— Но зачем было сбрасывать её в подземелье? — продолжала Нелли.
— Это был приказ Штейнмейстера, ты же слышала его, — сварливо пояснил Торментир. — Он специально заставил меня сделать это, и убил бы нас всех, если бы я отказался. Я ещё понадеялся тогда, что потом смогу отыскать Эйлин и привести её в чувство.
— И что из этого вышло? — саркастически осведомилась Нелл. — Оказалось, что её тело развалилось на куски?
— Я не смог её найти, — мрачно ответил Торментир. — Я много раз спускался в то подземелье, но не видел ничего, кроме клочков одежды и следов крови. Я искал…
— Это я могу объяснить, — снова вмешалась Эйлин. — Раньше, чем Солус туда спустился, там оказались Подгорные Карлики. Они забрали меня и передали более сведущим существам — Призракам Огня. Им не нужны двери в нашем понимании этого слова. Они-то и взялись за исцеление.
— Да, пожалуй, всё это так, — подтвердил Фергюс.
— А ты откуда знаешь? — изумилась Дисси.
— Ну, красавица, я же много раз говорил, что у меня везде есть связи, даже в недоступных пещерах Андельстоун, — ухмыльнулся Фергюс. — Я всё это время появлялся там, справлялся о здоровье Эйлин. Призраки Огня терпимо ко мне относятся, так что я всё время был в курсе.
— И ничего нам не сказал? Дедушка так волновался! — упрекнула его Дисси.
— Не мог связаться с тобой, красавица. Флайлиза посылать было небезопасно, могли его перехватить, — вздохнул Фергюс. — А дедушке твоему давно дал знать.
— И мы ничего не знали, — укоризненно сказал Мелис.
— А как бы вы узнали в своей тюрьме? — искренне удивился Фергюс. — С вами-то связываться было опасно! Мы боялись Дисси хоть строчку передать, она ведь тоже могла пострадать! Кстати, не представляю, как Штейнмейстер допустил, чтобы Дисси была тюремщицей в подземельях…
— Я вот тоже думаю, — подала голос Дисси. — Ведь господин Торментир меня вполне мог узнать. Если не по внешности, так по мыслям.
Торментир презрительно хмыкнул.
— Что смешного? — подозрительно спросил Мелис, крепче сжимая рукоять меча.
Торментир даже не удостоил его ответом. Зато Эйлин вспомнила о роли защитника:
— То, что Дисси проникла в темницы под видом тюремщицы — это заслуга Солуса, так же, как и то, что Нелли с Мелисом не были убиты в заключении и содержались в сносных условиях. Он внимательно следил за их пребыванием в тюрьме, а потом дал возможность нашей славной троице бежать.
— Я вот помню, что мы заблудились в подземных галереях, — сказала Нелли. — И появился тёплый маленький светлячок, который вывел нас к друзьям. Думаю, это ты прислала тот огонёк, мама?
— Нет, не я. Он, — и Саламандра указала на Торментира.
— Да ну? Тогда почему же он не вышел из милости у Штейнмейстера? — поинтересовалась Нелли.
— Потому что он туда и не входил. Штейнмейстер держал его при себе, потому что ценил его таланты, да и немного побаивался. Нас всех он фактически обезвредил, на Солуса навлёк ненависть его товарищей, заставив варить отраву для меня, а потом просто держал при себе, выжидая удобный момент, чтобы уничтожить за ненадобностью. Кстати, за ваш побег Солус был жестоко наказан.
Эйлин подошла к стулу Торментира. Он пытался отстраниться от неё, но не смог, и Саламандра резким движением разрезала его тёмную мантию. Все увидели, что на его теле, помимо прежних шрамов, появились свежие. Некоторые имели устрашающий вид: рассечённая кожа была наполнена стекловидной массой. Долорес ахнула. Эйлин дотронулась до такого места, где было это вещество, и Торментир против своей воли вскрикнул.
— Хочу заметить, что в тот момент, когда Штейнмейстер залил обсидианом эти раны, обсидиан был раскалённым, — бесстрастно прокомментировала Эйлин.
Присутствующие вздрогнули. Даже на лице Нелл уже не было той ненависти, которую она лелеяла целый год, а остальные смотрели с откровенным сочувствием. Лицо Торментира потемнело.
— Мне не нужна ваша жалость! — прорычал он.
— А никто тебя особо и не жалеет, Солус, — холодно проговорила Саламандра. — Можешь и дальше упиваться своими несчастьями в гордом одиночестве.
— Но, Эйлин, — нерешительно заметил Фергюс, — ты могла бы как-то залечить его раны? Ведь Призраки тебя многому учили…