Заведение "Сытый Гобби" ломилось от посетителей. В морозный вечер туда набились все, кто хотел тепла, горячей еды, выпивки и весёлой компании.
В основном зале на первом этаже дым стоял коромыслом. Посетители ели, пили, закусывали. От духоты перехватывало дыхание и свербило в носу.
Шумели сегодня даже больше обычного. Гул прокатывался над столами, где согревались чаем и водочкой простые работяги и извозчики всех мастей.
Альфрид двигался вперёд как атомный ледокол, я едва поспевал за ним, аж запнулся об овчинный тулуп, что валялся у ног подвыпившего извозчика. Тот сидел с края — весь потный от выпитого — борода торчком, линялая рубаха, подшитые валенки. Его тулуп упал под ноги, но хозяин забыл про него.
— Нет, ты глянь, — толковал он другому такому же мужичку. — Что за порядки пошли, сразу в рыло? Я к нему со всем почтением, а он драться! Ты монету взял, какого рожна тебе ещё надобно? Как с ума посходили, особенное положение у них, большое начальство понаехало… зачем людёв щемить зазря, говорю?..
Его сосед с пониманием кивал, меланхолично обгладывая щучью голову.
Я поторопился вслед за своим товарищем, который уже скрылся в клубах пара, ловко лавируя между посетителями.
Альфрида здесь хорошо знали и нас без вопросов пропустили наверх, в комнаты, где шла игра. Меня гоблин-буфетчик уже приметил, кивнул, как старому знакомому и щёлкнул пальцами, подзывая мальчонку в фартуке. Тот подбежал, притащил рюмочку — от заведения.
Вслед за нами на второй этаж просочились давешний орг с гасилом в кармане и гоб — умелец стирать ненужную память.
У меня за пазухой, во внутреннем кармане шинели сидел котёнок Талисман. Альфриду я об этом ничего не сказал. Котиков он не любит, и вообще — незачем ему знать. Решит ещё, что я полуэльв неполноценный, и обольёт презрением. Мне так-то наплевать, но денежки нужны. Я тут как раз записку получил от Верочки. Пахнет бумажка цветочным одеколоном, и круглыми старательными буковками там написано, что девушка жаждет новой встречи. На том же месте, в тот же час.
А девушек надо пироженками кормить, лимонадами поить и танцевать. Да ещё подарки дарить. Без денег — какие подарки?
На втором этаже мы прошлись по комнатам. Впереди Альфрид, за ним с таким видом, что мы незнакомы — я.
Я старательно изображал лопуха, которому привалили деньжата. Грел руку в кармане, как бы монеты с бумажками пересчитывал, кривил физиономию при виде выигрышей и замирал возле столов, будто приценивался.
Наконец Альфрид, выцепив меня взглядом, подморгнул и указал глазами на стол, где сидели над картами.
Шла игра в штосс. Игроки азартно вскрикивали, шлёпая картами по столу. Зрители стояли плотным кругом, вытянув шеи, и активно болели за своих.
Я протолкался поближе, тоже постоял, пренебрежительно похмыкал. Потом сказал негромко, но едким голосом типичного зануды:
— Да что это за игра, в неё любой дурак сыграет и выиграет!
От моего тона даже у собак шерсть бы встала дыбом. Как мне по загривку не накостыляли, сам удивляюсь. Но видать, желание ощипать богатенького дурачка всё же пересилило.
И глазом не успел моргнуть, а уже сижу за столом, в руках — новенькая колода, напротив — довольная рожа матёрого игрока.
Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Зато в игре время летит, как сумасшедшее. Я только иногда от карт отрывался, чтобы посмотреть, на месте ли мои друзья по бизнесу — полуэльв, орг и гоблин. На месте, глаз не отрывают, ждут сигнала от старшего.
Скоро мы к себе всех зрителей стянули, даже из других комнат набежали. Проигрывал я феерично, чего уж там. Иногда, правда, отыгрывался, но это только для пущего азарта. Трещали вскрытые колоды, ободряюще покрикивали зрители.
