Оис знал, что разумнее будет набраться сил перед завтрашним днём, но ему не спалось. Поэтому, безрезультатно провалявшись в постели несколько часов, он покинул спальню и пошёл бродить по ночному городу. К тому времени людей на улицах почти не осталось, разве что парочку припозднившихся прохожих можно было застать.
Несмотря на то, что жители уже разошлись по домам, центральные улицы всё ещё хорошо освещались. Вокруг масляных ламп кружили мотыльки и крупные мошки, отчего свет, падающий на мостовую, слегка дрожал. Оис позволил себе раствориться в этой безмолвной атмосфере, просто бродить и наслаждаться контрастом окружающего мира. Чуть позже перед ним выросло множество пёстрых невысоких построек. Ими оказались опустевшие ярмарочные ларьки. Ноги привели мужчину в торговый район.
Орёл приблизился к витринам. Разукрашены те оказались неумело, на некоторых вывесках читались ошибки, однако во всей этой самодеятельности чувствовалась какая-то умилительная душевность. Тепло домашнего уюта. А может, дело в слабом аромате булочек и травяных чаёв, сохранившемся у прилавков со снедью? Оис зацепил взглядом аккуратные льняные подушечки и баночки из дешёвого стекла, ему непреодолимо захотелось компота. А ведь в более крупных городах сейчас вполне можно было бы разжиться стаканчиком. Такие ярмарки нередко затягивались до поздней ночи, особенно в выходные. Мужчина мечтательно вздохнул.
Вспоминая о перераспределении ресурсов, можно было подумать, что в империи не приветствовался свободный рынок, но это было не совсем так. Система обмена обеспечивала лишь базовые потребности граждан. Стандартные еда, одежда и кров, необходимые для выживания. Если же хотелось питаться деликатесами или ходить в шелках, приходилось обращаться к рынку роскоши.
Для государства это была этакая надстройка к режиму распределения, позволяющая создать конкурентную среду для ремесленников и замотивировать простых работяг. Благодаря ей, трудолюбие конвертировалось в особую валюту. К примеру, крестьяне могли продать излишки урожая, а работники мануфактур — получить премию за высокое качество. Дальше эти средства тратились на всякие полезные и редкие штуки, чтобы порадовать себя и похвастаться перед друзьями.
Нередко наделённые талантом люди подрабатывали на стороне, вышивая одежду или расписывая помещения. Кто-то мастерил украшения и предметы декора, кто-то продавал свои музыкальные или кулинарные таланты. Бродячие торговцы в этой схеме выступали как незаменимые посредники, связывающие умельцев с разных островов между собой.
До Нуттила система добралась не полностью, но хотя бы имперская валюта здесь в ходу. На некоторых прилавках Оис заметил знакомые товары, значит, и караваны сюда захаживают. Обойдя торговые ряды и полюбовавшись на ночную площадь, орёл решил свернуть с главных улиц и пройтись по жилым районам. Он пересёк узкую аллею виноградных лоз и попал на небольшую дорожку из крупного камня. По бокам раскинулись связки плетёных гнёзд, залитых ровным серебристо-сиреневым сиянием.
Вскоре он заметил странное оживление в одном из кварталов. На улице, где проходил дознаватель, было тихо и пусто, но его чутьё безошибочно уловило ауру суеты и беспокойства. Оис просканировал пространство и понял, что в соседнем дворе кто-то затаился, а в доме напротив происходит что-то очень неприятное. Орел прокрался между ближайшими сферическими домиками и обнаружил пару крупных обращённых птиц. Судя по стальным когтям и невесомым кольчугам, те представляли городскую стражу. Их сложно заметить, не заходя вглубь. Птицы притаились, ожидая чего-то или кого-то, и неотрывно наблюдали за выходом из гнезда. У Оиса появилось нехорошее предчувствие.
Подготовив маскирующее плетение, он решительно направился к компании. К счастью, ка-фелов на стражниках не было, и телепат мог на них воздействовать. Две птицы резко обернулись, заслышав шаги, но тут же безучастно вернулись к дозору, стоило ментальному импульсу коснуться их голов.
Оис ступил в гостиную, в круглой комнате оказалось пусто, но справа в конце висячего коридора слышались тихие голоса. Следующее помещение оказалось куда просторнее. В центре стоял человек в форменной мантии и беседовал с заспанными, мало что понимающими людьми. Из своего укрытия орёл мог видеть только их, но он чувствовал, что в комнате есть и другие птицы. Сосредоточившись, мужчина и на них накинул арканы безразличия. Теперь можно спокойно зайти в спальню.
Никто из хозяев в упор не замечал незваного гостя. Сыщик как ни в чем не бывало продолжал расспрашивать семейную пару о странном поведении их домочадца. Супруги выглядели зрелыми и опытными работягами. Ответы их были удивлёнными и абсолютно лишёнными конкретики. Кажется, им они стыдились за пробелы в воспитании сына. Непутёвый отпрыск, как понял телепат, оказался членом подполья. Ещё один слуга закона опрашивал старших детей. Те отвечали куда энергичнее: мол, да, брат — дурачок, иногда говорил глупые вещи, но ничего странного они за ним не замечали.
