Уже больше часа я наблюдал одну и ту же невероятно скучную картину. Елизавета Потапова, в ярко-оранжевом защитном комбинезоне, правда, проигнорировав сферический шлем, старательно изображала научную деятельность. Константин Михайлов пропал из поля моего зрения, учесав куда-то в заросли камышей. Слышались только его редкие восторженные возгласы и неясный бубнеж.
В затопленный карьер мы отправились в двенадцать дня, потому как Лизонька не любила просыпаться с утра пораньше. И, хоть у неё с собой был некий аппарат, похожий на старый серый пульт от телевизора с прикрученной к нему вилкой, девушка даже не лезла в воду, а бродила у её кромки. Помахивала «пультом», тыкая на кнопки наугад, подпрыгивала с испуганным визгом, когда он издавал пронзительный гудок, дёргала какие-то травки, так же наугад, и складывала их в контейнер. За прошедшее время их там накопился уже целый веник. Но больше всего Лиза снимала саму себя, фотографировала унылый пейзаж и что-то быстро тараторила. И так продолжалось уже третий пустой день, со сменой дислокации. Позавчера это была просто прогулка вокруг Аномальной Рощи, вчера загорание возле стоянки с «Электрами», а сегодня лаборант Михайлов решил сунуться в карьер.
Мрак… Три дня тягостного ожидание нападения в любой момент, которое всё не происходило. Может быть, будь рядом Саян, мне было куда веселее. Но пёс слишком привлекает к себе внимание, и может смутить убийцу. Поэтому овчарка осталась рядом с Брелок, умудрившейся каким-то чёртом выцыганить у америкосов одну снайперскую винтовку. Уверен, не обошлось тут без женского обаяния! И теперь она с собакой где-то неподалёку сидит в засаде. Возможно, на краю карьера, прячась в кустах, а может на ржавой железной громаде экскаватора.
Несколько раз у меня появлялось желание залезть в бурлящий зелёный туман, клубившийся над мутной водой, поискать там артефакты. Только не лучшее время. Убийца бродит где-то рядом, а возможно, давно наблюдает за нами…
Еле подавив зевоту, я вытащил из кармана штанов увесистую рацию. Нажав на красную кнопку сбоку, поднес динамик ко рту.
— Брелок, приём, — быстро облизнув сухие губы, произнёс я. — Слышишь меня?
— Приём, слышу хорошо, — прохрустела рация сонным голосом фанатички. Рации нам выдал долбаный Виктор Павлович, взяв слово, что не будем с ними баловаться. Прям как с детьми малыми беседовал!
— Чего делаешь? — спросил я, вытянув одну ногу вперёд, сидя на маленьком пеньке.
— Да так. За двумя мужиками и какой-то девкой наблюдаю.
— Ой, интересно, кто же это? — рассмеялся я, — слушай, может, сходим сегодня куда-нибудь вечером? На «Янов», например?
— Давайте! — внезапно заголосила рация восторженным голосом Кости, что я чуть не выронил её. — Посидим, поедим, поговорим! Узнаем друг друга чуть лучше!
— А ты какого сюда влез?! Я с Брелок говорил!
— Это общий канал связи, придурок! — теперь из динамика прорычал раздраженный техник, — хватит его своей херней засорять! Выйди отсюда, а то рации на хер отберу!
— Рации отберу!.. — передразнил я его, уже выключив рацию. — Попробуй, пердун старый!
После таких «прогулок», затягивающихся на весь день, я приходил в бункер учёных невероятно уставший. После инцидента в душе я не притрагивался к напарнице, сказав, что сначала она должна поправиться. Но на сегодня, видя бодрый вид сектантки, у меня появились идеи, как нам провести вечер.
— Ой, а долго еще так ходить? — лениво протянула Лиза, размахивая руками в разные стороны, разминая их. — Я уже задолбалась!
— Мы тут ходим всего час Лизонька, — ответил ей откуда-то из зарослей камышей Константин, — давайте хотя бы еще два…
— Да блин! — девушка возмущенно топнула ногой, разбрызгав грязную воду у самого берега широкой лужи. — Я реально задолбалась! А сколько мне еще тут практиковаться?!
— Увы, еще целую неделю.
— Неделю?! Да блин, я уже… вот всё!.. — что «всё», Лиза так и не смогла объяснить. Развела растерянно руками, повертелась вокруг себя, пытаясь как-то показать всю степень своей «задолбанности». Знала бы она, как она достала меня. Это нытьё я слышу уже с первого дня дежурства. Ну, дни идут, а денежки капают. Только ради них стоит потерпеть эти мучения…
— Водяной приём, — заговорила вдруг в рации Брелок. — Есть какое-то движение позади тебя. Не дергайся.
Стараясь не делать резких движений, я осторожно вытянул из кармана рацию. По спине пробежал неприятный холодок. Не то со слов снайперши, не то, в самом деле, возникло жжение в затылке. Чувствовался на себе чей-то пристальный взгляд. Лучше бы просто паранойя разыгралась.
— На сколько близко? — буркнул я негромко в динамик.
— Метров пять. Пока тихо.
— Чего там у вас? — вклинился в разговор Виктор Павлович, — проблемы какие-то?
— Что-то? — спросил Костя, тоже в рацию.
— Тихо! — снова заговорила сектантка, но уже более взволнованно, — есть движение!
Еле слышно прошелестела трава за спиной. Недовольный разговор Лизы с самой собой не давал мне уловить еще посторонний звук. Как бы я не напрягал слух. Пришлось подняться с пенька и неспешно двинуться к практикантке. Оборачиваться нельзя, как бы ни хотелось, как и хвататься за «Абакан». Нельзя спугнуть противника! Быстро прошуршали камыши справа, совсем рядом и я не выдержал. Повернулся, вцепившись в корпус автомата. Никого не успел заметить, а высокая трава уже дёрнулась возле девушки. Секунда… и страшный высокий женский крик пронзает молчаливое пространство карьера.
Еще ни одна мысль не успела возникнуть в голове, а я уже бросился к Лизе. Боковым зрением заметил, как на перерез мне несётся яркое зелёное пятно, с завидной для любого ботаника скоростью. А практикантка скакала у воды, неловко размахивая руками и не переставая истошно голосить. В её левый громоздкий научный ботинок вцепился облезлый лопоухий тушкан, с выпирающими рёбрами. Перебирая цепкими лапками, он вскарабкался выше, до колена Лизы, вызывая у неё новые приступы паники. Сорвавшись с места, практикантка начала скакать вокруг подоспевшего взмыленного Константина, хлопая себя по комбинезону руками, пытаясь сбросить мутанта. Тушкан же, как профессиональный скалолаз, переместился с переда на зад, и выше на бедро.
— Что там у вас происходит?! — сквозь беспорядочные крики услышал я техника из динамика. — Чего у вас Лиза орёт как ошалевшая?!
— Да тушкан к ней прицепился, — весело ответил я, не без удовольствия глядя как бедная Лиза в истерике пытается стряхнуть ловкого мутанта, а Михайлов, горестно причитая, пытается её поймать, крутясь волчком, — отбой, ничего страшного! Лизок, остановись ты уже! Дай его убрать!
