Все что планировал, кузнец в принципе сделал вчера. Осталось только одно — обрушить фундамент. Вода из колодца заполнит зал под землей и, как говорится, концы в воду. Однако он медлил. Уничтожив остов родного дома, он, как бы, поставит крест на всей своей жизни. Ведь прошла она именно здесь. Другой он не знал. И, в общем-то, был счастлив, если кое какие вещи не брать в расчет. Сегодня все это должно было кончиться. Комфортной жизни конец, реальность изменилась. Он чувствовал перемены. В себе, в окружающем мире. Даже в погоде. Бесцельно бродя вокруг пепелища, Арон предался воспоминаниям о детстве, об отце. О годах спокойной, размеренной, плодотворной жизни. Он занимался любимым делом. Приносил пользу людям, а они платили ему добром и золотом. Ну чем не счастье?
Так незаметно прошел последний день. Солнце близилось к закату. Через несколько часов здесь должна была появиться Кили. Обратно он больше не вернется… Нужно успокоить воспаленное сознание, прежде чем отправляться в путь. Дорога не близкая, будет время о многом подумать. И он обязательно подумает, только позже….
На связь вышел Эсхил:
— Арон, к тебе гости с белых гор. Двое. Дистанция пятьсот метров. Высота двести. Снижаются.
— Кто?
— Король, и с ним один воин. Не считая того, что уже в небе.
Теперь он и сам видел две крылатые точки, поблескивающие в закатном небе. Они быстро теряли высоту. Метрах в ста от костра, уже четко различимые фигуры расправили крылья, ловя встречный поток восходящего воздуха, и плавно приземлились. На лбу короля снова поблескивал золотой обруч, а новенькие доспехи переливались в лучах заката. Следом за королем шла женщина воин. Чуть погодя Арон узнал в ней Уну, подругу Сольвейг.
Оба небожителя выглядели отдохнувшими. Оба при оружии. Но женщина без доспехов.
— Рад, что ты еще здесь! — с ходу начал Ангус.
Вспомнив, что передним король, Арон почтительно склонил голову. Но это не значило что недавняя перебранка была забыта.
— Чем обязан? — не выдавая волнения, поинтересовался Арон.
— Есть разговор. Мне нужно прояснить кое-какие обстоятельства.
— Спешить не куда, — пожал Арон плечами.
— Хорошо, — король потер ладони. — Тогда тянуть не будем.
Он повернулся к Уне. Во взгляде его читался вопрос.
Женщина с самого начала внимательно рассматривала Арона. Сначала, он принял это за настороженность, ввиду вчерашних событий. Но тут было и что-то другое. Она осторожно, но без особых церемоний взяла Арона за подбородок и повернула лицо к свету. Пристально взглянула в глаза, и отстранилась.
— Да, мой король, черты те же. — сухо заключила она.
— Арон. — начал король вкрадчиво. — Скажи, ты болел в детстве?
— Сам я, конечно, не помню… но отец говорил, что младенцем я был присмерти. А к чему это?
Король снова уперся взглядом в свою спутницу.
— Все дети болеют… — возразила она. — Многие умирают.
— Ну, расспроси его хотя бы! — эмоционально потребовал король.
Она пожала плечами и обратилась к Арону:
— Твоего отца звали Бойд? Твой возраст около тридцати? Ты всю жизнь прожил в этом доме?
Арон покосился на короля, не до конца понимая, чего от него добиваются. И так же четко ответил:
— Мне скоро тридцать. Я всегда жил здесь. Моего отца звали Олаф. Бойдом его прозвали люди, из-за белых волос.
— Что ты знаешь о своей матери? — вдруг спросила она.
— Я ее никогда не видел, — насторожился Арон.
— Хоть что-то?
— Мы редко о ней вспоминали. Но отец однажды сказал, что мама была умной, сильной, и прекрасной в своей дикости.
