За разговорами мы обогнули Боулесин по объездной дороге и выехали на Южный тракт. Сейчас я была бы рада извилистому лесному пути, где нет места для посторонних мыслей, только успевай рычагами двигать. Увы, Южный тракт оставлял достаточно возможностей утонуть в невеселых размышлениях, не отрываясь от управления мобилем.
За что, демоны, за что? Аларик спал всего в нескольких шагах. Бритая голова, потемневшая кожа — все это неважно. Это был все тот же Аларик, только взрослее, серьезнее, как и положено мужчине его возраста. Но глаза… глаза говорили, что он готов снова подхватить меня на руки и закружить на лесной поляне, усадить на колени у камина, разбудить на рассвете, чтоб упасть в мокрое от росы поле ромашек, он готов снять с меня мокрые после осеннего ливня боты и согреть ступни в своих руках… Я тряхнула головой. Он готов… Но той Лориетты больше нет. Нет больше Лориетты, которая могла откинуть голову на плечо любимого и парить в облаках его тепла.
И чем быстрее Аларик это поймет, тем лучше для нас обоих.
Лавронсо улучило момент, когда рядом со Стрекозой никого не было, встало с сиденья и задернуло занавесь между кабиной и салоном. Я уже и забыла, что эта тряпка из зачарованного плотного брезента привязана по сторонам. Мы отгораживались от пассажиров, только когда везли семьи с надежными взрослыми. И то, в сложных местах Бейлир предпочитал бдеть в хвосте, готовясь, чуть что, подать мне знак. Что это дварфо понадобилось?
Вернувшись в водительское кресло, чтобы снова изображать управление Стрекозой, Лавронсо тихо хмыкнуло:
— Барон, значит. А я удивлялось, что в ауре от гоблинов ничего не видать, но у смесков такое бывает, хоть и редко. — Чуть склонившись ко мне и, понизив голос, будто бы между делом Лавронсо поинтересовалось: — Договорились с бароном?
— Ты же само слышало.
— Я не об этом.
— Я тебя не понимаю.
— Не валяй дурочку. Я помню, что ты рассказывала.
— Это дело прошлое.
— Ты мне лапшу на уши не вешай, я не эльф, у меня уши короткие, спадает. Ты сама видишь, как барон на тебя смотрит.
— Пусть смотрит, смотреть не запрещено. А ты тоже смотри — на дорогу. Нас дуо с непонятными личностями обгоняет.
— Значит, не договорились, — хмыкнуло Лавронсо и послушно уставилось вперед. Не отрывая взгляда от бегущей под колеса серой ленты тракта нарочито спокойно спросило: — Так и будешь дурить? У тебя на лице все написано.
— Донно Лавронсо, — я начинала злиться. — Вам почудилось что-то странное. Я думаю о новом, весьма непростом задании.
— Тьфу ты, — дварфо едва не стукнулось лбом о рычаг. — С такой рожей, как у тебя, на плаху ходят, а не про задание думают. Ты вот что. Не гони коней. То бишь, не решай все махом. Дай вам с ним время, авось, что-то прояснится.
— Лавронсо, заткнись, — прошипела я сквозь зубы.
Дварфо ничего не ответило, и меня это насторожило.
Через два часа я притормозила возле окраины села и Секирд соскочила с мобиля. Аларика будить не стали. Была б в нем и правда хоть четвертушка гоблинской крови, этого времени хватило бы, чтоб отдохнуть. Но он чистокровный человек, и после такой нервотрепки и бессонной ночи ему нужно выспаться. Вечером наверняка еще дело предстоит.
Секирд вернулась, когда мы успели побродить по кустикам, и я с Бейлиром занялась простенькой гимнастикой. Верней, я — гимнастикой, Бейлир — простенькой, для эльфов это было весьма простенькими упражнениями.
— Была карета такая, как описал Дерик, но проскочила без остановки, — доложила девушка, устраивая в коробе для еды два круглых хлеба и головку сыра.
Лавронсо достало карту, и мы сели на траву. Секирд устроилась рядом, Бейлир продолжал разминаться, а Хитра кружила вокруг в хвостатом облике.
Мы высчитали: если будем ехать без остановок, к вечеру должны нагнать похитителей.
