Хоромы князя представляли из себя две сосны, у стволов которых лежали набитые вещами и провизией сумки. Сверху, между деревьев, был натянут гамак, одновременно выполняющий функции защиты от регулярных осадков и место для отдыха. Под крышей то на пеньках, то на теплом меху сидел сам владелец столь прекрасного жилья вместе со своим греющимся у костра спутником по имени Линур. Фыркающие и обмахивающиеся хвостами кони в сторонке мирно щипали травку, радуясь, что с них наконец-то стащили седла и груз.
— Тебе известно о правилах и процессе проведения турниров?
— Само собой, — сидя спиной к собеседнику, ответил Лир.
— Откуда? — удивился Ралафар. — В вашей деревне проводили нечто подобное, или ты ездил в город посмотреть на сражения?
— Раф, ну кто в моей глуши станет проводить турниры? — Парень обернулся. — Конечно я ничего о них не знаю, но вот что меня тревожит куда более отсутствия знаний, так это участие в этих поединках. Ты сказал мне попытаться не умереть, но при этом хочешь поставить против профессиональных убийц, обученных резать людей. Если я соглашусь, то подпишу себе смертный приговор.
Мужчина зашелся хохотом.
— Сынок, ну кто разрешит одним людям из высшего общества резать других людей из высшего общества в самой обычной игре на мечах?
Юноша сощурил глаза.
— Дурак.
— Если ты не забыл, то я все еще имею титул князя.
— Разве князь не может быть дураком?
Улыбка тут же сошла с его уст.
— Ты не представляешь каким.
— Теперь серьезно. Турнир это не настоящий бой: в нем всегда есть свои правила и ограничения, разнящиеся от одного мероприятия к другому. Тем не менее это серьезная игра, где взрослые дети бьются на острых клинках, из-за чего иногда происходят несчастные случаи. У Медио будет лучшая организация, которая не допустит подобного — мое предупреждение быть осторожным нацелено вовсе не на сражения внутри арены, а за ее пределами.
— Значит, все уже спланировано? Мы задержались ради кровавой мести?
— Нет, Лир, все куда, куда сложнее. Я бы с радостью сказал откуда ждать удар, из какого темного угла могут пырнуть кинжалом, или чьи руки сожмут твою шею, но не знаю этого. У нас нет друзей и нет союзников. Всегда рассчитывай только на себя.
Юноша слышал похожие слова от Ралафара не впервые и еще с тех пор осознавал степень опасности, с которой ему придется встретиться, однако прерывать его не стал, поражаясь тому, как искренне товарищ переживает о нем.
— Но для чего необходимо мое участие в турнире? Что конкретно от меня требуется?
— Оно вовсе необязательно, и ты имеешь полное право отказаться выступать перед зрителями.
— Договаривай, — заметив недосказанность, потребовал Линур.
— Хотя стоит вписать свое имя в листы, как отпадет сразу куча сомнений о причинах, по которым мы сюда приехали. