Переодевшись в городское платье зеленого цвета, приколов к низкому узлу волос новую шляпку из купленных в Боулесине, я доехала до Жасминовой площади, небольшого мощеного пятачка в старой части города, и попросила остановить у перекрестка, откуда начинался узкий переулок, такой узкий, что двум кэбрио не разъехаться.
За квартал до нужного дома я подошла к стене, и опираясь на блестящий водосток, будто сильно стесняясь постучала каблучком по жести — приличная госпожа не может очищать обувь среди улицы, но с налипшей грязью ходить так неудобно. Господин на противоположной стороне улицы понял, что он раскрыт, и направился ко мне.
Мохнатые круглые брови, добродушная, но вместе с тем внушающая уважение физиономия, квадратная фигура и быстрые, хоть и с виду неуклюжие движения — могу поспорить на запасное колесо Стрекозы, что передо мной оборотень из медвежьего рода. Одет он был как существо на грани нищеты, которое вот-вот перешагнет эту грань, если чудо не выдернет его из несчастий. Со стороны могло показаться, что медведь понадеялся — госпожа может стать таким чудом. Но прикрытие было так себе. Община не дала бы пропасть своему, а изгоя не стали бы терпеть в Иркатуне. И следил за мной оборотень слишком умело.
Я решила подыграть ему:
— Я могу чем-то помочь вам, господин…?
— О, госпожа, если бы вы были так добры! Мне весьма неловко, но в моем затруднительном положение всякое участие пошло бы на пользу.
Понятно. Изображаем из себя бывшего благополучного, а ныне падшего горожанина. Порученец. Я могла поспорить на новую шляпку, что передо мной порученец, который меня узнал. Чего ему нужно? Денег за то, что не сдаст стражам? Но порученец должен понимать, что шантажировать госпожу Гарниетту Раенальд занятие не из простых. Верткая слишком.
Стоит поговорить.
— По заветам Небесных садов всякий, вкушающий сладкие плоды, должен помочь ближнему своему, удрученному горькими. Я полагаю, нам следует устроиться в тихом месте и обсудить ваше бедственное положение.
Я махнула проезжающему кэбрио. У медведя явно были другие идеи, но он быстро понял, что играть придется по моим правилам. Если согласился… значит, дело непростое.
Едва за нами закрылась дверь, и я приказала вознице ехать на пересечение Восточного бульвара с улицей Грез, что на другом конце города, как медведь прошептал:
— Госпожа Раенальд, прошу прощения, но неужели в ваших невзгодах вы настолько ударились головой, что решили явиться в контору, которая сдаст вас и не поморщится?
— Мне казалось, именно это место славно тем, что никого никому не сдает.
Я удивилась, что оборотень меня узнал. Я не могла его вспомнить. Меж тем, тот продолжил:
— Когда объявления с вашим именем появились на столбах, именно в этой конторе меня спрашивали, не знаю ли я, где нынче госпожа Раенальд, и настоятельно рекомендовали сообщить им, буде таковые сведения появятся.
Я прикрыла глаза и медленно выдохнув, тихо проговорила:
— Я ваша должница. Прошу прощения, откуда вы меня знаете?
— Некогда брат показал мне вас. О, я не представился. Бернард Карху к вашим услугам. Нет, вы не должница, напротив, это я отдал вам долг. Четыре года назад вы вытащили задницу моего брата из задания, за которое он взялся, не подумав. Надеюсь, ваш напарник в добром здравии? Передайте ему мое почтение. Я удивлен, что на объявлениях не указали его имени, только ваше.
— Нимнадил погиб. Это другой, он не в гильдии, но был при мне.
— Прошу прощения, я не знал о смерти достойного Нимнадила. Да будут Небесные сады добры к нему.
Я кивнула, принимая соболезнования.
Да, было дело, мы с Нимнадилом прикрывали спину паре из оборотня-медведя и орка.
