Совещание устроили в передней части Стрекозы, чтоб не отрывать меня от дороги, благо, стараниями Лавронсо и Легатрика магротор работал совсем тихо.
Лавронсо и Аларик сели за моей спиной, Бейлир чуть дальше.
— Я уверен, что Фелисию похитили Меркаты. Это графский род, и моя жена была дочерью виконта Мерката, младшего брата главы рода. Виконт навестил меня полгода назад. Он попросил проводить его в детское крыло, но вернулся уже через четверть часа, изъявив желание побеседовать со мной. Речь пошла о некоем семейном бизнесе. Он утверждал, что род Меркатов весьма успешен в том, чем они занимаются, но подробности оглашать отказался. Упомянул лишь, что речь идет о торговле и перевозках. Я, признаться, удивился такой таинственности, он заюлил, что опасается конкурентов, но в конце упомянул, что дела бывают рискованными, но и плата за таковую коммерцию намного больше, чем за обыкновенную. Это меня насторожило, и я ответил, что не вправе подвергать семью опасности. Мой тесть туманно сообщил, что опасности бывают разного рода и откланялся. Весной приехали поверенные Меркатов и убеждали меня принять участие в делах родни. Я настаивал на том, чтоб узнать детали дел. Когда один из них проговорился, что с городскими властями они рано или поздно сойдутся в цене, и лучше бы мне успеть принять правильную сторону, я выставил их вон.
Аларик вздохнул. Наверное, сожалел, что не распознал угрозу заранее.
— Фелисия с няней исчезли во время прогулки. Когда они не появились к обеду, и прислуга их не нашла в саду, я пошел на поиски сам и увидел на дорожке письмо. Вот оно, — за спиной зашелестела бумага. — "Лорд Боулес, благополучие дочери зависит от вас. Сегодня вечером вы получите несколько предложений, от которых мы рекомендуем не отказываться", — прочел барон. — Подписи нет.
— Позвольте взглянуть, — судя по шуршанию, Лавронсо взяло письмо. — Писал мужчина, хорошо образованный, но не из тех, для кого писание — ежедневное занятие. Скорее всего, у него для этого секретарь есть. Но такое письмо он писал сам. Да, очевидно, аристократ. И заметьте, он сказал не жизнь, а благополучие. Убивать девочку не собираются, а вот условиями жизни и ее дальнейшей судьбы вас могут держать на коротком поводке. Вы сказали, что они исчезли с няней. Как к вам попала эта особа? Возможно, ее прихватили, чтоб не ухаживать за девочкой самим, но может быть, она в сговоре.
— Подозреваю второе, поскольку нанимала няню еще Мириана сразу после рождения дочери, и прибыла эта женщина с рекомендациями от ее двоюродной тетушки. У меня к вам просьба. Называйте меня на ты и прозвищем Дерик.
Я услышала одобрительные хмыки. Дерик, Дерик, как бы мне не перепутать.
— К тебе пришли с предложениями? — спросила я.
— Пришли. К тому времени я уже выяснил, что Фелисию увезли в карете по тракту на восток.
— В карете?
— Да. Видимо, Фелисию увозил кто-то из семьи, не подручные. Меркаты считают, что мобили — для простолюдинов, стражей и военных. Благородные люди, по их мнению, никогда не променяют четверку породистых лошадей на дурно пахнущие железки, — Аларик хмыкнул и продолжил рассказ. — Вечером меня навестил поверенный из Боулесина и передал письмо. Некие лица оповещали, что надеясь на мое благоразумие, они собираются разместить на моей мануфактуре определенный заказ. Я должен приказать управляющему принять материалы и чертежи от господина Тинуса и следовать им в точности, не задавая вопросов.
— Можем ли мы посмотреть письмо?
— Увы, я оставил письмо в кабинете, не стал возить с собой такую важную улику.
Лавронсо понимающе хмыкнуло и задало следующий вопрос:
— Какого рода мануфактуру они присмотрели? Литье металла или штамповку?
— Штамповку, литья у меня нет. Откуда ты знаешь? — голос Аларика прозвучал обеспокоенно.