Изловчившись, Костя смог схватить мутанта за ухо, но тут же вскрикнул. Отпрыгнув в сторону, прижимал к груди не то укушенную, не то оцарапанную когтями ладонь. Мерзопакостные мутанты эти тушканы! Ладно, придётся сыграть роль бесстрашного рыцаря и спасать капризную принцессу… Я хотел приблизиться к девушке, вытанцовывающей странную пляску папуасов, но взметнувшаяся рука в оранжевом комбинезоне хлопнула меня точно по носу. Пришлось отступить назад, зажав пульсирующую болью переносицу. Мимолётные искры из глаз пропали, крови к счастью не было. Но этот случайный неосознанный удар разозлил меня.
Уличив момент, когда вопящая на одной ноте Лиза проскакивала мимо, я бессовестно подставил ей подножку. Запнувшись о военный ботинок, Потапова, теперь издав только короткий вскрик, шлёпнулась в сырую землю животом. Тушкан, обрадованный поверженной добычей, активно пополз по спине девушки к её открытой шее. Прежде, чем острые зубки успели крепко вцепиться в кожу, я схватил тщедушное тельце одной рукой, а второй быстро с хрустом крутанул его уродливую голову. Тушкан не успел даже пискнуть.
— Браво! — хихикнула из рации Брелок, — вы успели заснять эти потрясающие кадры?
— Не издевайтесь над Лизой! — недовольно воскликнул Костя, бросаясь на помощь к практикантке, забыв о своей «страшной ране», — Лизонька, ты не ушиблась?!
Наверняка, Брелок, сидя в своём снайперском гнезде, содрогается от тихого смеха. Я сам едва сдерживал себя, чтобы не хохотать в голос. Зато Лизе было совсем не до веселья. Лежа лицом вниз в грязи, вытянув руки вперед, практикантка обиженно поскуливала. Почти как расстроенный чем-нибудь Саян. Признаюсь, мне даже жалко стало эту глупую девчонку и стыдно за свою выходку. Можно было куда мягче остановить её скачки.
— Ну… ты это… извини, что я так… — выбросив ослабшее тело мутанта в сторону, я подошёл ближе к парочке учёных, — испугалась, небось, сильно?
Неуклюже поднявшись с помощью Михайлова, Лиза глянула на меня. Розовая помада размазалась, вырисовав какую-то кривую клоунскую улыбку. Тени потекли от слёз, оставляя по щекам чёрные разводы, вперемешку с прилипшей грязью. Миловидное лицо будущей учёной было перекошено страшной обидой. На груди, животе и коленях прилипли комки грязи. Стыд на короткий момент снова сменился смехом, который я с трудом подавил. Не хватает еще одной истерики Потаповой.
— Лизонька, вы вся перепачкались, — укоризненно, но мягко произнёс Костя, аккуратно пытаясь стряхнуть с комбинезона практикантки налипшую грязь. — Водяной, вы были слишком грубы! Разве можно так с девушкой?!
— Да-да, я виноват, — проворчал я, закатив глаза, и честно сказал практикантке, — прости меня, Лизок. Не подумал я чего-то. Огрубел в Зоне.
Подняв руку, я осторожно рукавом вытер с правой скулы девушки тёмную кляксу. Михайлов, насупившись, смерил меня презрительным взглядом, поправил съехавшие очки. Зато оскорбленный взгляд Лизы изменился, стал заинтересованным. Пухлые губки расслабились и, не смотря на смазанную помаду, смогли показать тихую милую улыбку. А она ничего так. Глупая как пробка, это да. Но мордашка и фигурка хороши… Интересно, а Брелок нас видит? Чего она там думает? Ревнует? Снова вернулось чувство нехорошего взгляда на себе. Обжигающее пронизывающее до костей. Но я лишь усмехнулся. О да, сейчас где-то у одного монолитовца знатно пригорает в одном месте.
Тёмные выщипанные брови девушки сдвинулись ниже, нахмурились. Уголки губ чуть опустились. И смотрела она куда-то за мою спину.
— Это чего там? — девушка кивнула, качнув слегка рукой, указывая направление. Я машинально обернулся. Поначалу ничего странного не заметил. Только разросшиеся в карьере камыши, крутую стену песчаного подъема и пару тонких деревьев. Но ноздрей коснулся солоновато кислый запах и взгляд зацепил два маленьких жёлтых огонька, висящих прямо в воздухе, выше меня на целую голову. Всего в паре метрах от нас. От мгновенного осознания сердце сковало льдом, и пальцы похолодели, сжав до онемения «Абакан».
Пространство дёрнулось, потемнело, принимая форму жуткого существа. Мышцы его словно оголены, верхнюю и нижнюю челюсть на голом черепе, заменял пучок шевелящихся щупалец. Он не успел еще до конца показаться во всей красе, как меня контузила новая порция дикого крика Лизы. В голове мелькнуло, что второй кровосос напал с тыла на учёных, и я повернулся обратно к ним. Нет, практикантка всего лишь вопила от ужаса, прижав ладони к грязным щекам. Костя, пытаясь строить из себя героя, закрывал собой девушку, быстро побелев лицом…
От сильного удара снизу в челюсть в глазах резко потемнело. Я не понял, как оказался поваленный на землю. Зрение вернулось, поймав кровососа в двух шагах от себя. Мутант содрогнулся с рыком от пули снайпера, полоснувшей левый бок. Лиза в панике удирала вдоль воды, что-то невнятно выкрикивая. Лаборант Михайлов отступал за ней, держа в обеих трясущихся руках простой ПМ. Развернувшись ко мне, кровосос раскинул мощные лапы в стороны, глухо зарычал. Раскрыл щупальца цветком, показав в центре круглую дыру-рот, с крохотными, но острыми зубами. Задохнувшись воздухом от ужаса, я направил дуло «Абакана» на тварь. Она бросилась на меня, даже не утруждая себя уйти в невидимый режим. Вероятно, одурел от голода, раз рана в боку не беспокоила его. Зато короткая автоматная очередь разворотила ему грудную клетку. Выстреливший три раза подряд ПМ, достиг только одной пулей правое бедро кровососа. Довершил дело громкий выстрел снайперской винтовки Брелок, впившись в голову мутанта наискосок. Подавившись своим рыком, кровосос рухнул к моим ногам навзничь.
Несколько секунд я сидел, не шевелясь и не дыша, разглядывая поверженное чудовище. Затылок раскурочен, от тёмной жижи внутри черепа тянет запахом, чем-то напоминающий очень несвежий и не самый вкусный сыр. На мозги эта субстанция не очень смахивает, больше похожа на размятую сырую печень. Кровосос был точно мёртв. Нервно выпустив воздух из щемящих лёгких, я тяжело поднялся на трясущиеся ноги.
— Игорь! — испуганный крик Брелок раздался совсем рядом и точно не из рации. Поскальзываясь на сыпучем на склоне песке, фанатичка бежала к нам, сжимая в правой руке увесистую СВД. Впереди неё, уже прорываясь сквозь заросли камышей, нёсся Саян. Со звонким лаем домчался до меня, подпрыгнул, крутя хвостом как пропеллером. Встав на задние лапы, взвалил тяжелые передние мне на плечи, и счастливо обслюнявил лицо горячим алым языком.