Из соседней комнаты появился лупоглазый птенец. Сейчас больше походил на птицу, чем на человека. Весь в пуху, ростом чуть выше родительского колена, тот сонно потирал глаза и шкрябал лапками по паркету. Он встряхнулся, расправив крылышки, а потом с удивительной быстротой пересёк несколько метров и боднул сыщика в ногу. Человек даже не пошатнулся, хоть и вздрогнул от неожиданности, птенца же отбросило в сторону и он сел на попу, растопырив коготки. Родители охнули, а старшая сестра поспешила увести шипящего ребёнка в детскую.
— Бойкий малый, — гость криво улыбнулся, потирая ногу. Совы бросились извиняться. На удивление маленькое происшествие не только пробудило всех, но и разрядило обстановку. Заглянув в мысли одного из стражей, Оис двинулся дальше. Ему нужно найти начальника и узнать его планы, до того, как птицы губернатора покинут дом.
В комнате заговорщика шёл обыск, сыщики работали удивительно тихо, проверяя содержимое ящиков. Чуть поодаль на стуле сидел сам подозреваемый, двое держали его за плечи, о чем-то расспрашивая. Телепат не мог помочь несчастному, время упущено. Да и подменять воспоминания у столь многих людей, слишком рискованно.
Дознаватель аккуратно подошёл ближе, сплетя ещё пару арканов. Сложно контролировать внимание стольких птиц сразу, нервное напряжение неприятно отдавало в виски. Орёл мог бы остаться в тени, не привлекая внимание, но ему нужно было пройти через обыскиваемую спальню, чтобы подняться на второй этаж. Иначе к руководителю операции было не подобраться.
Дела оказались не так плохи, как думалось. Сыщики только начали свою работу, поэтому возможность предупредить союзников ещё имелась. Но надо бы с этим поторопиться, ведь ситуация может поменяться в любой момент.
Стражи откуда-то узнали о планах заговорщиков на грядущий день. Был у них и список имён, правда, какой-то странный. Орёл подивился несостыковке. То, чем располагали стражи, и то, что он узнал от экономки, имело серьёзные расхождения. К тому же сыщикам ничего не известно о роли Оиса, но может, их просто не посчитали нужным в это посвятить?
Обдумывать сей факт, не было времени. Кроме этой группы стражей в городе работала ещё одна, параллельно арестовывавшая неугодных. Люди губернатора старались работать тихо и быстро, чтобы успеть захватить как можно больше птиц, прежде чем подпольщики поймут, что происходит.
Оис прикинул примерный план действий и поспешил покинуть опасное место. Ему нужно предупредить следующих в списке подозреваемых. К несчастью, очередная жертва жила прямо за поворотом, и на всё про всё у мужчины оставалось всего несколько минут.
Скрывшись с чужих глаз, дознаватель оборвал ментальную связь и вздохнул от облегчения. Искомый дом принадлежал Нуру. Сыч жил вместе с семьёй, поэтому у него, как и у прошлой жертвы, было не отдельно стоящее гнездо, а бусинка в небольшой связке. Пройдя через своеобразный двор, образованный ожерельем из сфер, Оис настойчиво постучал в дверь. Никто не ответил. Следующая попытка результата не дала. Похоже, соратник Илы крепко спал. Тогда орёл принялся за окно: то оказалось ветхим, поэтому легко распахивалось под малейшим давлением. Удивленный этим дознаватель рывком запрыгнул в комнату.
В помещении наблюдался лёгкий беспорядок. По письменному столу разлетелись книги, отодвинутый стул загружен вещами, по всему полу тут и там виднелись какие-то свитки и бумажки. Нур лежал на животе, наполовину завернувшись в одеяло, его руки превратились в крылья и свесились с кровати. Вид у спящего парня был встревоженный.
Оис подошёл ближе и тихонько потряс юношу за плечо, тот рванулся наверх, вырываясь из кошмара. Слабое свечение, сопровождающее трансформацию, на миг озарило комнату. Сыч протёр глаза нормальными человеческими руками и в непонимании уставился на дознавателя. Тот перекинул ему со стула повседневную мантию.
— Я бы извинился за неожиданный визит, но у нас совсем нет времени. По городу идут обыски, так что лучше уйти отсюда как можно скорее.
— Что? Как? — Нур медленно приходил в себя, но одежду натянул быстро, чисто механически, — постойте, тогда мы должны предупредить остальных! И как же моя семья? Они же ни о чём не подозревают… — сыч перешёл на совиное зрение и вперился в орла горящим взглядом.
— Предупредим, если успеем, — согласился дознаватель, — а родителям вряд ли что-то грозит. Думаю, им просто зададут пару вопросов. Вряд ли Нар-ху решится наказать кого-то без доказательств. Это испортит его репутацию и вызовет гнев церкви.
Оис торопился, желая покинуть опасное место, а Нур ещё не до конца проснулся, поэтому вспомнил про дверь, только когда пришиб пятку, выпрыгивая из окна.
