Утром, когда Ши только-только смогла открыть глаза, то поняла, что все это время на ней было дорогущее одеяние монашки, ее одежда всё-также покоилась у Лили. Стало неловко от осознания того, что вся эта одежда стоила дороже всего трактира, даже неловко от того, что Ши лежала в чем-то столь дорогом на столь дешёвой простыни, впрочем Лили об этом знать совершенно не обязательно. Девушка вздохнула, ее руки все ещё пылали ярким пламенем, она точно влюбилась, и это было проблемой, ведь Леонард даже не лионийских кровей, так что они вряд-ли встретятся снова.
Сома спал в комнате напротив, оттуда слышался жуткий храп, старого солдата, что интересно, он, как всегда, спал на полу. Джек уже вовсю был занят тренировками, так как периодически по комнате витал вызванный магией ветер. Завтрак сегодня решили оставить на персонал постоялого двора, потому парень решил посвятить время только себе, молча потренироваться.
Девочка встала, после чего достала из своей сумки браслет, который ей подарили… Саламандра, символ счастья для Лионии, именно отсюда и происходят мифы про ящерицу с крыльями ангела, раньше такие крылатые ящерицы и вправду водились, они были пернатыми, потому древние люди могли перепутать одно с другим, а после придать этому мистическое значение.
В голове девушки всплыло изречение, что она некогда прочла, кажется оно принадлежало ему…
" Если за столом сядут бог, дьявол и человек, то главным будет последний…". Это правда, человек своей верой придает силы очень многим вещам, постепенно образ Саламандры разросся в культ, Ши и сама любила истории про этого зверька, что мог быть прекрасной девушкой, злым драконом, или безобидной ящерицей. Сейчас она ощущала себя именно последней, она вздохнула, и, припомнив слова Сомы, убрала браслет обратно. Далее она осмотрела себя в зеркале, волосы были растрепаны, под глазами мешки, впрочем ее это не смутило, она просто и легко вышла к Джеку, что сидел в центре комнаты, приняв позу для медитации. Она потянулась и нашла в сумке запасной комплект одежды, дорогое одеяние она или потом отправит Лили почтой, или ещё как-то передаст, оставаться в этом городе ей совсем не хотелось, даже на один день, потому она планировала подстегнуть отца в дорогу сразу по его пробуждении.
Вскоре Сома проснулся, после чего был вынужден просить Ши наколдовать ему воды, девочка совершила это без особенных проблем, а после присела на кровать рядом с отцом, что все ещё был ряжен под пирата.
— И как тебе вчерашний праздник? — Спросил отец, после чего устало потянулся, видно, что ему хотелось упасть и проспать ещё часа два.
— Дорого-богато, больше и сказать нечего, не для меня такое… — Произнесла девочка, вспоминая все вчера произошедшее. Самым ярким воспоминанием вечера был взгляд рубиновых глаз, в остальном же это были сплошные неловкости, в особенности Лили, от этой девушки у Ши были мурашки. Конечно, никто не знал того, какая она на самом деле, только тот старик, который был у нее дворецким. Впрочем Ши казалось, что при иных обстоятельствах она бы наоборот очень уважала Лили, ведь та очень богата и влиятельна.
— Что там с завтраком? — Спросил Сома, переодеваясь, Ши решила не выходить из комнаты, потому просто отвернулась к стене.
— Не знаю, Джек говорит, что за ним ещё не спускался, хоть встал ещё засветло.
— Ну, надеюсь после вчерашнего в тебя полезет обычная еда?
— А мне есть разница? — Опечаленно, но с ноткой сарказма спросила девочка.
— Прости…
— Да ничего, в любом случае надо завтракать, да катить отсюда что-то в этом городе мне не нравится, душно тут как-то, не могу…
— Ну, и такое бывает, не все города должны тебе нравится, а потому, если хочешь, можем уезжать, как только разберемся с проблемами.
— Да, так и поступим, участок зла же вроде где-то за городом?
— В какой-то пещере, на месте разберемся.
— Хорошо, Джек, спустись пожалуйста за завтраком..
— Будет исполнено…
И черноволосый исчез в один миг, вскоре вернулся с тремя тарелками жаренного картофеля, с какими-то местными овощами и специями, пахло очень вкусно, а от того ещё обиднее, что на язык попадало совершенное ничего. Ши грустно взглянула в окно, даже само небо сегодня было каким-то серым, будто только усиливая какую-то меланхолию в душе.
