Вечерняя дорога была красивой, освещение изумрудной травы прогоняло тот самый, детский страх темноты, зеленоватый свет луны был неподражаем, подобно сказочнику, он рисовал тысячи разных картин, будто уводя за собой в волшебный мир. Туманная дымка неспешно поднималась над землёй, под вечер стало довольно холодно, завывающий северный ветер пробирал до костей и мурашек, но это не было проблемой, Ши немного регулировала температуру, как и дорогая одежда парочки. По пути им встретились несколько монстров, а в одной из деревень они смогли вылечить руку Ши, так что она, успевшая забыть о том, что произошло, сейчас была весела.
Отец и дочь шли по тропинке, пыль потихоньку поднималась лёгким ветром, потоки которого колыхали вечерние травы, играючи шелестели листвой далёких деревьев. Мужчина продолжал идти очень неспешно, Ши напротив, как-то излишне весело, широко размахивая руками. Она тихонько напевала какую-то старую песенку, что услышала некогда в академии, было видно, что она наконец-то пришла в себя, и сейчас, пусть ненадолго, но позабыла, что в скором времени должна будет умереть, позабыла о истории в деревне кузнецов и встрече с Томоэ.
— Чего-то ты повеселела под вечер, — произнес улыбнувшись Сома, глядя на лучезарную улыбку своей собственной дочери.
Внезапное нападение монстров было отражено парой точных движений, Сома попивал зелье из полученной от Хелены фляги, при этом ощущая, что ему действительно становится лучше, что вокруг все снова становится цветным, что боль оставляет его измученное временем тело.
— А чего мне грустить? В конце концов все хорошо, погодка радует, ветер в лицо дует, вокруг красота, вон там виднеется красивая гора. Скоро мы разобьём лагерь, потом сварганим какой-то еды и будем снова спать в палатках на травке, как и месяц до этого. Еда и сон, вот две мои благодетели в этой жизни, ради того, чтобы вкусно покушать, можно прожить подольше, — услышала этот ответ, на заданный вопрос старый военный развеселился, всё-таки Ши действительно была зависима от еды, при том дело не в голодной смерти, у нее была какая-то психологическая потребность есть слишком много.
— Ну, тоже верно, — Произнес отец улыбаясь. Вскоре они действительно принялись готовить ужин, Ши разожгла огонь, помогала вояке поставить палатку, но готовку полностью оставили Соме, тот ловко жанглировал ингредиентами, нарезая их в полете мелким кубиком, добавлял и колдовал над какими-то приправами, старался изо всех сил, ведь помимо прочего, в былые годы, он действительно любил готовить. Вскоре, после небольшого душа, который Ши создала при помощи магии воды, оба собрались у костра, Сома рассказывал какие-то старые сказки, сплетни, но и вполне себе реальные события, вроде истории про ту самую принцессу, в честь которой была названа и сама Ши, то была старая легенда родом из страны, что некогда была стёрта с лица земли. Будто жила была принцесса, очень жестокая и своенравная, и вот приспичило ей в светлый полдень поспать у реки, где уже дремал простолюдин, будто потом она в него влюбилась… Точного описания тех событий нет и быть не может.
Вскоре ее правлению настал конец, ее саму чуть не убили, а с мальчика содрали кожу. Позже она, как говорят, очень долго пыталась воскресить его, но, скорее всего, умерла, ибо это табу, человек не может вступать туда, где территория бога. Вот такая, очень древняя, как сам мир, история.
Шинобу тихонько упражнялась в магии земли, мужчина же был занят уходом за мари. Вот уже цикады запели свои мрачные песни, нагоняя какого-то мрака в сердце старого солдата, который помнил тот месяц, когда они не умолкали ни на единый миг, комары начинали буйствовать, а тепло костра приятно согревало кожу, пусть и заметно резало глаза, сидели они на прохладной земле, скамеек им в рюкзак всунуть не удалось, хотя Ши честно старалась.
Дрова потрескивали, понемногу вгоняя в сон, огонь шипел, а еда в казанке готовилась. Вскоре суп с мясом одноножек был готов, колбаса из того же мяса тоже оказалась на тарелке, первая порция досталась Ши, вторая Соме.