Орла беспокоило, что с каждым посещённым домом птиц в группе становилось всё больше. Такую объёмную компанию легко заметить и отследить. Нур мучился похожими опасениями. Вдобавок ему казалось, что подпольщики теряют время, ведь поодиночке обходить гнёзда было бы куда быстрее. В конце концов, когда людей стало слишком много, сыч настоял на разделении. Телепат его поддержал. Добровольцам объяснили примерный маршрут стражи, остальных решено было спрятать. К счастью, у одного из предупреждённых нашёлся надёжный знакомый, готовый сокрыть товарищей. Ила о нём знала, так что в случае чего ей бы не составило труда отыскать подчинённых.
Птицы разошлись, но Оис всё ещё боялся, что их перемещения заметят. Конечно, он смог бы отвлечь внимание от себя и своих спутников, но были и другие беглецы, лишённые прикрытия. Лояльность телепата в глазах местных властей также стояла под вопросом. Вероятно, если бы его считали предателем, сыщиков бы предупредили. Значит, какой-то кредит доверия у дознавателя остался? Сможет ли он уболтать противников, если те окажутся ментально защищены?
К несчастью, страхи воплотились. Следующими на очереди были сёстры Ферро. Когда Нур вывел их на улицу, Оис почувствовал приближение незнакомых фигур. Он оглянулся и увидел полностью обращённых стражей, чьи боевые когти отливали сиренью в свете Танцовщицы. И что самое скверное, в их шлемы были инкрустированы ка-фелы.
Подпольщики заметили пришельцев раньше, чем те успели их опознать. Одна из девушек дёрнулась, желая умчаться прочь, но орёл ей не дал, вовремя цапнув за руку.
— Нет, не бежим, не сейчас! — резко прошипел он. Птица чуть всё не испортила, что заставило дознавателя скрипеть от раздражения. Но он сумел удержаться от грубости. Нур хотел что-то спросить, но Оис поднёс палец к клюву маски, призывая к молчанию. Затем спешно накинул на птиц арканы для связи, от чего те поёжились.
— Не бегите, — повторил он уже мысленно, — сделаем вид, что я вас арестовал. Вам нужно принять безразличный вид и изобразить нетвердую походку. Когда нас окликнут, я «потеряю контроль» тогда вы и рванёте, что есть мочи. Всё понятно?
— Да, — отозвались спутники нестройным хором. Элерелли хотела было спросить, зачем такие сложности, но Оис ответил: — Их разумы защищены, — не успела она закончить мысль.
— А как же вы, разве вас не должны подозревать вместе с нами? — удивилась её сестра Нумериль.
— Я не знаю, но если есть шанс ввести стражей в замешательство, надо им воспользоваться.
Орёл подумал, что над людьми губернатора у него чуть больше влияния, чем у мятежной молодежи, и вряд ли стражи решатся напасть на дознавателя первыми. Но мысленно связанным с ним птицам он об этом не сказал.
Подпольщики не стали спорить и поспешили исполнить инструкции, обогнав телепата на пару тройку шагов. Стоило противникам приблизиться и заговорить, как дознаватель вздрогнул, а идущие впереди люди сначала замерли, но тут же, встрепенувшись, бросились наутёк. Оис выругался и крикнул: Ловите их!
Одна из экипированных птиц полетела вдогонку, но два других стража остались возле Оиса. Большой и крепкий коршун открыл было клюв, но телепат опередил его в гневе:
— Да, сколько можно? Как долго вы собираетесь препятствовать моей работе? Вы же видели, что я сосредоточен на задержании? Так какого чёрта подкрадываетесь и отвлекаете меня? А?!
Страж опешил и растерянно щёлкнул клювом.
— Простите, — ответила за него другая птица, коричневатая пепельная сипуха, — но мы здесь по приказу губернатора. Вам придётся пройти с нами.
Мужчина сокрушённо вздохнул. Уловка сработала лишь частично. Нуу, это было ожидаемо. Не зря же стражей снабдили ка-фелами. Значит, на его счёт тоже отдан приказ об аресте. Вот только из-за страха перед империей чиновники Ниттила вынуждены подходить к её посланнику со всей деликатностью.
— Что ж, раз вы настаиваете… — Оис поднял руки, показывая, что они без когтей, и двинулся в сторону птиц. Те вели себя уважительно, но настороженно.
Перспектива оказаться приведённым в особняк под белы рученьки, а потом быть там запертым, орлу крайне не понравилась. Он решил отбить свою свободу у провожатых, надо только как-то убрать проклятые камни с их голов.
А ещё неплохо было бы обратиться, а то мужчина сейчас едва ли доставал стражникам до бедра. А ведь коршун и сова и без того серьёзные противники. К счастью, полное превращение в орла уровняет его в размерах с врагами.
Сипуха шла впереди, то и дело поворачивая голову, чтобы следить за конвоируемым, Оису пришлось потратить несколько долгих мучительных минут, прежде чем он смог незаметно расстегнуть свою мантию. Параллельно он пару раз почесал затылок, чтобы ослабить масочные ремешки. Другой охранник шёл у дознавателя за спиной, поэтому не мог отследить происходящее. Орёл в который раз порадовался, что выбрал перелётный тип одежды. Подобный фасон позволял быстро скинуть форму, уберегая её от порчи при превращении.