— Ну-ну, хватит! — стараясь держать строгий тон, я все же рассмеялся, обнимая мохнатого друга. Испугался глупыш, что чуть не потерял хозяина. Теперь не заставишь его в ближайшее время остаться сидеть с кем-то другим.
— Ты цел?! — запыхавшаяся Брелок осторожно тронула мою мокрую щеку кончиками пальцев. Испуг и беспокойство её были искренними, согревающими душу после встречи с кровососом.
— Я в норме! — я тронул челюсть, ощущая, как припухло место удара, — почти… Не волнуйся, от такого не помру!
— Боже мой… — всё еще сжимая в нервно дрожащих руках пистолет, к нам неровной походкой подошел Михайлов, — кровосос!.. Как же давно я с ними… А где Лиза?! Где она?!
— Лиза… — теперь беспокойство за непутёвую девушку охватило и меня. Наверное, напугалась до чёртиков, умчалась куда глаза глядят и сидит где-то сжавшаяся. Или же с ней могло произойти в карьере всё что угодно! Попала слепо в аномалию, напоролась на еще одного мутанта или… за этой кутерьмой убийца мог схватить её. — Лиза! Лиза, мать твою, ты где?!
— Лиза! — закричал Костя, рванув в заросли камышей, — Лизонька выходите, всё уже нормально!
Страх за потерю глупой практикантки, к коей за три дня я успел привыкнуть, подступал к горлу со звуком тяжело бьющегося сердца. Видеть еще один женский труп я не хочу!
Захлюпала негромко вода и рука сама схватила автомат, направляя его на звук. Неуверенно раздвинулся занавес осоки, открывая вид на бледную напуганную мордашку потерянной практикантки. От сердца сразу отлегло, и автомат опустился. Живая, здоровая… Всё обошлось.
— Нашлась пропажа! — проорал я, сложив ладони рупором у рта, — Костя, сюда топай!
— Боже мой, Лизонька, как вы нас напугали! — проскулил активно продирающийся сквозь заросли высокой травы Михайлов, — зачем же вы так далеко убежали?!
— Спасибо! — всхлипнула девушка. Игнорируя горестные возгласы Кости, подошла ко мне почти вплотную, размазав чёрные разводы туши по лицу. — Водяной, ты спас меня от страшного монстра! Ты мой герой!
— Это кровосос называется, — смущенно пробормотал я, — да и не я его…
Закончить фразу мне не дал настырный поцелуй Елизаветы. Для этого ей пришлось приподняться на носки ботинок и дёрнуть меня на себя за грудки куртки. Михайлов потрясённо охнул, вытаращив на нас глаза и прикрыв раскрытый рот грязной перчаткой. Лицо моей сектантки было совершенно беспристрастным, но вот щёки мигом покраснели. Лиза разорвала поцелуй, с привкусом вишни и Брелок быстро отвернулась в сторону, стоило мне только взглянуть на неё. Ревнует! Подумать только, ревнует же!
— Спасибо! — повторила Лиза, крепко обняв меня, — я прям!.. Ты!.. охрененный!
— Ладно. Спасибо. Учту. — Растерянно хохотнув, я похлопал девушку по спине. — Думаю, на сегодня можно закончить похождения…
— Да, вы правы, — холодно пробормотал Михайлов, сверкнув стёклами очков, — кровосос нас всех за сегодня изрядно вымотал…
На этом и было решено возвращаться, наконец, в бункер. Необычный наш отряд растянулся, двигаясь неспешно к насыпи. Впереди всех гордо вышагивал Саян, часто оглядываясь назад. За ним хмуро шёл Костя, крепко держа лямки рюкзака, будто тот мог свалиться, после, на удивление бодрая Лиза. Я чуть отстал, поджидая, когда со мной поравняется поникшая Брелок. Поймав её за плечо, шепнул монолитовке на самое ухо:
— Планы на вечер меняются. Будем веселиться в душевой.
Щеки инквизиторши снова вспыхнули, хоть выражение лица почти не менялось. Согласно кивнув два раза, фанатичка пошла дальше, уже чуть уверенней. Поднявшись из карьера и только выйдя на неровную бугристую дорогу, она тайком спросила меня, так же шёпотом.
— Будет секс?
— Будет секс…
Горячие потоки душа с приятным шумом барабанили по кафелю, лаская тело. Пар заполнил маленькую душевую, от жара становилось трудно дышать. Но дыхание перехватывало не только от духоты. Слепо нашарив ручку крана с холодной водой, я добавил немного прохлады. Провел ладонью по тяжело вздымающейся груди при дыхании. Обвел рукой упругий горячий бугорок, такой приятный на ощупь.
— Ты как? — шепнул я на ухо фанатичке, поглаживая её живот, доходя кончиками пальцев до самого паха. Дразня, слегка опустился ниже, задевая точку наслаждения. Брелок не отвечала, прислушивалась к своим ощущениям.
— Я же обещал, что буду нежнее, — хитро проговорил я, легко прикусив левую мочку уха девушки, чем заставил её вздрогнуть и хватануть горячий воздух ртом. Уже не терпелось начать двигаться внутри Брелок, но обещание нужно держать. Надо чтобы она немного привыкла, почувствовала не только боль, но и сладостное наслаждение.
— Странно… — наконец произнесла она дрожащим голосом, — не как в первый раз…
— Конечно, — шепнул я, чмокнув Брелок в мокрую шею, — ну так, я могу начать?
— Да… — почти сразу ответил фанатичка, — начинай…
Не сильно надавив на спину девушки, наклонив её вперед, я обнял её под живот. Брелок упиралась обеими руками о стену, низко наклонив голову. Зашитое плечо еще беспокоило её, но, видимо, уже не так сильно. Помогали лекарства. Длинные капли душа стучали по спине девушки, скатывались вниз. Я, проведя второй рукой по горячей коже партнёрши, переместил её на внутреннюю часть бедра. Осторожно вышел до середины и быстрее толкнулся вперед. Брелок содрогнулась с коротким криком. Я повторил движение, ловя удовольствие от ощущений и реакции девушки. Брелок еще сдерживала свои прорывающиеся стоны, сипела всхлипывая, но при этом начинала двигаться на встречу. Всё её тело показывало, что она наслаждается процессом.
— Сейчас… — я теснее прижался к женскому податливому телу. Плохо соображая от шума в голове, от жара снаружи и внутри, оцарапал ногтями бедро фанатички. Практически вгрызся в шею девушки, толкнувшись с силой в неё. Услышал, будто издалека её хриплый крик, ощутил, как она сжалась. На миг в глазах потемнело и вспыхнуло разноцветными искрами, вместе с выплеском оргазма…
Ноги девушки ослабли, едва не подкосились. Я не дал ей упасть, бережно обнимая, вжав в стену. Когда дыхание выровнялось, осторожно помог Брелок повернуться ко мне лицом. Взгляд её замутнён после необычных ощущений, но ничуть не испуган, а несколько удивлён. Заметив проступившую кровь на шее, на месте укуса, я слизнул её, дойдя языком до подбородка.
