А дальше была рутина. В книгах, которые я читал — о таком почему-то не пишут. Не считают интересным? Возможно. Вот воинские подвиги — это да. Или любовные приключения. На худой конец сойдет перечисление свалившихся ништяков или плюшек. А то, что жизнь на 90 % состоит из скучного и неинтересного труда — об этом почему-то никто не пишет. И то, что герой попадает в необычные обстоятельства, будь то каменный век или мир эльфов-гоблинов, по идее должно только добавлять проблем, которые можно преодолеть только упорным трудом на пределе всех сил. Но нет же! Герои книг идут по страницам легко и не напрягаясь. Если плавает на корабле — то скорее всего капитаном. В лучшем случае вип-пассажиром. Причем я знаю как правильно и что именно плавает, а что ходит, но пусть будет так. Я сухопутный — мне простительно. А вот то, что вероятнее всего, что на корабль попаданец может попасть только в виде раба-гребца на галеры, авторы почему-то не рассматривают.
Вот и я уже который день вкалываю как тот самый «раб на галерах». Сегодня, для разнообразия, не один, а на пару с Рыжиком. Снег мы расчистили быстро. Площадку чистили рядом с уже насыпанной могилой. Вот совсем рядом. Не более полуметра отступили. С дровами для костра возникла проблема. В прошлый раз мы сожгли и забор между участками, и соседскую сарайку. В этот раз на дрова пустили дровник, в котором в тот раз лежали тела. Антона я проинструктировал, что «пионерский костер» палить не нужно. Чай не «Царствие небесное» обогреваем. Наоборот — нам скорее угли на земле нужны. Чтоб почву прогреть поглубже. И оставив его поддерживать огонь сам отправился доколачивать стеллажи на складе.
Справился часа за три. Там же, между делом, ещё и все окна забил досками. Если, склад, так склад. Никаких окон. Чтоб не провоцировать никого похозяйничать там. Дверь там уже который день на замок запиралась. Один ключ у меня, второй Насте выдал. И дал добро на то, чтоб она на свое усмотрение порядок на складе наводила. Что поближе ко входу, что подальше, что повыше на полки, что в погребок вообще. С погребами, как я уже успел убедиться, тут дело было кисло. Не копают. Скорее всего — грунтовые воды близки. Ну или заливает по весне. Но нормальных, классических подвалов-погребов я тут и не видел ни у кого. Разок попался насыпной, а, в основном, просто там где фундамент делался повыше, скажем так, на полметра — вот на этих полуметрах высоты между полом и землей и делался эдакий крошечный погребок. Где размером метр на метр, где чуть побольше. Вот и у соседской дачи, которую я превратил в склад, тоже был подобный.
Закончив работу я пришел к Рыжику. Он палил костер правильно. Без дурного фанатизма, но равномерно на солидной площади. Да и погода благоволила нашей задумке. Сегодня знатно потеплело. Ну не так, как в тот самый первый день, когда оттепель была, но близко к этому. Градуса два-три мороза было, не больше. Жара. Так что я посчитал что трех часов прогрева почвы сверху — нам хватит. Тем более, что до темноты нужно успевать. Зимний день короток. Так что сметя угли мы на пары с Антоном стали копать.
Ну что я могу сказать? Если в первый раз мне приходилось буквально рвать жилы, выкапывая траншею, то сейчас все было намного проще. Что тому было причиной уж не знаю. Может быть тело Альберта хоть чуть-чуть но окрепло от обильной пищи и ежедневных физических нагрузок. Может быть, действительно — погода сказала свое слово, и в теплую погоду и копать легче. Да и то, что Рыжик помогал тоже сказывалось. Конечно, что там он мог помочь особо-то в свои одиннадцать лет? Об равном участии и речи не идет. Но он старался! Тянулся изо всех сил. В любом случае — двое не один. В общем, справились.