Одновременно с раздеванием Оис занялся энергетическими потоками, медленно, но методично сплетая их в сложную фигуру. На этот раз аркан был многогранным, закрученным в несколько слоёв. Такая конструкция требовала щепетильного подхода, ошибка в ней могла дорого обойтись телепату.
Оис собирался взять птиц под контроль, а затем усыпить. Он предполагал, что простое отвлечение внимания окажется малоэффективно. Да даже перепись воспоминаний может не помочь. Ведь, если посмотреть на ситуацию глазами стражи, произошедшее покажется крайне подозрительным. Только представить, что они обнаруживают себя посреди улицы, с непокрытыми головами и без малейшего понятия о том, что происходило за последние несколько минут. И дураку будет понятно, что здесь замешан телепат. Стражи просто снова сядут Оису на хвост, в лучшем случае шлемы удастся спрятать, в худшем — придётся заново их снимать.
Поэтому орёл предпочёл сразу перейти к радикальным мерам и вывести стражей из игры. Ну, поспят они пару часов в обнимку с мостовой, ничего с ними не случится.
Когда всё было готово, телепат помедлил пару секунд, чтобы собраться с мыслями и унять тревогу. Сражаться лучше на холодную голову. С совы снять шлем будет сложнее, слишком подвижная у птицы шея. Поэтому придётся начать с её менее прыткого собрата.
Когда у Оиса появилась возможность, он скинул свою форму и, обратившись, бросился на коршуна. Птицы перекатились по земле, обивая друг друга крыльями. Орёл испытал в своих лапах дикую боль, когда те прошлись по стальным лезвиям, но иначе когти противника не сцепить. Уж лучше так, чем они вопьются в какой-нибудь важный орган. У врага оставался свободный клюв, но дознаватель успел увернуться, так что удар прошёл по касательной.
Стражница, обнаружив потасовку, выгнула крылья и угрожающе зашипела, она не могла напасть в ту же секунду, риск задеть своего в этом крутящемся пернатом клубке был слишком высок.
Оис перевернулся, не разжимая когтей, ему нужно было оказаться снизу, чтобы прикрыть спину от удара совы. Сам он контратаковать не мог, кольчуга надежно защищала противника. Но телепат и не пытался, ему всего лишь надо стащить шлем с коршуна. К счастью, последний не таких действий ждал от боя, поэтому и не заметил, как орёл перекусил ремешки на его снаряжении. Шлем слетел с головы стражника и со звоном ударился о мостовую.
Оис не стал терять время и тут же накинул аркан. Первый слой плетения затянулся вокруг головы. Противник пошатнулся, но самообладания пока не потерял. Оис ударил его крыльями, чтобы отвлечь, и начал затягивать второй слой плетения. Страж же, чувствуя накатывающую дурноту, подпрыгнул, оттолкнувшись птичьими запястьями от брусчатки. Орёл всё ещё держался за чужие лапы, отчего его жестко приложило оземь.
Дознаватель замешкался на мгновение, промелькнула паническая мысль, что он теряет контроль над арканом. Но тот оказался в порядке и расползаться не спешил. Однако, затянуть его потуже стоило сейчас немалого труда. Коршун вытянул шею в сторону, пытаясь вернуть себе шлем. Оис клюнул его в плечо, дотянуться до кожи не получилось, зато удалось выдрать пару перьев. Сработало, и птица отвлеклась, правда, при этом снова дёрнула сцепленные когти. Металл звякнул о камни. Выпад принёс телепату новую волну боли, но он сделал последнее усилие и завершил сферу контроля вокруг головы обидчика.
Глаза коршуна потеряли свою выразительность и он, медленно отпустив орла, повернулся к сипухе. Птица не на шутку перепугалась, из её клюва вырвался пронзительный визг. Оису этот звук показался душераздирающим, его просто затопило первобытным ужасом птицы. В её глазах товарищ теперь выглядел чем-то сродни живому трупу, подчинённому чужой воле. Наваждение быстро спало, но на его место пришло другое. Леденящее осознание того, что сове не хватит духу навредить сослуживцу.
— Лан-ху! Лан-ху! — стражница пыталась достучаться до своего друга, но всё было тщетно. Телепат крепко, до тошноты и головокружения, удерживал свою марионетку.
Коршун сделал пару медленных шагов в сторону совы, а затем резко набросился, растопырив перья. Поваленная птица снова заверещала, пытаясь оттолкнуть бывшего соратника. Оису почудилось, что от этого крика его прошиб холодный пот. Происходящее не приносило никакого удовольствия, напротив, заставляло сердце обливаться кровью. Но орёл не мог позволить себе остановиться. Стражу нужно обезвредить, и он упорно повторял себе, что так надо и ничего непоправимого с беднягами не происходит.
К несчастью, кроме моральных сложностей были ещё и физические. У Оиса нещадно болели лапы. Он чувствовал, как по ним тонкими ручейками стекает обжигающая жидкость. В голове медленно расползался туман, свидетельствуя о ментальном истощении. Возможно, не будь он ранен, телепатия давалась бы куда легче.