Вокруг стола даже стали биться по рукам, пари заключать — сколько денежек у дурачка-студента в кармане, и надолго ли его хватит. А мне здесь главное самому не увлечься и головы не потерять.
Вижу — пора. Надо брать денежки и валить. Пока не началось.
Глянул я на Альфрида, тот кивнул, перемигнулся с нашими. Сигнал — три неравномерных мырга. Раз-два. Раз.
Я понтировал. Банкомёт напротив меня ослепительно улыбнулся, показав прореху в зубах. Ворох бумажек громоздился по правую и по левую руку на столе. Тускло отсвечивали монеты.
Поёрзал я, будто волнуюсь, руку за ворот запустил, котика пожамкал. Почуял знакомое покалывание. Хорошо, что мой Талисман такой электрический. Вон как ладонь щиплет.
Сунул руки под стол, сделал вид, что потные ладошки о коленки потираю. А сам пальцы скрючил и бормочу незаметно, над столом наклонился — типа молитву читаю на удачу.
Игрок напротив меня ухмыляется, уже собрался мои денежки забрать. А ставки уже не то что удвоились — учетверились. Такая куча на столе лежит, аж обзор загораживает.
Банкомёт карту на стол шлёпнул, на меня глядит.
А мне что-то жутко стало и весело — как с тарзанки прыгать в первый раз. Пропел я дурным голосом:
— Три карты, три карты, три ка-а-арты!
И шлёпнул карту на стол.
Тройка, семёрка, туз… как там поют тенора. Ну давай, магия, вывози.
Банкомёт в свою очередь картами по столу шлёп, шлёп. Направо, налево. Девятка, джокер.
Я открыл свою. Джокер.
Весь зал дружно ахнул.
"Джокер!.. джокер побит!!!.. Карта бита!.." — и всё такое. Шум поднялся, гомон оглушительный, аж стены трясутся. Народ орёт, все ногами топают, кто-то пари выиграл на мне, кто-то проиграл… Бедлам, короче.
А я из кармана мешочек холщовый вытащил, и давай туда деньги со стола сгребать. Банкомёт напротив меня застыл, весь багровый, щербатая улыбка как приклеенная, взгляд безумный.
Я поднялся, мешочек с деньгами шнурочком затягиваю. Банкомёт всё сидит как оглушённый. Надо уходить, да побыстрее.
Только я приподнялся с места, и тут же кто-то из зрителей крикнул, визгливо так:
— Жулики! Нечестно!
Другой подхватил:
— У него шестёрка была, не девятка! Глаза отвёл, держи его!
Это дружки моего противника подключились. Видят, что банкомёт от неожиданности в неадекват свалился. Или может, это моя магия так на него подействовала? Хотел на мне нажиться, а тут наоборот совсем вышло. Разрыв шаблона, вот и переклинило мужика.
Но пока мы за столом, никакого смертоубийства не выйдет — заклятья наложены такие, что особого вреда друг другу игроки нанести не смогут, не получится. Разве что припугнуть как следует. А вот стоит только шаг от стола шагнуть — и пожалуйте бриться. И чувствую я, что плотно меня обступили, только ждут, когда этот самый шаг сделаю.
— Погоди, господин хороший, — это противник мой проморгался, вышел из ступора. — Отыграться не дадите?
А сам, смотрю, руку в карман сунул, и оттуда уже кастетом мне посвечивает — намекает.
— Отыграться, — говорю, — можно. После дождичка в четверг.
Тут подпрыгнул я с места и на стол вскочил. Еле успел, жадные пальцы по мне только скользнули и сорвались.
Дружки проигравшего дружно взвыли, и ко мне руки тянут — справедливость наносить. С криком: "Держи! Хватай!"
Не теряя времени, пнул я ботинком в рожу банкомёту, тот руками взмахнул, на спину повалился, а на пальцах — шипастый кастет.
Банкомёт отвалился от стола, прямо на дружков своих, а я сделал эффектный пас нашему гоблину. Мешочек с деньгами взлетел по красивой дуге и попал прямо в цепкие зелёные пальцы.