Спустя немного времени Сома уже сидел в телеге, ожидая, когда дочка разберётся с тем, что какая-то группа верующих просила расписаться в каких-то религиозных трактатах.
Джек был рядом, не спуская руки с косы, прозрачно намекая, что будет, если ему не понравится хоть одно движение.
Вскоре Ши устало залезла в телегу, забавно, хоть она и терпеть не могла эту жёсткую телегу, но тем не менее она сейчас была намного комфортнее той кровати, в которой она проснулась.
Их путь пролегал через богатый район, сегодня обошлось без происшествий, Сома и Джек получили от Лили разрешения, а в Ши и так никто не усомнился, так как многие вчера ее видели. Богатый район отделяла огромная стена, за которой скрывался большой, красочный, по лионийски абсурдный квартал, яркие домики возвышались один над другим в бесконечном стремлении превзойти по высоте соседский, улицы были выложены плиткой, кое-как подходящей и сложенной в некоторое подобие геометрических фигур, люди сновали туда сюда, некоторые, при виде Ши приветственно кланялись, улыбаясь во все тридцать два, она издали увидела и главу города, имя которого уже забыла.
Джек обратил внимание, что к вечеру возможно будет дождь, небольшой, но всё-таки.
— Откуда такая уверенность? — Спросила Шинобу. В ее голове чувствовалась отстраненность, скорее всего ей просто не особо хотелось молчать.
— Птицы… Вон те небольшие… С белыми грудками… Они всегда летают ниже… Если дождь…
— Поняла, спасибо.
Забавно, Ши тошнило от этого города, хотя сам городок был, поначалу, достаточно мил ее душе, простота и серость бедного района казались ей сейчас более приятными, нежели привычная лионийская расцветка, от которой у некоторых случались эпилептические приступы. Уныние продолжалось ровно до одной, очень короткой, но ёмкой фразы Джека, который остановил Сому, что собирался просто гнать во весь опор, избегая преследователей.
— Нас окружили…
Действительно, на небольшой улочке возникли несколько человек в черных балахонах, они медленно приближались, в их руках было запрещённое всеми странами оружие, хлыст "жало", что выдирал куски плоти, и сразу, при ещё живом человеке, вызывал гниение пораженных частей тела из-за особого металла, более того, ничем это гниение сбить не получалось, в лучшем случае ампутация пораженного участка, в худшем смерть. Сома усмехнулся, на улице не было других людей, даже окна были закрыты. Ши нервно выдохнула, приготовив огненное торнадо, неспроста она стала зваться божественной саламандрой, сейчас эти олухи сами все поймут. Забавно, мысль о небольшой драке развеселила ее, просто потому, что она не имела ни малейшего представления о том, что за оружие было у противника, впрочем и они вряд-ли знали, что может злая ведьма у которой с утра нет настроения. Джек осмотрелся, сверху никого не было, выходит их положение не столь плохое, на этой узкой улочке хлыстами особо не помашешь. Что забавно, так это то, что кроме них, на оживленной до этого улице, никого не было, видно они преследовали их некоторое время, при том весьма искуссно, раз даже Джек этого не заметил.
— Вы уходили бы, пока есть на чем, иначе я никого не отпущу, — улыбнулся Сома потянувшись к мечу. Ши сплела плетение, а в руках Джека появилась коса.
— Это лишнее, — раздался вдруг холодный голос позади. Там стоял высокий парень с яркими золотыми волосами собранными в хвост, что был переброшен через его плечо, на нем было яркое синее сидо, украшенное золотыми драконами, глаза того же золотого цвета, внешне он не выглядел крепким, но чувство опасности от него исходило заметно сильнее, чем от людей с хлыстами. Ши приготовила заклинание, и теперь только ждала, Джек мог бы попытаться убить этого наглеца, но она, в таком случае, останется без защиты. Стоило отметить, что парень был молод и хорош собой, впрочем не уровень Леонарда. Ростом он был примерно как Джек, но скорее всего был немного старше, о чем говорили мужественные черты его лица. Судя по всему он был из Брахмута.
— Чего тебе надо, а, недомерок? Или решил, что если разжился тем, что во всем мире запрещено, так тебе все можно? — Сома соскочил с телеги, вынимая меч, было видно, что солдат не шутил, блондин устало выдохнул, после чего с какой-то странной надеждой взглянул на Ши, та лишь выставила палочку перед собой, от чего он грустно вздохнул. Джек вырос рядом в тот же момент, три секунды, в первую он вынул серп, во вторую нанес удар… В третью отпрыгнул назад, оттолкнув себя воздухом.