Мужчина принялся есть, Ши немного подула, после опустила ложку в рот, ожидая взрыва эмоций. Вожделенное тепло, солёность, некоторая горчинка от мяса одноножек, приятный кисловатый привкус от какой-то приправы, и все великолепие вот-вот растечется по ее горлу. И тут она замерла, изменившись в лице до неузнаваемости.
— Что такое? Настолько вкусно? — Улыбнулся Сома. Солдат посмотрел на девушку сначала воодушевленно, а после взволнованно… Она бледнела на глазах, хоть кожа ее от природы была чуть бледна, эту наступающую бледность было видно слишком хорошо. И вот ещё одна ложка опустилась ей в рот, руки девушки тряслись, она опустила свою тарелку, схватила соль, которую держали в специальной коробочке. После этого открыла рот и просто сыпанула пригоршню соли на свой язык. Вояка шокировано смотрел на мессию.
— Я… Я совсем не чувствую вкуса… — Произнесла она надломленным голосом. Сома прекрасно помнил те далёкие дни, когда для выживания приходилось есть крыс, когда тело человека считалось деликатесом…
Да, деревня была одинокой не с проста, одно время ее завалило так, что попасть внутрь было невозможно, еда быстро кончилась, в деревне воцарился ад, потому та деревня была столь одинока… Никому не хотелось иметь дела с теми, кто ели человечину. К несчастью Шинобу тогда уже родилась, Сома помнил, как она грязная, со спутанными волосами, поймала крысу, а после съела ее… Да в их жизни был такой эпизод, о котором предпочитали никогда не вспоминать, по довольно таки простым и понятным причинам. Примерно с того момента в Ши родилась травма, она всегда прячет где-то немного еды, например в доме под кроватью, вдобавок она испытывает острую психологическую необходимость ощущать сытость, иначе пробуждается в ее памяти момент, когда она ела все, что было хоть немного съедобно.
Деревня людоедов, а жители все, сплошь и рядом, монстры. Потому каждый мечтал, что когда Ши станет ведьмой, она сможет отогнать от дома дурную славу, ведь у них тогда не было выбора… Теперь Сома вздрогнул, уже начиная представлять себе, что сейчас начнется, бледное лицо Шинобу не предвещало ничего хорошего.
— Что? То есть как? — Переспросил он.
— Ты сам видел… Я просто проглотила соль и даже не поморщилась.
— Что за бред? — В памяти Ши неожиданно всплыли слова предыдущего мессии: "Ты навсегда забудешь страх… Никогда не сможешь ощутить вкуса… Познать радости…" По щекам девочки потекли слёзы. Тарелка Сомы упала на пол, суп разлился, но теперь, когда она просто разрыдалась, мужчина ощущал, что кусок в горло не полезет. Она не говорила ни слова… Сома подскочил, после чего обнял девушку.
— Спокойно, спокойно, девочка, все хорошо… — Но ни объятия, ни поглаживания, ничего не могло успокоить Ши, она продолжала плакать. Всегда она любила плотно и вкусно поесть, потому как знала каково это, когда есть было нечего, с детства она росла так, что научилась любить и уважать еду, для нее это никогда не было чем-то обыденным, всякая трапеза была чудом, потому она всегда ела до отвала. В деревне любая еда доставалась трудом, это факт, потому теперь, когда она просто ничего не ощущала ей стало очень плохо.
— Твою ж… — Произнес моряк и взглянул на то, что вокруг них начинает разрастаться кольцо огня, которое, подобно змею, что притаился в траве, медленно приближался, оставляя за собой выжженный след. Поднимался очень сильный ветер, начинала трястись земля, полил холодный дождь.
— Ши, успокойся, ты что-то делаешь с этим миром! — Крикнул Сома перекрикивая налетевший порыв ветра.
— Плевать…
Тихо произнесла она и в тот же миг земля пошла трещинами, языки пламени поднялись на небывалое расстояние, ветер сильно трепал волосы и одежду. Ши просто смотрела в пол, ей было больно, она ощущала какую-то пустоту в душе… А что будет дальше? Чего не лишат в следующий раз? Она тихо плакала и слёзы ее падали на землю. Костер потух котел с едой перевернулся, птицы в небе громко кричали, их крылья ломались от внезапных потоков ветра, что нес в себе огонь и камни. Проблема была в том, что она представляла себе будущее, а что она ещё утратит? Кому-то перспектива стать бесчувственной машиной покажется отличной альтернативой, но не Ши.