А я сделал скачок и побежал буквально по головам. В кино показывают, как мастера всякого кунг-фу или ушу бегают по воде, мастерски от поверхности отталкиваясь. По головам, скажу прямо, бегать немногим проще.
Но жить захочешь — и не так попрыгаешь.
Наш гоблин рванул с места, заметить его успели не все, но толпа за ним погналась всё же порядочная.
На выходе в дверях стоял наш орк, и пару-тройку особо резвых преследователей, вырвавшихся вперёд, уронил.
Навстречу уже бежали вышибалы с дубинками, сзади напирали возбуждённые игроки. Нам нужно было только прорваться к выходу из забегаловки, а там — ищи-свищи.
Я перепрыгнул через упавшего возле порога, но тут успел ухватить меня за ногу и повалил на пол. Сзади наскочили, образовалась куча-мала.
Задача у нас была — унести мешок с деньгами, так что каждый крутится как может, главное — не дать схватить гоблина.
Я едва вывернулся, задыхаясь под навалившимися телами, извиваясь, пополз червяком. Суставы выворачивались, спина вопила от перегрузки, но я умудрился всё же не упасть плашмя, чтобы не задавить Талисмана.
И тут раздался пронзительный свист. Он шёл с лестницы, от основного зала.
Всё поменялось в один миг. Про нас забыли. Игроки рассыпались, заметались как тараканы, когда на кухне включают свет.
"Облава! Облава!" — кричали вокруг. К общему шуму добавился едва слышный отсюда звук полицейских свистков.
Альфрид метнулся в конец коридора, противоположный от лестницы. Наш орк прикрывал отход, отбрасывая особо ретивых. Гоблин с мешком в руках метнулся за Альфридом. Я кое-как поднялся, ударом кулака свалил с ног того, кто меня попытался удержать — это был один из игроков — и захромал за своими.
Раздался звон разбитого стекла. В самом конце тёмного коридора оказалось окно — настолько закопчённое, что его нельзя было заметить, если не знать что оно там. Маленькое оконце, только ребёнку пролезть.
Альфрид разбил стекло, вышиб осколки несколькими ловкими ударами, прошипел заклинание и протиснулся наружу — как змея. Гоблин с мешком в зубах полез за ним. Щуплому гобу даже магия не понадобилась.
Я высунулся следом. В лицо ударил морозный ветер пополам со снегом. Сверху свисала верёвка с узлами, и Альфрид уже карабкался наверх. Гоблин, который, кажется, вообще ничего не весил, вспорхнул вслед за полуэльфом, словно птичка.
В другое время и при других обстоятельствах я бы ни за что не полез по мёрзлой верёвке на крышу. Шарахнешься сверху — костей не соберёшь. Но деваться некуда, полез. Едва успел. По оконному проёму пробежали и погасли, рассыпались синими искрами остатки заклинания Альфрида.
Последним выскочил в окно наш орк. Этот тоже крикнул что-то магическое, но его слова унёс ветер.
Выбрались — и вовремя.
По всем залам, коридорам и лестницам уже шумели, свистели, топали тяжёлыми сапогами — полиция обшаривала дом.
Мы забрались на крышу, и Альфрид быстро смотал верёвку. Я распластался рядом с краем, тяжело дыша. Только то, что крыша была старая и покорёженная, и оттого не скользкая, не дало мне свалиться вниз, прямо в объятия полиции.
На крыше кроме нас притаилось ещё несколько человек — распластались как камбала, прикинулись тенью. Очевидно, снизу сюда вела парочка запасных выходов, как раз на такой случай. И те, кто про них знал, ими воспользовались.
Мы лежали на ледяной крыше. Посвистывал ветер, щипал морозцем уши, заметал наши спины колючим снежком. Внизу галдели и топали ногами. То и дело раздавался звук свистка, топот, крик: "Держи его!", очередного беглеца валили наземь и волокли обратно. Полиция гребла рыбёшку мелкой сетью, обшаривая забегаловку сверху донизу. Нам оставалось только ждать и молиться, чтобы не замёрзнуть окончательно. Пока полицейские не уйдут — или не заберутся на крышу.