Ночной холод Ши встретила в одиночестве, даже Джека не было рядом, хотя она отдала бы многое, чтобы ее поддержал хоть кто-то. Да, быть мессией это великая честь и ответственность, каждый из них, однако же, приносит клятву о том, что отдаст жизнь во имя человечества, последним таковую принес тот самый ужас Вестрии, хоть и было то враньём.
Ши сидела тихо плача, обняв свои колени. Ну почему? Она самая обычная девушка, ей вот-вот будет шестнадцать лет, она девственна, ещё не успела полюбить, ей хотелось просто гулять, бегать и веселиться вместе с подружками, вспоминались все те счастливые моменты, которые она пережила в академии, как ходила гулять с подругами, как работала, как с ней пытался познакомиться парень, теперь, осознавая, что больше такого шанса жизнь ей может не дать, она просто тихо рыдала, сьедаемая холодной, сдавливающей сердце, тоской. Больше не будет прогулок, смеха и шуток, папа вскоре будет всегда приходить в пустой дом, а будет ли приходить? Он наверняка просто останется на службе, будет есть что-то отвратительное… Больше никто не назовет его папочкой весело обнимая. А как себя после ее смерти поведет Джек? Наверное вернётся в клан. Тут-то девочка и поняла, что за месяц их путешествий никто не касался темы планов на будущее. Но она прекрасно осознала, что в то утро, когда она проснулась, и, взглянув на себя в зеркальце, забыв про шапку, что упала на землю, увидела произошедшие за ночь изменения, то мгновенно была обречена отдать свою жизнь. Как бы она не храбрилась, как бы люди не старались показать это в белом свете, как бы папа не старался избегать в разговорах этого вопроса, Ши прекрасно понимала, что девушка, с кожей, что бела как снег, но глазами черными, как сама ночь, да цветком красным в волосах идёт теперь за ней по пятам.
Девочка смотрела на то, как многие детишки гуляли на празднике, как девушки держали за руки парней, она смотрела на семьи, супружеские пары, на город который был жив и продолжала рыдать, вскоре она бессильно упала на кровать. Когда-то она любила представлять себя в платье молодой невесты, кто же мог тогда знать, что такое произойдет?
Когда она снова нашла в себе сил подняться и взглянуть на город, что был теперь пуст, все крепко спали, толькл зеленоватый свет луны наслаждался ее страданиям, будто луна влюбилась в слезы маленькой ведьмы. Все и каждый веселились, отдавшись выпивке и еде, никто не мог, не хотел ее поддержать, даже от отца ни слова о том, что не надобно ей умирать. В этот момент Ши поняла, что хочет подышать свежим воздухом не через окно, ей надо было пройтись. Девочка поколебалась, а вдруг ещё найдется кто-то, кто не спит, опять начнется… Нет, сейчас довольно поздно, до утра кутить сил не хватит никому, так что сейчас она могла пройтись без лишнего шума.
Она хотела найти кого-то, но вот беда, папа снова куда-то пропал, пропала и учительница, Джека нигде не видать, но состояние девочки было таково, что она или погибнет от невыносимого жара в комнате, или, пусть и рискуя, но прогуляется. Ши отправилась в то единственное место, где она теперь, по ее мнению, могла обрести решимость, что так нужна ей, к статуям предыдущих.
Она шла одна, в одиночестве, тихо, стараясь не потревожить чьи-то сны, чьи-то наивные представления о добре и зле, чью-то веру в то, что мессия герой, которая не знает ничего кроме долга. В глазах толпы она должна быть сильной, хоть от рождения она таковой и не была. Вот она вышла на мост, что, как всегда, был практически погружен в холодную воду. Суровые ветра обдували ее тело, царила жуткая тишина, только лишь трава-светляк разбавляла холодную и мрачную атмосферу одиночества и полной безысходности, что теперь невыносимо давила своей всепоглощающей тишиной.
Ах, Уилла, сестра по несчастью, дай ты хоть толику решимости, что была у тебя, когда стояла одна против сотен тысяч врагов, а может Мэйс, братишка? Ну… Хоть кто-то!