Допустим, мы с Бейлиром отобьем девочку. В карете, скорей всего, два охранника и третий — возница. Я сомневалась, что няня обладает какими-то боевыми навыками. Мы отобьем девочку, развернем Стрекозу, я напьюсь зелий, и к утру мы будем в замке Боулесов. Что дальше? Даже если мы убьем троих охранников — а я не была уверена, что ситуация станет настолько опасной, что убийство будет оправданным — останется няня. Доказать ее причастность не удастся. А вот нас она запомнит, и вместо того, чтобы добывать сведения против главного Мерката, нам придется прятаться самим, теперь еще и от графского рода.
Я изложила соображения Лавронсо, и мы замолчали. Мысль оставить девочку у Меркатов, пока мы ищем на них управу, казалась чудовищной, но по всему выходило — единственно верной. У меня не поворачивался язык произнести это вслух, но Лавронсо оказалось решительней:
— Вот что. Пока эти Меркаты ни ухом, ни рылом о том, что бар… Дерик по следу идет, и про нас не знают тем более, надо втихаря искать бумаги.
— Именно так, — с облегчением кивнула я. — Решать, конечно, Дерику, но пока про нас не знают, стоило бы этим воспользоваться.
Мы вернулись в Стрекозу и через час доехали до Идолты, поставили мобиль в тени рощицы и отправили Секирд на разведку к домам у поля, которое раскинулось сразу за городком. Вернувшись, она сообщила, что в городе есть три постоялых двора: один почище, два похуже. В таверне ближе к центру тоже комнаты сдаются. Но скорее всего, похитители с девочкой ночевали в новой, недавно открывшейся гостинице.
Мы разбудили Аларика-Дерика, и я пересказала ему наши расчеты. Его губы сжались, он опустил голову. Я сочувствующе вздохнула:
— Аларик… то есть, Дерик, если ты хочешь, мы отобьем Фелисию сегодня. Я умею прятаться, Бейлиру без меня ничего не угрожает, он может и вовсе вернуться в эльфийские леса и переждать, пока о нем забудут. Десять лет для эльфов не срок. А я справлюсь. Остальных Меркаты не увидят. Лавронсо с Секирд и Хитрой поедут на острова, как и собирались. Ты наймешь порученцев, которые умеют расследовать подобные дела, и они рано или поздно найдут доказательства того, что Меркаты занимаются незаконными вещами.
Аларик молчал, и когда заговорил, голос его звучал глухо, будто у больного и очень уставшего человека.
— Если вы вернете мне Фелисию сегодня, я, конечно, сделаю все, чтобы ты была в безопасности, но и тебя, и Фелисию, и Феликса придется охранять и прятать. И все равно я не уверен, что сумею сделать это достаточно хорошо. Меркаты мстительны, кроме того, если… хм… неважно. Ты права, нам придется найти доказательства против Меркатов прежде, чем мы заберем Фелисию.
Мы дали Аларику некоторое время привыкнуть к нашему неприятному плану, после чего обсудили, что делать дальше, с чего начинать. Раз мы не хотим догонять похитителей, нужно узнать о них побольше.
Решили первым делом проверить гостиницу и таверну — вряд ли кучер ночевал вместе с лордами, а если были еще какие-нибудь прихвостни рангом пониже, их тоже в таверну отправляли.
Я обвела глазами команду, прикидывая, кто покажется в гостинице наиболее вызывающим доверие.
— Думаю, эльфийка с человеческой воспитанницей вполне могут снять номер, а сопровождающий их охранник-полугоблин выяснит, куда отсылают прислугу.
Аларик кивнул. Фырхитра соскучилась по платьям, и с радостью вытащив из шкафа наряд, убежала переодеваться в душевую.
По взгляду Бейлира я поняла, что в списке "я тебе это припомню" добавилась еще одна строчка. Лирического настроения у него сегодня не было ни на полмедяка, и перевоплощение в женщину не вызывало никакого восторга.
Когда Фырхитра была готова, пришел мой черед, и я оделась в усталую тетку с бедных окраин, и другой наряд, поудобнее, на всякий случай взяла с собой. Лавронсо остался как есть, Секирд снова ехала в одежде бедного парня, и переодеваться не стала. Они взяли с собой инструменты — музыканты считаются народом безопасным, поэтому располагают к себе.
Мы забросили на плечи по мешку, и я заперла мобиль всеми способами, замкнув охранный контур. Дождавшись тихого писка и свечения рун, я махнула остальным, что можно идти.