Стоило непреодолимых усилий воли, чтобы только приказать себе встать. Мышцы на удивление послушались, и орёл, помогая себе крыльями, поднялся и заковылял в сторону сцепившихся стражников.
Оис порадовался, что выбрал первой целью коршуна. Сова, в отличие от последнего, сразу просекла стратегию и принялась крутить головой во все стороны, отчего снять с неё шлем стало чуть ли не непосильной задачей. Пришлось помочь подконтрольному в этом нелёгком деле. Когда пепельная сипуха осталась без защиты, Оис отправил её спать. Затем то же самое проделал и с товарищем, предварительно рассеяв подчиняющий кокон над его головой.
Окрестности погрузились в тишину и телепат, наконец, позволил себе расслабиться. Он распластался по земле и какое-то время лежал абсолютно неподвижно, восстанавливаясь. Боевое возбуждение схлынуло, накатила усталость, и Оис почувствовал, как усиливается боль в лапах. Он приподнял голову, чтобы взглянуть на повреждения. Когти были целы, но дрожали от перенапряжения. А ещё их ужасно жгло от неглубоких, но обширных царапин.
Порезов — поправил себя телепат. Несмотря на тяжесть повреждений, он не чувствовал особого страха. Жрецы его подлатают, при отсутствии переломов их это не отяготит. Надо только добраться до храма.
Орёл ещё раз прислушался к своим ощущениям. Кажется, с превращением в человека лучше повременить. Очень сомнительно, что он сможет идти с подобными ранениями, а так у него хотя бы были крылья.
Оис перевернулся на грудь и посмотрел на стражников. Может, припрятать их шлемы или повыковыривать ка-фелы из оправ? Так он лишит сонь защиты. Те, наверняка, не смогут вернуться без неё, им придётся потратить время на поиски. Чиновники не простят пропажи дорогущих кристаллов.
Крохотные камни сложнее будет отыскать, но отделять их хлопотно, поэтому было решено раскидать уборы по соседним дворам. Телепат хмыкнул, представив, как птицы будут лазить по кустам, высматривая пропажу. Когда пакость воплотилась, Оис почувствовал, что к нему возвращается трезвость мышления. Мир перестал расплываться по краям обзора, а с головы будто сняли ведро.
Нур! Он же в опасности, за ним и сёстрами ведь погнался стражник! Как они там? Может, стоит поспешить на помощь? Орёл напрягся, расправив крылья, и чуть не упал, так как лапы напомнили о себе резкой коликой. Та ушла так же быстро, как и появилась, стоило сменить точку опоры. Оис раздосадовано фыркнул, тут же его охватило чувство, что забыто что-то важное. Он уныло обвёл взглядом улицу.
А ведь шум мог привлечь нежелательное внимание. Но, похоже, крики паникующей совы оказались слишком пугающими. Так что никто не спешил выяснять, что происходит.
Тут на глаза попалась кучка тёмно-серой ткани, сиротливо пылящаяся вдалеке. Точно, нужно забрать маску и мантию. Не ходить же голышом, когда вернёшься обратно в человека. К счастью, форма не пострадала, сейчас она казалась такой маленькой, пришлось постараться, чтобы поднять её клювом. Маска же треснула на пополам, но её ещё подлежала починке.
Никакого связного плана придумать так и не получилось. Оис решил взлететь и посмотреть на ситуацию с высоты, а потом уже разобраться с дальнейшими действиями. Он одним тяжёлым рывком поднялся в воздух, и через пару тройку взмахов закружил над городом.
***
Ила проснулась посреди ночи от дикой жажды и обнаружила, что забыла забрать с кухни графин. Ох уж эта организационная суета. Птица перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Сон не шёл, слишком сильно хотелось пить. Вот досада. Теперь придётся идти за водой через весь особняк. Девушка встала и, сладко зевнув, смахнула из шкафа первый попавшийся плащ.
В саду оказалось тихо и свежо. Лёгкий ветерок струился по траве. Столовая оказалась закрыта, но это было не так страшно. Если обойти широкое помещение, можно попасть на один из складов, где стоят две большие бочки. Слуги пополняли их из ближайшего колодца по мере надобности. Там и запасная посуда, наверняка, есть, а если и нет, то кувшин можно будет и завтра забрать.
Добравшись, птица взяла с полки небольшой ковш и зачерпнула его до краёв. Напившись, она вытерла рот тыльной стороной ладони и жадно вздохнула.
На обратном пути Ила уловила чьи-то разговоры у парадного входа. Её чуткий слух позволил разобрать интонации и некоторые слова. Обнаруженное птицу обеспокоило. Гости принесли совсем нерадостные вести. Для неё уж точно. Кажется, это была городская стража. Сипуха не могла разглядеть из этой части сада, ей мешала живая изгородь из невысоких фруктовых деревьев. Пришлось свернуть с тропы, чтобы подтвердить свои опасения. Но ни подслушать, ни подсмотреть она не успела, стоило сделать шаг, как её окликнул старший управляющий:
— О, ты здесь! Отлично, теперь не придётся искать и будить…
— Ухто… ты меня напугал! — девушка вздрогнула от неожиданности, но тут же выдохнула, положив руку на сердце.