— Ну зачем так резко? — Устало Спросил блондин, что до этого резко выкрикнул номер метки. Видимо он был эспером и был готов к бою. Видя, что все немного поумерили пыл, он, спокойно отряхнув одежду, произнес:
— Пока что я пришел только поговорить, при том не с вами, я должен только передать сообщение, — голос и какие-либо эмоции в глазах отстутвовали, он казался куклой, фарфоровой и очень изящной куклой.
— Передавай, и проваливай! — Петучини угрожающе сверкал в руках Сомы, люди с хлыстами сделали по паре шагов назад, всё-таки вид мужика с мечом в черном плаще не предвещает ничего хорошего.
— Хорошо, — Парень прокашлялся, после чего, вторя вчерашней перемене Лили, сделал неожиданно глупое лицо, изобразил писклявый голос и стал напевать так, как в лионийских церквях поют молитвы, было видно, что он бы и рад проговорить это нормально, но как приказали, так и делал:
— "Что тебе, тупая ты дура, было непонятно в нашем вчерашнем разговоре? Я же ясно сказала, что ты подозреваешься в чертовом убийстве, а этот город, единственное такое место, где стражники не тронут тебя без моего приказа. Короче так, очень советую включить мозги, и, если ты хоть немного ценишь свою жизнь, нестись в храм, потому как если в полдень там тебя не будет, то я перестану как-либо тебя защищать. Чмоки-чмоки."
— Убийство? Ши, о чем он? — Спросил повернув голову Сома, девочка нервно выдохнула, выходит эта ненормальная от нее не отстанет.
— Потом… Надо поехать… В этот храм… — Произнес Джек.
— Обождите, до полудня недолго осталось, Я знаю короткую дорогу, — произнес блондин, махнув, чтобы остальные расходились.
— Ну так полезай в телегу, — И вот парень с золотыми волосами взобрался на борт, и они понеслась к храму на полной скорости, при этом блондин устало выдохнул.
— Не надо на меня так смотреть, работа у меня такая.
— Могу показать… Какая работа… У меня…
— Я итак знаю, поверьте, мне о ваших похождениях известно достаточно, вплоть до того, что от своей хозяюшки я узнал даже то, чего знать не хотел вовсе.
— Например? — Спросил Сома. Блондин перевел взгляд на Ши.
— Зелёные?
— Что зелёные?
— Неважно! — Пискнула девочка.
— Вот же корова, ну я ей… — Блондин достал блокнотик из сумки откуда вырвал листок и выдал его Ши, на нем была цифра.
— 1024? Что это? — Спросила девочка.
— Корова, как ты выразилась, попросила создать очередь тех, кто планирует ей что-то устроить как-нибудь потом, как видишь ты совсем не первая.
— Пацан, а ты кто вообще такой? — Спросил Сома чертыхаясь и ничего не понимая, теперь он понял, что Ши про что-то умолчала во вчерашнем разговоре.
— Нацуниэльвен… — По-брахмутски странное имя, — Нацуно, мы вчера виделись…
— Погоди, тоесть этот пятидесятилетний старик, это был костюм? — Удивилась Ши самым неподдельным образом.
— Именно так, — произнес блондин, после чего встал, поклонившись ещё раз.
— Я Нацуно, обойдёмся без полного имени, родом из Брахмута. Фамилии у меня нет, мне двадцать два года, рад знакомству.
— Взаимно. Теперь я хоть поняла, почему Лили сказала, что твой костюм был отвратителен.
— Принцев там и без меня полно было, а так хоть запомнили…
Наконец-то терпение старого солдата оказалось на пределе.
— Так что происходит, объясните кто-нибудь?! С дороги корова чертова! — Крикнул он одновременно с тем, как резко дёрнул поводья влево, по указке Нацуно, от чего чуть кого-то не задавил.