— Кхех, — развеселилось Лавронсо. — Что можно делать в секрете, на чем деньги зарабатывают? Незаконные артефакты — раз. Столько оружия, что закупи его в мастерских — тайная служба забеспокоится, с вопросами придет. Это два. Запрещенные зелья — три. Но зелья на мануфактурах не делают. Что есть в артефактах, для чего нужна мануфактура? Металл или дерево. Но устроить мастерскую по дереву проще простого, а вот с металлом тяжелей. И для оружия металл нужен. Если для огнестрелов, то и вовсе один металл.
Я едва не хлопнула себя по лбу:
— Мне, пока я Секирд к лекарю возила, попалась газета. Меркаты пытались завести какое-то дело с дварфскими мастерскими, но те отказали. И тогда Меркаты решили открыть свой цех сами. Говорят — производить мобили.
— Значит, не мобили, — усмехнулось Лавронсо.
— Или мобили, но с секретом, — добавила я соображение, вертя рычагами, чтоб объехать длинный обоз. — Что можно установить на мобиль, что не получится делать открыто?
— Я бы подумало про оружие, здоровенный огнестрел. Но в прошлом году Нефриты пробовали собрать огнестрел с дулом в три раза больше, чем сейчас делают, — с сомнением произнесло дварфо. — И ничего у них не получилось. Мощи кристалла не хватает.
— Лавронсо, — встрепенулась Секирд. — Помнишь, ты спросил, что за дрянь я пью, и сказал, я будто кристаллы внутри выращиваю. Почему?
— Дык оно пахнет как анауритико палимас, очень характерный запах, ни с чем не спутаешь, а без анауритико палимаса кристалл хороший не вырастить.
— В том зелье и есть этот палимас, — мрачно заметила я, вздрогнув от догадки.
Судя по сжатым губам Секирд, она подумала о том же. Упавшим голосом она сообщила:
— Когда мы Стрекозу красили, я большие ведра зря таскала, у меня болело потом, и Гарни к врачу отвела.
— Почему меня не позвала? — взвилось Лавронсо.
— Потому что так надо! Не о том речь! — окрысилась на него Секирд. — Мне это зелье, с палимасом, доктор дала и сказала, что аури… этот именно палимас последние месяцы не достать.
— Кто-то весь скупил? Меркаты задумали вырастить большие кристаллы?
— Лигатрик говорил, что большие кристаллы выращивали неоднократно, но они не работали, — внезапно вступила в разговор Хитра. Судя по тону, она в точности передавала слова мэтра. — Многие артефакторы пытаются заставить кристаллы работать синхронно, то есть, он объяснил, вместе работать, но никому не удавалось.
Ребенка с наших совещаний никто не гнал, но ничего полезного от нее не ожидали. И вот пожалуйста, не нужно никого недооценивать. Даже от ее влюбленности в мэтра оказалась польза.
И от того, какие сведения принесла эта польза, я похолодела. Но для начала я решила уточнить, все ли так ужасно.
— Я уже слышала это слово от Джанин. Что такое “синхронно”?
Лавронсо охотно объяснило:
— Кристалл на самом-то деле не ровно работает, а будто вспыхивает и гаснет, только так часто, что никто не замечает, и каждый со своей частотой. Если бы можно было вырастить такие кристаллы, чтоб частота была одной, и не просто одной, а чтоб вспыхивали и гасли разом, можно было бы их заставить работать вместе. Это и называется синхронно.
— Но ведь у Стрекозы много кристаллов, и они работают одновременно, — я продолжала пытать дварфо. Идея, к которой я пришла, была настолько чудовищной, что не хотелось никого пугать зря.
— Они работают одновременно, но не вместе. Каждый дает свою частицу силы в общий поток, после их объединяют. Но для мощи оружия нужно другое. Тут такая штука: одновременные колебания усиливают друг друга… — Лавронсо обвело взглядом наши озадаченные лица и принялось объяснять попроще: — Видели, как ходят по подвесному мосту солдаты?
— Видели.
— В ногу идут?