— Да, прости, у нас тут посетители. Орих их отвлекает, пока начальник готовится к встрече. Тебе бы тоже не помешало поприсутствовать. Что ты тут забыла, кстати? — поинтересовался коллега. Ила заметила подозрение в его глазах. Странно, она же не сделала ничего такого.
— Воды захотелось, — экономка указала жестом на кухню, — а графин на тумбочке я пополнить забыла. Вот, от бочек возвращаюсь.
— Ладно, идём, — Ухто понимающе кивнул и, оглядев девушку с ног до головы, добавил, — было бы неплохо переодеться, но в принципе и так сойдет. Просто запахнись потуже и прибери волосы.
Птица поморщилась. Будто она и сама не знает, что должна выглядеть подобающе. Сипуха заглянула бы в свою комнату, но времени на прихорашивания действительно нет. Тут она согласилась с управляющим. К счастью, при выходе плащ в руки попался качественный, в таком без стеснения можно встречать гостей. Ила расправила складки дорогой ткани, наспех расчесала пальцами волосы и пригладила выпирающие перья. Всё, теперь она похожа на культурного человека, можно и о других вещах подумать.
А беспокоиться было о чём. Зачем пожаловала стража в такую темень? Уж не по души заговорщиков ли пришли эти ребята? А что, если девушка сейчас идёт навстречу собственному заключению? Чем больше она об этом думала, тем страшнее становилось. Всё спокойствие утекло как вода из сита. Птица сглотнула. На одном из переходов у неё появилось непреодолимое желание скинуть одежду и рвануть в ночь, пока это ещё возможно. Казалось, она упускает свой единственный шанс для побега. Неудивительно, что перед последней дверью сипухе пришлось проявить чудеса воли, переступая порог гостиной следом за управляющим.
Она снова порадовалась тому, что захватила накидку. Благодаря ней удалось скрыть задрожавшие руки. Завидев сонного губернатора и его решительных гостей, девушка приветливо улыбнулась. Улыбка, правда, получилась вымученной, но это можно было списать на то, что её, как и всех, подняли ни свет ни заря.
— Вот как? — Нар-ху выглядел озадаченным внезапным донесением, но всё же в его взгляде чувствовалось долгожданное удовлетворение.
— Значит, вы узнали, кто строил козни против меня, и можете назвать имена? Это прекрасная новость, — губернатор потёр руки.
Крупный человек в плаще и не по размеру кольчуге кивнул. Командующий Тон-халл. Один из генералов городской стражи. Иле не приходилось общаться с ним вживую, но она была наслышана о нём. Рядом хмурился его заместитель Одей-ру. Человеком тот прослыл чопорным, но справедливым. Чуть позади стояли два высокопоставленных стража, также в броне для обращённых поверх плащей. За плечами они несли массивные стальные когти.
Сипухе от происходящего стало дурно. Её бросило в жар, к горлу подступила тошнота. Из помещения будто выкачали воздух. Стало так душно… Ила потёрла ладонью лоб, пытаясь прийти в себя. Она знала, что ей нужно вслушиваться в диалог. Но из-за переживаний было сложно собраться с мыслями.
— А потом они собирались устроить потоп, перенаправив грунтовые воды. Мало того, для отвлечения внимания на площадь должны были вывести моего двойника, чтобы посеять смуту в рядах стражи.
Что? Что он только что сказал? Птица перевела шокированный взгляд на Тон-халла. Такого бреда в планах точно не было! Что происходит? Где он набрался этой чепухи?
Генерал тем временем начал перечислять имена, объясняя, кто за что отвечал бы на предполагаемом аресте губернатора. Часть фигур оказалась реальной, однако среди них встречались какие-то абсолютно незнакомые личности с не менее фантастическими ролями. Для сторонников Нар-ху они казались логичными, но Ила знала, что у её людей попросту бы не хватило ресурсов на такие ухищрения.
К счастью, удивление девушки не сильно выделялось на фоне общего изумления. Губернатор так вообще был крайне возмущён готовящимся переворотом. Ила запоздало поняла, что её в списке подозреваемых не звучало, значит, можно перевести дух.
— Леди, вам плохо? Вы так бледны… — прервал её мысли один из стражников.
— Ох, это так… Я не ожидала, что они подобрались к нам так близко, многие из этих людей были моими друзьями, — вопрос застал птицу врасплох. Она с трудом проглотила комок в горле, голос предательски дрожал, но собеседники списали это на шок и потрясение.
Сипуха решила не утаивать своей связи с молодыми людьми. В конце концов, они были из одного поколения, с некоторыми даже учились вместе. Нет ничего странного в том, что бывшие студенты общаются по старой памяти. А вот сокрытие этого факта уже могло показаться подозрительным.
— Я вас понимаю, женщинам такое нелегко переносить, но вам и не придётся. Предоставьте решение проблемы более мужественному полу, — отозвался первый командующий с нотками пренебрежительного превосходства.