Их клиент не так давно женился на милой девушке. Увы, пуская пыль ей в глаза он выставлял себя как успешного торговца, хотя был простым приказчиком в лавке дальнего родственника. Не прошло и месяца после свадьбы, как молодую жену похитили, назначив выкуп в тысячу гольденов — половину сбережений “торговца”, каковым приказчик никогда не был. И, разумеется, не было у него двух тысяч гольденов, которыми он хвастался невесте. Он достал, сколько смог, одолжился у родственника и нанял порученцев.
Молодой медведь рьяно взялся за дело, а вот его мудрый друг, орк, почуял некий душок. Всей истории несчастный муж порученцам не рассказал, и орк удивился, почему у простого приказчика требуют такую сумму? Знай он о лжи молодого человека, мог бы догадаться, что про сумму похитители могли знать только от “похищенной”, а значит, они в сговоре. Но что-то орк заподозрил, поэтому попросил нас с Нимнадилем сесть в засаде.
В притоне оказалась целая шайка, промышлявшая подобными делами. Мы помогли коллегам, и стражи, потирая руки, приняли от нас пять упакованных тел, одно из которых визгливо сыпало проклятиями, весьма контрастирующими с богатым платьем.
Виноватый медведь-оборотень запомнился мне хорошими манерами. Позже он упомянул, что они с братом закончили гимназию. В их семье образование ценилось весьма высоко, но молодых медведей потянуло на приключения.
— Госпожа Раенальд, зачем вы шли в контору? Сомневаюсь, что вы стали бы рисковать, взяв теневое поручение, когда вас ищут по всему Вавлионду, и, я уверен, не за обоз ищут.
— Нет. Я сорвала план Тайных служб и выжила, вопреки их задумке. — Он кивнул без удивления, и я продолжила: — Мне нужны сведения. Но я не уверена, что стоит втягивать вас в это дело. Вы уже отдали долг, оберегая меня от ошибки, которая могла мне дорого стоить. Судя по костюму, у вас собственное задание.
— Я только взялся. Это мой обычный костюм для поездок. Сбивает с толку, и я выгляжу неопасно.
— Для поездок? Вы уезжаете?
— Да, взял поручение.
От меня не укрылся легкий вздох.
— Господин Карху, вам не нравится это поручение?
— Признаться, мне не нравится всякое поручение. Но что поделать? После того провала мой брат отошел от дел, выучился на законника и обзавелся выводком медвежат. Он умнее меня и намного способнее. Я попытался вступить в его дело как помощник, но увы, проку от меня не было никакого. Если бы только я мог заниматься чем-то другим, я бы с радостью оставил эту стезю, но увы, увы, кому еще надобны мои умения?
— Возможно, я смогу вам подсказать что-нибудь.
Но медведь горестно покачал головой:
— Нет, пока лапы могут двигаться, я буду гоняться за проворовавшимися приказчиками, неверными женами и пропавшими артефакторами.
Внутри меня похолодело. Я спросила, стараясь не изменять голос:
— Пропавшими артефакторами? Как могут пропасть такие ценные существа?
Он пожал плечами:
— Вы же понимаете, конфиденциальность задания… — но поймав мой взгляд, сдался. — В контору, куда вы так неосторожно направлялись, пришло письмо от поверенного, которые ведет дела одного подающего надежды артефактора из Киртауна. Тот направлялся в Лусмеин и просит встретить его с оникс-мобиля, а в случае, если не явится в срок, попытаться выяснить, куда он пропал.
— Но Лусмеин довольно далеко. Почему письмо прислали в Иркатун? Почему именно вас? И артефактор знал о вашей природе?
— Нет, артефактор просил поверенного, в случае, если попадет в беду, нанять порученца из медведей или волков, а все знают, что здесь большая община.
Что-то здесь не то. Лигатрик говорил, что он родился и вырос в Киртауне. Мог ли еще один артефактор из Киртауна в то же время ехать на оникс-мобиле и не доехать? Но мэтр не считал оборотней за разумных существ, а когда мы упомянули гильдию, выразил к нам, порученцам, недоверие.