— Ну что? Тебе понравилось? — дотянувшись до железной полочки, вбитой в стену, я стянул с неё голубую губку. Отпустив Брелок и убедившись, что она не свалится на пол, я переложил губку в другую руку и взял с полки гель для душа. С банановым ароматом. Ну, всё лучше, чем клубника со сливками!
— Да, кажется… — ответила помедлив девушка, отводя стыдливо взгляд в сторону. — Почему так?..
— Ну, организм такой, — выдавив щедро нежно-желтый гель на губку, я аккуратно провел ей по груди фанатички. — Я же для чего сначала тебя… ну… это вот!.. Чтоб тебе понравилось!
— Зачем? — Брелок повернулась ко мне спиной, под несильным давлением рукой на здоровое плечо, — когда я смотрел, как инквизиторы насилуют виновных братьев или еретиков, тем совсем не было приятно. Как со мной первый раз. Почему сегодня не так? Зачем мне было… приятно?
— Слушай, блять, я так захотел! — огрызнулся я, дойдя пенящейся губкой по поясницы сектантки. — Чего, думаю, один я буду кайфовать?! А если ты не довольна, буду снова ебать тебя пока ты!.. ну ты поняла…
— Прости, это просто странно для меня… — Брелок зябко потерла плечи, хотя температура в душевой почти не изменилась, — я не знаю как объяснить… Ты мой каратель, ты должен наказывать.
— А я что делаю? — я пожал плечами. Размахнувшись, влепил по мокрому заду девушки громкий шлепок, смазанный только из-за стекающего геля и воды со спины. Вскрикнув, Брелок подпрыгнула, несколько возмущенно и удивленно посмотрела на меня через плечо.
— Я могу быть грубее! — с лукавой пошлой улыбкой промурлыкал я. — Начинаю входить во вкус! Обычно я с девушками нежен и ласков, но когда ты нарисовалась в моей жизни… прямо башню мне сорвала.
— Я иногда размышлял, что это за ощущения такие, — позволив себе тихую улыбку, Брелок полностью повернулась, положив ладони мне на бедра, — а тут нарисовался ты и показал мне боль. А сейчас удовольствие… И я хочу еще.
— Ух ты! — рассмеявшись, я ощутил новый прилив возбуждения. — А я не против! Ночь у нас длинная! Кстати, вспомнил анекдот в тему!..
— Эта… Костя?
— Что?
— Ты не пойми меня не правильно, но Лиза она… Как это такая девушка сумела стать вашей практиканткой? Лиза как-бы… не похожа она на человека науки!
— Её мать, Евгения Потапова, старший научный сотрудник НИИ имени академика Павленко. — Ответил мне сухо Михайлов, гордо вышагивая по вросшим в землю шпалам. Лиза шла чуть позади нас, уткнувшись снова в телефон. — У Евгении полно знакомых из её сферы и она без труда устроила Лизу на бесплатное обучение. Только девушку не особо привлекала химия, ботаника, биология. Лиза сама нам говорила, что хотела стать… э-э-э… как же… что-то с модой и Интернетом, кажется, связанно. И вот на четвёртом курсе у неё вышел какой-то страшный конфликт с деканом факультета, и на время практики он отправил её к нам, в Зону. И как бы Евгения не уговаривала и не требовала, решение было принято. Лиза у нас уже месяц и мы успели привыкнуть к ней и привязаться. Поэтому я вас еще раз прошу… Я требую! Чтобы вы оберегали нашу Лизу!
— Не волнуйтесь, — беспечно сказал я, переходя на асфальтовую дорогу на перекрёстке с железной дорогой. — Ни один блондинистый волосок не упадёт с её милой головки.
— И не смейте к ней приставать! — уже более строго добавил Костя, зло зыркнув на меня из-под очков. — Я знаю что вы!.. люди из Зоны… Очень падкие на красивых девушек! Можете легко им мозги запудрить, использовать и бросить!
— Ну, что поделаешь, Костя? Такова наша натура! — рассмеявшись, я развёл руками. На этом наш разговор был окончен, потому как Лиза поспешила нагнать нас. Не обращая внимания на лаборанта, девушка приветливо улыбнулась мне.
— Тебе понравились мои оладушки, Игорюша? — пропела она, смахнув с лица упавшие светлые пряди.
— Недурно! Очень даже вкусно!
Не желая слушать нашу будничную беседу, Константин что-то буркнул себе под нос и ускорил шаг, отойдя вперед от нас на полметра. Ну, сам будет виноват, если в аномалию вляпается.
Сегодня наша группа вышла на удивление невероятно рано, только перевалило за девять. Погода в окрестностях старого завода благоволила к длинным рейдам на весь день. Небо было совершенно чистым, ярким, без малейших островков пушистых облаков. Солнце припекало еще по-летнему, но прохладный ветерок, волнами перекатывающий отросшую траву, не давал жаре вставать во главенство. Изредка окатывал лица, слабо толкал в грудь, ероша волосы.
Задержав ненадолго ботаников коротким сигналом, я оценил местность. Где-то в районе Градирни доносился лай пса. Точно не Саяна, голос своей собаки я различу из тысячи. Тем более, у здешних псов лай был свой, особый. Более озлобленный, чем у простых собак. В канаве впереди, в метре от нашей остановки, примяв траву, висела «Карусель». Она лениво перебирала своей гранью длинные колоски. Туда точно не стоило лезть, хоть аномалия не выглядела крупной. Указав направление, я пошёл в канаву, поросшую густой темно-зелёной травой. Пересек её без опасения, вышел обратно на железную дорогу. Костя шёл за нами, на небольшом отдалении.
— А вечером я пирог с луком и яйцами испеку! — Лиза попыталась взять меня под руку, на что я мягко отстранился. Увидев, как нижняя пухлая губа практикантки начинает обиженно выпячиваться, мне пришлось замедлить шаг.
— Лизонька, ты только не обижайся, но не надо меня за руку брать. Не дай бог чего случится, я ж среагировать не успею!
— А-а-а… — протянула Потапова, понимающе закивав, — а у тебя девушка есть?
У меня есть свой личный монолитовец, которого я часто ебу — хотелось так едко высказать практикантке, но вместо этого я натянуто улыбнулся и ответил:
— Нет. Была у меня одна, с которой я часто встречался, но её убил тот маньяк, который тебе гадости писал.
— Вот ка-а-ак… — пушистые накрашенные ресницы быстро затрепетали, — это… типа печально очень!
— Типа да…
Рация всё молчала, ни разу за это время не хрустнув. Я часто оглядывался по сторонам, не только для оценки безопасности, но и пытался высмотреть торчащие из высокой травы чёрные уши или хвост, или мелькнувший где-нибудь зелёный комбинезон. Но либо фанатичка с собакой ушли далеко, либо зрение меня подводило.
— А почему вы решили собаку в Зоне завести? — снова заговорила Лиза, щуря глаза от солнца, слепящего теперь в лицо. — Это так необычно!