Они, все как один, стояли на мосту в полный рост, серьезные и самодовольные, почему-то Ши ощущала странную близость к этим статуям, могла во всех подробностях представить самые яркие из описанных в их легендах события, будто сама пережила их… И вот юная мессия посмотрела на каждого, подошла к каждому, ища той самой силы духа. Никто из предыдущих не дал ей того, что она так хотела, от каждой статуи веяло мрачностью, холодом, своим суровым долгом. Тогда, совсем впав в отчаяние, не скрывая слёз, что сверкали зеленоватым светом, она подошла и, не видя куда, села, после чего просто разрыдалась в голос, слова того мальчика накрепко засели в голове, одна случайная фраза убила все прочие мысли про долг, честь и славу, и ведь как назло среди всего гомона толпы она услышала этот чертов голос этого чертового мальчишки. И тогда наконец она подняла голову, поняв, что сидит рядом со статуей вестрииского зверя. Его белоснежный плащ, что был расстёгнут, обнажая немного худощавое тело… Монстр смотрел на нее, соблазнительно улыбаясь своей хищной улыбкой, кожа его даже на статуе была темноватой, сто лет назад, как знала Ши, он пришел из края песка и пустынь, из Вестрии, его кожа не была совсем черна, но имела оттенок молочного шоколада. Вообще-то он был очень хорош собой, он был покрасивее, чем тот же Алор, или может это только Ши была не подвержена магии первого мессии? Уверенная улыбка, ясный взгляд, хорошее тело. Встреть она его при других обстоятельствах, наверняка бы влюбилась, пусть и был он немного похож на девушку, его это даже красило. Вправду ведь говорят, что зло чертовски соблазнительно. Даже страшно от того, что за милой внешностью таилось такое чудовище. Тихая работа часового механизма продолжала давить на психику…
Она встала и повернулась, после чего с минуту молча смотрела в глаза последнему "герою"… Пока не ощутила на своем плече мужскую руку, что немного тряслась, но была очень холодной и пахла мятой.
— Джек?
— Да… Госпожа.
- Прямо как в день нашей первой встречи, — произнесла Ши предаваясь воспоминаниям о былом.
***
Это случилось месяц назад, то была занесённая снегами одинокая горная деревня со скучными, рубленными топором домами, которые были все как один, кривые, но тем не менее надёжными. Здесь, как свежему ветру, были рады любым путникам, (которых там практически не бывало). Только лишь недавно здесь отгуляли тот факт, что у них теперь есть ведьма, что автоматически приносит деревне славу, ведь за десять лет из сотен учениц под конец осталось только лишь десяток и одна из них она, шелковая ведьма. Проклятия, порчи, магичества и зелья, Ши принесет этой деревне деньги и известность, всякая ведьма из мелких деревень приносит, так верили в деревне…
Проснувшись с утра девушка поднялась, громко зевнула и потянулась, тело ещё болело после вчерашней попойки и танцев почти до утра, барды, что по счастью оказались в деревне, были рады тому, что могут спеть на празднике в честь ведьмы. Она наслаждалась теплом принесенного ей пухового одеяла, которое совсем не хотела покидать, как свою личную крепость, что и тепло подарит и от монстров защитит.
Все удивлялись и радовались, конечно, Ши совсем не была той, кто получил титул раньше всех, перескочив несколько лет обучения, не была она и самой молодой ведьмой, но столь высокое звание в свои шестнадцать многое говорит о человеке. К сожалению её отца хорошего, доброго моряка, закалённого жизнью и всеми соседями любимого, ещё не было дома, потому пустой деревянный домишко встретил ее темнотой, молчанием и холодом, только белая мышь, Алехандро, ждал ту, кто когда-то спасла его из лап кошки. Сам домик был достаточно темным и небольшим, в углу неизменно стояли старые рыбацкие сапоги и пара удочек, на полке стояли военные трофеи Сомы, на полке рядом старые портреты Ши, отца и матери, даже был портрет дедушки. Мать Ши была красивой женщиной с пышной грудью, высокая блондинка с золотыми волосами и фиолетовыми глазами, с бледной кожей, она была лионийка. Также, глядя на фигуру матери, Ши не покидали надежды на то, что ее грудь вырастет. В доме было насколько оленьих и не только рогов, старая печка, что топилась дровами и углем, да вот в общем-то и все, разве что сундук со старым барахлом и книгами, но в него давным-давно никто кроме тараканов и не смотрел даже.