К тому моменту как темнеть начало, могила была готова. И, как не странно, даже ещё силы на вечер остались. Не знаю, как у Рыжика — а у меня остались. Нет, тело конечно гудело после хорошей такой физической разминки, но силы ещё наличествовали. Я даже вызвался покашеварить вместо Насти. Чему, надо сказать, все обрадовались. Готовил я явно лучше нашей свежеиспеченной хозяюшки. Ничего. Какие ее годы — научится еще. Главное, что мне готовка из обязанности превратилась в развлечение. Сегодня я решил замутить омлет. Причем побольше. Молоко оттаяли, яйца тоже. Что тут особо извращаться-то? Омлет — дело нехитрое. Но и не такое простое. Почему у большинства новичков омлет похож на плоский блин? Если не сказать чего похуже, про подгоревшую подметку сапога. Ведь те же самые продукты пользуются! Да все просто. Новички торопятся всё вылить на сковороду. Перемешали яйца, с молоком и скорей на плиту. А, ведь, главное не просто перемешать, а взбить в пену! Вот тогда и омлет будет пышный и мягкий. Но взбивать долго, сложно и утомительно. Вот и получается, что получается…
У меня он получился. Все оценили. А потом был опять уже ставший традиционным наш общий вечер. Играли в жмурки, я рисовал (блин, спалился, что немного умею, теперь долго будут меня эксплуатировать. Это я сглупил. В первый вечер вроде как прихвастнул — приятно. А на постоянку так рисовать напрягает). Смотрели видео. В общем, вечер был неплох. Вот только я с внутренней усмешкой наблюдал, как старший Рыжик борется с усталостью. Вроде виду пытается не подавать, а все равно — заметно. Вымотался малой. А во время просмотра мультиков и вовсе закемарить умудрился. В конце концов он сдался и, прихватив братишку, ушли к себе.
Необычайно рано для нашего обычного графика. Даже десяти еще не было. А без Рыжиков настроения в нашем коллективе тут же пошли на спад. И я командирским произволом велел всем спать ложиться. Дети пытались протестовать, так что пришлось пообещать рассказать сказку. И, пока глушил генератор, а потом при свече раздевался все думал, что им рассказать? Колобка? Репку? Муху-цекатуху? Да они все это наверняка уже по сто раз слышали от родителей. Русские народные? Тоже самое. Можно было бы рассказать своими словами какую-нибудь детскую книжку. Того же Крапивина. В свое время я много его произведений прочитал, есть что вспомнить и рассказать. Но там же у героев, как правило, родители. А моим малявкам сейчас простое слово мама или папа скажи — тут же слезы на глазах вызывает. Проверено уже. Вот, вроде, только смеются, веселятся, а что-то про маму сказали и все. Глаза на мокром месте тут же. Так что Крапивин тоже отпадает… А что если классику? Экзюпери. Маленький принц. Я, конечно, его и сам плоховато помню, но основное — рассказать смогу. А что не вспомню, то сам додумаю. Точно! Хорошая идея.
К Экзюпери моя сказка относилась весьма условно. Уж очень вольно я его пересказывал. Но детям понравилось. Даже Настя заинтересованно прислушивалась из-за шкафа. Каждому запомнилась что-то свое. Андрею, как удав проглотил слона. Еве — про прекрасную розу и как маленький принц пропалывал свой астероид от баобабов. А Насте больше понравились слова Экзюпери, что мы в ответе за тех кого приручили. В общем, каждый услышал что-то свое, но всем понравилось. Мы все дружно ещё немного пообсуждали её вполголоса и, наконец, успокоились. Каюсь, я уснул первым. Вот не надо было даже мысленно насмешничать над Антоном. Вот, типа, вымотался. А сам-то? Э-эх…
Спал я крепко и потому, не сразу сообразил, что же меня разбудило посреди ночи. Я рывком сел, слепо таращась в темноту и ничего не понимая. Что случилось-то? И тут я услышал. Стук. Стук в дверь. Похоже, что в нашу. Звук был приглушенный, из-за того, что стучали во внешнюю железную дверь, а её отделяла прихожая и внутренняя дверь, довольно толстая. Но стук все равно ясно слышно.
— Шиша… — подала голос Настя из-за шкафа.
— Да. Слышу. — хриплым спросонья голосом ответил я. Зажег свечу. Натянул трико и футболку. Подхватил с тумбочки возле кровати травмат и дубинку. Между шкафом и печкой уже выглядывала Настя, кутаясь в одеяло. Цыкнув на нее, чтоб не высовывалась, пошел к двери. Подойдя к ней и дождавшись очередного стука спросил, не открывая, через дверь банальнейшее:
— Кто там?
— Помогите. Пожалуйста! — зарыдал снаружи незнакомый детский голосок — Там Даня… Он не дошел… Он так и лежит там на до'оге, весь в к'ови…
Что-то знакомое послышалось мне в этой картавости. Громыхнув запором я приоткрыл дверь. На крыльце стояла девочка чуть помладше Насти. На ней был одет взрослый женский пуховик, достающий ей аж до колен. И, похоже, это все, что на ней надето. Из под пуховика торчали тонкие голые ноги. Да она даже без обуви! Босиком на снегу!