— Заводятся, Лизонька, глисты, а я друга нашёл. И это такой друг, который никогда не предаст…
Громкий протяжный свист за нашими спинами. Я среагировал намного быстрее учёных. Развернулся на звук, направляя на его источник дуло «Абакана». На платформе полустанка, оставленного позади, стоял лысый мужчина в чёрной расстёгнутой куртке, сквозь которую была видна только белая полосатая майка. Ни оружия, ни рюкзака при нём, я не разглядел. Всё же до полустанка было около десяти метров. Подняв над головой руку, незнакомец широко махнул и крикнул прокуренным надломленным голосом.
— Э! Поцики! Аптечка есть у кого?! Тут братана моего долгаши дыранули! Не дайте ему коней двинуть, а?!
Помочь, да? Я хмуро посмотрел на своих спутников. По напряженному лицу Кости и руке, лёгшей на кобуру пистолета, было понятно, что странный тип ему не нравится. Лиза же смотрела на него совершенно без страха, с удивлением.
У сталкеров заведено, что помочь раненому или просто бродяге в беде — святое дело. Ты ему помог, а оно тебе потом окупится. Сам можешь не заметить, а Зона воздаст по заслугам. А вот мимо пройдёшь, обязательно потом получишь с лихвой. Да и слава о тебе пойдёт дурная, если человек выживет, без твоей-то помощи. Не скажу, что я всегда несусь сломя голову на каждый писк о помощи, но иногда, прикрываясь личиной простого сталкера, приходилось ранки бинтовать, да на своём горбу стонущего парня тащить. А один раз попался на прекрасное актёрское мастерство бюрера, земля ему стекловатой тварине поганой… Здесь же точно стоит настоящий человек, однако доверия вызывает не больше. Явно бандитской внешности, с чётким их говором. Врёт ли? Возможно… А вдруг нет? А вдруг ловушка?!
— Помогите, а?! — снова крикнул он, и посмотрел себе за спину, в проход каменного полустанка, — загнётся же щас братан мой!
Во второй раз был более убедительным, но еще не достаточно. Рация, как на зло, всё молчит! А дёргать её сейчас не вариант. Хмурясь, я посмотрел на своих спутников.
— Игорюня, надо помочь им! — тонко жалобно протянула Лиза, надувая розовые губки.
— Водяной я… не знаю… — Костя мялся, но всё же опустил руку с кобуры пистолета, — мне этот тип не нравится, но… надо помочь.
— Ну, как скажете. Держите ухо востро, — со вздохом я быстрым шагом двинул к полустанку. Приходится надеяться на бдительность Брелок, да на ботаников. Слишком не нравится мне ситуация, и в груди нехорошо колит. Интуиция если не стучала откровенно об опасности, то предупреждала не терять бдительности. Костя понимал меня, но сердобольное сердце гнало его на помощь нуждающимся. А Елизавета, повозившись позади, вытащила из кармана комбинезона пресловутый и ненавистный уже телефон. Постучав длинными ноготками по сенсорному экрану, она затянула знакомую песню, с новым сюжетом.
— Утро доброе, девочки! Как вам спалось? А я тут с Игорюшей и Костей всё хожу! И представляете, девочки?! Мы идём помогать раненому сталкеру!
— Убери эту хрень, — буркнул я ей через плечо. Бандит уже заинтересованно смотрел на девушку, со своей позиции. До него оставалось меньше двух метров.
— Но!..
— Убери, я сказал! — огрызнувшись на последок, я ускорил шаг. Удивительно, но Михайлов мягко поддакнул мне, а не стал давать нравоучений.
Остановившись перед самой платформой, я окинул мужчину оценивающим взглядом. Да, ни рюкзака или вещь-мешка, ни какого-то огнестрела. А вот из темноты бетонной будки раздался негромкий страдальческий стон. Услышав его, Лиза охнула и, судя по хлопку, уронила свой навороченный телефон.
— Помогите братаны, а? — лысый бандит отступил ко входу в полустанок, заглянул внутрь, — дружбан мой, Серёга, совсем плох! Кровью истекает!
Крепче сжав в руках «Абакан», я ступил на первую ступеньку площадки. Тут-то и зашуршала молчаливая рация. Вздрогнув, бандит потрясённо и напугано уставился на меня, опустив взгляд ниже, на топорщащийся, ворчащий хрипло карман.
— Игорь, что у вас там происходит? — ворчала из динамика фанатичка. — Куда вы попёрлись?
— Да ёб твою… — оставив автомат в одной руке, я разлепил нагрудный карман. Спешно нажал на красную кнопку рации, — на полустанке раненый человек. Надо помочь ему.
— С ума сошли?! Какой раненый?! Вернитесь на маршрут!
— Подождешь, — буркнул я, заталкивая вопящее устройство переговоров обратно в карман куртки, и пояснил ошарашенному бандиту, — контролируют нас, стервятники. Шаг влево, шаг вправо — расстрел.
— Нормально так, — нервно хохотнул мужчина, потерев левой ладонью, широкий подбородок, с тонкой линией шрама, — ну так это… помоги, а?
— Заходи, — я, положив освободившуюся руку на цевье автомата, кивнул головой на дверной проём. Бандит всё понял и не стал припираться. Первым заскочил внутрь полустанка и встал как раз напротив отсутствующей двери. Шикнув ботаникам, чтоб держались рядом, я зашел следом.
В углу на полу был раскрытый рюкзак, с торчащей наружу пустой бутылкой воды, и брошенный как ненужная вещь обычный обрез. И рядом лежал, в самом деле, еще один бандит. В серой куртке, спортивных штанах с тремя белыми полосками, вязанная чёрная шапка с белой галочкой на боку. Лежал, съежившись, болезненно кривил рот, обеими руками зажимал рану справа на животе. Куртка, футболка, штаны и пол под ним, заляпаны кровью. Между пальцев я заметил белесое, склизкое, и в воздухе висел характерный приторный запах. Дело совсем дрянь.
— Твою мать… — присев на одно колено перед раненым, я передвинул автомат за спину и снова вытащил рацию. Сел так, чтобы виден был вход в полустанок, побледневшая Лиза, зажавшая нос и рот ладонями, угрюмый Костя, косящийся на девушку и топтавшийся в нервозности лысый бандит. — Дружище, тут реально хреново. Извиняюсь, но у парня кишки наружу торчат! Он помрёт скоро!
— Ой фу-у-у! — Лиза брезгливо замотала головой, помахав руками.
— Ебать… — бандит скривился, отвернулся в сторону, сплюнул себе под ноги. Сунув руки в карманы расстёгнутой куртки, что-то пробормотал еще. Переживает сильно. Рация на удивление, ничего не ответила. Молчала как рыба. Нутро снова нехорошо сжало холодом. Почему фанатичка молчит?
— Брелок! Слышишь меня, нет?! Ответь, зараза! Тьфу, блядь!
Опустив руку с рацией, я с сожалением посмотрел на лысого бандита, понуро опустившего голову.
— Слышь. Нам надо попробовать носилки сделать и донести его на станцию. Надеюсь, успеем…
— Ты спасёшь его Игорёша? — с тошнотворной лестью пропела Лиза, положив руки на грудь. Ресницы её порхали в блаженном восхищении благородным добрым сталкером. Хотя я еще ничего не сделал!