Она встала и опустила ноги в мягкие белые тапочки, что согрели теплом, печка горела всю ночь, но под утро, когда остатки дров прогорели, дом снова был наполнен холодом, впрочем теперь решилось это лишь простым мановением палочки. Поежившись молодая ведьма отправилась на кухню с целью чего-нибудь пожевать. На пустом столе она нашла только записку, адресованную ей, вчера написанную ей же, с текстом о том, чтобы она не забыла купить домой еды, так как ничего съестного нет. В ее тайнике не нашлось также ничего, да и с момента последнего посещения прошло слишком много времени. Невольно вспоминалась столовая академии, где было все… Перед выходом из дома она взглянула на старый портрет, где была изображена она, в красивом белом платье и с двумя хвостиками. Папа говорил, что ему нравиться, когда она так выглядит, потому у Ши и сейчас есть белое платье и резинки для волос, хоть она и не носит их. Говорят, что так она похожа на маму, хоть на портрете ее запечатлели совсем другой. Рядом висел портрет красивого юноши лет семнадцати, с белоснежными волосами, как у Ши. Это был Сома, он никогда не говорил, почему его волосы изменили цвет, но тем не менее это так, он раньше был блондином и цвет волос Ши унаследовала от него.
— И всё-таки нет, я так ходить не буду… — Она грустно вздохнула и направилась в коридор. Надев теплую шубу, штаны, высокие сапоги и перчатки, все старое, затхлое и пыльное, из какой-то темной шерсти, что была едва ли не самой дешёвой из всех, она наконец вышла из дому. Деревенские просыпались очень рано, все ее знакомые уже были на ногах, а она, отвыкшая в академии от такого режима, только что проснулась. Кто-то кормил кабаний, кто-то занимался овцедьми, кто-то рубил куриц. Одним словом деревня жила своей жизнью. Из труб валил черный, едкий дым, детишки играли в снежки и катали снеговиков, кто-то разогревал снег, а иные ушли на рыбалку, сразу же девочку пригласили на завтрак, который состоится через час. Щурясь от яркого солнца, что однако ж совсем не грело, девушка окинула взглядом окрестности.
— Дядя Гриня, вы случаем не в город собираетесь? — Спросила Ши увидав мужчину на телеге, запряженной лоями, большими существами похожими на помесь лося и коня. Мужчина был в теплой шубе, но в телеге наверняка лежала более лёгкая, городская одежда, у него были короткие черные волосы и длинная, густая борода.
— Да, в город, тебе привезти чего?
— Можете вот, по списку? — Девушка протянула ему небольшой списочек продуктов.
— Да без проблем, о деньгах не беспокойся, я твоему отцу по гроб всей жизни обязан!
— Хорошо, спасибо вам.
- Ага, вот только тучки обещают совсем нелётную погоду, — печально произнес мужчина, при этом указав на огромные серые массивы.
— Сейчас решим… — Девушка опустила руку в сумку и вынула оттуда палочку.
Деревенские с интересом затихли, все посмотрели в ее сторону, сейчас девочка, что десять лет училась магии покажет, на что она способна, в деревню Ши возвращалась только на каникулы, потому ее здесь и любили и помнили, но ее навыков особо не видели. Секунду или две стояла тишина, только мужчина хотел усомниться, как жуткий вой сотряс округу, местные удивлённо заохали, Ши взмахнула палочкой и сильный поток ветра сорвался с ее конца, усиливаясь всеми встречными ветрами он набирал скорость, а после разогнал тучи, отогнав их почти на десяток киллометров от деревни.
— Отлично! Мне как раз с горы спуститься хватит! Молодчинка, Шинобу! — Опустив руку в теплой перчатке на голову девицы мужчина хохотнул и стеганул своих лоев, те мгновенно полетели вниз. Кстати да, ведь, по ощущениям, только в деревне кто-то помнил, что вообще-то ее полное имя Шинобу, а Ши лишь сокращение.
— Крутяк, Ши! — Какой-то парень повис на шее девушки, чуть не повалив ее в снег, и при этом распуская ручонки.
— Слушай, а чего ещё ты там наколдовать можешь? — Спросил он весёлым тоном, припрятав снежок за спиной.
— Могу сжечь одного наглого мальчишку, как тебе?
