Высокие гости собрались внутри вокзального здания. Сам губернатор, весь важный такой, в мундире, орденами на лентах обвешанный. С ним толпа чиновников всяких, дворяне местные, кто поважнее, деловые люди — всё как полагается. Здесь же глава эльвийской общины — под рукой с какой-то дамой.
Его сиятельство граф Бобруйский солидно кивает, но видно — надоело ему здесь. Да ещё беспорядки, инородами устроенные, всё настроение испортили. Хмурый граф речи губернатора без улыбки слушает, губы сжал — недоволен. Старший эльв рядом стоит, лицо мраморной статуи, взгляд безразличный.
Вот последние речи сказали, собрались на платформу выходить — к поезду. Тут мы и подкатили.
Подхватили меня под руки, из коляски не то что вывели — вынесли. И бегом к вокзалу. Как раз успели.
Рысью пронеслись, в зал вбежали и на пол меня поставили. Прямиком перед шефом и полицмейстером.
— Эт-то что такое?! — говорит полицмейстер.
— Доставлен по распоряжению его высокородия! — рапортует мужик, что меня притащил.
— Я не приказывал, — полицмейстер говорит. Сам недоволен, трость рукой тискает.
Зато смотрю — граф Бобруйский внимание обратил, лорнет вытащил, смотрит. Эльф сперва только глянул краем глаза, потом повернулся, смотрит на меня, как на червяка какого.
— Это я велел, Иван Витальевич, — говорит мой шеф. — За делами не успел предупредить. Это свидетель по делу.
— Какому делу? — буркнул полицмейстер. — Дело закрыто.
— Никак нет, не закрыто, — отвечает зам полицмейстера. — Бумаги пока не подписаны. Сей молодой человек был мной отправлен на задание чрезвычайной важности. Отчёта он ещё не дал, а дело не терпит. Посему я вынужден был доставить его сюда — для доклада.
Смотрю я на начальство, вижу — господин полицмейстер в ярости. Губернатор глазами хлопает — вообще не в курсе. Граф скучать перестал, смотрит, как в театре. Эльв как заметил рядом со мной Альвинию — она за моей спиной спряталась — оживился. Уже не статуя, а живой эльв. Только важный до невозможности.
— Не может ли это дело подождать? — говорит полицмейстер. — Коли надо бумаги подписать, так подпишем…
— Прошу прощения, Иван Витальевич, никак невозможно, — твёрдо ответил его зам. — Дело уж очень важное. Лично господина Элефора ан Альбикуса касается.
Губернатор при этих словах аж крякнул. У графа Бобруйского глаза выпучились. В лорнет графвцепился и на меня направил. Эльв выпрямился — хотя куда уж больше — и говорит:
— Вы сказали, дело касается меня лично, капитан?
Это он моему шефу.
Викентий Васильевич усы расправил, на меня указал:
— Этот молодой человек, отличник полицейской школы, был направлен к нам стажёром по разнарядке из столицы. Был задействован в чрезвычайно важном деле об убийстве женщины благородных эльвийских кровей. При выборе кандидата мной было учтено указанное в личном деле наличие у сего стажёра печати. Поставленной лично старшим эльвом. Посему я должен указать, что дело касается самого господина Альбикуса, на сей момент самого старшего эльва в данном месте.
Вот это он ловко завернул! Губернатор с графом как это услышали, выпрямились, будто им кол в спину вставили. Старший эльв губы скривил, голову повернул — глава местной общины тут же к нему подошёл. Дама под вуалью — тоже.
— Господин капитан, извольте покороче! — говорит губернатор. — Наши гости торопятся.
— Ну почему же, ваше сиятельство, — говорит граф Бобруйский. — Это интересно. Так что там ваш стажёр, господин капитан? Извольте доложить.
— Он сам доложит, ваше сиятельство, — отвечает мой шеф. И ко мне — давай, мол, рассказывай.
Ну, Димка, настал твой звёздный час. Аудитория у твоих ног. Жги!
Вышел я вперёд. Все на меня уставились. Ну, а мне чего терять? Говорю:
— Докладываю! По распоряжению заместителя полицмейстера был отправлен работать под прикрытием в банду местных инородов. Внедрился, провёл несколько успешных дел. В том числе ограбление кареты с деньгами, что перевозили от дома невинных лилий до банка.
Слышу, ахнул кто-то. Зашептались, задвигались — деловые люди нашего города, небось. А я дальше докладываю:
— Также при моём участии было совершено ограбление в частном игорном доме под названием "Красный шар".