— Носилки? Щас сделаем, — мужчина, потер ладонью лицо, обернулся, неприятно ухмыльнувшись. В вытянутой из правого кармана руке, был обычный пистолет «Макарова». Ловушка. Ну конечно! В короткий миг, когда дуло ПМ наставлялось на мой лоб, я успел проклясть себя за излишнюю добросердечность!..
Чёрная матёрая молния вынырнула с почти медвежьим рёвом из дверного проёма полустанка. На лету сбила с ног бандита, и пуля проскользнула в сантиметрах от моего уха, впившись в бетонную стену позади. Напуганный крик Лизы зазвенел в ушах вместе с отголосками грохнувшего выстрела. Внезапный, спасительный в который раз Саян, повалил своей тушей орущего благим матом бандита. Вгрызся ему крепко в правое предплечье. Мужик, страшно тараща глаза, вцепился в ухо овчарки, потянул его в сторону, в попытке освободить руку из острых тисков зубов.
— Фу! — скомандовал я, вскакивая на ноги и направляя схваченный с пола «Абакан» на бандита. Саян послушно отпустил мужчину, ловко отскочил назад и чуть не столкнулся с влетевшим внутрь полустанка взмыленной Брелок. Она, хоть и запыхалась при беге, с твёрдым блеском уверенности в глазах, вращала в пальцах одну из своих спиц. Винтовка висела у неё за плечом. Лаборант Михайлов, хоть и был испуган внезапным нападением, целился своим «Макаровым» в покусанного бандита, хмуря строго брови. Лиза, закрыв голову в страхе руками, съехала вниз по стене. Лица её я не видел, но уверен, что с него сошли все краски. Пока не до неё. Тем более, Саян, как истинный джентльмен, сел рядом с перепуганной дамой и ткнулся ей в руку мокрым носом.
— Кишмиш, я полагаю? — с необычной для себя сталью в голосе спросил Костя, и качнул пистолетом в сторону второго парня, что уже едва дышал с присвистом, — маньяк, убивающий девушек?! А это кто?!
— Бюрер в пальто, — хохотнул несостоявшийся убийца Лизы, закрывая глубокий укус ладонью. Хоть и старался держаться самоуверенно, говорить с насмешкой, а взгляд и побледневшее лицо выдавали его истинное самочувствие.
— Встать! К стене! — я подошёл ближе, дёрнул мужчину за ворот куртки. Толкнул его в свободный угол и отступил назад. — Ловушку, значит, устроил… Ну, давай теперь поговорим по душам!
— Поговорим, отчего же не поговорить? — Кишмиш еще старался держаться гордо, не смотря на трясущиеся ноги. — Хорошо меня твоя сука тяпнула!
— Это кобель! — возмущенно воскликнул я. — Ну и на кой ты девок порезал?! Зачем Лизе угрозы писал?! И этого парня тоже ты прирезал?!
— Да не, не я… — Кишмиш, усмехнувшись, покосился на подранный зубами пса рукав. Сквозь дыры хорошо виднелась вспоротая кожа до мяса. С Кишмишем Саян не стал мягчиться, как с ногой Брелок в Припяти. Понимал, что ублюдок чуть хозяина не убил.
— Костя? Чего у вас там? — загудела рация на поясе Михайлова голосом техника, и лаборант быстро взял её.
— Ситуация под контролем! Мы поймали маньяка! — гордо высказался он. Да с таким видом, будто сам лично изловил гада сетями и сидит сейчас на нём сверху!..
Что-то покатилось тихо по полу, и я посмотрел вниз, еще не успев ничего подумать. Какой-то маленький чёрный гладкий и блестящий шарик, размером с орех-фундук, катился к моим ногам. Задел носок правого ботинка и застыл. Я успел услышать быстрый потрясённый вдох Брелок, прежде чем шарахнуло. Заложило уши писклявым звоном и залепило глаза темнотой. В нос и рот ударил терпкий горький смрад, перехватывая дыхание. Голову тут же обнесло, тело покачнуло и уронило сверху на кого-то. Открыв глаза, я увидел только клубящийся чёрный дым. Сквозь звон в голове слышались свои и чужие надрывные кашли, и страшный визг Саяна, какой я никогда не слышал от него. Позвать пса по имени не получалось! Лёгкие драло от нехватки кислорода. Я пытался расстегнуть куртку, чтобы она не мешала вдохнуть глубже, крутился на полу как змей. Подо мной дрожало с хрипами чьё-то тело, случайно царапнуло больно ногтями открытую шею.
— Неприятный ощущения? — раздался незнакомый приглушённый голос совсем рядом. Занавес дыма чуть приоткрылся, очерчивая чью-то фигуру. Она шагнула ближе и я узнал в ней того умирающего парня, с вывернутыми кишками. Куртка и футболка всё так же были перепачканы в крови, только никакой страшной раны не было. Наоборот, бандит мял в пальцах обрубок кишок, вероятно свиных. А может и человеческих, но точно не своих. Как ловко нас надурили… От дыма мужчину защищал респиратор с затемнёнными очками. Он вкрадчиво продолжил говорить после паузы. — Это я так усовершенствовал «Дымовушку»… Но погодите! Это только-только самое начало! Нет, даже не начало, а лишь титульный лист! А вот и пролог…
Подняв вторую руку, мужчина гордо продемонстрировал в ней чёрный изогнутый клинок. Я сравнил бы его с клыком какого-нибудь хищного монстра.
— Увидимся на той стороне! Ну, или нет… Но я бы хотел! — провернув клинок в пальцах, он полоснул им в воздухе перед собой. Вспарывая дым и пространство, образуя длинный срез, в котором я увидел самого себя, как в зеркале. Бледного, с покрасневшими глазами, напуганного. Внутри разреза слышались гудения как от буйных ветров в морозную зимнюю ночь, и кроме него я ничего больше не слышал. Никогда такой херни не видел! Аномалия какая-то!
Холодным потоком меня дёрнуло, перевернуло, и потащило внутрь разреза. Не желая быть затянутым в неизвестную страшную хероту, я вцепился в куртку человека под собой, но и его потянул следом. Мигом опомнившись, что утяну за собой товарища, я отпустил его. Как раз перед тем, когда лицо встретилось с разрезом и своим перекошенным в ужасе отражением. Холодное, склизкое, словно жидкий студень. Глаза ослепило ярким нестерпимым светом, и я крепко зажмурился. Опора под ногами совершенно исчезла на короткое мгновение, и сменилась на мягкую траву под крутым углом. Потеряв равновесие, я полетел вниз, не видя ничего, кроме белого света. Инстинктивно сжался, ударился спиной о мягкую землю, упал на влажную траву…
Сколько я так лежал, не знаю. Глубоко хватал ртом влажный прохладный воздух. Грудь раздирало после пытки горьким дымом. Я ощущал себя спасённой жертвой от утопления или вытащенной из пожара. Никогда не думал, что просто дышать — это огромное счастье. Наконец, выровняв дыхание, я осторожно открыл глаза. Снова всё та же белизна, только уже не такая яркая. Вытерев пальцами проступившие слёзы, я осторожно сел. Удивительно, но родной автомат лежал рядом, выроненный только при падении. А вокруг был невероятно густой туман. Такого плотного я никогда в жизни не видел. Казалось, протяни руку и почувствуешь, какой он мягкий. Дальше своих ботинок я ничего не видел. Сами они были плохо различимы. И вокруг, вместе со странным туманом, витала мрачная тишина.