— Когда пришло письмо? Известно, когда поверенный доктора Лигатрика его отправил?
— Письмо пришло… Что?! Откуда вам известно имя?
Угадала. Но никакой радости по этому поводу у меня не появилось. Дело оказалось еще сложнее.
Разговор намечался долгий. Я попросила высадить нас у неухоженного парка, мы прошли вглубь и нашли место, где ни подслушать нас, ни подкрасться незаметно было невозможно. И говорили мы очень тихо.
Через четверть часа я уже знала, что некто писал: Лигатрик едет на оникс-мобиле до Лусмеина, а если не приедет, нужно отправиться на поиски.
Я не знала, куда направлялся оникс-мобиль, но указание на Лусмеин мне не понравилось. Лигатрик ничем не показал, что именно в Лусмеин он и ехал, и никаких попыток передать заказчику в Лусмеине артефакт он не делал. Разве что… не было никакого письма! Верней, было — с наказом отправить кого-нибудь из оборотней в Лусмеин, авось вынюхает, куда пропал артефактор.
Скорее всего, письмо послал лысый бандит, сам отчасти оборотень и знающий об их преимуществах. Этот бандит в Лусмеине запомнился как страж, и ему пришлось уехать, поэтому таким способом он решил передать задание. У порученцев другие возможности.
Стараясь не вдаваться в подробности, я рассказала Бернарду, что некто собирает артефакторов с помощью бандитов, стараясь прикрыть все концы.
— Гарниетта, — внезапно проговорил Бернард. — А ведь я снова тебе должен.
За время откровений мы перешли на ты.
— М? — я удивилась.
— Думаешь, меня оставили бы в живых, найди я след?
— Не знаю, — честно призналась я. — Но похоже, мы вытащили друг друга из больших неприятностей.
О нашей теплой компании в “Орлином гнезде” я не сказала. Чем меньше медведь знает, тем меньше выдаст в случае провала.
— Какие сведения тебе нужны?
Я задумалась. Местный порученец — это находка.
— Мне нужно знать, кто в этом городе ночные хозяева, и кто мечтает их подвинуть.
Он быстро глянул на меня и пожевал губами. Похоже, связь Меркатов и ночных хозяев стараются прятать поглубже. Но порученцу это известно. Если не раскроет сведения, то дел с ним иметь нельзя.
Медведь встал, потоптался на месте, взъерошил шевелюру, сел назад на скамью и, наконец, сказал:
— Город под Меркатами. Весь. И мне это не нравится.
Я тихо выдохнула.
— Давно?
— С основания, но по-разному. Здесь их род взял начало. Триста лет назад в эти края приехал торговец откуда-то из дальних королевств и решил остаться. На его языке, уж не знаю, каком, Меркат — рынок. Рынок он здесь и устроил, но после нападения степняков обнес его крепостной стеной и построил укрепления как положено. Вокруг крепости сначала селение образовалось, потом вырос город. Очередной Меркат получил баронский титул. Позже Меркаты присоединили через браки северные земли и получили графство. На новых землях было интереснее осваиваться, и главная ветвь переехала на север, основав Меркитаун. К тому времени старый город стал беднеть, но кто-то из рода там остался. Я в точности не знаю, как оно было, но сейчас ночные хозяева Меркатам дальняя родня. Законная власть в Иркатуне давно была другая. Как положено, если селение стало городом и ратушу поставили, графы и бароны городу больше не указ. Но три года назад что-то стало меняться. Полк сюда другой перевели, банк открыли, бургомистра нового избрали, он своих людей поставил на нужные места. Наш клан следит внимательно, нам отсюда сниматься и переезжать не хотелось бы. Так вот, вся власть сейчас так или иначе с Меркатами связана.
— И вам это не нравится.
— И нам это не нравится, но что мы можем поделать? Старейшины о чем-то между собой говорят, но кто их знает.