" Черт! Надо что-то сделать…" — Пронеслась мысль в голове моряка, что чудом удержался воткнув в землю копьё, он едва мог стоять на ногах, только слыша, что там, за потоком ветра плачет его дочь.
С каждой секундой ему все больше становилось понятно, что надо было не просто успокоить Ши, этого сейчас не смог бы сделать никто, нет, надо было ее натурально вырубить. Мужчина тремя короткими прыжками оказался рядом, после чего, едва держась, с силой ударил по шее девушки, та отключилась. Ветер стих, земля перестала дрожать, мужчина упал на землю, после чего нервно выдохнул.
Он понимал, что, для нее было бы лучше ослепнуть или оглохнуть, но ощущать вкус. Она слишком много пережила… Было видно, что Сома на свои года и сам пережил ничуть не меньше, но он то взрослый, уже видавший в жизни многое, а вот Ши… Он обнял дочь, после чего опустил ее голову на свои колени, по ее щекам все ещё стекали слезы. Вот так обычный, даже по своему счастливый вечер был окончен трагедией.
***
Ши открыла глаза ближе к утру, она ничего не помнила, ее тело невыносимо болело так, будто ее хлестали розгами весь вчерашний день. Она недолго полежала, припоминая, а что же вчера было, и, немного подумав, девушка вспомнила что именно вчера о себе узнала, чего вчера лишилась. Теперь в голову полезли дурные мысли, потеря вкуса, это, ведь если разобраться, даже хорошо, например она никогда более не будет испытывать проблем с едой, хоть землю ешь, все-равно. В этом больше плюсов чем минусов. Вот только была проблема, ведь получается, что это отнюдь не все, чего она лишиться, и случиться это может в любой момент, и вот эти мысли убивали в Ши всяческую веру в будущее, будет ли это она, когда настанет пора прощаться? Или это будет бездушная оболочка? Кукла.
На земле покоились остатки вчерашнего супа, мясо, овощи, все разбросано. По щекам девушки потекли слёзы, впервые в жизни мысли о будущем столь сильно ее пугали… Смерть это одно, но вот это… Это как-то совсем через чур.
Слезы продолжали течь, она была опустошена. Она тихо плакала. Девушка ощутила, что ее волосы нежно поглаживала мужская рука.
Перевернувшись на другой бок она встретилась взглядом с отцом, тот сидел опечаленным, глаза его были красными от слез.
Они молчали, только глядели друг на друга, Ши спала на коленях у отца, тот продолжал нежно гладить ее по голове.
— Почему?
— Не знаю, дочка, не знаю, — было видно, что Сома и сам был готов рыдать в голос, он прекрасно помнил, что однажды чуть не умер, когда в деревне совсем нечего было есть, он помнил, как радовался куску подогретого хлеба… Впрочем он понимал, что мышление Ши сыграет с ней злую шутку, он достаточно ее знал, чтобы понять, она быстро найдет плюс в своем положении. А вот то, что будет дальше… Но, в любом случае, жертва одного в сравнении с целым миром, про лучшее предложение и подумать нельзя. Ши просто лежала молча. Вскоре подошёл какой-то мужчина, рядом с ним ехала, поскрипывая старыми колесами, телега, что была запряжена какими-то дивными, разноцветными, практически кислотных оттенков, конями с тремя рогами.
— Добрый день, госпожа мессия — Произнес мужчина, в его руках были вожжи, телега забитая товаром под завязку принадлежала ему.
— Не слишком.
— Ши… Не надо…
— Честь встретиться с вами! Я тут везу отличные товары на продажу, не хотите посмотреть, для мессии бесплатно!
— Ну как, дочка? — Спросил Сома тихо, чтоб торговец не услышал, он с надеждой посмотрел на лежащую на коленях родную девочку, ему тоже было не по себе, хоть сам он многое бы отдал, чтобы более не чувствовать вкуса, девочка, как ему казалось, к такому готова не была.
— Плевать, пусть едет дальше, — произнесла она. Сома нервно выдохнул.
— Что такое? Вы больны? Вам нужна помощь? Лекарства? Может вас до города подбросить? Я разверну телегу и мы быстро…
— Пожалуйста, уезжайте, она не в духе, — Произнес Сома, подняв свои красные глаза. Торговец увидел этот болезненный взгляд…
— Но, госпожа мессия…
— Тебе не ясно? — Крикнула внезапно Ши поднимаясь на ноги, по ее щекам вновь текли слёзы.
