С самого утра Эстебан ронял всё, к чему ни прикасался. За хронометр Фергюса он даже побоялся браться — тоже ведь можно уронить. То и дело он выглядывал в окно неизвестно зачем. В доме его царил непривычный порядок и чистота, в погребе, среди сухого льда, лежало съестное, какого он отродясь не покупал.
И всё же он нервничал перед приездом Долорес. Наконец, с грохотом уронив молоток, Эстебан решил, что пора бы двигаться в порт. Тем более что дорога до порта была не близкой. Пригладив волосы и мельком посмотревшись в дешёвое медное зеркало, он подумал, что больше со своей внешностью ничего сделать не может, и притворил за собой дверь.
Пока Эстебан добирался до нужного места, у него трижды спрашивали документы и пропуска. Правда, они были в порядке, и дружинники не имели к нему никаких вопросов, даже поглядывали с уважением. «Наверное, это Старший Оружейник Гильдии успел им рассказать, кто я», — решил Эстебан.
И был неправ. О том, что Эстебана вызывал для работы в резиденции сам Верховный Мастер, многие слышали и раньше. А теперь такие слухи расползались в засекреченном городе со скоростью болтовни местных кумушек. А скорость эта была ох как велика.
Одним словом, Эстебан добрался в порт вовремя. Прибытия судна ждали с минуты на минуту. Правда, на пирс молодого человека не пустили.
— Таковы меры безопасности, — объяснили военные.
— Но, позвольте, — возмутился Эстебан. — Я должен встретить свою невесту…
— Встретите, — невозмутимо отвечали дружинники, — когда она пройдёт все необходимые процедуры.
— Что-что? Какие такие процедуры? — продолжал сердиться оружейник. — Она — дочь штатгальтера из Загорья!
— Даже её отец-штатгальтер должен проходить эти процедуры. Да хоть сам Верховный Мастер! Таков порядок! Тем более что корабль военный…
В общем, дружина была неумолима, и Эстебану пришлось смириться. Зато, пока он препирался, время прошло быстрее. Вскоре он увидел мачты подходящего к городу корабля.
Долорес по-прежнему стояла на палубе. Она так и не спустилась в свою каюту, не заботясь более о том, что под глазами у неё залягут тёмные тени.
Судно причалило. На борт поднялся сурового вида дружинник в одежде из дорогой ткани. Он подошёл прямо к девушке и вежливо, но твёрдо потребовал предъявить документы и багаж к досмотру.
Долорес немного растерялась. Она не привыкла к такому обращению, раньше везде её пропускали по её малейшей прихоти. Вдобавок она считала, что Эстебан примчится встречать её. Сколько она ни смотрела на причал, оружейника она там не увидела. Хоть она и не желала признаваться себе в этом, отсутствие Эстебана глубоко уязвило её.
«Наверное, он очень занят. Чем-нибудь важным», — думала Долорес, но внутренний голос услужливо говорил ей, что, возможно, не так уж она ему и нравится, чтобы ради её приезда отрываться от дел.
Вдобавок солдат по-прежнему требовал документы, которых у неё с собой не было и в помине. Долорес, сохраняя внешнее спокойствие, спустилась в каюту и вынесла оттуда свои вещи. Дружинник немедленно начал копаться в них. Долорес была возмущена и оскорблена до глубины души, глядя на то, как солдафон вываливает на доски палубы её одежду и бельё.
На палубу поднялся ещё один человек и проницательно взглянул на Долорес. Она почувствовала себя ещё более неуютно под взглядом внимательных тёмных глаз.
— Долорес Айвори, если не ошибаюсь? — спросил он у девушки.
— Да, это я, — удивлённо ответила та. — Чем могу служить?
Не ответив ничего, чернобородый мужчина повернулся к тому дружиннику, который занимался осмотром вещей Долорес:
— Господин Гиеди, взгляните вот на это.
С этими словами он протянул дружиннику какие-то бумаги. Тот развернул их, прошуршал чем-то и покосился на Долорес. Та стояла, затаив дыхание.
— Очень хорошо, — процедил суровый дружинник, которого чернобородый назвал господином Гиеди. — В таком случае, Старший Оружейник, я отпускаю мисс Айвори под вашу личную ответственность.
— Благодарю вас, господин Гиеди, — Старший Оружейник отвесил преувеличенно почтительный поклон дружиннику и повернулся к Долорес. — Пойдёмте, дорогая. Я знаю, что кое-кто на берегу ожидает вас с большим нетерпением.
Долорес торопливо засунула свои вещи назад, в баул, Старший Оружейник подхватил его легко, словно пёрышко, и зашагал по трапу вниз.