Накинув на Бейлира тонкий плащ, чтоб уберечь его наряд от дорожной пыли, а саму "эльфийку" — от взглядов любопытных прохожих, мы добрели до первых домов и стали искать, у кого бы нанять повозку. Гоблин с примесью неясных кровей оторвался от колки дров, оглядел нас с подозрением, наткнулся взглядом на Аларика, подмигнул ему и услышав просьбу, выкатил "экипаж".
Хорошо, когда в команде есть каждой зверюшки по четвертушке — всегда найдется "свой".
Нас довезли до главной улицы и высадили недалеко от центра. Бейлир с Фырхитрой под охраной Аларика прошествовали дальше в гостиницу. Мы направились в таверну, где должны быть комнаты на сдачу.
Нам выделили столик недалеко от входа. Взгляды посетителей говорили, что трогать нас не будут. Все же, таверна на главной улице, деньги городу не помешают, да и разбираться с стражам им ни к чему, поэтому — пусть чужаки поедят да и проваливают. В свой круг местные допускать нас не собирались.
Съев по миске похлебки и выпив по кружке кисловатого эля, мы с Лавронсо переглянулись, он кивнул Секирд, и мои спутники потянулись к мешкам. Ранний вечер, конечно, не лучшее время для выступления, но мы еще не решили, ночевать ли в городе, или придется ехать дальше по следу.
Постукивая по тамбурину, Лавронсо подошло к хозяйке заведения и начало с ней разговор, показывая то на скрипку Секирд, то на тощий кошель, повешенный на пояс для представления. Хозяйка пожала плечами и махнула в сторону лавочки у стойки.
Для начала сыграли зажигательную тарахтеллу — танец, родившийся на границе гоблинских степей и человечьих земель в те времена, когда Вавлионда еще не существовало. Уже к середине мелодии существа в таверне принялись громыхать кружками по столам.
Были здесь и люди, и три дварфа, и смески всех оттенков. За соседним столом сидел бородатый гоблин ростом пониже товарищей. В паре лиц я разглядела что-то эльфийское. У одного усатого селянина нос картошкой сочетался с острыми ушами. И я могла бы поспорить, что два суровых и угрюмых господина за соседним столом при виде полной луны заводят вековечную песню.
Первыми потеплели дварфы. Когда мелодия закончилась, один из них крикнул "Шмяковяк!" и кинул музыкантам монету. Оборотни, выпив еще по кружке, заказали "капкан" и тут же вознамерились его станцевать, благо, движений там было всего два: попеременно задирать правую и левую ногу, будто выбираешься из капкана. Но хозяйка погнала их полотенцем — размеры таверны не предполагали подобных телодвижений.
Сыграв еще несколько мелодий Лавронсо попросил принести что-нибудь промочить горло, и дварфы ожидаемо позвали его за свой стол. Секирд направилась ко мне, но ее перехватила компания орко-гоблино-человеческих молодых парней. Я скосила глаза, но девушка привыкла отыгрывать роль, а оркские крови прекрасно справлялись с хмельным.
Я заказала пирог, и ко мне подсела сама хозяйка, оставив бегать двух подавальщиц.
— Что-то ты смурная, — начала она, и я сложила выражение лица, которое можно было прочитать как "жизнь такая" или как "ох уж эти мужики" в зависимости от желания. — Да, мужики нынче те еще… — выбрала толкование хозяйка. — И как ты с этими бренчалками оказалась?
— Муж в кости проигрался. Думал отыграться и меня на кон поставил.
Хозяйка оглядела меня с ног до головы и непонимающе вытаращилась.
— Стирать, стряпать, присматривать за мальцом, которого дварфик сиротой подобрал. Только меня тоже не на всякой корове объедешь. Я дварфику пошептала, что в порту получше с игрой будет, вот мы туда и поехали. Мой-то орал… хотя теперь уж больше не мой, — усмехнулась я.
— А молодец! — хлопнула меня по плечу хозяйка. — Зелька, дай нам по кружке золотистого!
В дверях показался Аларик, и Секирд приглащающе помахала ему рукой. Да, в их компании он будет кстати. Проходя мимо меня, он сложил руку в кулак с оттопыренным большим пальцем — знак, что наши ожидания оказались верными, похитители останавливались в гостинице. Что ж, надеюсь, наши "девочки" что-нибудь узнают, а мы пока поговорим в таверне, тем более, хозяйка оказалась словоохотливой. Чем еще можно разговорить женщину средних лет, рядом с которой не видно мужчины, как не перебиранием косточек мужскому полу всех рас и разновидностей.