— Не впечатлён! — Альти сорвал шапку с головы девушки, и, в тот же миг замер, выронив меховой предмет из своих рук, снежок тоже упал в белое пространство, исчезнув в тот же миг.
— Невозможно… — Выдохнул молодой блондин.
— Ну блин, чего такое? — Спросила недовольно девушка подбирая предмет гардероба. Кто-то из бывших в тот момент на улице упал в обморок, а лучшая подруга Ши, Соня, на трясущихся ногах, принесла зеркало.
— Да что такое? Ну не накрасилась разок, так что теперь панику разво… — Договорить Ши не успела. Она схватилась за свои волосы, ощупала голову, провела ладонью по отдельным прядям, она охнула. В тот момент ей хотелось присоединиться к лежащей на земле старухе. Она продолжала удивлённо крутить головой, разглядывая чёрные пряди, что выросли за ночь в ее белых волосах.
— Как же так…? Не может быть… Шутка… — Повторяла девушка шепотом, зрачки расширенно дергались. Не зная что творит Ши бросила зеркало на землю, раздался звон, и плевать, что это чревато бедой, она, не думая больше ни одного мгновения, рванула в сторону, куда не так давно отъехал на своих лоях Гриша, бежала по его следам. Никто не попытался остановить ее, все лишь смотрели в ее сторону, ощущая, что она теперь бесконечно далеко от них и мирских проблем. Она бежала запыхаясь и спотыкаясь, в итоге поскользнулась и полетела кубарем по холодному снегу, что забивался под одежду, таял, морозил кожу доставляя боль. Неплохо ударившись спиной, содрав колени, приземлившись так, что руки остались целыми лишь самой невероятной удачей, угрожая сломаться, она вскоре была остановлена чьей-то сильной рукой.
— Ну зачем так бегать по горам, забыла чего? — Гриша посмотрел на девушку и вздрогнул, его не обеспокоили ни синяки, ни кровь, ни ссадины, ни безнадежно порванная одежда. Волосы… Только ее, испачканные в пыли, чёрно-белые волосы. Он видел перед собой не маленькую девочку, что знал с пелёнок, с который однажды разделил последний кусок хлеба, и которую спас чуть не ценой своей собственной жизни… Он видел только их, черные пряди в белоснежных волосах.
— Ши… Неужели ты… Нет… Не может быть…
— Я еду с вами, мне надо написать отцу!
— Садись конечно… — Девочка забралась в телегу, по ее ногам стекала свежая кровь. По щекам текли слёзы.
— Потерпи, совсем недолго до города остались… — Приговаривал Гриша стараясь ее успокоить, ветер шумел, казалось сами лои приняли трагедию девочки и спешили, мчались во весь опор. Ши не заметила ни как спустились с горы, ни как быстро миновали городские ворота, она лежала в телеге обнимая колени.
— Вот, здесь военная часть!
— Отлично, — Ши встала. Слёзы успокоились, раны ещё жгли, но ее это больше не волновало. На нее смотрели с ужасом. Как можно ходить в таком рванье? Она сбежала из рабства? Ее насиловали? Но любые вопросы исчезали, стоило лишь перевести глаза выше плеч девушки. Военная часть была большим зданием из красного кирпича, здесь был выход к морю, потому в ряд стояло множество деревянных судов, вдали виднелись паруса отплывающей шхуны, весь периметр части был огорожен металлическим забором, внутри был огромный внутренний двор и казармы, впрочем здание начальства выделялось очень лихо, туда Ши и пошла. Полностью игнорируя очередь, что не смела сказать ей и слова, девушка прошла внутрь части, оттолкнув охранников, что также не сумели и пискнуть, а после потянула первого же дежурного.
— Мне нужен Твин Сома. — Сказала она парню, что держал в руках огромную кипу бумаг
— Девушка, я…
— Быстро! Иначе я сожгу тебя, твой дом и всю твою чёртову семью! — Крикнула Ши не скрывая эмоций, ее взгляд не предвещал ничего хорошего, дежурный с ужасом взглянул на ее волосы, после чего бросил документы, что разлетелись с шумом похожим на шелест перьев, а потом он побежал куда-то вдоль по светлому коридору.