Несмотря на привычку показывать всем, где чьё место, генералу приходилось уважительно относиться к Иллариль. Птица слишком талантлива и деятельна для обычной служанки, почти весь город знал о её заслугах в наведении общественного порядка. Обижать её было бы опрометчиво.
— Крепитесь, я тоже могу представить, какой это удар. Сам узнал о замыслах врагов от хорошего друга, бывшего сослуживца. Никогда бы не подумал, что он ввяжется в это грязное дело, — командующий Одей-ру попытался поддержать девушку.
— Это странно. Что могло заставить бывшего стража встать на разбойничью стезю? Разве я не обеспечил отставных хорошим жалованием? — удивился Нар-ху. Он действительно выдавал старикам и калекам что-то вроде пенсии, чтобы нерабочие, но ещё важные кадры не ушли на сторону в качестве учителей.
Тон-халл покачал головой:
— Тут дело не в корысти. Бунтовщики действуют из вполне политических, если не сказать правозащитных побуждений. Потрясающая в своём невежестве наглость. Они считают, что мы посягаем на то, что нам не принадлежит. Думают, что смогут лучше распоряжаться вверенными империей средствами.
— В самом деле? Их действительно не устраивает моя работа? — губернатор выглядел расстроенным, словно столкнулся с вопиющей неблагодарностью, — после всего, что сделал? Неужели я не заслуживаю хотя бы небольшого вознаграждения за труды?
— Полагаю, им не нравится расточительность. Бытует мнение, что трат на облагораживание города могло быть и поменьше. И простите мою дерзость, но я вынужден согласиться: у нас сейчас хватает и других забот помимо отсутствия праздничных гирлянд на улицах, — снова встрял Одей-ру. Для него это была больная тема. Жалобы граждан на бездействие властей его в своё время порядком утомили.
— Помилуйте, голубчик! Неужели вы хотите жить среди мусора и банальности серых дней? — хмыкнул первый генерал в ответ на высказывания коллеги.
— Поддерживаю! Какая несуразица, — губернатор вторил Тон-халлу, не скрывая удивления, — неужели раздавать деньги беднякам, которые их, скорее всего, пропьют, лучше, чем следить за ухоженностью скверов и площадей? — в голосе мужчины чувствовалось искреннее непонимание.
Вот только где-то внутри Нар-ху зашевелился пугающий червячок сомнений. «У плохого чиновника и во время чумы пляшут. Когда не имеешь ни малейшего представления о реальных государственных делах, только и остаётся, что пускать пыль в глаза граждан посредством празднеств и увеселений», — на ум так не вовремя пришла фраза из имперского учебника. То ли замечание, то ли поговорка. Губернатор тряхнул головой, стараясь отогнать неприятные ассоциации. А ещё ему вдруг вспомнилось, как он в детстве зачитывался историями о становлении птичьей страны, как восхищался активной гражданской позицией первых имперцев и их непоколебимостью. И как-то очень грустно стало на душе.
— Знаете, генерал, — подавлено продолжил Нар-ху после недолгой паузы, — пусть бунтовщики и выступают против нашей власти, но намерения у них благородные, хоть и глупые. Может, эти романтичные дурни в чём-то и правы. Надо будет с ними поговорить. Так что будьте аккуратнее при задержаниях…
Ила ушам своим не поверила. Губернатор реально пытается понять чужие доводы, даже если они ему полярны? Этот тщеславный и легкомысленный человек, каким она его всегда считала? Девушка взглянула на начальника совершенно новыми глазами. Раньше она видела в нём только вороватого и падкого на лесть чиновника, ничем особо не отличающегося от прочих коллег. Сейчас же перед ней стоял отдельный человек со своими мыслями и переживаниями. У неё вдруг появилась слабая надежда, и ей очень захотелось её проверить. Конечно, это рискованно, подняв сомнительную тему, можно ненароком выдать себя. С другой стороны, Ила всё-таки девушка, а значит, в глазах Нар-ху и генералов может позволить себе быть сентиментальной.
— Слушайте, а что если бунтовщики правы? — задалась вопросом сипуха, — не полностью, конечно, но, может, сейчас самое время что-то поменять? Общество ведь развивается. К примеру, мы могли бы выделять средства людям, способным представить конкретный план затрат. Затем проверять, соблюдает ли человек условие выдачи, и…
— Звучит неплохо, но вряд ли реализуемо, — горько перебил её губернатор, — да и придётся признать свою неправоту, будет странно, если мы станем воплощать программу недовольных. Это будет говорить о нашей слабости. Думаю, никому здесь не хочется прослыть посмешищем.
— Я согласен с леди. Ошибаться — нормально. Ненормально — гнуть свою линию, заведомо зная, что она неправильная. Умение признавать свои ошибки — это признак внутренней силы. Вас не перестанут уважать, наоборот, вы станете примером для подражания. Не каждый может перешагнуть через свою гордость ради благополучия подданных, — внезапно поддержал девушку Одей-ру. Та благодарно кивнула ему, а затем умоляюще взглянула на губернатора, всем своим видом говоря, что она в него верит.
Нар-ху изумился и хотел было что-то сказать, но тут вмешался старший командующий.
