С мальчишкой все оказалось не все так уж и плохо, как показалось на первый взгляд. Да, он был был весь в крови и все тело в множестве порезов. Особенно рукам досталось. Ладони и выше, до локтей. Отбиваться пытался, понятно. Но все порезы поверхностные, мелкие. Переломов-вывихов вроде не было.
Да и вообще, как я понял из рассказа его сестренки, он поначалу бодрячком держался. Они смогли дойти до магазинчика Свой. Магазинчик был давно разграблен, но там удалось стянуть пуховики с мертвой продавщицы и ее дружка. Штаны-кофты стянуть они уже не сумели. Тела окаменели давно и не сгибались. Да и побрезговали, прямо с трупов-то… Обувь, правда, сняли. Ноги на снегу мерзли неимоверно. Тогда-то Даня и предложил идти ко мне, на Малиновку. Мол, неизвестно, что там за Шиша такой, может ничуть не лучше Дэна с Миком, но, как говорится «враг моего врага мне друг». (И я ведь тоже — еще в первое наше знакомство обратил внимание, что мальчик весьма эрудирован для своих лет. Ну и прав он оказался.) В общем, решили изгнанные из дедова дома ребятишки надеяться на лучшее и отправились в путь по следам.
Но по дороге парень, поначалу державшийся молодцом, и, даже, умудрявшийся поддерживать сестренку, постепенно скис. Начал спотыкаться, а потом и вовсе свалился и встать уже не смог… Ну это-то понятно как раз. Поначалу на адреналине одном шел, после драки-то. А потом сильный откат наступил. Да и кровотечение было. Вот и ослабел внезапно. Девчушка, понятное дело, перепугалась и рванула что есть мочи за помощью. Ботинки потеряла по дороге. Они большие, все время сваливались, и, в конце концов, она припустила босиком…
— А почему в Левашово в другой дом не зашли? Поселок же большой? — задумчиво поинтересовалась у девочки Настя, поя ее горячим чаем.
— Большой, — согласилась та, — но большинство домов в нем без печей. Там газовые котлы стояли почти у всех. Печей мало. А без печей, какая особо 'азница в го'оде, в ква'тире, или в поселке в особняке. Все 'авно холодно.
— Ну все равно — есть же дома с печами? Пусть немного, но есть.
— Есть. Но они все заняты. Ге'цог со своей б'игадой все занял.
— Что за Герцог? — заинтересовался я, продолжая промывать порезы и перевязывать мальчика.
— Ну Ге'цог… Большой па'ень. Вз'ослый уже. Ста'ше тебя даже. К'утой. Гово'ят он даже судимый был.
— Понятно. Урка малолетний. «Королек» местный. И большая у него «бригада»?
— Очень. П'авда таких вз'ослых немного, человек семь-восемь всего, зато вот Даниных 'овесников очень много. Несколько десятков. Они все подходящие дома в поселке позанимали. И Ленька-Саму'ай тоже с ними был, но им там тесно, да и гоняют их там ста'шие… И, потому когда Мик с Дэном появились, он с ними 'ешил наш дом заб'ать. У нас-то печи не было, только камин. Поэтому Ге'цогу наш дом неинте'есен был. А Ленька 'ешил заб'ать.
— Понятно… А еще какие-нибудь "бригады" знаешь? Ну, конкурентов Герцогу.
— В Отко'мочном тоже много на'оду. Там поселок не меньше Левашово. Дома, п'авда, поп'още, де'евенские такие. Зато печь в каждом доме! И какую-никакую скотину там де'жат. Ленька их КолхозАнами называл.
— Интересно. А кто там главный?
— Я не знаю…
— Гвоздь там главный, — тихим шепотом подал голос очнувшийся мальчишка. Говорят он ещё хуже Герцога.
— Ясно. А еще кто где?
— В Карчевской роще большая община. Там женщина реально взрослая выжила. Ей лет двадцать, не меньше. Варвара ее зовут. Общину создала. Они на однёрку первыми успели и стволами разжились.
— Однёрку?
— Ну Однёра… Колония там дальше за Корчевкой была. И Сизо там же. Понятно охрана, вышки, автоматы… Вот Варвара первой туда успела. Герцог с ней связываться побоится. Народу у Варвары не больше, но зато куда как хорошо вооружены. А у Герцога пяток ружей, да пара пистолетов на всю толпу.
— А почему туда не пошли? Если она адекватная-то?
— Далеко. Не дойти нам было. Сюда-то вон дойти не смог, а туда раза в три дальше. Если не в четыре.
— Понятно. А ещё кто где?