— Почему я должна умирать? Почему? Я совсем этого не хочу! Мало того меня лишили последних радостей! Какая разница во что я одета или что я ем?! Какая?! Если я не могу насладиться ни тем, ни другим! И все ради того чтобы кто-то жил счастливо?! Да плевать мне на весь мир, мне много раз нужна была помощь, кроме папы не откликнулся никто! Я за вас ещё и умирать должна… — Последние слова она проговорила совсем тихо, слёзы лились потоком, Сома тоже смахнул с лица одинокую слезинку и опустил руку на плечо дочери. Всё-таки, спичка не соперник урагану, Ши явно не готова к долгу мессии, белые глаза чернели, предвещая какую-то беду.
— Ши… Успокойся, а вы езжайте дальше, пожалуйста, — Произнес мужчина. Торговец стеганул коней, после чего испуганно оглянулся, она напоминала вестрииского зверя, только кожа чуть светлее и глаза другого цвета, впрочем стоило ей голову опустить, как все встало на свои места. Что эта девчонка о себе думает? Он от чистого сердца предложил ей помощь, беспокоился, а в ответ, по-сути, получил пожелание собственной смерти. "Вот и желай добра этим самозваным героям" — такие мысли продолжали крутиться в его голове. Быть мессией высшая из всех возможных похвал от богов, но эта глупая девица, она… Нервно выдохнув мужчина посмотрел на небо, оставалось лишь молиться, чтобы она не повторила истории, что случилась с ним…
***
Едва пыль от телеги осела, как Сома посмотрел на небо, уже был полдень, и если они за сегодня не пройдут лес близь болот, то получается, что ночевать придется прямо тут, так как в ночном лесу слишком опасно, даже без учёта монстров всегда можно просто захлебнуться в болоте, но Ши не в том состоянии, чтобы куда-то идти, ей просто недостает стержня, скорее всего с ее приходом на должность мессии человечество встретит свой конец. С другой стороны ему было жаль его маленькую девочку не видевшую толком жизни, и сейчас лежащую на коленях собственного отца, при этом горько рыдая. А чертова судьба будто специально, не может она добить одним ударом, ей надо помучать и поиздеваться. Как сказала Корра: " У бога дрянное чувство юмора". Такая мысль пронеслась в голове старого солдата.
— Наверное сегодня нам лучше остаться тут, не хотелось бы увязнуть в болоте… — Но Ши внезапно встала и направилась куда-то вперёд.
— Ты куда? Стой, — произнес Сома пытаясь схватить девочку за руку. В тот же момент в грудь отца влетел поток ветра, сшибив его с ног, больно ударив о камни, Ши продолжила свой путь одна. В ней вскипал неистовый гнев, с которым она ничего не могла поделать, пальцы сжимались в кулаки так, что трещали костяшки, энергия собственной злобы вызвала приток тепла и сил по всему телу, но напрочь отключила мозг.
Она шла проклиная весь белый свет, каждого встречного торговца, каждого мужчину, женщину, каждого ребенка. Она и сама не знала, почему продолжала путь в сторону леса, может надеялась, что природа сможет ну как-то помочь? И вот, наконец, впереди показались верхушки лесных деревьев. Золотые кроны приветливо шумели своей листвой, мелкие птички кружили вокруг девочки, на нее вышли посмотреть маленькие олени, рядом с ними спокойно сидели дикие кошки, весь лес приветственно встречал ее. Тонкие солнечные лучики едва-едва пробивались через золотистые кроны, величественные стволы, что помнили молодым ещё самого вестрииского зверя, не могли обхватить и десять человек. Лес был очень красив, трава шелестела приятно расслабляя думы любого, кроме мессии. Ветер приветственно играл с ее платьем и волосами, приглашая войти глубже внутрь. Ши послушно зашла, сама не понимая, зачем ей все это? Может стоило просто остаться дома, волосы и покрасить можно. Может следовало предложить отцу, чтобы просто вернуться? К черту мир! К черту все! Чего она лишиться дальше? Зрения? Слуха? Может вообще перестанет ощущать что либо? Такая себе перспектива. Лес уже успел понять, что с вошедшей что-то было не так, пытался при помощи разных мелких животных, которых все считали неимоверно милыми, отвлечь Ши, но та лишь упорно шла.