— А я не согласен, народ может и не простить ошибок, и это не единственная проблема. Если мы признаем, что точка зрения бунтовщиков имеет право на жизнь, это может привести к смятению в обществе. Может вызвать волнения. Нам вообще лучше не распространять об истинных мотивах заговорщиков. Скажем, что они были простыми бандитами, и дело с концом.
— Есть в этом что-то неправильное, мы правда должны так поступать? — Ила растерянно покачала головой, всё ещё не отрывая взгляда от Нар-ху. Одей-ру нахмурился.
Чиновник колебался. Картина, нарисованная экономкой и благородным стражем, оказалась так прекрасна в своей наивной чистоте, но он слишком далеко зашёл. Губернатор годами выстраивал существующую систему, потратил много времени и сил. И что же? Все эти старания были за зря? Нет, он не мог так просто от всего отказаться, это значило принять тот факт, что все те годы до этого дня прожиты неправильно.
Иллариль всё поняла. Прочитала отчаянную упёртость в глазах губернатора. Горькое разочарование затопило её с головой, а потом перешло в злость. Как же глупо — поддаться минутной слабости и поверить, что человек может быть лучше, чем кажется. Кулаки сжались сами собой, но она сдержалась.
Собеседники обязательно бы заметили эту её странную реакцию, но тут из коридора показалась младшая служанка, та самая, что пару дней назад сообщила сипухе о пожаре. Заметив, что прерывает разговор с важными людьми, она смутилась и потупила взгляд.
— Прошу прощения, но дознавателя нет на месте, он исчез, — доложила она, краснея.
— Исчез? — Нар-ху нахмурился.
— Мы не смогли получить чёткого ответа по поводу верности телепата, так что не исключено, что он мог проникнуться пониманием к нашим врагам, — отметил генерал-консерватор.
— Или же заговорщики пытаются нас запутать и стравить между собой, — сделала Ила задумчивое замечание, спеша перевести стрелки.
— Сложный вопрос, — поддержал её губернатор, — господин дознаватель переживал, что мы впустую тратим время, возможно, ему надоело ждать, и он решил преступить к делу?
— В любом случае, я бы посоветовал взять его под стражу до выяснения обстоятельств, — упрямо отметил Тон-халл. В этот раз коллега с ним согласился.
— Хорошо, — решился Нар-ху после недолгого молчания, — я пошлю за господином телепатом своих людей и настойчиво попрошу его воздержаться от покидания особняка, по крайней мере пока. От вас же жду всех необходимых действий, — сказал он командующим под конец. Стражи откланялись и поспешили приступить к работе. Губернатор, проводив их взглядом, повернулся к подчинённым,
— Вы свободны, всё дальнейшее — проблемы наших бравых товарищей, так что можете расходиться.
— Ах, да, Ухто, будь добр, подготовь кабинет. Мне надо поразмыслить над ситуацией, — велел Нар-ху, опомнившись.
Иллариль тоже нужно подумать. Ситуация сложилась патовая.
Конечно, внезапная дезинформация радовала, вот только разоблачение губернатора в благотворительный день — не единственная задача. Слаженное выступление экономки, дознавателя и профсоюза рабочих, должно было вызвать немалый резонанс. Но вся эта суматоха также служила отвлекающим фактором, позволяющим оставшейся части хищных заговорщиков проникнуть в арсенал. Всё оружие, располагаемое птицами, не лучшего качества, а так они могли бы сравнять счёты. Да и арест преступника городской стражей вызывает куда больше доверия чем, если бы его производили какие-то оборванцы.
Убеждение настоящих стражников должны были взять на себя знакомые Инфера. Но план провалился. Похоже, филин недооценил алчность своих друзей или их верность губернатору. Остаётся надеяться, что с ним всё в порядке. К счастью, он смог запутать показания, если, конечно, то, что его поймали, вообще можно считать удачным.
Настроение было паршивым. От злости Ила швырнула об пол первое, что попалось в руки. Она уже успела добраться до своей комнаты, поэтому жертвой её гнева стал подаренный будильник, верно служивший всё это время. Несчастный механизм с пронзительным звоном ударился о паркет и разлетелся на десяток мелких деталей. Девушка с раздосадованным рычанием упала на кровать.
Что же ей делать? Что бы это ни было, двигаться надо прямо сейчас. Рано или поздно её рассекретят, и что будет потом неизвестно. Дознаватель, скорее всего, сможет отвести от себя подозрения, если будет достаточно благоразумен. Но что-то ей подсказывало, что именно этой черты телепату иногда и не хватает.
Ладно. Ила встала и подошла к шкафу, вешалки не поддавались, поэтому пришлось повыкидывать часть вещей, чтобы найти нужное платье. Одевшись и теперь уже нормально причесавшись, сипуха поспешила на склад канцелярии. Ей нужны форменные бланки и особые чернила. Неплохо бы ещё раздобыть печать, но та находилась в рабочем кабинете губернатора, и не похоже, что тот собирался покинуть его в ближайшее время. Однако девушке повезло в другом, на складе обнаружился оттиск старого образца. Это было значительно лучше, чем ничего. Ила надеялась, что те, кому она собралась её показывать, не будут особо вглядываться во всей этой суматохе.