Больше Уна ничего не спросила. Но продолжала внимательно изучать лицо Арона. Ее взгляд был жестким и цепким, как у хорошего воина. В последнем сомнений не было. Впрочем, лицо, хоть и выглядело мужественно, но было весьма красивым. Мелкие следы от старых шрамов совсем не портили ее внешность.
— Так… в чем суть вашего визита? — Арон обращался к королю, не отрывая взгляда от Уны.
— Что ж.… начну с самой сути! — Ангус почему-то отвел взгляд в сторону. — Много лет назад, я принес в этот дом умирающего младенца. Что с ним стало, мы не знаем. Но, думаем, что это ты.
Арон внимательно посмотрел на одного собеседника, а потом на другого. Оба были серьезны и сосредоточены.
— У меня… были плотские отношения с твоим отцом, — призналась вдруг Уна. — Так уж случилось.
Арон вздрогнул. К чему она клонит стало предельно ясно.
— В это же время, — продолжила она. — У меня родился ребенок, который, по словам моего короля — умер.
— Так и было. До вчерашнего дня, я был твердо уверен, что Бойд похоронил дитя и оплакал, — подтвердил Король хмуро.
— Интересная версия, — констатировал Арон. — Учитывая мои отношения с Сольвейг… я мог бы даже поверить. Жаль нет отца, чтобы подтвердить сказанное. Да и крыльев у себя за спиной я от чего-то не вижу.
— Я здесь не за этим. Доказывать не мое дело! — резко ответила валькирия.
— Так зачем же?
— Король настоял. Хочет проверить, чтобы спокойно спать по ночам.
Уна ткнула пальцем на еле заметную ранку, что красовалась на шее Арона. Он знал, с кем имеет, дело и понял, чего она хочет. А хотела она крови. Он вспомнил собственный опыт общения с валькириями.
— И как мы это сделаем?
Уна коротко и неожиданно резко ударила его кулаком в лицо. Король с укоризной посмотрел на свою подчиненную и покачал головой.
— Потерпит! — отчеканила она тоном, не терпящим возражений.
Было больно, но не критично. Она лишь разбила ему губу. Из уголка рта просочилась струйка алой крови. Она смотрела на него в упор не мигающими взглядом.
— Валяй, чего уж там… — бросил Арон.
Валькирия вцепилась в его лицо и прильнула к ранке губами. Долго это не продолжалось. Распробовав кровь на вкус она так же резко отстранилась.
— Для размножения подойдет, — заявила она холодно.
— И все? — переспросил король.
— Я могу врезать еще раз? — На ее лице ничто не дрогнуло.
— Не стоит… ты видела, чем это кончается, — заметил Король.
Он, какое-то время, по старой привычке, теребя воображаемую бороду, созерцал пламя костра. Затем поклонился и протянул руку Арону на прощание:
— Не держи зла — и мы не будем. Коли выпал такой шанс… начнем жизнь заново.
Арон, молча посмотрел в лицо короля и, чуток поразмыслив, принял протянутую руку. Как — никак это был отец его возлюбленной, и рано или поздно придется строить какие-то отношения. В общем, он тоже хотел мира.
Гости ушли так же внезапно, как и появились. Арон коснулся подпухшей губы. Крови не было. Наверное, он действительно заслужил это. Раскидывая крылатое воинство в разные стороны, он проявил завидное усердие. Чем это могло кончиться, не прояви Сольвейг сострадание — Уна отчетливо понимала. А от того и была зла. Арон и сам с трудом давил в себе неприятный осадочек.
— Который час? — спросил он негромко.
— Рассвет наступит в четыре часа тридцать пять минут. На отвороте правого рукава есть часы.
— Еще почти шесть часов… — Арон сразу нашел светящийся циферблат под широкой магнитной застежкой.
— Эсхил? Я все не возьму в толк…. Что это вообще было?
— Арон?
— Слушаю.
— Я вижу, ключ еще при тебе?
— Да, в кармане.