— Была убита монашка, да не абы какая, считай глава почти половины церквей, вторая по статусу после матриарха Кюри… — В этот момент Ши припомнила разговор с Лили в камере, то есть она собиралась убрать кого-то настолько важного? Видимо тут не обошлось бы без таких людей, как Джек. Нацуно же продолжил объяснение:
— И все, как один, описали мессию, при том даже палочка точно была ее, стража по всей стране уже ее ищут, хоть в это мало кто верит, а в этом конкретном городе даже глава города не так важен, как Лили. Скажем так, именно она его главой и сделала, так как у него при виде женской груди отключаются мозги, а потому самые важные люди при власти идут к Лили, а та, якобы, советуется с кем-то и выдает гениальные решения. Именно потому, когда ей прислали документ о розыске, она случайно пролила на него вино, так и не успев прочесть. Потому стража здесь так спокойно тебя терпит, Лили просто никому ни о чем не говорила.
— Понятно, ну какого черта нам так везёт на всякие невнятные истории? Эй, ну-ка дуракам дорогу! — Сома чуть не сшиб кого-то снова, но просвистел в паре сантиметров, наконец лои остановились. Ши соскочила вместе с Нацуно и Джеком, блондин моментально кивнул подошедшей страже, после чего преспокойно пошел внутрь храма, остальные направились следом. И вот, спустя короткую прогулку по не слишком уютному, зато невероятно огромному храму, что сегодня был как-то особенно плотно забит верующими всех взглядов и религий, золотовласый наконец-то указал на одну из дверей, после чего спокойно произнес:
— Нам туда, — Ши выдохнула, но вошла, она оказалась в пустой комнате. Здесь оказалась шторка для переодевания, которой она и воспользовалась.
Снова выйдя во двор, они обошли огороженный забором храм, и обнаружили, что с другой стороны, у огромного, богато расписанного и дорого украшенного входа, толпились люди. Зелёные деревья образовывали дорожку, которая была заполнена верующими так, что яблоку было негде упасть, страшная давка иногда прерывалась чьим-то недовольным криком. Отвратительно пахло множеством благовоний, вестрийцы молились с помощью благовоний, но под разные молитвы нужны, соответственно, разные благовония, и по отдельности они пахли очень даже хорошо, но все вместе… Ши взволнованно посмотрела на толпу, ей доводилось танцевать вестрииские танцы, доводилось играть роли, но монашка… Это уже что-то совсем новенькое.
— Представь их голыми, — посоветовал Сома.
— Не помогает…
— На, выпей, — Нацуно протянул флягу их сумки на поясе, Джек моментально оказался рядом и понюхал.
— Яда… Нет…
— Да уж, на тогда попробуй, по запаху яд определить могут очень немногие.
— Нет… Пробовать не буду… Я знаю запах всех… Известных ядов… У тех же… Что запаха не имеют, реакция в…
— Круто, — Ши перебила Джека на полуслове, приняла флягу и сделала глоток, горло обожгло чем-то горьким, она поморщилась, в груди разливалось приятное тепло.
— Глоток вина, успокаивает нервы не хуже, чем настойка валерианы.
— Понятно.
— Ладно, сегодня ворчать не буду, — Сома усмехнулся. Ши нервно вздохнула и пошла не слишком уверенным шагом, троица прошмыгнула в толпу верующих. Была ещё одна проблема, все, абсолютно все монахини были в серых платьях, только Ши была в белом, вдобавок расшитом саламандрами светло-серыми, что выделяло ее, как свет факела в пещере. Майка, что была вчера получена от Лили, имела тот же разрез, что и платье, а потому плоский живот тоже было частично видно, даже дальше, видно было слишком многое и Ши это нервировало, хотя мужчины смотрели с превеликой радостью. Любые голоса затихли, стоило появиться мессие, монашки, которые стояли на пороге и читали какие-то отрывки из книги божьей, тоже не могли смотреть ни на кого другого.
Она вышла на порог, Лили нашлась тут же, она, не переставая читать какой-то стих, протянула мессие книгу, где были отмечено, что именно ей следует читать.
Здесь были разные монахини и жрицы, и вестрииские и лионийские, они читали какие-то свои стихи для отдельной очереди верующих, при этом жрицы из Вестрии выполняли странные движения, расставили руки, опустили головы, сложили руки и помолились, потом поклонились и снова помолились, а после ударили в специальные колокольчики, и опять поклонились. При этом активно зажигались благовония, от чего над храмом была лёгкая дымка.
У Лионии все проще, пирамида святой символ, считается, что четыре нижних угла передают негативную энергию в верхнюю грань, которая отправляет ее в космос, и, тем самым, очищает планету. Ши читала как раз отрывок про мессий, про каждого из которых всегда дописывали новые строки в итак довольно толстую книгу. Лили сидела рядом, на ней была такая же форма как и на Ши, тоже прозрачная, но вместо выреза на животе у нее было декольте.