Говорят, что духи ходят не приминая травы, до сего дня это было правдой, Ши спокойно могла ходить по тончайшему льду и она никогда бы не провалилась, теперь же, когда она осознала, что ее убьют не сразу, а уничтожат постепенно, начиная с ее души, то она специально вытаптывала траву, давила букашек, пытаясь противостоять природе в своей бессильной злобе. Она прошла чащу и вышла к реке, после чего упала прямо на мягкий берег. Лес молчал, она смотрела на свое отражение в реке. Даже отец не мог понять ее, он ни разу не сказал ей, что она должна жить, что ей не нужно умирать, ничего! Никакой поддержки. Что этот мир ему дал кроме бесконечных войн? Что он так хочет защитить в нем? Может быть что-то и было, но она этого не видела и не понимала. Сейчас все казалось очень мелочным, мысли, от которых она избавилась практически сразу, оградив их большой стеной, теперь, как поток воды, что нашел небольшую трещину, постепенно рушил стену, проникая в ее сознание.
— Да гори весь этот чертов мир синим пламенем… — Тихо, будто молясь сказала мессия слушая мерное журчание ручейка, трава приятно шелестела, щекотала открытые участки кожи, но лес по-прежнему молчал. Видимо она не может понимать природу, если не находиться в духовном равновесии, а сейчас до равновесия ей было ещё очень-очень далеко.
— Да и пошла ты к черту. К черту тебя! Почему я? Выбери другого, кого угодно, но не меня, — просила она настойчиво, но тихо. После медленно подползла к реке, надеясь, что вот сейчас она просто посмотрит в нее, а там снова будет только белоснежная шевелюра, и ничего более, никаких тебе изменённых прядей, и пусть и король, и омовение, и чаши, и все эти чёртовы герои прошлого идут лесом. Но нет, гнев играл с ней злую шутку, вздымался ветер, от чего ее глаза и волосы имели зеленоватый цвет.
— Ах ты так? — Спросила раздражённо девушка у кого-то, кого она не знала, но кто решил сыграть с ней в эту жестокую игру.
В тот момент в ее руке угрожающе сверкнула золотая палочка, ради которой отец целый год не возвращался домой, чтобы дочь в будущем могла найти свое место в жизни с нее помощью, а получается, что и будущего никакого ей не светит? Нити начали сплетаться, а девушка лишь улыбалась, потокая своей бессмысленной злобе, лёжа на траве. В эту пору лес уже потихоньку готовился к зимовке. Зима в Лионии поздняя, но очень-очень долгая, а потому все было излишне сухим, даже трава местами сильно пожелтела готовясь к циклу смерти и возрождения. Природа завопила жутким криком, стоило лишь сильному, яркому пламени сорваться с конца золотой волшебной палочки…
***
Вскоре Сома открыл глаза, он приподнялся на локтях, сел, а после ощупал повреждённый участок кожи. Взглянув на ладонь он увидел свежую кровь, после чего нервно выдохнул, память его была ясной и четкой, он точно понимал, что сейчас происходило.
— Ох черт, как будто камнем об голову шарахнули… — Усмехнулся старый солдат и с минуту соображал что следовало делать в тишине, потому что сейчас его дочка была в таком состоянии, что вообще мало чего соображала… Мимо проносились дикие животные, они убегали от какой-то неизвестной опасности, при этом не обращая на людей никакого внимания, они были тем последним, что сейчас заботило звериную стаю, что дружно бежала от опасности. Солдат посмотрел в ту сторону, откуда бежали звери. Его мозг был ещё не совсем готов обрабатывать информацию, потому он просто произнес:
— Лес горит… — Через пару секунд до него вдруг дошло одно крайне неприятное обстоятельство.