Девушка опустилась на кресло, игнорируя крики старух, что не могли увидеть ее беды. Она сидела и тяжело дышала, выслушивая о себе всякое и едва держась, чтобы не применить какое-нибудь заклинание, бабки убежать не успеют, а когда поймут, то ничего не смогут, так что решение превратить кого-то в угольки не казалось плохим.
Вскоре прибежал запыхавшийся дежурный, он, тяжело дыша, но боясь одного только взгляда ведьмы произнес.
— Его корабль вчера ночью прибыл, отбывает через час, Сома на стрельбище.
— Как туда попасть?
— Прямо и направо! Вас проводить?
— Без соплей обойдусь, — Ши встала и быстрым шагом, так, что он отражался от стен тяжёлым эхом, направилась в сторону полигона, отпихнув какую-то старуху. Ее не думали останавливать, никто даже не старался, открыв дверь она попала в большое, открытое пространство, где множество магов практивались. Крик Ши заглушила магия ветра, что была выпущена по стоящим вдали, второй, третий прервал взрыв смеха, отца она не видела. Наконец это надоело ведьме.
Местные маги может и были неплохи, но до ранга ведьмы никак не дотягивали, так что девочка, создав и связав между собой несколько нитей огня фыркнула. Слабые вспышки молний, потоки ветра и огня, все это внезапно было прервано ревущим столпом пламени, огромное торнадо прожгло сеть, которая была протянута над двором, выжгло все мишени, а заодно добрую половину земли на полигоне впридачу, стоявший у мишеней проверяющий едва успел отбежать. Все шокировано смотрели на пламя.
— Вот так надо колдовать, неудачники! — Громко произнесла ведьма взмахнув палочкой. Вначале собирались атаковать, но увидав цвет волос никто не рискнул даже направить палочки против нее. Наконец в толпе она разглядела знакомые тёмно-синие волосы, соскочив с перил она, игнорируя охрану, что теперь опомнилась, пошла в сторону Сомы. Тот стоял не веря своим глазам, он сразу узнал дочь, не мог поверить, что идущая навстречу ему ведьма, вдобавок ко всему мессия, это его собственная дочь.
— Шинобу…? — Тихо произнес он.
— Что такое? Пробки из ушей повылетали? Может мне чаще это практиковать, — Девушка заливаясь слезами бросилась на шею ошарашенному отцу, вмиг забывшему про устав, честь, долг и всё прочее. Синяя форма была испачкана грязью и кровью но его это совсем не заботило. Он присел на лавочку обнимая дочь.
— Не может быть… Дочка… — Он раз за разом перебирал черные пряди. Не зная, сколько он так просидел, мужчина бы и продолжал просто обнимать родного человека, но тут на стрельбище вышел главный… Сплетни и шепотки мгновенно затихли.
— Так… — Он взглядом оценил ущерб, что появился после выходки Ши, посмотрел на крышу, мужчина нервно сглотнул, ожидая хорошей взбучки.
— Молодцы-молодцы! Вот какова мощь нашей армии, а расходы ничего, ради талантливых солдат мне не жалко дать чутка преувеличенные списки расходов и финансирования. И да, Сома мать твою налево, там тебя дочь ждёт, ты б сходил, проведал! — Усмехнулся толстяк в синем мундире и направился к выходу.
— Есть! — Полушутя отдал честь солдат.
— Пойдем, расскажешь, как докатилась до жизни такой. — Произнес мужчина. Теперь Ши обратила внимание на то, что ей было очень жарко, шуба явно была лишней, но деть ее сейчас ей было некуда. Потом она поняла, что проснулась с утра, а сейчас было уже часа три, никак не меньше. Отец шел рядом и молчал в задумчивости.
Они шли неспешно, но у кабинета главы оказались очень быстро.
— Здравия желаю! Разрешите войти?
— Сома, забей, я ж тебе жизнью обязан, по сей день помню, как ты меня от смерти спас!
— Знаю, Нико, знаю, — мужчина смело зашёл в кабинет, втащив и Ши за руку. Кабинет был местом достаточно чистым и опрятным, висела на стенке более дорогая и парадная форма, несколько крупных и мелких трофеев, куча портретов Нико и его военной части, играла приятная музыка, дымилось кофе…
— Ага… Вот уж не подумал бы, что та девочка, которой я когда-то подгузники менял, будет мессией, — с грустью отметил Нико.