К горлу начинал подкатывать страх, от самого желудка. Куда я попал? Где остальные? Живы ли?! Где Саян и Брелок?! Я хотел уже заорать сначала имя пса, а потом девушки, но вовремя закрыл рот. Раз не знаешь, где находишься сам, то откуда можешь знать, в безопасности ли ты? Неспешно поднявшись и надев на плечо ремешок автомата, я огляделся вокруг. Бесполезно, всё один и тот же пейзаж. Надеясь на чудо, я вытащил из кармана рацию.
— Приём? Меня слышно? — никакого ответа, только еле слышное похрустывание. И КПК как на зло не работал. На экране только цветные горизонтальные полосы. Дичь какая-то…
— Так блядь… — оглядываясь по сторонам, я прошёл немного вперед. Взобрался наверх, по маленькому взгорку и вышел к асфальтовой дороге. Смутно виднелись очертания какого-то маленького домика впереди. Держа крепче «Абакан», я осторожно двинул к нему. Через белое облако тумана постепенно выступала обычная старая каменная остановка. Внутри и вокруг неё никого.
— Твою же мать… — прислонившись к ледяному косяку, я нервно потёр шею, на месте пощипывающей царапины. Давно я не испытывал подобное чувство страха и безысходности. В отсутствие Саяна паника кралась всё быстрее. Если бы только любимый пёс был рядом!.. Если бы Брелок была рядом…
Слабый, плохо различимый крик прорезал белую тишину. На миг подумалось, что просто померещилось из-за одиночества и страха. Но вопль повторился. Теперь громче. И в этом мимолётном звуке я с радостью узнал Лизу! Она звала на помощь!
— Лиза! — я пулей выскочил на дорогу, без толку маша руками, пытаясь развеять волны тумана, — Ли-и-иза-а-а-а!
— Игорюня!.. — раздалось справа, недалеко — я здесь!..
— Сейчас-сейчас… — сбежав с пригорка с другой стороны остановки, я поспешил на зов практикантки, — Лиза не молчи! Продолжай говорить со мной!
— Я ту-у-ут! — ломающимся голосом, явно сдерживающим слёзы, прокричала девушка, — Игорёша!.. А-а-а!
— Лиза, что с тобой?! — на крутом спуске я запнулся после вскрика девушки, упал на одно колено и упёрся руками в холодную землю, — Лиза, мать твою!..
— Игорь помоги! — заголосила та уже ближе, кажется, сама приближаясь ко мне, — сними их с меня!
— Чего? Кого? — я осторожно поднялся, отряхнув руки. Спустился в низину уже аккуратней, бочком, ориентируясь на поднявшийся тонкий визг. Теперь, он то отдалялся, то приближался, был совсем рядом, но будто стена тумана мешала разглядеть девушку. Страх снова вернулся, вцепившись жесткими пальцами в глотку. Идя сквозь выросшую почти до колен траву, я перешёл на бег, ловя женский истеричный крик. Неожиданно, вопящее оранжевое пятно вынырнуло из объятий тумана, едва не сбив меня с ног. Я успел схватить девушку за ткань комбинезона на спине, дёрнул на себя и тут же сам чуть не отпустил. Лиза скакала, визжала, хлопала по костюму, стараясь стряхнуть с себя десятки насекомых. Чёрные тонконогие и мохнатые пауки, многоножки, кузнечики, все они носились в беспорядке по телу девушки, вплетались в разлохмаченные светлые волосы и норовили залезть в рот, уши и под одежду. Не мешкая, я присоединился к Лизе, стряхивая с неё мерзких тварей. Поняв, что помощь пришла, практикантка несколько притихла, прекратила попытки мчаться куда-то сломя голову. Букашки падали в траву, терялись в ней, расползаясь в разные стороны. Девушку удалось довольно быстро освободить от их атаки, но она еще продолжала дёргаться, всхлипывать и ощупывать себя. В основном волосы. Макияж как и вчера, после вероломного нападения тушкана, потёк. Миленькая девчушка превратилась в неудачную пародию на Джокера.
— Ты как так умудрилась? — спросил я, осматривая практикантку на наличие очередных паучков, — в гнездо, что ли, какое угодила?
— Я не знаю… — икая провыла Лиза. Ткнувшись носом в мою грудь, она сильнее захлюпала, — я шла себе, шла! Услышала твой голос! Пошла на него!.. И тут!.. Игорю-ю-юня-а-а!..
— Ладно-ладно, тихо ты… — я неуверенно похлопал девушку по плечу, — по крайне мере, мы нашли друг друга! Это уже хорошо! Может, и остальные где-то тут…
— Ты меня не бросишь? — Лиза наивно и доверчиво посмотрела мне в глаза, — ты будешь со мной рядом?
— Ну, а куда я денусь? Нам щас вместе держаться надо, что пиздец… то есть… Очень надо!
— Игорь!.. — ладони Лизы легли мне на щеки, сжав их, так что губы вытянулись вперед. Глаза девушки сощурились, пытаясь изобразить томный взгляд с размазанными тенями, — ты самый храбрый сталкер, из всех, что я видела!
— Йобанаврот… — невнятно пробормотал я, не зная, как быть. Вроде отталкивать девушку неприлично, но и давать надежд на наше совместное светлое будущее тоже не хочется. Осторожно подался назад, когда настырная девушка потянулась за поцелуем. В этот момент, до слуха донеслись чьи-то неясные сбивчивые бормотания.
— Тихо! — оттолкнув практикантку от себя, я поднял руку, показывая было возмутившейся девушке, чтоб не проронила ни звука.
Точно был чей-то голос, но был он негромкий, где-то впереди в тумане. Обернулся назад, надеясь увидеть каменные стены остановки, но тщетно. Тогда шепнул Лизе держаться ближе ко мне. Девушка уцепилась за ткань моей куртки, как мамонтёнок за хвост своей волосатой мамы. Медленно ступая в траве, я двинулся на голос, стараясь вслушиваться в него и различить отдельные слова. И с каждым шагом голос становился ближе…
— Нет… Не оставляй меня!.. — лепетал он жалобно, но так при этом знакомо, — озари!.. своим светом!.. Великий Монолит!..
Сердце болезненно ударилось о грудь. Взяв автомат в одну руку, я помчался на плачущий слабый голос. Лиза что-то недовольно вякнула, еле поспевая за мной.
— Брелок! — закричал я, и это будто подействовало как волшебное заклинание. Туман расступился, открыв мне сидящую в траве монолитовку. Смотрела она вперед, широко раскрыв светлые глаза в диком ужасе, сжимала голову обеими руками. Побелевшие губы дрожали, проговаривая отчаянную молитву своему Богу.
