Мы еще немного проехали на мобиле и остановились на обочине там, где показала Хитра. Дварфо одолжило мне одну из своих туник. Секирд быстро заплела мне волосы в две косицы — авось сойду за дварфу, не в платье же воевать. Мы пошли пешком за лисой по заросшей колее через лес. Нечасто на хутор повозки ездят. Я взяла привычный короткий узкий меч и кинжалы. Бейлир повесил на пояс меч побольше, а за спину — лук со стрелами, Секирд несла топорик, а Левронсо замыкало наше шествие с мечами-бабочками за поясом. Убедившись, что мы идем, куда надо, Хитра побежала вперед.
Хутор был бедным, с нечиненными покосившимися халупами, которые слепо глядели на лес мутными стеклами, а кое-где и вовсе оконные проемы забиты досками. Бурьяна было больше, чем огородных посадок. Да, чужаки сюда вряд ли заглядывают, нечего им делать в такой нищете. А вот прятаться тут хорошо.
Засев в кустах совсем рядом с плетнем ближайшего дома мы дождались вынырнувшую из травы Хитры, которая тут же перекинулась в обличье человека.
— Женщин заперли в курятнике, — девушка быстро облизнулась. — Один из селян хотел к ним сунуться, но ему тот бандюган, что постарше, дал в ухо и сказал, что… кхм…
— Говори, как есть, а не как учили, — подтолкнула я бывшую княжну.
— Сказал, что бабы не про его немытую рожу, их в городе в господский веселый дом продадут. Парень сидит вон в том доме, ноги ему связали, саквояж раскрытый на столе. Оттуда вынули какие-то склянки с оранжевым, рассматривают и, кажется, очень довольны.
— Ясно. Благодарю, — потрепала я Хитру по плечу. — Теперь возвращайся к Стрекозе и жди нас рядом.
Хитра встала на четыре лапы и убежала в лес, а мы устроили небольшой совет.
— Женщин нужно вызволять, — высказала я очевидное. Возражений ни у кого не было. — С парнем непонятно, кто таков. Может, перевозит что-то незаконное, с чем нам тем более связываться не стоит. А может, чистый.
— Оранжевый, — пожевало губами Лавронсо. — Не помню ни ядов оранжевого цвета, ни веселящих зелий. Если это что-то незаконное, то разве что, подати не платят.
— Значит, парня с его саквояжем тоже прихватим.
— А бандитов порешим, — мрачно отозвалась Секирд.
— И правда, Гарни. У мобиля было двое убитых, и женщин захватили, — уголок рта эльфа чуть дрогнул. Сегодня мой напарник в боевом настроении.
Эльфы не бывают головорезами, это правда. Никто с заметной долей эльфийской крови не убьет невиновного. Но только невиновного. Жажда крови в моем спутнике меня порой пугала. Если нам долго попадались исключительно мирные поручения, он находил самую буйную таверну в городе, дожидался "веселья" и ломал пару-тройку рук.
Хороший командир знает, когда нужно возглавить, если не можешь пресечь, поэтому я решила:
— Думаю, Вавлионд вздохнет спокойнее без этой пятерки.
Мы обошли дома и заняли позиции. Бейлир весело подмигнул мне и пропел во весь голос неприличный куплет про селян. Хорошо, что Хитра ушла. Надеюсь, она успела далеко отойти. Секирд еще не то слышала в своих странствиях, а меня напарник давно перестал стесняться. Я ехидно подумала, что нужно напомнить ему это выступление, когда он придет в "лирическое" настроение. В прошлый раз Бейлир-бард заломил брови и обвинил меня в неуместном потреблении семилистника, раз мне почудились подобные непристойности из его уст.
Из дома выглянул селянин и осмотрел двор. Я усмехнулась про себя — еще бы, через такие стекла едва землю от зелени отличишь.
— Ну что там? — послышался хриплый голос изнутри.
— А кто его знает. Может, Джош-дурак вернулся? Вродь, голос его, — мужик с сомнением осмотрел заросли.
Позади селянина мелькнул обладатель голоса в испачканной кровью рубахе и тут же упал со стрелой во лбу. Селянин присел, заверещал, поминая демонов час, когда связался с "городскими крысами" и уполз в дом. Изнутри послышались крики:
— Кто вы, что вам надо?
Мы молчали.
— Договоримся?
Мы молчали.
— Вы за железячником? Так он нам не надобен, можете забирать и проваливайте!