— В каком смысле? — Не поняла Ши.
— А, тебе тогда и года не было, отца твоего срочно вызвали, а на кого ему тебя скинуть? На меня! Ты у меня тут всех по струночке ходить заставила, как сейчас помню: Герман, бегом за детской едой! Откуда бы мне ее взять? Рожай! — Толстяк засмеялся. Сома тоже заразительно хохотал.
— Ага, мне, чтоб ты знала, грудное молоко приносили, когда тебе уже лет пять было, а по закону женщины у нас не служат, соответственно ко всей части у меня вопросы были… — Парни ещё некоторое время смеялись обсуждая что-то своё. Вскоре раздался стук.
— Заходи, Саныч, заходи, — произнес Нико. Вошёл молодой блондин с прической в стиле "горшок", он выглядел так, будто вступил в следы чьей-то жизнедеятельности и пытался этого не выдать.
— Здравия же…
— Лучше ты его делай, а не желай!
— Есть! — Саныч повернулся к Ши и опустился на колени, после чего положил обе свои руки так, что большие пальцы оказались у девушки на висках. Внезапно ее тело окутал жар, раны и ссадины горели огнем! Боль пульсировала, Ши зажмурилась от боли в этот момент:
— Все готово! — Эспер ушел. Девочка не успела его отблагодарить, кровь, ссадины, раны и царапины, все исчезло в один миг.
— И что же теперь делать? — Спросил Сома поглаживая дочку, что сидела рядом.
— Хм, ну даже не знаю, загляни в местный храм, там люди должны быть всяко компетентнее меня.
— Наверное ты прав, так и стоит поступить…
— Ладно, выпишу я тебе Сома отпуск на неограниченный срок, когда вернёшься будешь в своем звании, как и прежде.
— Понял, спасибо…
— Ага, и заходи иногда на почту, мы немного поможем крестовому походу… — Мужчины пожали руки и Сома вышел. Ши держалась позади.
— Да уж… Дела… — Произнес наконец отец, когда они уже вышли из части, дядя Гриша стоял все там же.
— Гриня, привет, ты чего тут? — Спросил Сома пожимая руку земляку.
— Да вот, мессию жду, Ши ведь в этом городе впервые, заблудится ещё… — Телега уже была забита разными продуктами под завязку, когда он только успел? Или это они провели много времени в части?
— Можешь езжать домой, наверное больше мы туда не вернёмся… Домиком моим распоряжайся по-своему усмотрению, только цветы иногда поливай, пока сами не повянут.
— Старина…
— Чего уж… — Оба пожали руки и обнялись. Ши тоже хотела обнять старого знакомого, но тот теперь и не смотрел на нее, хотя раньше катал ее на своих плечах, часто приглашал на всякие праздники, считая ее членом собственной семьи…
— Папа… — Грустно пропищала Ши глядя в сторону уезжающей телеги.
— Пути судьбы человеку понять не дано, одно мне ясно наверняка, чем бы не кончилось это дело, в тот дом нам дороги нет.
— Поняла тебя…
— Не унывай, я достаточно накопил, плюс на убийстве монстров и спонсировании государства можно заработать, не пропадем. Вот что, пошли приоденемся, да пойдем искать гостиницу, завтра в храме узнаем, с чего нам следует начать.
— Хорошо. — Ши тихо шла рядом.
— Кстати, до меня дошло ведь твое письмо, ты молодец, ведьма шелка красивое имя, я очень сильно горд тобой.
— Спасибо…
— Не грусти, иначе всем вокруг будет грустно. Смотри сколько всего вокруг, вон циркачи какие-то, вон сладости… — Правда стоило Ши поднять свои глаза, как любой праздник прекращался, никто не смел продолжить. В этот момент Сома серьезно хотел нарушить устав и просто надавать всем тумаков, ибо успокоить дочь он должен, а ему препятствует весь мир, и все из-за парочки черных прядей.
— Плевать мне на всех… — Ши обняла руку отца, что согрела ее теплом, он все также пользовался духами из золотого дерева, что по мнению Ши пахли отвратительно, но память о жене была ещё слишком свежа в памяти мужчины.
— Ну, ты ведь дух, тебе теперь положено всех вокруг, кроме монстров любить.