- Твою мать, — Сома встал и оперся на копьё, его немного пошатывало, но он достаточно быстро смог твердо стоять на ногах, хотя в глазах по-прежнему немного двоилось, но сейчас было совсем не до жалоб на здоровье. Он, не задумавшись ни на секунду, стрелой полетел туда, где клубился черный дым. Действительно, вдали горел лес. Всем на многие километры вокруг было видно яркое пламя пожара, чьи языки взмывали вверх на многие десятки метров, животные уносили ноги, даже не обращая внимание на то, что мимо бежали люди. Жар ощущался даже на довольно большом расстоянии от леса, кожа начинала гореть и краснеть, дыхание сбилось, он, время от времени, тормозил, чтобы прокашляться и вытереть слёзы от едкого, удушливого, черного дыма, из-за которого очень сильно болело горло. Монстры тоже не особо хотели сгорать, но добычу упускать они хотели и того меньше. Сома легко и ловко отмахнулся от огромного кабана, что рванулся в его сторону, солдат вначале рассек его ноги коротким ударом, а затем копьём распорол его живот. Хорошо было заметно, как вдали какие-то птицы напали на телегу.
Солдат рванул туда и с ужасом узнал в той телеге того, утреннего торговца, который, видимо, планировал объехать лес, а потому от дороги был достаточно далеко, не стал бы медлить, может успел бы, но не дай бог пожар бы застал его где-то глубоко, он бы не нашел дороги в таком жутком дыму. Лес трещал горящими ветками, огонь быстро распространялся по сухой траве и веткам. Мужчина отмахивался от тварей какой-то палкой тогда как его чудо-кони разбежались.
Вояка сорвался с места и побежал в сторону телеги. Птицы были огромные и красные, как будто покрытые какими-то гнойными волдырями, перепончатые крылья венчала буквально пара перьев.
Сома подпрыгнул и разрубил одну из тварей сразу, попытался достать остриём своего копья вторую, но та увернулась от атаки, что, казалось, было невозможным на такой дистанции, а она ещё и попыталась ударить мужчину когтями, в этот момент руки солдата обвили горло твари, после чего он резко дёрнул вниз, с грохотом и столбом пыли тварь упала на землю страшно визжа, Сома быстро оказался рядом но, был сбит с ног какой-то мелкой, но шустрой гадиной, он отмахнулся и ударил своим копьём птицу, мелкую скотину, похожую на барсука-переростка он перехватил и ударил ногой, а после снес ее голову.
— Спасибо вам… Если бы не вы, я бы помер, — произнес он.
— Да уж, бегите лучше отсюда, монстров в округе ещё куча, а человеческое мясо для них важнее чувства самосохранения.
— А где мессия?
— Не знаю… — Соврал мужчина.
***
Через несколько минут, которые он помогал торговцу, Сома бежал избегая горящих стволов, падающих на голову буквально отовсюду, на него пытались нападать какие-то мелкие монстры, которых он легко и быстро убивал используя копьё. Синеволосый резко замер и в тот же момент рядом, с грохотом, обдав его порядком разгоряченное тело адски жарким паром, так, что на коже точно появилась парочка ожогов, упала горящая ветка. Он легко перепрыгнул и продолжил путь, теперь бежать не получалось, приходилось осторожно выбирать путь. Вскоре он издали заметил огромную птицу, что кружила у берега реки, волдыри этой твари полопались, из них сочился какой-то отвратительный, вонючий черный гной.
Вояка решил убить ее сразу, та сорвалась вниз и, игнорируя его, умудрилась пронестись мимо горящих веток, не задев ни одного объятого огнем прутика. И тут до мужчины дошло, что именно случилось, тварь пикировала прямиком на лежащую на берегу Ши, а та, то ли не видела, то ли просто игнорировала, но лежала спокойно. Понимая, что он не успеет, и копьё никак не бросить, техника тоже не поможет из-за обилия веток и деревьев, Сома крикнул и вытянул вперёд свою руку, Ши приподняла голову и посмотрела в сторону бегущего отца, следы от слез давно исчезли, оставив только какой-то безнадёжный взгляд, ее кожу покрыли мелкие ожоги. И тут Сома ощутил нечто странное, сами собой возникли в его голове слова:
— Вторая метка! — И, в один миг его плечо пронзила боль, правая рука упала на землю, фонтан крови бил из оторванной конечности. Сома крикнул от боли, в тот же момент, не пойми как, рядом оказалась Ши, которая обняла его крича что-то, но мужчина не мог расслышать, пульсирующая боль заглушала все, тварь завопила и пикировала снова, Сома понимал, что копьё не поднимет и Ши ничего сделать не успеет. Осознав это мужчина кое как поднялся, после чего ударом ноги прибил тварь к земле и ударил копьём прямо в горло, это было очень тяжело, Ши оттолкнула его, сама отпрыгнула, а на место, где они стояли упало гигантское дерево, что оказалось листвой в реке, от чего появилась сильная дымовая завеса и раздалось шипение. Ши показывала руками куда идти, стараясь избегать монстров, Сома был на самой грани сознания, когда они наконец-то покинули лес. Они пытались отдышаться, кашляли, страдали от пульсирующей, горячей боли по всему телу.