Железячник? Так на жаргоне малообразованных существ называются артефакторы. У меня заныло то место, которое предчувствует приключения, без коих мы вполне могли бы обойтись.
Я кивнула Бейлиру, и стрела разбила окно, вонзившись в верх оконного переплета.
— А-а! Не стреляйте! А ну пшел!
Дверь приоткрылась, и парень со связанными ногами и руками вылетел на землю. Он в ужасе оглянулся на убитого бандита и вжался в траву, прикрыв руками голову.
— Сейчас выйдут сзади и попробуют обойти с флангов. Секирд, поглядывай по сторонам, — шепнула я команде. Бейлира уже не было рядом.
Вскоре до меня донесся тихий чавк и короткий всхлип. Осталось трое.
— Лавронсо, стереги здесь, я к курятнику, Секирд, ты меня прикрываешь.
Короткими перебежками мы обогнули дом. Да, один из бандитов крался по огороду, в руках у него что-то блеснуло. Я покачала головой — вот до чего существ жадность доводит. Ему бы на коня, да прикрываясь деревьями рвануть отсюда, может, и ушел бы. Скрываться больше смысла не было, я метнулась к бандиту. Он еще успел принять стойку и замахнуться, но я парировала удар и всадила меч ему в бок.
Женщины вышли заплаканные, трясущиеся, но целые и невредимые, только перепачканные в помете испуганных куриц.
Бейлир возвращался с саквояжем.
— Еще один попытался через лес удрать, я его с коня снял. Пятого нигде не видно. Что с лошадьми делать будем?
Я пожала плечами:
— Селянская плата за рытье могил. Не с собой же их тащить. Только обыщем, может, что-нибудь важное найдем. Пойдем, заберем остальные бутылки, наверняка не все в саквояж закинуть успел, и поговорим с хозяином дома. Ах, да, нужно главный багаж не забыть.
* * *
Багаж сидел на земле и растирал руки. Его бежевый сюртук был порядком измазан в земле, но ни прорех, ни крови не было. Лавронсо ходило рядом, поигрывая мечами, которые ему так и не довелось пустить в дело.
Дверь селянин открыл сам и снова бухнулся на колени:
— Не губите! Небесными садами клянусь, хутор поджечь грозились!
Эти могли.
— Где еще один?
— Так нету его, сразу уехал. Взял какую-то штуку у этого… — он махнул головой на пленника, — и ускакал.
Мы с Лавронсо упаковали оставшиеся пузырьки в саквояж. Дварфо понюхало жидкость, вытекшую из разбитой склянки, и покачало головой. Похоже, зелье ему неизвестно. Ладно, разберемся.
Бейлир нежно объяснял селянину, что от него требуется: убитых закопать, коней через пару месяцев продать, седла лучше тоже закопать — для его же пользы, чтоб сообщники не опознали. Тот мелко кивал и все норовил снова упасть ниц. Напарник попытался вызнать у него, что за существа к нему пришли. Но толком ничего не добился. Пришли с пленниками, заняли дом, сказали, что заплатят, как пересидят день-другой-третий.
Обыскав чресседельные сумки, мы нашли с дюжину кошелей — видно, с пассажиров оникс-мобиля сняли. Но не обнаружили ничего, что указало бы, кто эти три человека и два смеска с орками. Ну и демоны с ними. Как парень в бежевом сюртуке придет в себя, побольше нам расскажет.
Монеты мы ссыпали в два кошеля и отдали женщинам.
Добравшись до Стрекозы мы напоили всех троих успокоительным отваром. Хитра вернулась человеком — не стоит никому видеть одинокую молодую лисицу без семьи. Убедившись, что все в сборе, я двинула мобиль в сторону тракта.
Секирд помогала женщинам привести себя в более-менее пристойный вид. Не получилось — с таким запахом их даже из обоза выставят. Пришлось быстро промывать им волосы и найти, во что переодеться. Одной я отдала моё городское платье, все равно нескоро понадобится, для другой нашлась старая юбка, а у ворчащего эльфа изъяли рубаху. Пару полотняных полотенец повязали на голову, будто платки, чтобы скрыть остатки запахов курятника. Секирд с Бейлиром пытались разговорить парня, но тот отвечал слишком тихо, чтобы я его слышала.