— Значит мозги у тебя всё таки есть, — совсем не меняя религиозного мотива, глупого лица и напения своих слов произнесла она.
— Читай по тексту, корова дойная, — Начала напев Ши.
— Завидуй молча, доска гладильная… — Песенная перебранка немного затянулась.
Вскоре чтение стихов закончилась, за что девочка была готова благодарить всех известных ей богов и драконов, пол был жёстким и неудобным, а стоять надо было именно на коленях, вдобавок согнувшись в три погибели. Ши и все вошли в храм, вестрийцы на свою половину, лионийцы на свою. Лили, не церемонясь, отстранившись от толпы монахинь, потянула Ши к одной из черных кабинок, что плотным рядом тянулись вдоль одной из стен, перед каждой такой кабинкой был ящик для пожертвований и свечи, а также пирамида. Это были по сути, простые деревянные кабинки, в которых было две двери, одна стены были непрозрачны и снабжены некоторой звукоизоляцией, разделенная пополам эта кабинка была очень не большой, относительно той очереди, что стояла рядом.
— Дам тебе самую простую работу из всех, заходишь и молча слушаешь исповеди, тебя даже видно не будет, потом отпусти грехи бедолаге. Можешь даже цены с ними обсуждать, мне плевать, главное отвечай если спросят.
— Ладно, но ответь, на черта ты работаешь в церкви?
— Потом… — И Ши вошла в кабинку, при этом действительно их разделяла гладкая стена, через которую ничего не видно, но, по-всей видимости, хорошо слышно.
Дальше последовали совершенно скучные исповеди, в церковь ходят многие, но проблемы одни и те же, чаще всего алчность, похоть и гордыня, настоящие грешники в церкви не ходят, они в других местах заседают. Ши раз за разом слышала одинаковые истории, раз за разом прощала грехи, и раз за разом слышала скрип дверей кабинки, тишина давила на уши, от нее слегка болела голова, где-то за дверями кабинки молились, исполняли какие-то ритуалы, но Ши всего этого не умела, а потому продолжала отсиживать женихов. Наконец она встала, поднялась и взялась за свою пятую точку, тихо произнеся…
— Больно…
— Вам плохо, сестра? — И надо было кому-то зайти именно в этот момент.
— Больно от грехов людских…
— А, я наверное не могу вам ничем помочь?
— Нет.
— Ладно, тогда я начинаю исповедь?
— Секунду… — Ши немного оправилась и человек за стенкой начал:
— Мое имя Леонард… — Ши готова была разбить голову об стену, — Я грешник. Я убивал людей, я ведь полководец из Вестрии, даже лучшего друга мне пришлось убить, было за что, но все же… На моих руках кровь сотен тысяч простых солдат. Вместе с Хан Беем мы выиграли не одну битву, но каждый раз солдаты грабили и насиловали женщин, и все это тоже моя вина как командира. Я не буду просить прощения за то, что я совершил, ибо как когда-то сказал мне Хан Бей: " Если солдат или убийца просит отпустить ему грех убийства, то он признает свою жизнь бесполезной и никчемной". Я не стану просить прощения или понимания, но хочу услышать о том, что, по вашему мнению, меня ожидает, ад или рай? — Ши вздохнула, после чего заглянула в специальный, по сути, справочник, небольшая по размерам, карманная можно сказать, энциклопедия по грехам с золотой пирамидой на обложек. Она быстро нашла главу про убийства, так как она была одной из самых первых и в итоге заключила совершенно бескомпромиссно, хоть сама бы никогда не хотела сказать ему такое:
— Ад…
— Вот как? Ну чтож, повелителю демонов Леонарду там самое место. Спасибо за ваш честный ответ сестра.
— Я прощаю ваши грехи, даже без вашего раскаяния…
— Спасибо, — он открыл дверь и вышел. Нервно дыша Ши сидела последующие минуты три. Вскоре в кабинку снова вошли, снова очередная история про похоть, которых Ши успела выслушать уже точно с десяток, при том, как назло, рассказывали без подробностей, но примерно одинаковое содержание, от чего слушать это с каждым разом становилось все унвлее и унвлее. Наконец-то в дверь постучали.