— Паша-Север Северный же поселок под себя подминает. Он сам-то тоже из Зазика, но он со своими ребятами, первым успел Первомайский райотдел полиции, в шестом микрике обнести. Тоже стволами разжился. И в Северный двинул. Там же частные дома. С печным отоплением в основном. Сейчас самое востребованное… К нему многие из Заозерного примкнули. Но он с Герцогом пока не конфликтовал, ему в Северном забот хватает, он местных там щемит. Подвигает, так сказать. Да и вообще из Зазика все стремятся уйти. В Левашово, в Откормочный, в Карчевку, в Северный… Во все стороны расползаются.
— Угу. А еще что-нибудь знаешь?
— За центр города или Энергетики ничего не скажу. Не слышал. А вот за Рябково слухи какие-то жуткие ходят…
— А именно?
— Это только слухи. Но, говорят, там несколько взрослых выжило. Цыгане. Но они то ли в вампиров превратились, то ещё что, но они на детей охотятся и кровь из них пьют!
— Прям так вот и пьют?
— Что слышал, то и говорю. Точно никто ничего не знает. Только слухи. Но что-то там нехорошее творится точно.
— Занятно, — протянул я. — Ну спасибо за политинформацию. Какие-никакие новости. А то мы тут сидим в лесу как бирюки, ничего не знаем. А в мире-то вон что творится оказывается! Движняк идет, — с горечью закончил я. Мда, мое решение пересидеть смутные времена подальше от города ещё больше окрепло. Нет, понятно, что рано или поздно беспредел на улицах закончится. Анклавы притрутся друг к другу. И, если найдется сильный лидер, то может и объединит их все. Но пока это золотое время не настало, лучше не высовываться…
Свою кровать я великодушно уступил раненому мальчишке и его сестре. А сам полез на печь. Еву вновь попытался отправить к Насте, но опять обломался. "Хочу с тобой!" и сразу слезы. Пришлось брать и её. А на печи оказалось внезапно довольно удобно. Тепло и уютно. Немножко твердовато правда, но, вроде как, на твердом спать даже полезно. Так что всё пучком. Хотя, что там уже спать-то осталось уже? Светать скоро будет. Утро.
Но хоть пару часов перехватить надо. В левую подмышку сопит мгновенно вырубившаяся малявка, а под правой примостилась Аська. Слегка погладил её и с удовольствием послушал в ответ мурчанье. Люблю кошек. И эти хвостатые, как правило, платят мне тем же. С Рыжим котенком Насти я тоже задружился. Но тот, конечно же, спит со своей хозяйкой. Мелкий он еще. Не запрыгнет он на печь. Так постепенно под уютное мурлыканье я всё-таки и уснул.
Утром ни об каком сборе трупов речи и не шло. Не к спеху. Это — может подождать. Куда важнее было где-то разместить новоприбывших. Переночевать пустили, отогрели, накормили… Все так. Но дальше-то что с ним? Ютиться всем в одной комнате? Да уже, как Настя появилась у нас и так тесновато стало. А тут и еще двое новых внезапно. Нет, это — не вариант. Дом, поначалу показавшийся мне таким просторным, внезапно оказался до обидного мал. Так что нужно отселять. Рыжики вон живут отдельно, и ничего. Не бастуют. Кстати, Антон с пониманием отнесся к ситуации и не стал требовать немедленного выезда за его родителями. Наоборот, согласился помочь с размещением новеньких. Благо домов жилых пока было всё же больше чем жильцов.
Новеньким я решил выделить «Кошкин дом». Ну, то есть тот дом с которого я Аську притащил тогда. Дом теплый. печь есть. Вся мебель в наличии. Стекло только я разбил когда залезал. Вот им мы и займемся. А потом протопить, убраться и можно пускать новых жильцов.
К моему удивлению работать над восстановлением «Кошкиного дома» пожелали все. Мы со старшим Рыжиком занялись окном. Настя с новенькой девочкой, назвавшейся Аней, затопили печь и затеяли генеральную уборку. Вымести битые стекла и налетевший в разбитое окно снег. Разобрать тряпки в шкафу, перемыть посуду и так далее. Даже раненный Данил поднялся и тоже изъявил желание поучаствовать. Ну прогонять парнишку, конечно же, не стали — всё-таки ему тут и жить с сестренкой, но поработать толком ему так и не дали. Пусть отлеживается. Конечно, у него там ничего особого опасного, вроде, и не было, но зачем рисковать?
А с окном у меня вышел, выражаясь молодежным языком «эпик фэйл». То бишь — провал, фиаско, неудача. Я ж говорил, что стекло не чувствую? Нет, наружное стекло, которое я выставил и оставил целым я вставил влет. Потому то и в доме сразу потеплело и девчонки смогли заняться уборкой. Но вот второе, внутреннее, которое я тогда разбил… Запасного стекла здесь под рукой не было. Возможно что просто не нашел. Пришлось искать его где? Правильно, снять с соседнего домика, не предназначенного для зимнего проживания. Благо что тут почти все такие.
Но снять-то, как раз, и не проблема. Проблема оказалась в том, что размеры стекла не совпадали. Снятое оказалось заметно больше чем было нужно в раму. Нужно резать. Отмерил, поработал стеклорезом… Но когда попытался отломить по пропилу — стекло треснуло совершенно непредсказуемым образом. Сука! Столько возни и всё насмарку. Пришлось вынимать ещё одно окно окно из соседского домика. Повторять все заново и… Снова оно ломается не по месту распила! Аааа… Я же говорил, что совершенно не чувствую стекла? Дерево — да! Железо — более-менее. Но стекло — вообще никак.
И, главное, на мои неудачи смотрят все. Вот почему так всегда? Стоит сделать что-нибудь особенное (неважно что, да хоть попасть скомканным листом бумаги в мусорку с десяти метров) и свидетелей этому, как правило, поблизости не будет. А стоит в чем то облажатся — будьте уверены это произойдет у всех на глазах. Так и тут… Очень хотелось выматериться. Очень! Но я был вынужден сдерживаться и лишь шипел сквозь стиснутые зубы. Пришлось идти и за третьим стеклом. Слава Богу, но с третьей попытки удалось отрезать правильно. Ну а вставить уже и вовсе никаких проблем не возникло. Там все играючи получилось.
Уже заканчивая возиться с окном я заметил, что и Даня и его его сестренка уже в теплом доме по прежнему кутаются в пуховики и ёжатся. Пацана периодически била крупная дрожь. Мда. Намерзлись они ночью. Как бы не простудились. Кто им воспаление легких будет лечить если свалятся? Медиков нет. Мой взгляд и его причину заметила и Настя. Подойдя ко мне они сказала негромко, чтоб остальные не услышали:
— Шиша, ребят бы в баню. И протопить посильнее, чтоб вот прям потом изошли все. А потом в теплое и спать.
— Хорошая идея. Да и остальным попариться нелишним будет. Руки, лица в рукомойнике мыть, конечно, хорошо, но мытье в бане оно не заменит. А мы уже давненько этим пренебрегали. Не дело.
— Ага. Тем более, сегодня воскресенье. Мы дома… с папой, всегда по воскресеньям баню топили.
— А сегодня — воскресенье?
— Да.
— Совсем счет дням потерял, — пробормотал себе под нос. И тут же в полный голос, на весь дом:
— Ребята, мне тут компетентные товарищи подсказывают, что сегодня воскресенье и потому я объявляю выходной. И банный день! Никаких работ — только отдых и развлечения.
— Ура…
— Так, Настя, ты, как самый опытный в печном деле назначаешься на самый ответственный участок. Собственно баню топить. Ну и там все потребное для бани приготовить. Веники, полотенца и всё такое.
— Хорошо.
— А помогать тебе будет Рыжик… Антон, ты конечно парень, да и старше Настеньки, но ты городской. А девочка реально насчет топки печей профессионал. Она даже мне фору даст. Так, что главная в паре у вас — Настя. Ничего зазорного в этом нет.
— Я все понимаю. Никаких проблем не будет. Я ж не бык какой.
— Вот и хорошо. Даня, Аня вам нужно обживать дом. Смотрите где что. Что выкинуть, чего не хватает. Чем сможем — поможем.
— Да, кое-что уже могу сказать: там на кухне газовая плита стоит. Но она никуда не подключена. Говорят, бывают такие газовые баллоны… И их можно к плите подключать.
— Гм… Каюсь, что здешний газовый баллон я утащил. Он у нас на складе стоит. Типа, запасной. Хорошо, вернем. Без плиты вам и вправду тяжело будет. Еще что-то?
— Пока так сразу ничего не скажу, но наверняка что-то еще проявится.
— Хорошо, если какие вопросы возникнут — обращайтесь… Так, теперь вы — мой взгляд обратился на мелких. Андрея, Еву и Альку. Вам разрешаю выбрать кому вы будете помогать. Насте с Антоном, Дане с Аней или мне. Ну кто куда?
— Я с тобой! — мелкая пищит. Ну, тут понятно. Тут я даже не сомневался.
— Я с Антоном, — и тоже ожидаемо, что Алька просится к брату.
— А ты что делать будешь? — Андрей смотрит испытующе. Гм, странно. Мне казалось, что он меня побаивается и потому недолюбливает после той воспитательной беседы и, потому, попросится куда угодно, только подальше от меня. А он, видишь — ещё и выбирает…
— А я принесу сюда газовый баллон, подключу его новеньким и займусь готовкой. В честь выходного замучу шашлыки. Никто не против?
— Ура!
— Мы только за.
— Отличная идея!
