Прямо у дверей Хоуди столкнулся с личным советником Мастера. Тот невозмутимо вошёл вовнутрь, словно не заметив, как гневно сверкнули глаза распорядителя.
Штейнмейстер стоял спиной к вошедшим и любовался Чашей.
— Ага, вот и вы, — не оборачиваясь, произнес он. — Что ж, вы пригодитесь мне оба.
Он повернулся и поманил Хоуди к себе.
— Попробуй взять со стола этот каменный сосуд, — сказал Мастер. — А ты, Солус, смотри, а в случае чего поможешь мне.
— В случае чего именно? — уточнил Торментир.
— Сам увидишь, — Мастер уклонился от прямого ответа, и мурашки побежали по спине Хоуди.
Распорядитель подошёл к Чаше и протянул руку. Сейчас же он почувствовал, что не может дотянуться до Чаши, но в то же время не может отдёрнуть пальцы. Их скручивало самым мучительным образом, хотя вокруг Чаши вроде бы ничего не было.
Это было странное зрелище. Рука Хоуди зависла в пустом пространстве, и её крутило и ломало в воздухе. Наконец Хоуди почувствовал, что его начинает притягивать к этому странному сосуду. Распорядитель пытался отстраниться, но любое движение причиняло страдания. Каждое напряжение мышц, даже самое лёгкое, приводило к тому, что Хоуди приближался против своей воли к Чаше. Боль охватывала всё больший участок руки и грозила перейти на плечо, шею, грудь… Непроизвольно он издал болезненный стон.
Штейнмейстер внимательно следил за происходящим, но ничего не собирался делать. Тогда Торментир поднял свою палочку и, направив её на руку Хоуди, выкрикнул:
— Диффиндо!
Невидимые тиски немедленно отпустили руку, а самого Хоуди перестало притягивать к каменному сосуду. Он с облегчением вздохнул, растирая сведённые судорогой пальцы.
Лицо Мастера исказилось гневной гримасой и стало попросту страшным. Он подскочил к Торментиру, схватил его за отвороты мантии и принялся грубо трясти, крича:
— Как ты посмел, мерзавец?! Если ты разрушил хоть одно из заклинаний, наложенных мною, ты ответишь за это! Да я тебя самого засуну в Чашу!!!
Мастер был выше ростом, чем его советник, и намерения его не вызывали сомнений, однако Торментир не выказывал признаков страха:
— Мастер, я не мог допустить, чтобы вы лишились толкового распорядителя. Если рядового слугу можно легко заменить, то потеря Хоуди может вызвать на некоторое время нарушение заведённого порядка в резиденции…
Гнев Мастера остыл так же быстро, как и вспыхнул. Он отпустил Торментира, которому длинные патлы закрыли всё лицо.
— Да, Солус, вообще-то ты прав. Мне нравится ход твоих мыслей.
Штейнмейстер подошёл к Чаше, поправил её, что-то побормотал себе под нос. С ним самим ничего не произошло, он спокойно притрагивался к каменному сосуду.
— Я вижу, всё в порядке. Посторонний не сможет коснуться её, его затянет внутрь. Ты, Солус, очень талантливый волшебник. Ты ухитрился срастить и укрепить стенки Чаши, а теперь, не зная, какие защитные заклятия я наложил на этот сосуд, — не нарушить их. Молодец! Вдобавок Хоуди теперь твой должник. Он, как-никак, обязан тебе жизнью. Поблагодари своего спасителя, Хоуди, — насмешливо сказал Мастер.
Хоуди, побледнев от гнева, с трудом выдавил из себя:
— Премного благодарен, господин советник, вам не стоило тратить своё мастерство на меня…
— Не стоит благодарности, господин распорядитель. Мне это не составило никакого труда, — в тоне Торментира прозвучал тот же сарказм, что и у Штейнмейстера. — Если позволит Верховный Мастер, то вы можете пройти со мной, чтобы подлечить повреждённую руку.
— Я, разумеется, позволяю, — снисходительно обронил Мастер. — Я даже настаиваю на этом.
Хоуди двинулся вслед за Торментиром, клокоча от ненависти. Если бы у него так не болела рука, он, возможно, врезал бы этому господину советнику как следует. Торментир словно прочитал его мысли. Обернувшись, он обнажил зубы в ухмылке:
— Сохраняйте спокойствие, Хоуди. Оно вам пригодится.