Уже сидя в карете, Торментир глубоко задумался. Неужели явившееся ему существо — то, чем стала Эйлин в горных безднах? Никакого сомнения, что это она, потому что кольцо ни одно существо в мире (в этом мире, на Сариссе) не могло бы снять с её руки. Вот отчего камни в его кольце ни разу не замутились, не поменяли цвет! Оттого, что она была жива! Не зря он спускался в бесконечные подземелья резиденции, вот только жаль, что не смог найти её.
Советник вспомнил, что она обещала присоединиться к нему по дороге в Каса-дель-Соль. Его охватило волнение и сладкая дрожь.
Но, с другой стороны, он должен будет объяснить всё, что произошло за это время. А ведь он не сможет ответить, где её дочь. Как он скажет ей, почему упустил Нелли и Мелиса из виду, лишь только они покинули резиденцию? И она не станет слушать ничего о том, что он помог им при побеге, они ведь сами этого так и не поняли…
В общем, советника обуревали противоречивые чувства. Он даже не заметил, что в углу кареты воздух задрожал и сгустился. Лишь когда он принял очертания женской фигуры с распущенными волосами, Торментир очнулся и чуть не вскрикнул от неожиданности. На него пристально смотрели тёмные, почти чёрные глаза с белого, нечеловечески белого лица.
— Тихо, — шёпотом сказала Саламандра. — Нас слышит кучер.
Торментир повёл палочкой по сторонам:
— Оглохни!
Ничего не происходило, и Саламандра с любопытством спросила:
— И что теперь?
— Теперь нас не слышит вообще никто.
— Отлично. Как ты вырвался?
— Мастер послал за составляющими к снадобьям. Я уже не вернусь туда.
— Это правильно, — заметила Саламандра. — Тот уродливый серый, не знаю, как зовут, тоже плохо к тебе относится. Он всё время говорит Мастеру, что ты предатель.
Торментир быстро посмотрел на неё:
— Да? И что Мастер?
— Не отрицает, но держит тебя при себе из корыстных соображений.
— А откуда ты знаешь? Ты по-прежнему читаешь мысли?
— Угу, читаю. А ещё делаюсь невидимой, прохожу сквозь стены и слышу всё, что меня интересует.
— Ты по-прежнему с Посвящёнными?
— Право, не помню этого момента. Но присоединюсь к ним при первой возможности, а она скоро представится.
— Может, ты ещё и будущее видишь?
— Нет, я ведь ничего даже из прошлого вспомнить не могу, а ты о будущем говоришь. Шутник ты, однако, Солус! — Саламандра качнула серебряными волосами. — Мне говорили о тебе другое.
— Кто? — в голосе Торментира прозвучало недовольство.
— Увидишь. А теперь расскажи, что ты знаешь о моей дочери, как её, Нелли. Как ей там живётся?
— Но я ничего не знаю ни о ней, ни о Мелисе с тех пор, как они бежали из резиденции, — удивлённо ответил Торментир.
— Вот как? Очень интересно.
Что она нашла в этом интересного, Саламандра так и не сказала. Кстати, её мыслей Торментир прочесть никак не мог. Они были надёжно заслонены от него огненной завесой. То ли это — характерная особенность духов огня, то ли Саламандра не хотела, чтобы он видел, о чём она думает. Торментир склонялся ко второму варианту.
— Где ты остановишься? — деловито осведомилась Саламандра.
— А разве не по тому адресу, что ты называла мне? — недоумение Торментира было вполне искренним.
— Но ведь у тебя были дела в городе! Купить что-то там, корень чего-то от чего-то, навестить дорогого мэра и прочее… Лишь потом придёшь к нам.
— Ах, вот как! — разочарованно протянул советник.
— Да. Теперь я тебя покидаю.
— Так быстро?
— Так быстро, — лицо Саламандры было отрешённым. — У меня тоже есть дела.
Торментир никак не мог привыкнуть к тому, что она исчезает и появляется в самые неожиданные моменты и в любых местах. Вдобавок смотреть, как она растворяется в воздухе, было просто выше его сил! В углу кареты осталось видно только кольцо с хризолитами, которое качнулось в воздухе раз и другой, словно Эйлин помахала рукой на прощанье. Затем кольцо прошло сквозь дверцу кареты. Торментир снова остался один.