— Класс, тёпленько! — Нелли протянула озябшие руки к огню. — Мам, а мы завтра что, двинемся в лес?
— Если у вас там нет никаких срочных дел, — крупно не советую, — встрял Риуга.
— Ну-ка, ну-ка, послушаем, — Фергюс придвинулся поближе к «собачьему ординарцу», как мгновенно его окрестили молодые люди.
Риуга рассказал о том, что они видели и испытали в лесу.
— Неприветливый этот лес, что и говорить, — задумчиво сказал Мелис.
— Так мы его и назовём, — весело откликнулась Нелли. — Чего лучше — Неприветливый Лес!
— Вот если бы ещё карту здешних мест составить, — сказал Фергюс. — Чтобы больше не плутать невесть где…
— Жаль, не на чем рисовать, а то бы я запросто, — Нелли уже устраивалась поудобнее на узлах и тюках, которые смогла собрать.
Торментир мрачно взглянул на девушку, пробормотал что-то и взмахнул палочкой. Прямо в воздухе перед ним возник лист бумаги. Он трепетал, словно крылья бабочки, а в ладонь Нелли ткнулся грифель.
— Ух ты! Класс! — Нелли немедленно схватила лист.
Однако он разорвался от легчайшего прикосновения. В глазах Нелли мелькнуло недоумение:
— Эй, магистр Торментир, что за фокусы! Туалетная бумага и то плотнее!
Все захохотали, кроме Торментира, разумеется. Он сделал ещё две попытки, прежде чем бумага получилась достаточно прочной. Нелли с Мелисом принялась рисовать карту, руководствуясь рассказом Риуги и комментариями Фергюса.
Эйлин озабоченно взглянула на обозлённого Торментира:
— Солус, что с тобой такое? После ранения ты…
— Знаю! — рявкнул Торментир, грубо оборвав её.
— Ну да, конечно, — обиженная Эйлин становилась весьма язвительной. — Раз знаешь, разбирайся сам…
— Извини, я погорячился, — выдавил из себя Торментир. — Просто я… расстроен.
— Ладно, — смягчилась Эйлин. — Причин неудачи я вижу две: травма руки…
— Исключено, — вновь перебил Торментир.
— И второе — то, что пёс хватал твою палочку. Мог ведь и повредить.
Торментир осмотрел палочку в свете костра. Ничего необычного в ней он не увидел.
— Ладно, давай отдохнём, — сказала Эйлин, — утро вечера мудренее. Заодно и палочку рассмотрим.
Постепенно у костра воцарилась тишина.