— Ши, открывай, обедать пора, — Раздался голос из-за двери, голос явно принадлежал Лили. Открыв дверь девушки встретились взглядами, после чего Лили усмехнулась.
— И что там такого Леонард рассказывал?
— Спросил, что ждёт его, ад или рай.
— И что ты ответила?
— Ад.
— Жестоко… — Лили выдохнула и они с мессией направились во внутренний двор храма, там уже выставили столы, что, как и положено скромным служителям церкви, ломились от еды все принялись с аппетитом есть, множество монашек в разных одеяниях обедали вместе, почему-то все это зрелище очень уж сильно впечатлило Ши, сама она ела с неохотой, так как все-равно могла ощущать лишь невероятный запах, но не вкус.
Они обсуждали какие-то свои дела, что-то интересное, что умудрились выцепить из очередной исповеди, некоторые монахини травили настолько пошлые шутки, что смутился бы и Сома, Лили сидела изображая сосредоточенную дуру, надо сказать, сегодня образ ей был к лицу.
— Так зачем хозяйка винокурен в церковь подалась? — Спросила Ши, которой стало уже неловко от собственного молчания, Лили повернулась и окинула ее взглядом, после чего снова прикрыла нос платком, но продолжила.
— Все просто, деньги и влияние, с церковников пошлина на торговлю вином меньше из-за закона о святости состава, налепи на любую, даже самую дешёвую бочку клеймо церкви, и она автоматически станет качественным. На самом деле много кому я продаю отборную мочу, но красивое название и этикетка делают свое дело. Эксперты и ценители классики, к слову, такие же идиоты. Как вообще можно пить классическое вино? Оно же отвратительно, это скорее какие-то забродившие сопли, — удивительно, что Лили умудрялась рассказывать это с одновременным энтузиазмом и такой физиономией, от которой мессию пробирал хохот, другие сестры этого, по всей видимости, не замечали.
— Так вот, на всем моем вине есть верификация, и вроде все понимают, что это мухлеж, но против главы местной церкви, которая, вдобавок, имеет кучу денег, переть особо никто не хочет. Да и мы в Лионии, когда бы у нас не любили прибухнуть?
— Тоже верно, этого у Лионии не отнять.
— Вот и я о том же, впрочем я не только вином занимаюсь, хотя, тебе это вряд-ли интересно..
— Ты права, не особо, вряд-ли же ты занимаешься чем-то сверхуникальным?
— Ну, если только работорговля…
— Чего?
— Шучу, успокойся.
Вскоре разразился скандал, какой-то мужчина ворвался на территорию церкви вопя что-то о разврате. У него было огромное, просто отвратительное тело и красные волосы.
— Вы развращаете мужчин, вы понимаете какой пример подаете?! Монахиня должна быть примером господней девы, непорочной и красивой своей непорочностью! Как вы можете творить такое? Берите же пример с нормальных женщин, вот как я! Я подам на вас в суд если вы не смените рясы! Мы с моими сестрами устроим вам сладкую жизнь, если вы не смените наряды…
— Это женщина? — Удивилась Ши.
— Очередная умалишенная, сейчас бы в стране матриархата запрещать женщинам красиво выглядеть. В общем, как ты понимаешь в Лионии гордятся своими, прошу прощения, формами. Возможно через пару лет и у тебя хорошенькие будут… Это присуще всем лионийкам, так вот, есть и такие, у которых все ушло в живот.
— Ужас.
— Я не против этого, в конце-концов и сейчас есть Брахмут, где собак ценят выше женщин, там это оправдано. А вот если мне запрещают одеваться так, как я хочу, то таким я могу ответить только одно…
— Что?
— Оскорбление чувств верующих… — Улыбнулась Лили. Через пару минут стражники забрали нарушительницу порядка.
— Ну и бред же…
— Привыкай, в таком мире мы живём, — все продолжили трапезу так, будто бы ничего и не было, видимо действительно привыкли.
Внезапно, когда прошло минут двадцать от скандала, и есть в общем-то уже никто не собирался, когда девочки, сладко потягиваясь, разлегелись на траве, дабы немного понежиться в лучах теплого солнышка, двери ведущие в сад распахнулись, вошёл Хан Бей, дверь он открыл ногой. На нем была все та же одежда и тапки, плевать ему, банкет, церковь, он, видимо, всегда так одет, разве что мечи с пояса исчезли. И всё-таки, глядя вблизи, вчерашние выводы, что сам по себе Хан Бей красив, были правдой, по-крайней мере некоторые монахини предлагали помолиться на коленях перед ним… Впрочем стратег быстро отклонил все поступившие предложения, после чего громко произнес:
— Здравствуйте, девочки! Извините, что я вот так нагло вырываюсь и беспокою вас в обед, но дело срочное! Могу ли попросить кого то из жриц или монахинь проследовать со мной?