— Обойдутся, — Сома нервно хохотнул, наконец найдя магазин, там-то женские инстинкты преодолеют ее тоску? Зайдя а один из магазинов Сома обомлел, столько разноцветных тканей он не видел ещё ни разу, если бы не отзывчивые продавцы, то весь великий поход мог бы быть сорван по причине того, что мессия заблудилась в отделе с юбками и платьями. Были тут и яркие, и коктейльные, и пастельные, и кремовые тона, были лёгкие и удобные, были пышные и официальные. Были здесь и всякие топы, майки и прочее вестрииское добро…
Ши примерила несколько платьев, так как от природы не слишком любила штаны или шорты, ибо ей казалось, что на нее, как и на любую, что имеет в себе гены лионийки, пялятся. В итоге те, платья, что были поданы, были перемеряны, но ни одно не подошло, ей ничего не нравилось, тогда Сома сам встал, решил присмотреть что-то на свой вкус, и вскоре подобрал то самое складчатое платье с открытыми плечами. Его Ши одобрила, взял мужчина и ещё несколько разных видов одежды, в конце-концов Ши девушка, мало ли чего учудить может, если будет ходить в одном и том же.
После этого он зашёл в магазин мужской одежды, рубашка и штаны нашлись быстро, но вот взгляд вояки зацепился за черный плащ с медными вставками и коротким рукавом, незамедлительно надев его он встал перед зеркалом.
— Вам очень идёт, — сказала продавщица, которая наблюдала за мужчиной томным взглядом, крепкое телосложение, длинные темные, как ранняя ночь, волосы и уверенная улыбка, отец Ши в свои года был ещё хорош собой.
— На надо нам такой мамы, — тихо сказала Ши, поняв, что его отца пытаются соблазнить. Сома припомнил момент, который когда-то знатно посмешил его самого, после чего произнес:
— Извините, я не могу не повторить фразы одного дурака… — Несколько смущённо улыбнулся Сома вспомнив юношу в похожем плаще, только белом, и с длинным рукавом, с красивым черным мехом. Он улыбнулся, готовясь к порции стала, что сейчас испытает, повторяя фирменную улыбку того парнишки, после чего произнес с совершенно серьезными глазами, скрестив руки на груди.
— В этом мире мне дороги лишь две вещи, мои волосы и мой плащ, и ты сейчас оскорбил их обе! — При этом Сома вскинул руки и сделал вид, что ударил кого-то, Ши, увидев эти, засмеялась, не смогла сдержать смеха и продавщица.
— Неужели твой друг прямо так и сказал? — Спросила перестав смеяться мессия.
— Ага, прямо так, только вот волосы у него подлиннее были, а вот плащ наоборот покороче. Однозначно беру! Дайте два! — Ши хохотала, а значит план сработал.
— Такой только один, — что платья, что плащ с остальной одеждой были очень дорогими, но и чары на них были высшего качества, теплоконтроль, самоочищение и самовосстановление. Отвалив приличную сумму отец Ши все-равно остался доволен, он стоял ловя попутный ветер, его плащ трепало бризом…
— Папа, отойди от воздушной трубы, они нужны новичкам для полетов… — Сказала Ши.
— Ой прости… Я забылся…. — Смущённо произнес Сома.
— Мужчины-большие дети.
— Все взрослые, это вчерашние дети, так и что с того, что я позволяю себе немного подурачиться? Вреда с этого все-равно никакого.
— Ну, как скажешь, — Пусть ненадолго, но Ши повеселела, она смеялась, счастливо улыбалась, и от этого на душе Сомы становилось легче, они шли по каменной улочке туда, где, как помнилось мужчине, был старый отель. Ши снова опустила нос, и тогда мужчина сел на одну из лавочек, поставил пакеты, и мгновенно увлек дочь к себе на колени.
— Ну чего ты такая грустная? Все ведь хорошо, завтра все не кончится…
— Папа, но я же…
— Ши, ты дух, ты не умрёшь, ты просто станешь едина с миром.
— Будто ты проверял…
— Не переживай, все будет хорошо, я обещаю, хотя ты, по сути, будешь одна…
— Но ведь я не одна, и ты тоже не один.