Теперь, присев на камень, мужчина смог осознать, что рабочей руки у него теперь нет, она осталась догорать в лесу, Шинобу опустила руку в сумку и вынула оттуда зелье, что они заранее купили в городе.
— Новой руки не вырастет… но кровь остановит… — Произнесла она чуть не плача и налила жидкость в окровавленное, с обломком торчащей кости, с виднеющимися мышцами и венами место. Сильно жгло, но Сома молчал, Ши только с ужасом смотрела на отрубленную отцовскую руку, она не могла даже пошевелиться.
— Слушай, Ши, можешь ты потушить пожар?
— Попробую, — неуверенно сказала она.
Здесь были нити реки, потому с водой проблем точно не будет и тратить энергию на ее создание не придется. Все заклинание периодически прерывалось всхлипами. Девушка направила палочку вверх… Но ничего не случилось, она повторила это снова и снова, но ни капельки воды не потекло.
— Понятно. Ладно, тут кто-то и без нас потушит, пошли, — Произнес Сома. Лес был огромен, но теперь, преодолев его почти бегом, оказалось, что на дворе уже ночь. Они продолжали путь, на самом деле впереди виднелась ещё огромная часть плотно поросшая деревьями и болотами, но идти назад, сквозь весь этот дым, что ветер гонит в сторону выхода из леса, при практически нулевой видимости и сильном риске удушения, они бы точно не стали. Вскоре на пути их догнала телега, те самые странные трехрогие кони, тот же торговец.
— Да, досталось вам, полезайте в телегу, я вывезу вас отсюда, — никто не стал спорить, Соме помогли залезть, кровь перестала литься фонтаном, но зрелище, что открывалось при одном только взгляде туда, все ещё пугало. Торговец сидел рядом, его кожа сильно обгорела, часть челки обуглилась, местами были сильные ожоги. Ши тоже сидела оперевшись на стенку, она была цела, максимум пара царапин на руках и ногах, да некоторые мелкие ожоги, впрочем ее глаза слезились и она сильно кашляла. Все ехали молча, наконец Сома усмехнулся, а после потянул за руку сидящую напротив девочку, та, потеряв равновесие, упала на отцовскую грудь. Одной рукой мужчина обнял ее и положил свою голову ей на плечо.
Ши перевернулась и, сев к отцу спиной, сидела зажатая в его объятии. Торговец в задумчивости смотрел куда-то вдаль. Кони, то и дело, шумели, пыхтели, ржали, мерные скрипы телеги и тепло родного человека, что полностью пропах дымом, немного успокаивали, Ши медленно закрыла глаза и заснула, вскоре в сон пытался погрузиться и Сома. Не спал только торговец. Вскоре однако обнаружилось, что жуткая боль не дала вояке заснуть окончательно, тогда торговец решил его отвлечь.
— Слушай, а от чего пожар начался? — Спросил он.
— Скорее всего… Лес подожгла сама Ши… — Честно ответил Сома.
— Боже, что за глупый ребенок, с таким мессией человечеству придет конец. И зачем она тогда вообще молилась, чтоб стать мессией? Известно ведь, что кто возносит большее число молитв, тот и станет спасителем.
— Не думаю… Что она этого хотела… А про молитвы… Это враки… — Сома говорил с заметными перерывами, ему тяжело давались слова.
— Не уверен, в любом случае это великая честь и ответственность, а такие кобылки чудить, это непростительно. Она должна быть мессией, а в итоге ее отец, из-за ее же истерики, потерял руку.