— Нет, не в ногу. Ой, и правда, а почему? — озадачилась Хитра.
— А потому, что мост качается под их шагами. И если они все вместе, в один момент, опускают ногу на мост, а потом другую, то и мост вскоре начнет качаться в том же ритме, и раскачается так сильно, что цепи, которые его держат, оборвутся. Потому что каждое качание моста будет сильнее от ударов ног солдат. А если идет просто толпа людей, и опускают свои ноги по-разному, то колебания не складываются. Так и тут. Если кристаллы будут вспыхивать и гаснуть одновременно, то их магический поток будет гораздо больше, чем сумма сил каждого кристалла. Потому что они усиливать его будут в каждую вспышку. Но пока этого достичь никому не удалось.
Я закусила губу и застонала. Это было столь необычно, что все звуки смолкли, и в тишине, разрываемой лишь тихим напевом магротора, я поделилась открывшимся мне страхом:
— Джанин сделала кристаллы, которые работают синхронно. Она еще смеялась, что для мерцающего колье леди Тирисополь пришлось нарочно выращивать кристаллы. Ей дали заказ на необычный бальный артефакт-украшение. Я тогда не поняла этого слова, но мне запомнилось. Колье! — Я не знала, смеяться мне или плакать. — Опаснейшее изобретение было сделано для блестящей безделушки!
— Кажись, Джанин просто рада была попробовать силы, — покачало головой дварфо. — Но ты права. Опаснейшее изобретение вышло в свет. Наверняка это колье попалось на глаза Меркатам, и они сообразили, как эту штуку применить. А те бандюганы, что упустили Лигатрика, отправили записки о лаборатории, мол, мы одного упустили, зато можем сдать вам место, где таких трое. Те и сложили одно с другим.
— Халцедонов нужно предупредить. — Я стиснула рычаги от волнения. — Они, конечно, обезопасят Джанин, но им нужно сказать, какое ужасающее открытие у них в руках. Тайна синхронной работы кристаллов должна остаться тайной как можно дольше. Мерцающее колье, конечно, уже у артефакторов Меркатов, но если речь о способе выращивания таких кристаллов, думаю, из самого колье они ничего не узнают. Хорошо, что Джанин у дварфов. Если кому и можно доверить такую страшную тайну, то Синим горам.
— Да, мы — не вы, — довольно заявило Лавронсо. — Мы продумываем все на дюжину шагов вперед.
— Неужели это не легенды? — удивился Бейлир.
— Нет, конечно, — пожали плечами мы с дварфо.
— Интересно. А отец думал, они… Кхм… простите.
— Что?
— М… это одна очень старая тайна, которую хранит мой род, а верней, отец рассказал мне.
— Давай уж, — махнуло рукой дварфо. — Одной тайной больше, одной меньше.
Бейлир вздохнул и принялся рассказывать:
— Отец мой очень хороший лекарь. Родрик Хитрый пригласил его ко двору для весьма конфиденциального дела.
— Родрик Хитрый? Основатель Вавлионда как единого королевства?
— Он самый. Эльфы долго живут, — улыбнулся он.
Было невероятно сложно осознать, что перед нами сидит сын существа, которое лично знало жившего полтысячи лет назад короля. Да, общеизвестно, что эльфы живут очень долго, и половина эльфов — современники Родрика Первого, но все же… странно.
— Родрик попросил уменьшить нос и извести бакенбарды у одной дварфы.
— Что-о-о? Ах вы дылды длинноухие! — взревело Лавронсо.
— Тише, тише. Дварфа и ее род были совершенно согласны.
— Не может быть такого! — кипятилось Лавронсо.
— И может, и было. Для свадьбы с Родриком эта дварфа взяла новое имя: Мариэн.
— Королева Мариэн — дварфа? — хором удивились мы с Алариком.
— Да. Родрик захотел, чтоб у его династии была дварфийская рассудительность. И долгожительство не помешает, конечно. Его сын, Родрик Второй, он же Родрик Мудрый, был наполовину дварфом.