— Я тогда тоже с тобой.
— Как знаешь. Ну-с, товарищи. За работу!…
С баллоном разобрался быстро. Ну да там дело нехитрое. Подсоединил к плите, проверил, нигде не травит? Нет. Всё нормально. Ну и хорошо! Теперь можно и шашлыками заняться. В принципе, замариновать мясо я мог бы и сам. Рецептов маринада тысячи. Но зачем лишняя работа, когда в магазине были готовые? Взял четыре килограмма. Вроде и едоков много, но, в то же время, народ-то мелкий. Много не осилят. Важнее сам процесс: покушать настоящей «взрослой еды». И дать этим понять что и они чего-то стоят. Так что, думаю, взятого как раз хватит. Брикеты на складе были, конечно же перемороженные. Но ничего. На печи — быстро отойдут. А я пока мангалом займусь. Благо, у бывшего хозяина моего дома он был в наличии. И шампуров набор. Хозяйственный был мужик. Всё у него было. Светлая ему память!
Говорят, что на шашлык нужны особенные дрова. Сосна не годится, мол, смолистая она. На березе надо. Или на липе. А самый смак на яблоне, говорят. Не знаю. Я пробовал все варианты. Особой разницы как-то не ощутил. Ну кроме того, что сосна прогорает быстрее, а береза дольше жар в углях держит. Это — да. Но, в принципе, годится любая древесина. Главное дать прогореть, до углей. Огня не должно быть совсем. От углей и жар ровный и прожарится мясо равномерно.
Распалил мангал. И, пока дрова в нем прогорали, сидел рядом, следя за огнем, и размышлял. А думал я об Андрее. Вот я удивился: почему он последнее время норовит за мной хвостиком бегать? Вот и теперь со мной пошел и сейчас вот сидит рядышком, тоже на огонь смотрит. (Ева — та уже привычно примостилась под боком, её уже вовсе как часть себя ощущаешь. Порой, если подмышкой никто не ворочается — уже не по себе становится, а всё ли в порядке?) А вот Андрей…
Я уже привык воспринимать его как противного, капризного, избалованного ребенка. Да он такой и есть. Но он меняется! Каким бы он не был, но получать постоянно затрещины каждый раз когда попробует добиться чего-то ревом он не хочет. Пары раз в самом начале оказалось достаточно. И он смог уловить тенденцию: слезы и рев — тут же оплеуха. Не дурак. Это он быстро усвоил.
Но даже и без затрещин. Он все равно меняется. Да, начало у нас не сложилось. Его в буквальном смысле пришлось «ломать». Но потом… Сначала я его оставил за старшего. Там, конечно, без вариантов было, больше просто некого, но все равно — знак доверия. Да, он не справился и накосорезил. Но наказывать его не стали. Обошлось разговором. Потом его взяли на настоящее дело. На разборки. Тоже вынужденно, кроме него никто не знал, где Дэн живет. Но все равно — знак признания его если не равным, то, по крайней мере, нужным и достойным. Он оценил тогда… А потом альтернатива в виде меньшего Рыжика у него появилась, но его вновь оставили старшим. Значит доверяют?
Андрей мучительно ищет новую модель поведения. Раз уж старая так внезапно перестала работать. Он уже не мамина лялечка, а настоящий парень, помощник грозного Шиши, старший для Евы и Альки. И ему это нравится! А то, что Насте подчиняться приходится, так ей вон даже большой Антон подчиняется… Это не зазорно. А сам Андрей чисто интуитивно тянется к самому старшему. Ко мне. Тянется, но побаивается. И, сдается мне, что в последнее время он больше боится не затрещин (кстати, давненько и не приходилось его вразумлять, достаточно просто грозного окрика), а именно моего неудовольствия и потери своего статуса старшего среди младших.
Но ведь малявка же еще… Вздохнув, я протянул руку и погладил его по голове. Не хотелось. Вот неприятен он мне и все тут! Но пересилил себя и приласкал. А тот смотрит не веря, и глаза подозрительно блестят… А потом он с придушенным полувсхлипом утыкается мне в свободный бок.
— Ну-ну… хорош сырость разводить, — нарочито ворчливо, но добродушно пробормотал я, прижимая его к боку и гладя уткнувшуюся мне в грудь головенку. Был велик соблазн разродиться банальнейшей сентенцией, что «мужчины не плачут», но я сдержался. Э-эх, козявки, козявочки… Вас бы психологу детскому показать. Такой стресс у всех. Но где его взять-то? Психолога того. Все приходится самому, всё! А я в детях ну ни хрена не понимаю. Но опять же, а кто еще? Ох-ох-ох… Грехи наши тяжкие…
Так мы и сидели все трое. Я в центре, а ко мне с боков прижались две малявки.