Когда мы выехали на тракт, оставалось еще часа три светлого дня, поэтому мы без опаски остановили дилижанс и посадили туда спасенных женщин. Пропустив транспорт вперед мы медленно двинулись на восток и свернули на первом же повороте, теряясь в очередном лесу.
Больше никуда ехать мы не собирались, пока не выясним, во что мы снова ввязались. Лавронсо с Секирд занялись ужином, Хитра вышла из мобиля человеком.
Когда вся компания была в сборе, мы вопросительно посмотрели на парня, и тот понял, что лучше заговорить самому. Приосанившись и отряхнув сюртук, будто ему это могло помочь, он сообщил всем сразу:
— Позвольте представиться: Лекс Лигатрик, доктор артефакторики.
Мы вытаращили глаза. На вид парню было лет двадцать, не больше, а то и меньше.
— С эльфийскими кровями, — первым догадался Бейлир.
— Осьмушка, — кивнул доктор. — От прадеда досталась. Вы, наверное, жаждете услышать, чем я заинтересовал бандитов. Уверяю вас, ничего противозаконного я не сотворил.
Я удрученно прикрыла глаза, поскольку давно заметила, что витиеватая речь подталкивает Бейлира к смене настроения.
— Разумеется, нам весьма любопытно, что понадобилось от вас презренным негодяям. Вы, очевидно, в беде, и дабы мы нашли возможность вам помочь, откройте, не таясь, предназначение таинственного предмета, кой был выкраден пятым подлецом, — ответил ему Бейлир.
Я едва не застонала, но по ироническому прищуру глаз поняла, что мой напарник притворяется. Он перешел на возвышенную речь, чтобы доктор почувствовал себя среди своих и стал разговорчивей. Тот, действительно, слегка поклонился Бейлиру, признавая его старшинство в иерархии. Доктор непрост, тоже знает подход к существам.
— В моих мечтаниях я занимаюсь чистой наукой, провожу фундаментальные исследования свойств кристаллов и нахожу новые пути их применений. Увы, все, хоть сколько-нибудь заинтересованные в таковой работе, ищут прежде всего практического результата, и зачастую их интенции входят в противоречие с моим миропониманием. Мне удалось избежать внимания Короны. Я плачу ночному хозяину — увы и ах — дань простенькими целительскими артефактами для остановки крови и для пущей бодрости. К тому же хлеб на столе, крыша над головой и, главное, лаборатория и материалы для исследований потребовали от меня часть времени потратить на создание уникальных и ценных поэтому вещей.
Он замолчал.
— Друг мой, — добрым голосом произнес Бейлир, — неужели украденный артефакт обладал такими свойствами, чтобы некие злонамеренные личности наняли пятерых бандитов, дабы перехватить вас средь лесов и полей?
Доктор вздохнул.
— Я создал артефакт для наращивания костной ткани. Рядом с костью следует вколоть солис рудера — жидкость во флаконах, которую я везу в саквояже. Мне пришлось усовершенствовать зелье заживления для этих целей. Затем, после укола, следует воздействовать артефактом определенное время. Чем дольше, тем больше кости нарастет. Негодяй увез с собой несколько склянок и артефакт.
— Почему же таковое открытие держится в тайне? Сколько жизней можно было бы переменить, если отдать артефакт в умелые руки, — огласил эльф всеобщее удивление.
— Я делал артефакт по заказу определенных лиц для специфических целей. О, уверяю вас, ничего противозаконного, совершенно! Но ради конфиденциальности они держат свое дело в тайне. Разумеется, через год или два я мог бы повторить это изобретение для лекарей, но… — он вздохнул, — нет такого изобретения, которое нельзя было бы поставить на службу злу. В один несчастливый день меня посетили… м-м… затрудняюсь назвать род их занятий. Один из них отрекомендовался поверенным, но с двумя другими я не хотел бы столкнуться в сумерках. Они принялись выяснять, насколько прочную кость можно нарастить, на каких участках тела и каким расам. Из расспросов я сделал выводы, что некие нечистоплотные силы собираются превратить орков-воинов в нечто противоестественное, этакие механизмы убийства, и мой артефакт заинтересовал их как одна из возможностей. Я, разумеется, отказался. Полагаю, они решили взять без разрешения.
— Откуда они узнали про артефакт?
— Возможно, кто-то из заказчиков проявил ненужную откровенность.
— Мэтр Лигатрик, кто были ваши заказчики?