Тут уже все ахнули. Придвинулись, рты пораскрывали — слушают. Никакого кино не надо.
— Далее мной было проведено успешное внедрение в дом подозреваемого на тот момент известного бизнесмена господина Филинова.
Все дружно повернулись и посмотрели на моего бывшего босса.
А я дальше:
— Методом конструктивной дедукции мною было проведено тщательное расследование всех обстоятельств. Я был вынужден прибегнуть к методу провокации, дабы вывести подозреваемых из зоны комфорта, то бишь вынудить к признанию. Провокация была выполнена с успехом. Результатом явилось признание подозреваемых в прелюбодеянии. Что прискорбно для участников, но не даёт оснований для обвинения в убийстве…
— Что?! — вскричал губернатор. Вся важность с него слетела, стал губернатор похож на зрителя, который переплатил за билет. — Как это — не даёт? Иван Витальевич!
— Это ошибка, ваше сиятельство, — процедил полицмейстер. — Мальчишка заврался…
— Никак нет, не заврался, ваше высокородие! — рублю я.
Да, сам я не ожидал такого. Но, пока меня в коляске на вокзал везли, раскинул мозгами как следует. Видать, от испуга все факты в моей побитой голове наконец на место встали. Так что осенило меня ещё как.
— Не заврался я, — говорю. — Простая дедукция! Что у нас есть? Труп молодой женщины эльвийской крови — раз. Магический обряд в глухом лесу, что очень нужен общине — два. Пропавшая невинная лилия — три.
Смотрю, речь моя имеет успех. Тишина повисла в зале вокзала — муха пролетит, услышат.
— Только вот незадача — невинная лилия, то есть девушка эльвийской крови, вовсе не пропала. Вот она, здесь. Жива и здорова.
Показал я на Альвинию. Она при моих словах шапку с головы стянула, пальтишко распахнула. Повернулась, уши свои заострённые показала. Тут и слепой бы понял, что не пацан это, а девушка-полукровка.
— Тогда вопрос — кто убит? Чьё тело нашли рано утром в лесу? Кому нужно было убивать эльвийку? Да ещё с применением магического обряда?
— Кому же? — жадно, как ребёнок, спросил граф Бобруйский.
— Ответ на это может быть только один. Как говорили римляне — ищи, кому выгодно. Кому выгодно убийство неизвестной в городе эльвийки благородных кровей? Господину Филинову? Нет, ему это не нужно. Господин Филинов хочет дружбы с эльвийской общиной. Ему нужен участок леса, а без доброго расположения эльвов это невозможно. Запугать эльвов также невозможно. Нет, господин Филинов не убийца.
Я перевёл дыхание. Меня слушали открыв рты. Наступал самый опасный момент.
— Подумав и сопоставив факты, я пришёл к выводу, что жена и слуга господина Филинова также не имеют отношения к делу.
Тут уже полицмейстер не выдержал. Стукнул тростью об пол, бросил холодно:
— Ну хватит! Викентий Васильевич, уймите своего стажёра. Это ни в какие ворота не лезет.
— Подождите, Иван Витальевич, — сказал губернатор. — Пусть продолжает.
А сам усы кусает от волнения.
Ну я и продолжил:
— Магический обряд требует холодной головы и твёрдой руки. Ни того ни другого у супруги Филинова и его охранника не было и нет. Один — бывший кокаинист и бретёр, другая — нервная женщина в годах. Тогда вопрос — кто? Кто имел мотив и возможность?
— Кто? — спросил губернатор. Все остальные затаили дыхание.
— Вот кто! — я ткнул пальцем.
Всех дружно ахнули. Повернулись и посмотрели на старшего эльва.
— Это невозможно, — пробормотал губернатор. Глаза забегали, на эльва старается не смотреть. — Эльвы не убивают…
Тут старший эльв, господин Альбикус, шагнул вперёд. Колыхнулись полы серого плаща, качнулись белые волосы. Эльв поднял руку. В пальцах что-то блеснуло — амулет. В ту же секунду у меня заломило зубы, а печать на спине загорелась ледяным огнём.
В зале повисла вязкая тишина. Волны безмолвия поплыли над толпой провожающих, пропитали воздух, заморозили всё вокруг.
Посмотрел я вокруг — все застыли. Если бы я не видел такое в кино, испугался бы до потери пульса. Это эльв время остановил своим амулетом, точно.