— Ты почему босиком? — растерянно проблеял я, не понимая как действовать в этой ситуации. Впрочем, тут же опомнимся и потянул за плечо девчушку в дом, — заходи быстрее, ты ж поморозишь себе все.
— Нет, — неожиданно уперлась девочка, — там Даня! Помогите! Ско'ее.
— Где там? Далеко?
— Там, на до'оге. Пе'ед мостом. Он спе'ва шел, а потом стал спотыкаться, а потом и вовсе упал и не встает. А я к вам побежала…
— А откуда ты про нас вообще узнала?
— Потом. Там Даня. Ско'ее…
— Сейчас, сейчас. Дай оденусь хоть. И ключи от машины возьму. И тебе накинуть что-нибудь надо. Заходи давай.
Чуть ли не силой втащив малявку в дом, я на ходу кинул выглядывающей из-за моей спины Насте:
— Насть, дай ей что-нибудь из своей одежды. И укутай в плед.
И кинулся торопливо одеваться. Нет, у меня конечно промелькнула мыслишка, что это какой-то развод, и меня просто пытаются выманить из дома, и там впереди меня ждет засада. Но отбросил эти мысли как недостойные. Дети попали в какую-то скверную ситуацию и им срочно нужна моя помощь.
Тем более, что девочку я, наконец, вспомнил с ее картавостью. Самый первый день! Двое обстоятельных детишек, встретившихся мне с тележкой из супермаркета, на самом въезде в город. Они вроде на Левашово собирались. Дедушка там жил у них вроде. Мальчишку, который был постарше и вел со мной весь разговор, я помню лучше. Видимо тот самый Даня. Эрудированный ребенок. А девочка, в основном, помалкивала, вот я ее не сразу и опознал.
Я оделся первым. Обернувшись я оторопел. Настя стянула с картавой пуховик и девочка под ним оказалась абсолютно голой. Причем если пуховик хоть как-то её защищал, то ноги были абсолютно синие. П….ц прост! Да что там у них произошло такое-то? Пока Настя одевала новенькую, я выскочил на улицу. Тихо кругом. Никого вокруг. Никаких засад. Пиликнув с брелока кнопкой на запуск двигателя, я метнулся к гаражу. Завел генератор. Чувствую — электричество нам скоро понадобится. Вернулся в дом. Настя всё еще одевала девчонку, а та все пыталась вырваться и бежать. В итоге я плюнув, не стал ждать, пока она полностью оденется. Шуганув с печи Аську, подхватил лежащий там теплый плед и завернул в него малявку, решительно заявив:
— Едем! — и тут же Насте последние указания уже через порог. — Печь подтопи. Пусть пожарче будет.
Усадив девочку на переднее сиденье я сел за руль. Девочку крупно трясло. Видимо только отогреваться начала, да и нервное тоже. Отпускать начинает. Чтоб хоть как-то отвлечь ее попытался разговорить пока едем.
— А как ты нас нашла тут?
— Следы. От машины, — коротко как сверхочевидное объяснила она тупому мне. Ну да. Мог бы и сам догадаться. Вокруг нашего дома все мной наезжено. И, поскольку, снег давно никто и нигде не чистил, то колеи от машины в округе, похоже, только мои. Глупость спросил конечно.
— Ты почему в таком виде? Голая и босая по снегу.
— Они… Выгнали нас. Даню били. И ножом. И оку'ком в него… Аааа…
— Кто они? — спросил я сильнее сжимая баранку. Изнутри опять поднималась приливная волна бешенства.
— Они… Их т'ое. Ленька-Саму'ай, и вче'а еще двое появилось. Мик и Дэн…
— Дэн? — переспросил я начиная что-то подозревать.
— Да. Денис. И Мик. Микки. Они Леньке жаловались, что их какой-то Шиша из дома выгнал. И все их запасы заб'ал. Это же ты — Шиша?
— Я… — с трудом выдохнул я признание через стиснутые зубы. Ну, что Дима? Получай еще последствия своих поступков. Думал, что все закончилось? Ан нет, как оказалось. Ты хотел наказать и напугать наглецов? Ну что ж, тебе удалось. Напугал. С тобой они больше не рискуют связываться. Вот только тот урок что ты им преподал, они запомнили и творчески его развили. С теми кто слабее, конечно. Выставили из дома его хозяев, обобрав до нитки. Можешь гордиться. Это они у тебя научились.
— Вон он! Вон Даня — закричала девочка, высовывая из своего кулька голову на тонкой шее, выводя меня из внутренних терзаний. Да, всё потом. Сейчас — дело. Действительно, в свете фар показалась скрученная фигурка, лежащая на снегу. Прямо на дороге. На одной из двух колей, проделанных моей машиной двое суток назад, когда я отвозил этих двух отщепенцев к Левашову. От, с-сука. Знал, бы что так получится — точно бы взял грех на душу… Наверное…
Остановив машину выскочил на дорогу. Парень был плох. Он тоже был голяком, только во взрослом пуховике на голое тело. Впрочем, у него были и кроссовки. Тоже от взрослого похоже. Этот размерчик даже мне был бы великоват. Они легко соскочили с его ног, стоило мне поднять пацана на руки.
— Открой дверь, — скомандовал я выскочившей вслед за мной малявке — Да не эту! Заднюю открой.
Уложив мальчишку на заднее сидение, я смог получше его рассмотреть. Да уж. Досталось пацану. Под обоими глазами фонари. Нос распухший, похоже — сломан. Верхняя губа словно слива распухла. Левая бровь рассечена. На лбу небольшой круглый ожог. Как там мелкая говорила? Окурком его? Вот суки… Руки в крови, но вроде целы. Да и ноги тоже. Были б ноги сломаны идти бы сразу не смог. А тут вон, почти до моста дошли. Впрочем, все потом. Дома будем рассматривать. Сейчас некогда. Срочно в тепло!
Сев за руль, я нервничая и пытаясь развернуться, чуть не засел в сугробе на обочине. Занервничал и начал ошибаться. Все-таки водила из меня «аховый». Вот, вроде, уже нормально научился скорости переключать. Но только в спокойной обстановке. Чуть нервы и мотор опять глохнет. И задом еще плохо сдаю. Нет навыка. А тут как ещё посреди дороги развернуться? Так, спокойно, Дима, спокойно. Счет на секунды не идет. Раз пацан пролежал полчаса на снегу и не окочурился, то пять минут в теплом авто как-нибудь выдержит. Так что спокойно, сдать назад, вывернуть руль, переключить на первую, проехать вперед, опять остановиться, снова вывернуть руль уже в другую сторону, снова сдать назад… Мда… учиться мне и учиться ещё вождению. У настоящих водителей глядя на мои рывки кровь из глаз пошла б наверное. Но мне плевать! В три приема я, всё-таки, сумел развернуться и, с облегчением выдохнув погнал к дому.
Проезжая мимо дома стариков, ну то есть теперь уже дома Рыжиков, я увидел меньшего из них, выскочившего к калитке. А старшего нет. Притормозил рядом, опустил стекло:
— Что случилось?
— А куда вы ездили?
— Некогда. Антон где?
— Он спит. Я ему говорю, что там Шиша поехал, а он только…
— Потом. Некогда сейчас. Пусть спит. И ты — марш домой.
Поднял стекло и уехал. Любопытный какой. Увидал видать фары когда в ту сторону проезжали. Да и движок услышал. И чего не спится мелкому? А старший, похоже, умахался днем и спит без задних ног. Из пушки не разбудишь.
Дома нас встречала Настена. И мелкие не спят. Встречают все трое на крыльце. Семейство. Пока на руках заношу мальчишку в дом, двери передо мной распахивают. Хоть как-то помочь стараются. Молодцы! На душе потеплело. И в доме тепло. Свет горит, чайник на кухне шипит, закипая. На полу возле стола "медицинская" коробка. Тоже правильно.
Укладываю пацана на свою кровать. Стягиваю с него пуховик. Ну да. Как я и думал, пацан тоже голый. Накрыв его одеялом я затребовал теплой воды в тазике и полез в коробку с медикаментами. Где там у нас была автомобильная аптечка? Уже наполовину пустая. Сперва Андрей с ожогом, потом Ева с ногой… Так никаких бинтов не хватит…
— Настя, девочку укутать в теплое, напоить горячим сладким чаем и на печку…
— Нет, я с Даней…
— Цыц. Тут твой Даня. Никуда не денется. А теперь не мешать мне…