли по её лицу, падая на тёплый камень. В последний раз она плакала в тот день, когда потеряла Фолла. Фигуру, за которой она следовала, человека, которого безмерно уважала. Какие бы тяготы она не испытывала после, как бы сложно и грустно ей не было после, она не давала волю чувствам. Но сейчас, когда она наконец-то встретилась с наставницей, показавшей ей мир эфира, мир волшебства — она встретила её, фактически, на похоронах. Она снова не успела.
И снова не была достаточно сильной.
Вид едва живой Миры разбил Ирис сердце.
Она поднялась, впиваясь ногтями в кожу ладоней. Тёплая кровь закапала на покорёженную мостовую.
Пока Лори плакала, Ирис стояла, не шевелясь.
— Я… Мне… Жаль, Лори… — едва собирая слова в предложения, протянула Мира. — Твой мастер… Не такая идеальная… Какой ты… Видела меня…
Фолл, до сих пор державший руку архимага, выдохнул, всё ещё не показывая эмоции. Ему нужно было идти — Арт мог быть в опасности.
— Знайте… Вы… Все… Арт… Ты, Лори… Ты, Ирис… Вы навсегда… Будете моими учениками… Моими… — она в последний раз улыбнулась, посмотрев на Фолла. — И Фолла…
— Мастер… — сквозь слёзы кричала Лорелеи. — Мастер! Мастер, нет!
— Поэтому, Арт, я, на самом деле, ненавижу быть героем, — протянул Фолл, поднимаясь и вытирая слёзы. Из руки Миры он достал помятую сигарету. — Потому что вот такие моменты потом видятся тебе даже наяву. Потому что все, кого я знаю… Все, о ком я пекусь, уходят… В конце концов.
— Наставник… — прошептала Ирис, чьё тело дрожало. Фолл остановился, подойдя к ней.
Положив руку на её плечо, покачал головой.
— Не сдавайся.
— А?!
…И ушёл, куря промокшую не то в крови, не то в слезах сигарету.
Ирис дёрнулась, ища взглядом знакомый голос и знакомую фигуру. Она задрожала ещё сильнее — шок грозил девушке потерей сознания. Искра, тонкий луч света — это было оно. Потеряв всю надежду, Ирис была готова опустить руки. Бросить всё, как когда-то хотела. Но это… Есть ли жизнь после смерти?
Именно этот вопрос задала себе Ирис, выдыхая и восстанавливая расшатанный разум.
Если да, то наверняка Фолл был единственным, кто мог бы подняться из глубин бездны ради этих двух слов потерявшейся в этом большом и страшном мире девушке.
Все что-то потеряли. Все сделали, что могли. Потери неизбежны. Мы должны смириться с ними и идти вперёд, стараясь не оборачиваться. Чтобы не заплакать и не опустить руки. Те, кто остался там, позади, на нашей дороге…
Они бы не хотели, чтобы мы плакали.
Они бы хотели, чтобы мы шли дальше.