— А я удивлялась, почему правители Вавлионда, в отличие от остальных человеческих государств, ведут себя по крайней мере дальновидно, а не как бабочки-однодневки.
— Именно поэтому, — кивнул Бейлир. — И поэтому лишь два короля Вавлионда, сам Родрик Хитрый и Людвиг Несчастливый, умерли с короной на голове. Людвига, верней всего, отравили, и даже крови дварфов не помогли. Остальные передают корону сыну или дочери, еще будучи в здравии, и уходят на покой, после чего о них постепенно забывают.
— Конечно, — кивнула я. — Даже сейчас, столько лет спустя, они наверняка живут намного дольше чистокровных людей, и дабы не возбуждать в народе лишних мыслей, тихо исчезают из поля зрения. О, я помню, что младшая дочь Родрика Хитрого и младшие дети Родрика Мудрого составили династические браки с кланами Синих гор! Нам это подавалось как укрепление связей молодого королевства с соседями. Конечно, в первых поколениях дварфийские крови было не скрыть!
— Мой отец еще раз ездил в Вавлионд лет двести назад или около того. Возможно, тогдашний король решил освежить дварфское участие, — заметил Бейлир.
Однако… Если б Корона Вавлионда не мечтала видеть меня в качестве удобрения для полей, я бы даже выразила восторг.
— Прошу прощения, кто такая Джанин? — подал голос Аларик.
Коротко мы пересказали Аларику прошлые приключения. Лавронсо в рассказе не участвовало. Спохватившись, оно набросало записку, чтоб отдать в дварфскую мастерскую на нашем пути. Едва успев закончить, дварфо скомандовало мне притормозить возле огромного сарая, к которому вела короткая дорожка от тракта. Лавронсо быстро забежало внутрь и вскоре вернулось, кивнув, мол, все в порядке. Послание доставят по назначению уже к вечеру.
— Демоны через колено! Теперь все сходится, — дварфо вернулось в водительское кресло, и мы снова двинулись по дороге. — Они собираются сделать большую херовину…
— Лавронсо, здесь дети!
— Да ну тебя… большую стреляющую штуку, чтоб поставить ее на мобиль, или еще какую дрянь. Если штуке нужен большой заряд в один момент, ничего хорошего я б от нее не ожидало. Верней, штук они будут делать много, раз столько палимаса загребли, что его аж лекарям не хватает.
— Мобили, — произнесла я с нервным смешком. — Кажется, небесные сады очень хотят спасти эту часть света, если подкинули нам все ключи к загадке. Двадцать четыре трансмиссии, которые некто заказал в мастерской, где работали Индуктор и… ой… те три брата, несостоявшиеся бандиты, мы их вчера у Халцедонов оставили, чтоб им работу нашли.
— Погоди, погоди, подробнее можешь?
Я вкратце рассказала историю наших недобровольных помощников.
— Если на двадцать четыре трансмиссии понадобилось три механика и месяц работы, это ж какие здоровые и сложные агрегаты они заказали, — со знанием дела покивало дварфо. — Ставлю бороду против медяка, что этот заказчик работает на Меркатов, и трансмиссии пойдут в их новый цех. — Внезапно Лавронсо развеселилось и судя по звуку, хлопнуло Аларика по плечу. — Не дрейфь, где производство, там и документы. Кто-то чертил, кто-то письма писал… найдем ниточку и потянем. Двадцать четыре мощных мобиля и невиданное оружие — подозреваю, что Его Величеству это очень не понравится.
— Артефакт Лигатрика, — напомнил Бейлир. — Тот, который может упрочить кости и создать мощных бойцов. Если Меркаты и здесь замешаны, они собирают армию.
— А это уже заговор! — Лавронсо пришло в полный восторг.
— Кто в их роду имеет наибольший вес? Граф? — я решила, что паука нужно брать с головы.
— Не знаю, — удрученно ответил Аларик. — Скорее всего он. Но может статься, что мозг у них кто-то другой, а графа лишь сподвигли на действия, играя на честолюбии, которого Его Сиятельству не занимать.
— И не надо знать. Кто командует, у кого все ниточки, тот на виду не держится, — рассудило Лавронсо.