— Конечно! Ши как раз свободна! — Улыбнулась Лили, лицо дуры, но глаза воистину дьявола, страшная она всё-таки женщина, если, конечно, знать все тонкости ее "делового стиля общения". Шинобу нервно посмотрела на нее, по такой погоде идти совершенно не хотелось, да и наряд пусть и красивый, но многие мальчишки умрут от кровопотери из носу.
— Это месть такая? — Буркнула она недовольно поднимаясь.
— Ага, надо слушать сразу, а не заставлять Нацуно ловить тебя по всему городу, да и потом, почему-то мне кажется, что тебе и самой охота прогуляться, дальше будут ритуалы и продолжение песнопений, а ты вряд-ли что-то знаешь об этом?
— Верно,
— Ну так иди, пропустишь эту часть, чтобы не позориться.
И девочка, сверкая своим, зеленоватым от магии ветра, нимбом, направилась к Хан Бею, что был занят какой-то головоломкой.
— А, госпожа мессия, рад вас видеть, прекрасно выглядите, — стратег убрал игрушку и встал скрестив руки на груди, его веселые глаза блуждали то тут, то там.
— Что вам требуется?
— Пойдёмте.
— Но ведь я неопытна…
— Извините конечно, госпожа, но я не спать с вами собираюсь, разберётесь как-нибудь, да и парни порадуются.
Парни? Честно, идти с Хан Беем она не особенно хотела, но была вынуждена, остальные продолжили обедать, спать, разминаться и тому подобное. Ши обратила внимание, что у монашек светить нижним бельем практика вполне нормальная, правильно сказала Корра, что у нашего бога извращённое чувство юмора. Только Ши здесь казалась какой-то старой девой, хотя точно была моложе всех этих коров, вдобавок она ещё и, как назло, ходила в белом.
— Простите, а куда мы идём?
— В порт! В общем-то у нас религиозные бойцы, на неосвященном корабле плыть отказываются напрочь, ну вы и сделайте вид, что святите, помолитесь, да разбейте о борт бутылку вина, собственно больше ничего и не требуется. Эти олухи с верой в сердце однажды самого Рена затмили, так что для них это правда важно.
— Не произносите при мне имя предыдущего, — нервно пискнула девочка, все на улице вздрогнули, спокоен был только стратег, что, казалось, именно этого и ожидал, выкрикивая это имя.
— Простите… — Ши решила сменить тему.
— Не знала, что тут есть море.
— Моря нет, есть только удобный выход к нему через горы, по вашему, вроде, залив называется, при том очень глубокий, купаться там не рекомендуется. Вдобавок море очень часто скрывает что-то… Ненавижу море, но и люблю, нет места более опасного, но нет и более свободного. Вам так не кажется?
— Мой отец моряк, так что я с вами солидарна… А куда вы отправляетесь, раз срочно надо святить шхуну?
— Мир ещё совсем не изучен, мы отправляемся покорять дикие острова. — Почему-то при воспоминаниях о диких островах Хан Бей странновато погрустнел.
— Понятно, слушайте, а правда, что вы гений стратегии? — Спросила Ши. Ей богу ей не верилось в это, глядя на этого нетвердой походкой идущего человека.
— Я гений? Гений это тот, кто может что-то, что неподвластно обычному человеку без многих лет практики, но даже если показывать обезьяне что-то сто раз, она, на сто первый, повторит. Я просто дурак, который имел достаточно времени для того, чтобы люди признали его гением. Ну да ладно, что мы все обо мне? Вон корабль.
Прекрасное судно возвышалось на волнах, яркий алый парус который был расписан разными символами, среди которых виднелся и герб Вестрии, который развивался сильным ветром, судно было красивым, трехмачтовым и довольно таки длинным. На борту действительно сидел отряд из хорошо вооруженных солдат. Дерево, что было в основе всего, было очень красиво, сверкая в лучах второго и первого солнц.
