Миссингер с отвращением осматривал своё новое жилище. Глаза наливались алым. Особую ненависть он чувствовал к человеку, который стоял сейчас перед ним, который втащил его сюда и задерживает насильно, лелея какие-то мелкопакостные планы.
— Объясни мне точно, что именно тебе не нравится, — требовал этот человечишка. — Клянусь, виновник жестоко поплатится, а то, что тебе не по нраву, будет исправлено.
Демон молчал. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди.
— Прекрати хрипеть и сопеть, — брезгливо сказал Мастер. — Я этого не люблю.
Глаза Миссингера сузились. Он приоткрыл пасть. Между толстыми вывороченными губами показался тройной кончик языка. Он трепетал, словно от ветра. Или от предвкушения добычи.
— Я сказал — прекрати! — крикнул Мастер. — Мне не нравятся эти фокусы!
— Что ещё тебе не нравится? — Миссингер говорил с теми же интонациями, какие обычно слышали от Мастера. — Тебя что-то во мне не устраивает? Говори, не стесняйся!
Мастер с трудом подавил подступающую вспышку гнева.
— Миссингер, — подчёркнуто спокойно произнёс он. — Замолчи и подчиняйся мне. Или ты забыл?
Демон мог бушевать и кривляться, сколько его душе угодно (если бы у него была душа), но Мастер напомнил ему очевидную вещь: здесь Миссингер не может ослушаться Мастера. Чёрная злоба душила демона, но он вынужден был подчиниться и усесться на резное деревянное кресло. Кресло взвизгнуло, словно от боли.
— Итак, — Мастер наслаждался властью. — Если тебе нечего сказать мне, то я, пожалуй, пойду. У меня много дел. Когда понадобишься, я пришлю за тобой Торментира.
— Ты доверяешь предателю, — сипло сказал демон, то ли спрашивая, то ли утверждая.
Мастер нехорошо усмехнулся.
— Не лезь не в своё дело. Пока что.
— Ну почему не моё дело? Если твой советник тебя прирежет, что будет со мной?
— Хм, не задумывался над этим. А с чего ты взял, что он может меня, м-м-м, прикончить?
— А что, у него есть причины хорошо к тебе относиться? — насмешка в голосе Миссингера прозвучала жутковато.
— Вторично позволю себе заметить — не суй нос в мои дела! У него есть причины ненавидеть меня, но ещё больше причин чтобы сохранять со мной хорошие отношения…
Мастер увлёкся рассуждениями вслух и не обращал внимания (или просто не придавал значения), насколько внимательно Миссингер прислушивается к его болтовне.
— Куда денется наш общий друг, если он причинит мне вред? Обратно к Посвящённым дорога ему заказана, его мигом прикончат да ещё порадуются. Братство тоже ему не слишком доверяет, уж здесь ты мне поверь. И если он надумает меня убить, то последователи Братства изловят его, на Сариссе ему никуда не укрыться, я об этом позаботился лично. Обсидиан в его теле обнаружит любой Соглядатай. И после этого Солус будет молить о скорой смерти, да только безрезультатно.
Не в меру разговорившийся Мастер не видел жадного внимания Миссингера, а Миссингер не мог видеть, что их слушают.
Эйлин прятала Кольцо Истины — так, на всякий случай, вдруг заметят. Речи Мастера вызвали у неё чувство брезгливости. Глава Братства был слишком самонадеян, слишком уверен в себе, в общем, всё слишком…
Саламандра выскользнула из этого крыла резиденции, как всегда, незамеченной. Торментиру явно требовалась помощь, а у Эйлин была странная уверенность в том, что он скорее умер бы, чем этой помощи попросил.