Языки пламени судорожно забились в каменной арке, и над ними появилась мерцающая дымка. Фергюс не успел сказать ни слова, а его спутница уже поплыла к огню, не обходя препятствия, а проходя сквозь них, как будто на её пути ничего и не было.
— Учитель Ходэми!
— О, и как я сразу не догадался, — проворчал Фергюс себе под нос. — Хикоко Ходэми, конечно.
— Рад видеть вас обоих, — раздался шелестящий голос Огненной Тени. — Вы говорили о чём-нибудь?
— Да, если можно так выразиться, — ответил Фергюс. — Кстати, здравствуйте. Давно мечтал увидеть вас, Ходэми.
— Учитель, — перебила Фергюса Белая Дама, — Фергюс сказал мне, что я, что…
— Да, я понял, — прошелестела дымка над огнём. — Он рассказал тебе о тебе. Теперь ты знаешь, кто ты. Раньше ты была Эйлин, а теперь, в глубочайших ярусах гор, стала Саламандрой.
— Но как? — спросила она. — И почему?
— Потому что это был единственный способ сохранить тебе жизнь. Как — рассказ об этом будет долгим и непонятным вам обоим. Когда-то давно, около года назад, Подгорные карлики нашли тело женщины, сброшенное в подземелья резиденции Штейнмейстера. Женщина умирала.
Возможно, карлики убили бы её, но, на счастье, там находился один из Призраков Огня. Он настоял, чтобы женщину передали в самые глубокие ярусы. Мы попытались вылечить её. К сожалению, её телу были нанесены повреждения, не совместимые с обычной человеческой жизнью. Поэтому за дело пришлось взяться лично мне. Чтобы спасти женщину, пришлось полностью лишить её обычных человеческих качеств. Лишь полностью изменив её молекулярное строение, мы могли попытаться сохранить ей жизнь. К сожалению, изменения затронули её мозг, и, очнувшись, она не помнила ничего из своего прошлого. Зато она обладала такими умениями и способностями, что даже я удивлялся. Без изменений остались два момента: мы не смогли снять кольцо с руки и не лишили тебя умения читать мысли и настроения.
Хикоко Ходэми умолк, а Саламандра и Фергюс некоторое время молчали.
— Скажите, когда я спрашивал у вас, будет ли она здорова, а вы ответили — «не в вашем понимании»… — начал говорить Фергюс.
Но он никак не мог сосредоточиться на сути, и Хикоко Ходэми пришлось закончить его мысль.
— Я помню этот наш разговор. Уже тогда я понял, что с Эйлин произойдут необратимые изменения, поэтому она никогда не вернётся к вам такой, как была.
— А ведь у неё есть дочь, — с горечью сказал контрабандист. — И ей так нужна поддержка, особенно сейчас.
— Это Нелли, да? — улыбнулась Саламандра. — Правда, я совсем её не помню, но хотела бы увидеть. Кстати, получается, что Солуса мне жаль неспроста? О нём мне напоминало кольцо?
— Знаешь, пожалей лучше себя, потому что уж он-то тебя точно не пожалел, — огрызнулся Фергюс.
— Странно другое, — задумчиво произнесла Саламандра, — что он всё-таки изготовил не ядовитое зелье, иначе я уже умерла бы к моменту, когда меня обнаружили карлики. Может, он надеялся обмануть Мастера?
Фергюс презрительно фыркнул, но учитель Ходэми поддержал Белую Даму:
— Я тоже часто об этом думаю. Наверное, он хотел сохранить тебе жизнь. А потом он часто спускался в подземелья, бродил там, думаю, искал тебя.
— А откуда вы это знаете? — не удержался от вопроса Фергюс.
— Это рассказали мне Подгорные карлики, — ответил Огненная Тень. — В одном из своих походов он вторгся в их владения, и они уже были готовы убить его. Из посторонних, как тебе, Фергюс, известно, они терпят только тебя. Они сказали мне, что он в тот момент почувствовал что-то и снял перчатку с руки. На руке сияло Кольцо Истины, сияло не красным, а тёплым золотистым светом, как у Эйлин.
Они узнали своё изделие, увидели, что оно признало нового владельца. И они не посмели тронуть его. Они вернули ему те кристаллы, которые нашли у тебя, Эйлин, и отпустили, незаметно подсказав дорогу обратно.
— Он подбросил те кристаллы Инженеру, тот отдал их Хоуди, в общем, мы передали их Нелли, — уточнил Фергюс. — А вообще говоря, я понял так, что Торментир — не законченный предатель, а только слегка, чуть-чуть.
Не только Эйлин, но и Фергюс почувствовал, что Призраку Огня стало смешно. Дымка над огнём слегка колыхнулась.