— Ты не совсем понимаешь, рождается и умирает каждый только в одиночестве. Жизнь, это колода карт, ты можешь просчитывать ходы, бросать наугад, пропускать ход, блефовать и трусить, но в конце, когда на кону все, у судьбы всегда самая сильная карта, от начала игры всегда в ее руках, имя этого туза-смерть. Конечно ты ещё маленькая, я бы все отдал, чтоб на нашем месте сидели два других человека, может я и эгоист, но я бы поменял на тебя любого другого, но речь сейчас идёт не про одну или две человеческих жизни. Гриша, твои друзья, Нико, твои учителя, я сам, те продавцы, священники и солдаты, если не ты, то погибнет весь мир Ши. Ещё одного лже-мессию мир не переживет. К сожалению другого пути нет, не бойся, тебе не будет страшно, я сам пойду с тобой до самого конца и дальше… — Произнес мужчина, после чего ещё крепче обнял девочку. Никто не смел им мешать, всех пугал чёрно-белый цвет волос девочки, но все понимали, что этой малышке предстоит совершить ради того, что бы у каждого из них наступило счастливое завтра.
Вскоре Сома встал, они посмотрели на небо, солнце уже окрасило все в закатные цвета, пора была искать гостиницу, иначе спать придется на улице, чего не хотелось бы ни отцу, ни дочери.
Они пришли к старой гостинице, все осталось так, как помнил Сома, те же ступеньки на второй этаж, те же комнаты…
— Когда-то я знатно тут кутил, мне тогда лет шестнадцать было, как и тебе… — Произнес синеволосый поднимаясь по хорошо сделанной металлической лестнице, что была расписана разными узорами, лестница была довольно удобной, широкой, по ней могли пройти хоть двое, хоть трое.
Войдя в помещение, где был бар, и, одновременно с этим выдавали ключи, мужчина быстро заказал чего-то перекусить. Ши принесли кусок вкусного пирога, что до краев был полон начинкой из видии, Сома же ограничился куском мяса и бокалом вина, вообще-то Ши вредно есть сладкое на ночь, и дело тут не в фигуре, но сегодня отец не сказал своей дочери ни слова, только заказав бутылку сока.
Они наслаждались ужином, все смотрели на Ши, восхищённо, с трепетом или ужасом, но взгляды всех были направлены только на нее одну, в какой-то момент ей даже стало приятно внимание со стороны компании симпатичных молодых парней, что сидели у стены, они даже хотели познакомится, но суровый взгляд мужика в плаще никогда не предвещает ничего хорошего! Еда оказалась на редкость вкусной, а, после трапезы, некоторые надрались настолько, что скрипачу об голову сломали скрипку, что чревато и тем, что у скрипача и инструмент разбит, и голова болит, а пьяный пианист под роялем видел седьмой сон. Когда какие-то уж слишком раскрепощенные дамочки принялись доставать Сому, игнорируя Ши, так, будто она не мессия, а навозный жук, тогда мужчина наконец взял у бармена ключи, и, даже не глядя на брелок с номером, спросил:
— Седьмой?
— Ага, твой личный, — усмехнулся старый беззубый бармен.
— Всегда, когда я тут обитаю, то попадаю в седьмой, — сказал отец, поднимая пакеты с вещами. Они направились в сторону лестницы на первый этаж, и, миновав туалеты, несколько номеров, а также прачечную, они оказались у дверей седьмого номера. Сома отвернулся и вставил ключ в замок не глядя, повернул в нужную сторону с первого раза, и сразу включил светильник, а после, не глядя прыгнул на кровать движением доведенным до автоматизма.
— Вот так-то, спокойной ночи, доченька, — произнес он и захрапел, Сома выпил довольно много, хоть и начал с простого бокальчика.
Девочка задумалась, ей в память лезли какие-то фрагменты из жизней мессий, которые она, будто бы, пережила лично, хотя этого быть не могло. Она также пыталась вспомнить, в чем же была особенно Сомы как эспера, и тут ее память выдала ей картину того, как Сома единожды нуждался в своей способности эспера.
— Первая метка, — Произнес он активируя способность эспера. В тот же миг появился его двойник, который исчезал через секунду, не успевая сделать ничего. Сома на его примере оценил то, как сзади смотрелся новый костюм. Действительно, совершенно бесполезная метка…