Интересно, чем еще занималось дварфо, кроме лекарского дела, механики и магмеханики, поисков сокровищ, контрабанды дварфийских артефактов и добычи шкур диких горных коз?
— Ты уверен про Иркатун? — поинтересовалась я. — Да, земли к северу от города принадлежат графству Меркат, но почему именно Иркатун, почему не Меркитаун на северной оконечности графства? Или там, где графский замок?
— Граф давно не живет в замке, он городской человек, у него особняки в нескольких крупных городах, и в Иркатуне тоже. У меня есть некоторые соображения. Приятель попросил подыскать место для одного своего знакомого, неплохого человека, но совершенно разорившегося игрой в карты. Я устроил его к себе помощником управляющего, как раз освободилось тогда. Он прослужил три года и подкопил денег, чтобы уехать на острова попытать счастья не с пустыми руками. Однажды у меня в кабинете он увидел документ с девичьей фамилией Мирианы и побледнел. Придя в себя он покачал головой, что удивляется, как в такой своре шакалов родилась белая горлица. Оказалось, что троюродный брат Мирианы был крупным карточным шулером и выиграл имение под Иркатуном у этого бедолаги. Ее семья никогда не упоминала, что у них есть владения на юго-востоке. Фелисию повезли в том направлении. Думаешь, я ошибся?
— Если поместье за городом, то скорее всего девочка и правда будет там, — ответил наш начальник штаба. Похоже, эта должность теперь за Лавронсо. — Сам паук, граф это или нет, наверняка засел в Иркатуне, но далеко от себя отпускать ценную заложницу не станет. Раз они считают эти владения тайной, верней всего, девочку и впрямь туда везут.
— Иркатун на перекрестье трактов. Там дороги в два крупных порта, в столицу и дальше по южным провинциям, — припомнила я географию Вавлионда.
— Да, ты права. Там он сидит, там. Мы, конечно, по дороге еще порасспрашиваем, вдруг они куда-нибудь свернули, и все совсем иначе. Но первым делом в Иркатуне искать надо.
— Бейлир, достань карты. Нужно посчитать, где они могли останавливаться в первую ночь, — бросила я через плечо, не отвлекаясь от дороги.
Лавронсо потянулось к рычагу, который управляет прозрачностью стекол, и выкрутило его на полную завесу с той стороны. После чего дварфо поднялось с сиденья и прошло внутрь.
— Дерик, — услышала я голос Лавронсо, — сколько бодрящих зелий ты выпил за сутки?
Что ответил Аларик, я не расслышала, только ответный рев Лавронсо:
— Сколько-о?! Спать! Как лекарь этого экипажа я приказываю спать!
— Донно, я вполне в состоянии… — Аларик тоже повысил голос.
Я сочла необходимым вмешаться:
— Ал… Дерик, Лавронсо право. Бодрящее зелье уже заканчивает действие, я по твоему голосу слышу. Невыспавшиеся существа слишком часто ошибаются, а в нашем деле любая ошибка может стоить жизни, причем не только тебе, но и любому из нас. Устраивайся на моей лежанке и отдохни. Пожалуйста. И пристегнись, там ремни есть. Остальные с картой ко мне.
— Но…
— Капитан подтвердила, слышал? — донесся голос дварфо, и после некоторой возни оно появилось слева и кивнуло, мол, дело сделано, клиента уложили спать.
При всех своих достоинствах Аларик — кабинетный человек. Понял ли он, насколько все серьезно для нас всех, не только для Фелисии?
Лавронсо вернулось в кресло и сделало окна вновь прозрачными, Бейлир и Секирд уселись на пол рядом и разложили карту.
После спора, обмена сведениями о городках и поселениях, друзья выделили одно крупное село и город Идолта дальше по тракту. Для начала нужно убедиться, что девочку и правда везут по тракту на восток, а потом… потом я выскажу Аларику некоторые соображения, которые ему не понравятся. Но такова жизнь, я привыкла действовать не так, как нравится заказчикам, а чтобы добиться цели.