— Не выбрасывай. Его сенсор в рабочем состоянии. При случае я смогу определить родство по крови.
— Ты считаешь, такое возможно?
— Я считаю, что тебя это беспокоит, — лаконично ответил Эсхил.
Если бы Эсхил сказал это раньше, то можно было избежать драматических моментов. Маленький незаметный укол, немного слюны или соскоб кожи, и сомнений бы не осталось.
— Они все улетели?
— Старик еще здесь, в небе. Думаю, он будет сопровождать тебя и дальше.
— Хм… а он вынослив для своего возраста. Пусть делает что хочет, а я вздремну, пожалуй.
Подкинув в костер несколько принесенных с пепелища головешек, он нашел подгоревшие обрывки ткани, когда-то служившие плотной шторой. Теперь, они послужили мягкой подстилкой. Арону устроился по удобнее. В его распоряжении было почти шесть часов тревожного, но, все- таки, сна….
Кили пришла на рассвете, как и было оговорено. Эсхил, конечно, предупредил его заранее. Под уздцы она вела мощного коня, груженного дорожными сумками. Черный подсумок с мерно спящим зверьком, болтался там же. Арон потянулся всем телом, широко зевнул, и слегка попрыгал на месте, дабы окончательно проснуться. Костер догорел, стало зябко. Трава покрылась росой. Рассвет еще только брезжил над горизонтом. Кузнец пристегнул меч к седлу, чтобы тот не натирал при ходьбе ногу, а чехол с оружием перекинул за спину. Он удобно фиксировался в любом положении. В последний раз, окинув взором остов отчего дома, Арон взял коня за поводья и двинулся в путь.
Поселок путники обошли стороной. Заходить туда совсем не хотелось. Стараясь не привлекать внимания, они удалялись прочь, оставляя прошлую жизнь за спиной. Арон всматривался в полумрак, а Кили понуро брела следом. Отойдя на приличное расстояние, Арон еле слышно прошептал:
— Эсхил, закончи дело.
Тонкая яркая молния, на долю секунды, мелькнула в небе, и ударила в остов здания. Повинуясь приказу, Эсхил за секунду испарил все, что осталось от дома кузнеца. Вода, хлынув из разбитого колодца, заполнила образовавшийся котлован, вздымаясь клубами пара. Раскаты грома эхом прокатились по округе, в воздухе появился привкус озона. Все… возвращаться теперь было некуда.
— Что это было? — вздрогнула Кили.
— Наверное гром, — бросил он безучастно.
— Гром среди ясного неба?
— Это не редкость, просто мало кто замечает. А может, будет дождь. — заключил Арон многозначительно.
— Да не хотелось бы….
Шли молча. Кузнец пытался держать голову светлой. Хоть мысли и рвались в нее нескончаемым потоком. Но сосредоточен он был на другом. На предчувствиях. Эго не оставляла в покое странная уверенность. Он что-то упустил. Что-то важное и лежащее на самой поверхности. Солнце уже взошло, но пейзаж еще оставался серым. Реку они миновали примерно час назад. Широкая тропа, петлявшая между холмов, теперь разделялась. Арон остановился в раздумии. Он был здесь слишком давно.
— Кили?
— Да? — отозвалась молодая женщина.
— Тут две дороги. Какая ведет к твоему дому?
Туда, — она подняла левую руку. — Но ты же знаешь, меня там не ждут….
— Знаю, — коротко обрезал Арон. — Но хочу поговорить с вождем.
Кили сразу погрустнела и поменялась в лице.
— Разве ты не хочешь домой? К семье, к родителям?
— Да, — согласилась она. — Я давно их не видела. Но, столько лет прошло. Живы ли? Да и племя могло поменять стоянку.
— Это возможно, — согласился Арон. — Дойдем до места, а там посмотрим.
— Как скажешь… — бросила она и выдвинулась вперед на небольшом удалении.