— Ну… Может для несовершеннолетней девочки… Это правда… Слишком сложное испытание…
В ответ торговец лишь промолчал, стеганул чудо-коней и продолжил путь. Сома вскоре смог заснуть, потому как торговец решил одолжить ему зелье, что успокоило его боль, всё-таки жизнью он был ему обязан, да и сам мужчина ему ничего не сделал, лежала бы на его месте девчонка, он бы и не подумал дать ей лекарство бесплатно, но Сома был другим, он прекрасно понимал, что Ши должна умереть, даже несмотря на то, что был ее отцом, это, по сути, делало его тяжёлую ношу практически неподьемной, но он не сдался. Вояка внушал торговцу уважение, быть может втайне он и сам мечтал стать таким же как он, смелым и сильным, способным броситься на выручку другим не раздумывая ни единого мгновения.
А закатное, темно-красное солнце неприятно слепило глаза, разрезая сумерки, но лес надо было покинуть до наступления темноты, его план по объезду леса провалился, так как на единственный мост упало горящее дерево, кое как он собрал коней, одного кстати сильно поранило, он направился через участок леса, который ещё можно было пройти. Подумать только, и все из-за девочки, что и сама не может понять счастье и доверие бога, оказанное ей одной, никто из сотен тех, кто молился о таком счастье его не получил, а получила его чертова истеричка, которая кроме себя любимой ничего не знает и не понимает! Семья мессии навек будет удостоена самой великой чести и похвалы, а она что? Лишила руки собственного отца! Как можно быть такой безразличной ко всему? Ведь от нее зависит судьба мира! Может следовало бы задушить ее пока спит? А что толку? Новый мессия родиться не успеет. Тем временем дочь и отец посапывали в неудобной, трясущейся телеге, оба спали достаточно крепко, рука Сомы даже во сне отдавалась страшной болью, что, подобно какому-то яду, вместе с кровью, с каждым биением сердца, с каждым вздохом разносилась во все уголки организма, но не так пугала эта боль, как мысль о том, что было бы, если бы он не пожертвовал своей рукой, тогда он не ощущал бы это тепло, которое сопело рядом, было заплаканным, и да, пусть все случилось по ее вине, но если кто-то упрекнет ее в этом, то даже одной рукой Сома этого человека просто закопает, его милая дочка не заслуживает такой жестокой судьбы, ведь, судя по всему, в дальнейшем, она лишиться всех чувств и эмоций, и кто это будет тогда? Будет ли перед ним его дочка, что серьезно беспокоилась о том, что скульпторы вырежут ее белье на статуе? Сома даже во сне усмехнулся.
Размеренно и медленно вставала, вступая в свои права, зеленоватая луна, когда наконец-то вдали начали виднеться огни и стены города, стражники ходили у ворот, маги уже собирались бежать и тушить лесной пожар, дым от которого был виден даже здесь, церковь била тревогу, оповещая о возможной опасности нападения монстров, что теперь довольно часто виделись на горизонте и в небе. Торговая телега подъехала к мосту, стражник и экзорцист в красном подошли к нему,
— Ты через лес катил?
— Ага, там просто адово пекло, ещё и твари всякие беснуются!
— Ужас, а не знаешь случаем чего там случилось? — Торговец замялся, а может рассказать? Мессия за такое точно понесет наказание, будет урок этой наглой девчонке! А с другой стороны его спасли сегодня, так что надо бы вернуть долг. Да и сейчас мессия поможет ему сама того не зная.
— Нет, не знаю.
— Жаль, ладно, цел и хорошо, гостевой налог тридцать серебряных плюс за товар столько же.
— Послушай, взгляни в мою телегу.
Стражник посмотрел и обомлел, однорукий мужчина, рана которого ещё была свежа, обнимал самую настоящую мессию, что мирно спала в его объятиях. Да, волосы ее были одноцветными, но все уже знали, как сейчас выглядела мессия.
— Ладно, проезжай в этот раз, мессия бы не позволила тебе сотворить никакого зла…
— Спасибо, мил человек, — Торговец опустил руку в мешок и вынул оттуда заранее заготовленный пакетик табака.
— На вот, покуришь с друзьями, спасибо за верную службу!
— И вам спасибо! — Телега въехала в небольшой город, и, хотя в такое время обыкновенно шастают только пьяницы, сегодня все были оживлены из-за пожаров и монстров, но экзорцисты без проблем отбивали атаки птиц, наземных тварей, и даже тех, что атаковали их под земли, торговец завернул в сторону лечебницы, помощь мужику точно будет нужна…