— Эй, крысы позорные, лаперузы моченые, привел я вам монашку! Да не абы какую, теперь довольны? — Как только они разглядели Ши, то вопли взметнулись вверх вместе со шляпами, аплодисменты сорвались с корабля как ядро из пушки, толпа в порту начинала собираться. Ши смутно припоминала себе, как когда-то святили корабль ее отца, по счастью она тогда была не в академии, а Сома как раз был в городе, Гриша тогда ее подвёз, но это было очень давно. Впрочем, что-то в ее памяти осталось, а потому она начала читать молитву, при этом обходя корабль и постукивая пальцами по нему, моряки радостно вопили, каждый раз они вскрикивали, прямо как дети, поднимали вверх щиты и копья, Хан Бей наблюдал за этим делом с интересом.
Вскоре Ши закончила, моряки махали и свистели ей вслед. Появился Леонард с бутылкой.
— Добрый день, госпожа мессия, гляжу Хан Бей выцепил удачную монашку, — Он поклонился и передал Ши снаряд.
— Подождите, тут очень толстое стекло, вы просто не сможете разбить такую…
— Ты очень сильно недооцениваешь ведьм, — усмехнулся Хан Бей, Ши подняла бутылку, конечно, она не сможет сравниться в физической силе даже с Бо, а что там о Соме или Джеке, но она не просто так бегала и тренировалась, бутылка свиснула и со звоном разлетелась на миллионы зелёных осколков, что исчезли в морской воде, напоследок сверкнув зеленоватыми бликами, брызги алкоголя, красиво отражая солнечный свет, окатили всю округу. Моряки победоносно закричали. Ши внезапно взмыла в воздух, ощутив крепкие объятия, секунду ее покружили, а после опустили на место, это был Хан Бей. При этом он тихонько, одними только губами, так, что стоящий рядом Леонард не услышал, произнес:
— Доверяй Лили, она не враг. — После этого он завопил, чуть отойдя.
— Пора надирать задницы дикарей!
— Ура!!! — Раздался победный вопль, капитан поклонился и взошел на судно, Хан Бей отдал приказ начинать все приготовления к отплытию, а Ши, сопровождаемая гомоном толпы, шла обратно к храму, но она четко услышали чьи-то слова.
— Хорошо, что в этот раз корабль не разбился о бутылку…
Вернувшись в храм она, как бы случайно, подставила Лили подножку. Та, в свою очередь, отвесила ей подзатыльник, так эта игра продолжалась до вечера, когда порядком уставшая, отсидевшая всех женихов на кресле Ши вышла из кабинки, благо на пляски она не попала, как и на ночное чтение, девочка встретилась глазами с улыбающейся Лили, которая сидела на лавочке.
— Весело денёк прошел?
— Ага, — Ши села рядом и бесцеремонно упала головой на грудь девушки, та вовсе и не была против такого.
— Мне особенно понравилась исповедь, когда сорокалетний девственник решил притвориться больным, только чтоб дали из жалости… — Ши засмеялась, Лили призадумалась.
— Сорокалетний девственник… Бедный старик.
— Ага.
— Кстати, а не рановато тебе такие знания иметь, а?
— А по чьей инициативе я тут работаю вообще? Вот мне в похоти и исповедуются, да и вообще, у нас были уроки на эту тему, знала бы ты мою учительницу, поняла бы, что по теоретическим знаниям я могу подменять хозяйку борделя. Это только папа не в курсе дел.
— Свои секреты есть у всех. Так зачем ты Хан Бею понадобилась?
— Корабль освятить, бутылку об него разбить…
— Об Хан Бея? — С какой-то надеждой спросила Лили.
— О корабль.
— Жаль… К слову, у нас случай был, когда очень сильная монахиня таким образом корабль утопила…
— Так вот о чем люди в порту шептались.
— Вполне возможно, ты сегодня опять в трактир, или у меня заночуешь? Отец и Джек у меня.
— Тогда я тоже, кстати, я так понимаю монахиня я до тех самых пор, пока не найдут виновного?
— Мы уже почти нашли его, так что недолго осталось. Вдобавок недалеко от города есть источник зла.
Ши и Лили, обе уставшие направились к усадьбе девушки, это было большое здание золотистого цвета, вместо колонн были изображены какие-то мужчины, что держали крышу, огромная территория ограждена была каким-то кладбищенским забором. Когда обе пришли, то даже не стали ни с кем здороваться, а просто завались спать.