— М… Некие лекари, которые… — он быстро кинул взгляд на меня, — которые помогают женщинам, недовольным своим экстерьером. Есть тайные практики, призванные улучшить внешность, к примеру, уменьшить слишком выдающийся нос или нарастить маленький подбородок.
Я усмехнулась, Хитра хихикнула, а вот Секирд показалась мне тревожаще задумчивой. Не дай небеса еще решит калечить себя в угоду мнению неразумного общества.
— Кроме того, — продолжил артефактор, — для начала я должен был заехать в одно место, где обитают мои коллеги, и доказать, что я достоин быть принятым в их круг, продемонстрировав работу артефакта. Это место хранят в секрете, поскольку… О… — он издал горлом невнятный звук и бросился внутрь мобиля. Оттуда послышался грохот, крики, и когда мы уже были готовы кинуться за ним вслед, мэтр появился с отчаянным взглядом, и пошатываясь, вцепился в свою шевелюру. — Карта! И заметки, как туда добраться! их нет! О-о-о…
Бейлир обнял его за плечи, довел до бревна, усадил и сунул в руки отвар.
— Если вы везли такие важные и секретные вещи, почему вы не воспользовались услугами охранников? — задала я вопрос, который не давал мне покоя в течение всего рассказа.
— Я не знал, кому можно верить, и полагал, что если мне удастся удержать поездку в тайне, я буду достаточно защищен.
— В гильдии порученцев есть достаточно проверенных лиц.
— О! полноте! недавно двое из гильдии ограбили королевский обоз, и… О нет! — доктор артефакторики перевел взгляд с меня на эльфа, и его бессознательное тело осело на траву.
Да, вблизи я совсем не похожа на дварфу, а стихотворное выступление Бейлира на хуторе сорвало завесу тайны с его настоящего пола, и артефактор сделал правильные выводы.
— Прискорбно, — покачал головой Бейлир.
— Нестрашно, скоро придет в себя.
— Милая подруга, я хотел сказать совсем другое. Если бы нам пришла идея воспользоваться старыми знакомствами в гильдии, мы будем не в состоянии позволить себе обратиться к ним за помощью. Гильдия порученцев, несомненно, обвиняет нас в потере репутации, и не могу сказать, что они так уж ошибаются.
Я пожала плечами. Обращаться ни к кому я не собиралась, но… Бейлир прав. И от гильдии нам придется держаться подальше.
Мы решили оставить артефактора отлежаться и стали устраивать лагерь для ночлега. Лавронсо с Бейлиром взялись за рычаги. Стрекоза заскрипела шестернями и роликами, нехотя раздвигая "крылья". Секирд занялась костром. Хитра, превратившись в лисичку, повела носом, ненадого перекинулась назад, чтоб объяснить Бейлиру, в какой стороне ручей, и снова махнула пушистым хвостом, исчезая в траве. Лавронсо собрало две скамьи у костра, достал масленку и разводной ключ, открыл в боку Стрекозы панель и принялось что-тот подкручивать, смазывать и ругаться на криворуких сборщиков.
Я вышла наружу, размяла затекшие конечности и присоединилась к Секирд, которая чистила овощи для похлебки. Вскоре Хитра явилась с зайцем, Бейлир с водой, и меня отогнали от костра отдыхать — мол, без меня работников хватит, а мне завтра снова за рычаги. Я растянулась на траве и уставилась на облака, которые постепенно наполнялись розово-оранжевыми закатными красками.
Я не хочу спасать мир. Я совершенно не предназначена для спасения мира. Но сведения королевским службам передать надо. Довезем артефактора до города, и пусть он сообщит властям о краже, а что делать с похищенными сведениями о некоем тайном месте, пусть решает сам.
Когда Бейлир отошел снова за водой, Хитра придвинулась к полуэльфийке.
— Секирд, а что такое… — он стрельнула глазами в мою сторону и прошептала что-то подруге на ухо.
Та настороженно глянула на меня и зашептала в ответ.
М-да, не успела Хитра далеко отойти от хутора во время "концерта" Бейлира. Ох и надеру я кому-то острые уши за выбор репертуара.
Но потом. Сейчас я имею право лежать на траве и смотреть на раскрашенное закатом небо.
Похлебка была готова, и прежде чем приводить в чувство артефактора, я объявила:
— Все помнят, что Хитра у нас мальчик по имени Хитр? Секирд, тебе тоже лучше оставаться парнем.
Возражений не было.