Когда половина гостей сменилась, хозяйке все-таки пришлось меня оставить. Она пообещала выделить комнату моим музыкантам по самой низкой цене, а мне отдать каморку под крышей совсем бесплатно.
— Ежели хочешь, там и вдвоем поместиться можно. Выбирай, — заговорщицки шепнула она и обвела рукой зал, полный мужского пола, о котором мы только что всласть позлословили.
* * *
Комнатушка для дварфо с Секирд оказалась вполне подходящей, чтоб сесть там вчетвером и обсудить добытые сведения. То и дело кто-нибудь из нас издавал звуки, будто режемся в кости. Лавронсо попеременно прикладывало то Секирд, то Аларика крепкими дварфийскими словами. Со стороны должно выглядеть, что любители азартных игр, дварф с воспитанником, собираются облапошить полугоблина.
А между возгласами мы обменивались сведениями. Как успел узнать Аларик, верней, “Берлиэль” до того, как отослала “охранника” в таверну, вчера в гостинице остановился некий аристократ с маленькой племянницей и ее няней. Кучера и слугу отправили сюда. Про аристократа пока больше ничего неизвестно, это уже дело Бейлира.
Здесь Аларику и Секирд удалось узнать побольше. Двоих пришельцев завсегдатаи определили как головорезов на жалованье у денежного мешка. Надо отдать должное, глаз у местных наметанный. Компания молодежи порывалась начистить им физиономии, но хозяйка удержала, объяснив горячим орко-гоблинским парням, что разбираться со стражами по поводу трупов ей не хотелось бы. "Так мы трупы в нужник засунем, и дело с концом", — хорохорился заводила. "Не их трупы. Ваши." — припечатала опытная госпожа, и те, по словам свидетелей, замолчали.
Чужаки в таверне — повод для пересудов. Кто побогаче, идет в гостиницу, кто победнее — на постоялый двор. Здесь либо парочки от благоверных прячутся, либо те, кто прислуживает гостиничным визитерам. В гостинице в самых богатых номерах для личных слуг есть каморки, но остальных отправляют сюда. Поэтому и орки с гоблинами, и дварфы, и сама хозяйка с удовольствием почесали языками. Лавронсо удалось выяснить нечто совсем интересное. По мнению дварфов, у одного из головорезов второй хозяин имеется. Иначе с чего б он полвечера не пил, потом куда-то отлучился, а уж вернувшись, влил в себя одну за другой четыре кружки и сидел как в воду опущенный?
— Нужно прошерстить местные трущобы, — вздохнула я. — Наверняка их тут негусто, но какой-нибудь квартал имеется.
— Горчичники, — кивнуло Лавронсо.
— Горчичники?
— Там раньше горчицу растили, так и осталось.
— Значит, идем в Горчичники… завтра.
— Почему не сегодня? — удивилось дварфо.
— Потому что на такое дело нужно идти свежими и отдохнувшими. Слишком велика цена ошибки. И кроме того, я бы не совалась никуда, пока не поговорим с Бейлиром.
Дварфо кивнуло.
В распределении спальных мест получилась заминка. Дерику, как проигравшемуся, положено было бы идти либо на сеновал за работу, либо восвояси. Если дварфо оставило ему хоть монету, в нашу легенду не поверят. Что с этим делать, было очевидно, хоть и очень не хотелось. Но… но Аларик-Дерик сейчас наш наниматель и коллега по делу, и личные переживания я обязана отставить в сторону.
— Хозяйка разрешила мне переночевать в отдельной каморке под крышей и намекнула, что туда можно и мужика привести, — проговорила я, глядя в темное окно.
— Значит, ты его, вродь как, позовешь на ночь. Или он тебя. Га-га-га-га! — дварфо не выдержало и расхохоталось так, что, должно быть, слышно на улице. — Иди, кавалер, проси эля в долг, мол, проигрался, — оно обернулось ко мне, — а ты потом спустись и цепляй. Б… Г… га-га-га!
Аларик вышел. Дождавшись, пока он отойдет, я зашипела:
— Лавронсо, тебе совсем борода не дорога? Даже та, которая есть? — чем вызвала новый приступ смеха. — Ничего, наступит еще мое время.
Секирд хихикала в подушку. Предатели.
Выждав пару минут, я спустилась вниз, где Аларик страдальчески уговаривал хозяйку налить ему кружечку, запить разорение.
Я кинула монеты:
— Налей ему. Да и мне заодно.
