Пожалуй, даже хорошо, что сыновья Хайди отправятся с ним в путь. Они знали многих ребят из Юмэ и умудрились сколотить из них приличный отряд, который беспрекословно подчинялся своим вожакам. В противном случае Фергюсу, наверное, было бы гораздо тяжелее управиться с первой партией выводимых из города людей. Основную их массу составляли женщины с маленькими детьми, поэтому выход из Юмэ-Амиго состоялся в обстановке суматохи и хаоса.
Дети ревели и упрямились, самых маленьких матери несли на руках. И если бы Хэрст и Хенин (так звали сыновей Хайди) не помогали женщинам нести пожитки, а их приятели не развлекали бы капризничающих малышей, то, пожалуй, Фергюсу пришлось бы совсем туго.
Заброшенная дорога проходила по совершенно безлюдным местам. Этот путь вёл в горы, поэтому дорога была забыта, и ею никто не пользовался за ненадобностью. Уже многие годы никто не ездил в горы и тем более — в Загорье.
Вдоль дороги тянулись широколиственные леса и густые кустарники, в них на разные голоса щебетали птицы. Пригревало солнце, и люди потихоньку успокоились. Дети перестали хныкать, некоторые слезли с материнских рук и смело шагали сами. Однако подростки во главе с Хэрстом и Хенином по-прежнему тащили скарб беженцев на себе.
Фергюс тихонько подозвал к себе старшего из братьев, Хэрста:
— Слушай, друг, есть поручение. Проследи, чтобы никто с дороги не сходил, в лес не углублялся, особенно в одиночку. Мало ли что может здесь водиться. Загорье рядом все-таки. Пусть твои бойцы тоже незаметно присматривают за этим.
Хэрст коротко кивнул и отбежал в сторону. Как и что он сказал друзьям, Фергюс не слышал, зато увидел, как ребята перестраиваются, словно оцепляя беженцев. Таким образом, они никому не давали возможности отстать или отбиться от общей массы. Фергюс невольно восхитился их организованностью и дисциплиной.
— Эх, ребята! Из вас можно регулярную армию создавать и идти войной на Братство! — негромко сказал он одному из своих «бойцов».
— Так для того и идём, — так же негромко ответил тот.
Фергюс не нашёлся, что ответить мальчишке, и шествие продолжалось. Сегодня им нужно было дойти до реки, до великого Аортиса. Там их ждало новое испытание — переправа. Через некоторое время предводитель беженцев искренне считал, что это — самое большое в его жизни испытание нервов.
Вскоре повеяло прохладой. Это тянуло свежестью от реки. Люди приободрились, дети запрыгали, зашумели. Хэрсту, Хенину и их друзьям пришлось удвоить внимание, потому что то и дело какой-нибудь резвый малыш пытался удрать, чтобы рассмотреть что-нибудь интересное.
Наконец послышался плеск волн. Заросли кустарника расступились, и взгляду людей предстала великая река.
— Тоже мне, могучий Аортис! — послышались разочарованные возгласы.
В этом месте Аортис не был широким, как море. Река, стиснутая скалами, была, по крайней мере, втрое уже, чем привыкли жители Сариссы. Тем не менее, Аортис проявлял свою силу и здесь. Он катил по течению огромные камни, кипел, пенился, облизывал высокие берега и подтачивал их.
Люди зашумели, загомонили. Но Фергюс стоял перед великой рекой в задумчивости. Он хорошо понимал, как трудна будет переправа.
— Что делаем, командир? — весело осведомился у него Хэрст.
— Отдыхаем! — бодро ответил молодой человек и громко крикнул. — Привал!!!