С одной стороны, я порадовалась за медведей, что не сдаются, в отличие от того, с которым я сейчас разговариваю. С другой… пусть не торопятся. Может статься, без них управимся. Шкуры целей будут, и нам дорогу не перейдут.
— Передай своим, чтоб придержали коней.
— Хм. — Он удивленно глянул на меня. — На Меркатов ты не работаешь. Значит, против них. Не боишься на такой высоте воевать?
— Выхода нет. Похоже, это им нужны артефакторы. Прости, но больше ничего не скажу.
Он понимающе кивнул.
Я продолжила:
— Нет ли у нынешних ночных хозяев соперников?
— Кто мечтает занять их место в ночных кварталах, тот долго не живет. Банду Отвертки вырезали. Хотя… есть один гоблин, верней, смесок, но считает себя гоблином. Он мелкая сошка, то тут, то там подвизаться, неважно. Важно, что Меркатов люто ненавидит.
— Кровная месть?
— Да. То ли дед его с нынешним графом что-то не поделил, и все стойбище с места согнали, а кто не ушел, убили. То ли, напротив, земля Меркатам была нужна, а дед был из старейшин, уходить отказался, и закончилось тем же. Сам мой знакомец молодой, вокруг него шелупонь всякая вертится, но если шепнуть, что ты против Меркатов, поручится за тебя перед теми, кто за деньги хоть королеву прирежет.
Он глянул на меня с сомнением, и я поспешила заверить его:
— Нет, резать мне никого не надо, но именно такие существа мне нужны. Сможешь меня сегодня к нему проводить?
Помявшись, медведь кивнул.
— Сколько? — сразу спросила я. Знакомства порученцев измеряются в гольденах.
— Мне нисколько, я со своих денег не беру. Гоблин за то, чтоб расшатать Меркатов, тоже не возьмет. А с теми, другими, как сама договоришься.
Мы условились встретиться сегодня вечером в скобяной лавке, откуда совсем недалеко до мест, где валяющееся на земле тело никого не удивляет.
— Только не ходи… так, — Бернард указал на мой слишком чистый и приличный вид с лицом без толики красок.
Я лишь усмехнулась. Кого он будет учить?
* * *
Я вернулась ненамного раньше девушек. Поздоровавшись, Секирд попросила у меня пару платьев, пообещав скоро вернуть. “Да хоть все”, — махнула я рукой, и половина моего гардероба перекочевала в другой номер. Девушки заперлись в своей комнате, чтоб примерять покупки с разнообразными нарядами. А я легла спать. К вечеру мне нужно быть хорошо отдохнувшей.
— Вот теперь можешь выть, — сообщила я Лавронсо, проснувшись и обнаружив компанию в сборе. — Секирд, чудесные серьги, очень тебе идут.
Девушка смутилась, но была довольна. Как они нашли лавку, где продавались когти гребешокрыла, я и представить не могу. Но изумрудные с одного конца, темносиние с другого, обрамленные серебряной кружевной оправой они смотрелись на Секирд замечательно.
— А? Что я могу? — Дварфо отвлеклось, с видом знатока рассматривая серьги Секирд, которая смутилась еще больше.
— Выть. Вечером я иду на встречу в ночные кварталы.
— Р-рассказывай, — отозвалось Лавронсо, а остальные растеряли улыбки.
Я послушно рассказала о встрече со старым знакомым порученцем, который приведет к нужным существам. Что я едва не сунула голову в пасть песчаному червю, я решила умолчать. Не так уж это и важно.
— Ты не сунешься к ним одна, — Лавронсо смотрело на меня так, будто готово было запереть в Стрекозе прямо сейчас, и только бессмысленность этого занятия его остановила.
Такие поручения я и правда старалась не брать в одиночку. Но сейчас эльфу-боевику лучше не появляться. Я нервно побарабанила пальцами и решилась:
— Хорошо. Ты можешь пойти со мной. Возьми ножи.
— И я, — Аларик не спрашивал. Я поняла, что не отступит и кивнула.
— Оденьтесь попроще.