Хозяйка окинула взглядом фигуру Аларика и одобрительно мне подмигнула.
— Госпожа… я это… благодарю… — Аларик пытался изобразить простецкий говор.
Я кивнула на столик в почти пустом зале, пока он себя не выдал.
— Ло…
— Меня зовут Мабель, — сказала я, не понижая голос. — Ты кто?
— Дерик. Госпожа Мабель, — Аларик принял игру, но говорил потише, все ж, интонации у него не для дикого наемника, — если могу чем служить…
Я допила эль, оказавшийся, к слову, превосходным — хозяйка “по знакомству” налила из той бочки, которую обычно нужным гостям подносят, а не кому попало. Дерик последовал моему примеру. По движению бровей я поняла, что он тоже многого не ожидал и приятно удивился.
— Идем, — я махнула головой в сторону лестницы. — Посмотрим, чем можешь.
Остававшаяся в зале компания проводила нас понимающими взглядами.
Я отперла дверь, и Аларик, убедившись, что никого вокруг нет, достал из мешка светляк-кристалл. Каморка и правда была каморкой — я с трудом могла выпрямиться в середине, под самым сводом, а Аларику пришлось пригибаться. Почти все пространство занимали два матраса, положенные один на другой, и грубое, но большое одеяло. Видно, я сильно понравилась хозяйке, потому что на одеяле лежала сложенная стопкой хоть и серая, штопаная, но все-таки простыня. И правда, не на голых же тряпках избранника принимать.
Мы молча расстелили полотно по матрасу, достаточно большому, чтоб улечься вдвоем. Похоже, хозяйка приберегла каморку для недорогих свиданий. Я жестом попросила Аларика выключить кристалл, чтоб скинуть платье, оставляя нижнюю рубаху. В том, что Аларик будет держать при себе и руки и другие части дела, даже если я разденусь донага при свете, я была уверена. В том, что он захочет разговора — тоже.
Аларик сбросил штаны и жилет, оставшись в исподнем, и устроился рядом, но на некотором расстоянии.
— Лори, я хочу поговорить. Просто поговорить.
Я подавила вздох.
— Как ты жила эти годы? Как ты попала в порученцы? И почему вас ищут?
— Жила… сначала компаньонкой. Потом компаньонкой-охранницей. Потом жених-порученец взял меня в гильдию и научил драться по-настоящему.
— Жених?!
— Тш-ш, не кричи, услышат.
— У тебя есть жених? Или уже муж? Но ведь это не Бейлир. Я не понимаю…
— Нет. Его звали Нимнадил, полуэльф, он погиб три года назад. Работая одна я год сопровождала дам или возила важные пакеты, а потом познакомилась с Бейлиром, и мы стали брать поручения вместе. Ты прав, мы не пара. Но это ничего не меняет.
Говорить о том, как я отправляла разнообразных бандитов к демонам, мне отчего-то не хотелось. Аларик видел во мне всю ту же Лориетту, только более взрослую, и я причиню ему боль, разрушая хрустальную иллюзию. Но вблизи мой образ неизбежно пойдет трещинами. Значит, нужно держаться от Аларика подальше.
Демоны! Смогу ли я кому-нибудь довериться? Смогу ли я открыться, показаться такой, какая я есть на самом деле? Смогу ли подпустить кого-нибудь достаточно близко и не думать, что он отшатнется, увидев истинную меня? Все, чья кровь на моих руках, были достойны своей участи. Но все же после первого убитого Нимнадил долго приводил меня в чувство. И после второго. А потом… потом стало легче. Но теперь… Кому нужна женщина, которая может вот так запросто и без сомнений всадить нож в живую плоть? Разве что тому, что прошел с ней этот путь рядом. Но Нимнадил мертв, и другого такого не будет.
Ах, да, Аларик спросил, почему нас ищут… Я кратко рассказала ему, что мы увели из-под носа тайных служб Хитру, не вдаваясь в подробности ее статуса.
— Лори, когда все закончится… Ты веришь, что я смогу тебя защитить?
— Давай для начала соберем доказательства, что по твоим родственникам кандалы плачут, заберем твою дочь и доставим вас всех вместе с документами к королю. Поверь, в каждом из пунктов плана есть, о чем волноваться. А сейчас будем спать. Судя по тому, что сказало Лавронсо, в этом городке можно потянуть за ниточку.
Аларик вздохнул, но ничего не сказал. Я заставила себя отрешиться от невеселых мыслей и уснуть.