В селениях Странников шла активная подготовка к походу. Умельцы ковали мечи, проверяли баланс копий, выстругивали древки стрел. Хенин был в самой гуще этих событий, стараясь вникнуть в каждую мелочь.
— Толковый из тебя умелец выйдет, — шутили оружейники.
— Вот я ещё в Город Стражей поеду, подучусь там, — заявлял Хенин, — когда мы победим Братство.
— О, брат, тогда будешь иметь ты собственное клеймо, не иначе!
И Хенин серьёзно соглашался.
Хэрста эти вопросы не интересовали. Он тенью следовал за Хоуди, который успевал сделать, казалось, несколько дел одновременно. Потухший было взгляд Хоуди снова оживился, в голосе слышалась уверенность.
Фокси был занят расформированием своего отряда. Бывшие дружинники Братства попросили, чтобы их форму заменили обычной одеждой Странников. Хотя с тканью в селении были некоторые проблемы, жители пошли навстречу солдатам. Пошарив по шкафам, они в спешном порядке перешили кое-какие вещи. Теперь Фокси наблюдал, как преобразились его люди. Они влились в ряды странников, как будто и родились среди них.
Беспокоил его только сундук с обсидиановым существом внутри. Оно периодически скреблось, постукивало, а иногда из сундука неслись чавкающие звуки. Фокси ломал голову, чем оно там чавкает и не может ли оно выбраться наружу. При этой мысли у него по спине прокатилась волна леденящего ужаса.
Амина просила, чтобы сундук не оставляли в селении, где останутся фактически одни беззащитные старики, женщины и дети. Хоуди тоже говорил о том, что это чудище надо забрать с собой. А там будет видно, что с ним сделать. Но как ни торопились странники, подготовка продвигалась не так быстро, как им хотелось бы. Они не подозревали о том, что на шее посланного ими флайлиза теперь висит совсем другое письмо…
… Рэп летел, глядя вниз и тяжело взмахивая крыльями. Он прекрасно помнил, кого ему нужно разыскать, но задача была не из простых…
… А где-то неподалёку от Каса-дель-Соль на лесистом склоне горы Менгиры и их сопровождающие готовились выступить в дальнейший путь. Теперь описания их лиц были на каждой заставе Братства, и каждый дружинник знал, что этих людей надо беспрепятственно пропускать.
Риуге стало лучше, но Эйлин настояла, чтобы его не лишали дара речи.
— Излишнее мягкосердечие к добру не приводит, — буркнул Торментир.
— Зато мы все знаем, к чему приводит излишнее зверство, — отрезала Эйлин.
Каждый понял её слова по-своему. Видя, как в глазах её полыхнули огненные отблески, Торментир пожал плечами и устроился поудобнее рядом со своим подопечным. Фергюс тронул поводья, и отдохнувшая лошадь неспешно двинулась вперёд…