Арон любя погладил коня по морде и двинулся следом. Остатки сна окончательно улетучились. Шагая чуть позади Кили, кузнец невольно разглядывал идущую впереди особу. Сколько ей было? Двадцать? Худощавая, резкая, с испуганным взглядом… За те несколько лет, что она прожила в поселке, Кили изменилась. Теперь перед ним шла настоящая, уверенная в себе женщина. Бедра ее округлились, походка стала плавной, чуть враскачку. Взгляд выдает незаурядный ум, а голос пленит своей мягкостью. Насколько Арон помнил, по началу дела в поселке у нее шли не важно. Народ ее жил в основном охотой, собирательством. Продавал шкуры, вяленую рыбу, кое-какое оружие и утварь. Так что в прачки, трактирные девки, или кухарки она не особо годилась. Да и вольный, диковатый нрав не редко давал о себе знать. Но как-то по весне, она набралась смелости и попросила кузнеца сделать большой лук, стрелы и пару дротиков. Арон выслушал ее с интересом и решил посмотреть, что из этого будет.
Через два дня она принесла в деревню первую добычу. Это была мелкая дичь. Пара зайцев и жирная куропатка. Селение в основном жило земледелием. Скот держали не многие, а мясо, как правило, было привозным. Свое ели только зимой. Так что интерес к этому промыслу, тут же определил ее дальнейшее существование. Люди были не прочь полакомиться дичью, да еще и по сходной цене. Вскоре, она начала добывать рыбу, выделывать шкуры и, даже шить кое какую одежду из меха, а ремни из остатков кожи. Охота, длительные переходы и дикая природа сделали ее крепкой. Руки ее ловкими, ноги сильными, стан красивым. Этого Арон не мог не заметить.
Полученные от него деньги Кили потратила с умом. Кроме провизии в дорогу, она приоделась. Длинное, почти до пят платье из плотной, но мягкой ткани с тесьмой на спине — хорошо сидело по фигуре. Однако, большие разрезы спереди и сзади, делали платье подвижным и практичным. А вшитые в полы свинцовые дробинки не позволяли им задираться при ходьбе или порывах ветра. Широкий жесткий ремень, вероятно, выделанный своими руками, держал талию и удобно лежал на бедрах. Это тоже придавало уверенности ее походке.
Отвлекшись на посторонний звук — Арон осмотрелся по сторонам. Небольшая лань испуганно застыла за деревом, но тут же скрылась в чаще леса. Заняться было особо нечем, и Арон продолжил свое занятие.
Самое интересное таилось под платьем! Высокие кожаные сапоги до самых бедер. Плотные, отлично сидящие, на низком каблуке, и с жесткими вставками там, где необходимо. Вероятно, эту деталь гардероба Кили и обменяла на повозку. Но выбор ее Арон не осуждал. Напротив, очень разумно. Ветки и камни не ранят нежную кожу. Ноги в тепле и не так устают в дороге. Бока лошади при верховой езде не натирают. Да и нужду справлять удобнее, чем в штанах. Женщина все-таки. Кроме того, причудливо вырезанный узор, проглядывающий на внутренней стороне бедер, притягивал дополнительное внимание. В бою это могло сыграть решающее значение. Ну а поверх платья, Кили одела легкий слоеный кожаный жилет, подогнанный кожаной же тесьмой по форме тела. На ремне висел небольшой, изящный клинок, а рядом болталась круглая плоская фляжка. Колчан со стрелами, лук и несколько длинных дротиков она закрепила на лошади. В общем, беззащитность этой особы была кажущейся.
Арон улыбнулся, радуясь тому, какой она стала за несколько лет… Как-то само собой случилось, что шли они целый день без привалов. Не торопясь, размеренным шагом. Есть не хотелось. Кили всю дорогу молчала. В лесу темнело заметно быстрее, чем на равнине, и сумерки опускались быстро. Пора было подумать о ночлеге. Да и желудок, который, казалось, слипся — дал о себе знать.