— Брелок?! — я бухнулся перед ней на колени, положив ладони на плечи. Вскрикнув, фанатичка дёрнулась, попыталась отползти назад, но я не дал. Остановил, посадив обратно, — Брелок, ты что?! Это ж я, Игорь! Не узнала, что ли?!
— Игорь? — удивленно повторила девушка, глядя куда-то в сторону всё тем же напуганным пустым взглядом, — это ты?.. Я не вижу тебя…
— Да вот же я, — я погладил сектантку по коротким волосам, — и Лиза вот тут! Ты чего, а?
— Привет! — Лиза села с другой стороны от меня. Если не считать взлохмаченные волосы и размалёванное как у психа лицо, то по взбодрившейся практикантке и не скажешь, что пару минут назад носилась по полю, облепленная насекомыми.
— Я не вижу… — повторила Брелок потухшим голосом, — я ничего не вижу… Я ослеп!..
И правда, глаза её смотрели перед собой и ничего не различали. Нутро моё снова облилось холодом. Как же так? Неужели так газ того бандита подействовал? Видя, как Брелок начала колотить крупная дрожь, а на слепых глазах появились слёзы, я прижал её крепко к себе.
— Тише-тише… Мы что-нибудь придумаем… Всё будет хорошо!.. — успокаивающе бормотал я ей, но сам понимал, что ни черта ничего хорошего не будет. Слепой сталкер, считай, уже ходячий труп. Калеки долго в Зоне не живут, особенно, если она сама их уродует. Правда, знал я одного сталкера, что справляется с одной рукой, потеряв вторую в пасти химеры. Теперь у него протез, да и дело совсем другое. Тут один из главных органов — зрение. Что делать со слепым монолитовцем и как помочь, я не знаю. Но бросать Брелок здесь я точно не буду!
— Давай, вставай, — я помог девушке осторожно подняться. Придерживал её с одной стороны, а Лиза заботливо пристроилась с другой. — Дойдём до остановки, там посидим, подумаем, чего делать…
Обратно шли теперь невероятно медленно. Брелок боялась сделать лишний шаг и споткнуться, переставляла ноги неуверенно, вцепившись в мою руку. Лиза тихо ободряла её, уверяя, что не всё уж так плохо. Мол, живут люди и слепые. Вряд ли её слова хоть как-то утешили бедную фанатичку. Мысли у меня в голове крутились, сбивали друг друга. Одна была хуже другой. Начиная от общего хренового положения, до состояния сектантки и потерянной собаки. И внезапно их разогнал громкий громовой выстрел. Заставил нас остановиться в нерешительности, слушая, как он растворяется в тумане, переплетаясь с паническими криками.
— Костя! Это точно он! — обрадованно воскликнул я, — Брелок, слышишь?! Воюет там с кем-то!.. Ой, блять.
Отпустив руку Брелок, я строго наказал Лизе идти за собой след в след и не отступать ни на шаг. Девушка, несколько испугавшись ближней пальбой, быстро кивнула, крепче сжав локоть сектантки. Я старался идти быстро на звуки стрельбы и воплей, но при этом часто оборачивался, проверяя, не отстали ли девчонки. Резво взбежал на пригорок, потеряв ненадолго из виду Лизу с Брелок. Присев на одно колено позади остановки, я упёр приклад автомата в плечо, глядя поверх мушки. Конечно, ничего не видел кроме поднадоевшей белизны. А пальба, между тем, стихла…
— Эй! — выкрикнул я, — Костя, не шмаляй, это мы!
— Водяной! — с восторгом и облегчением выкрикнул где-то в тумане лаборант, — Лиза с тобой?! С вами всё хорошо?!
Перед каменным домиком, выплыла из белых облаков фигура Михайлова. Напуганный, тяжело дышит и раскраснелся после стрельбы, но осчастливленный нашим появлением.
— Господи Боже! — воскликнул он, вытирая пот со лба рукавом зелёного комбинезона, — вы не представляете как я… Да что я-то?! Вы все целы?! Лиза, вы в порядке?!
— Брелок у нас ослепла, — хмуро ответил я, помогая Брелок подняться на крутой холм. Всплеснув руками, Костя быстро затолкал пистолет в кобуру и подскочил к нам, придержав Брелок подмышку. Мы усадили её на холодную деревянную скамью под каменным потолком остановки, и Михайлов поспешил помочь Лизе подняться к нам. Я же встал рядом с Брелок, разглядывая её. Из-за застывшего, ничего не выражающим взгляда, казалось, что сектантка ушла глубоко в себя. Пока я не стал беспокоить напарницу, а спросил у лаборанта:
— Саяна не видал?
— Нет, — тот мотнул головой, поправил очки указательным пальцем, — зато, не поверите, кто на меня тут напал…
— Кто? — не дожидаясь ответа, я сложил ладони рупором и крикнул в однотонную пустоту, — Саян!!! Ко мне, Саян!
Никакого ответа. Грудь начинала болеть сильнее, и снова каждый вдох давался с трудом. Пальцы подрагивали, желая поскорее ощутить мягкую тёплую чёрную шерсть. Я чувствовал, что пёс где-то совсем рядом, но почему-то не отзывается. Будто проклятая стена тумана мешает ему.
— Саян! — снова прокричал я и обреченно выдохнул, — ну так и чего у тебя тут было? Кто напал-то?
— Мертвецы, — хрипло и мрачно выдал Михайлов, отчего-то таким же невидящим взглядом, как у Брелок, глядя в туман, — мертвецы приходили… Я по ним стрелял…
— Какие мертвецы? — я непонимающе сощурился, слыша за спиной потрясённый напуганный вздох Лизы, — зомби, что ли?..
Тонкий визг-скулеж прорезал безмолвие тумана, ударив острой стрелой в сердце. Оно болезненно скрутилось, обливаясь кровью, падая в ноги и подкашивая их. От этого звука замерли и замолчали все, уставившись в одну точку. Там, где оканчивалась дорога и начиналась трава, зашевелилась чернота. Ступила лапой на асфальт и рухнула со стоном.
— Ты куда стрелял?.. — я сделал первый шаг, не видя вокруг больше ничего, кроме содрогающегося чёрного комка, — ты куда стрелял, ублюдок?!!
В несколько быстрых шагов добрался до края газона, упал рядом с трясущимся в судорогах псом на колени. Шерсть на груди и левом боку взмокла от крови, из открытой пасти пенилась кровь. Глаза любимого пса демонстрировали только налитые кровью белки. С каждым частым выдохом выходил сиплый скулёж.
— Игорь! Я клянусь, я в зомби стрелял! Там не было твоего пса!
— Саян… — боясь трогать развороченную пулями грудь, я аккуратно приподнял голову собаки, ощущая горячее дыхание, — братишка! Саянушка!
Со скрипучим всхлипом, пёс судорожно дёрнул всеми четырьмя лапами и выпустил из лёгких последний вдох… Это как сон. Самый худший и самый страшный. Такого быть не может. Хватая воздух ртом, я прижал тёплую морду овчарки к своему лицу, и зарыдал в голос как мальчишка, потерявший единственного верного друга…