А эльв глянул на меня и сказал:
— У нас есть время, мальчик. Говори.
У меня аж ноги подкосились. Страшно стало. Но деваться некуда — раз начал, отступать некуда.
Говорю:
— Я тут почту проверил. На почтамте мне список дали. Много срочных писем между столицей и общиной в последнее время. Необычно много.
Эльв голову склонил, смотрит на меня, как на зверушку. Которая фокусы показывает.
— Дальше.
— Это вы мне скажите, — говорю. От страха страх потерял совсем. — Зачем девушку убивать? Что она вам сделала? Какую тайну открыла? Неужто нельзя было по-другому?
Альбикус совсем по-человечески пожал плечами. Ответил:
— Ты спрашиваешь — зачем, сын человека? Такова судьба. Так сложились звёзды.
— Так это звёзды ей живот распотрошили? — говорю. — Ничего себе судьба!
— За это я отвечу перед главой эльвов, — сказал Альбикус. — А ты умрёшь. Сейчас. Никто не должен…
— Подождите! — дама, что стояла под ручку с главой местной общины, откинула вуаль.
Ух ты. Да это госпожа дома невинных лилий. Та самая прекрасная эльвийка, для которой я песни пел под гитару.
А она подошла поближе, говорит:
— Мальчик не виноват, что видит правду. Не нужно брать на себя груз вины, брат Альбикус.
Повернулась, кивнула на главу общины:
— Мы оба знаем, что брат Левикус немощен. Он лишён души. Я много лет исполняю за него обязанности старшего эльва. Люди не должны знать этого. Когда подруга нашего брата Домикуса прибыла сюда из столицы, я дала ей приют. Старший брат разослал письма по общинам — с приказом не давать своей подруге помощи. Но я ослушалась.
Прекрасная эльвийка повернулась к главе общины. А тот смутился, стоит весь потерянный. Конечно, кому охота признаваться, что калека. Ну, то есть, не можешь в магию.
— Я выслушала беглянку. Она призналась, что нарушила закон. Закон, который мы все должны выполнять — согласно древнему договору. Она знала, что рано или поздно её найдут и уничтожат. Мы подумали, и мы решили…
Прекрасная эльвийка вздохнула.
— Наш план решал всё. Сестра готова была отдать своё земное воплощение, умереть земной смертью, лишь бы спасти дитя, которое она носитв своём теле.
— Что? — изумился старший эльв. — Сестра носила ребёнка?
— Да, брат Альбикус. В ней зародилась новая жизнь. Понимаете, что это значит? Древний договор гласит — число древних ограничено. Рождается один — другой уходит. Только верховный эльв даёт право на рождение нового эльва. Сестра такого права не имела…
— И ты позволила ей?.. — эльв не договорил.
— Мы нашли выход, брат. Я нашла тех, кто сможет исполнить обряд. Ведь мы сами не может проливать кровь. Я отвела сестру в лес, и мы совершили обряд поглощения души.
— Обряд не удался! — выкрикнул калечный эльв — глава общины. — Я не получил душу, как вы обещали! Её нет, она пропала!
— Да, обряд не удался, — эльвийка виновато опустила голову. — Что-то случилось, и душа ребёнка пропала. Душа сестры растворилась в лесу, как и было задумано. Но ребёнок исчез. Я не знаю, что с ним стало… Не стоило проводить обряд в этот день. Но мы слишком торопились…
Она повернулась и посмотрела на меня.
— Мальчик прав — это мы виновны. Я нашла людей, чтобы они запачкали руки вместо нас. Я обратила сестру Альфрида в собаку, чтобы все думали, что она пропала. Альфид должен был отслужить её возвращение.
— Так это вы давали ему наводки? — спрашиваю. — На игорный дом, на денежную карету?
— Нет, — говорит красавица. — Зачем мне такие мелочи? Этим занимался мой друг Рыбак.
— Филинов?
Она усмехнулась, будто я дурачок малолетний.
— Нет, Филинов не при чём. Нам нужно было устранить его от дел. Чтобы забыл о покупке леса. Чтобы перестал губить деревья. Рыбак подставил его по моей просьбе.
— Так Филинов не Рыбак… — вот это поворот! — А кто тогда?
— Я не должна выдавать своих друзей, — говорит эльвийка. Гордо так. — Если сможешь, догадайся сам…
— Сестра, время на исходе, — говорит Элефор ан Альбикус. — Заверши дело. Выжги ему душу и пойдём. Меня ждут в столице.
Прекрасная эльвийка вздохнула:
— Да, брат. Пора.
— Погодите, — говорю. — Вы что, меня убьёте?
— Нет. Тело твоё будет жить, — резко ответил Альбикус. Видно, торопится на поезд. А тут какой-то червяк мешает. — Но тебя не станет.
— А вот хрен вам, — говорю. — Вы арестованы! За убийство и шантаж. За причинение вреда имуществу и клевету. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас!
Что несу — сам не знаю. Испугался до судорог. Но пропадать — так с музыкой.
— Сестра, успокой его, — говорит эльв.
Прекрасная эльвийка подняла руку, ладонью ко мне. Взгляд ласковый, будто собачку усыпляет.
— Не бойся, мальчик. Больно не будет.
А я гасило из кармана выхватил, и в неё гирькой — хрясь!
Гирька её в ладонь ударила — и прилипла. Эльвийка взвизгнула, как девчонка. Тиски, что меня уже сжимать начали, разжались.
Главный эльв губы скривил в досаде, щёлкнул пальцами. Мне голову сдавило, в глазах темно. Упал я на коленки, чувствую — сердце останавливается. Не бьётся уже. И будто кожу с меня снимают — как чулок.
В ушах шум, но слышу — эльвийка снова взвизгнула, ещё громче. Глава общины тоже кричит рядом, что-то вроде: "Нет, нет!"
Тут кожу с меня содрали — и обратно напялили. В замороженном виде.
Поднял я взгляд, в глазах туман, но вижу: эльвийка стоит столбом, глаза таращит. Глава общины вообще лицо потерял — упал на коленки, руками машет, как от стаи комаров отбивается.
А старший эльв брат Альбикус очень удивился. Смотрит на меня, губами шевелит, а сказать ничего не может.
Тут и я увидел, на что они уставились.
У моих ног выгнула спину кошка-призрак. Не та, что лесу была, поменьше. Та была здоровенная рысь, а это рысёнок. Загривок распушил, уши прижал, по шерсти синие искры сверкают. Встал рысёнок между мной и эльвами, рычит низким рыком, когти выпустил.
— Вот она! — визжит глава общины, калечный эльв. — Душа ребёнка! Дайте её мне! Вы обещали!
Тут кошка ко мне голову повернула, в глаза мне глянула. Круглые глаза, горят как фары. Кошка такая: Мурр-р! Тут я его узнал.
— Талисман? — шепчу. — Это ты? Талисман, котя!
Старший эльв Альбикус скривился весь, говорит:
— Брат Левикус, встань. Душа выбрала не тебя.
— Ты велел убить мальчика, брат Альбикус, — сказала эльвийка. — Что делать?
— Ничего. Старший брат Домикус примет решение. Сейчас мы оставим мальчика его судьбе. Пора!
Щёлкнул пальцами. По вокзалу гул прошёл, ветер рванулся, и люди оживать стали.
Альбикус говорит мне, вроде тихо, но голос так и гудит в голове:
— Ты никому не скажешь, что здесь было. До встречи, мальчик.
Тут время ожило окончательно. Эльвы встали, как будто и не было ничего. И правда, секунда всего прошла — для всех.
Губернатор покашлял, сказал:
— Господин полицмейстер, разберитесь со своими людьми. Неловко, право.
— Ничего, — говорит старший эльв Альбикус. Спокойно так. — Община эльвов не имеет претензий к полиции. Мальчик-стажёр проявил служебное рвение. Всего доброго, господа.
Повернулся и на выход двинул — к поезду. Граф Бобруйский страшные глаза сделал, на полицмейстера головой покачал — стыдно, батенька! — и за эльвом поспешил. Тут вся толпа на перрон повалила, а мы с Викентием Васильевичем и его людьми в зале остались.
Шеф покашлял, усы подёргал, головой покачал, как только что граф Бобруйский.
— Ну что же, — говорит, — стажёр. Постарался ты, нечего сказать! И что мне теперь с тобой делать?
А я стою, слова сказать не могу. У моих ног устроился призрачный котёнок Талисман, на перроне отбывает в столицу с докладом старший эльв Альбикус. Где-то среди благородных гостей затесался загадочный Рыбак…
— Как скажете, — отвечаю, — ваше высокородие. Стажёр Дмитрий Найдёнов явился по вашему приказанию!
Больше книг на сайте - Knigoed.net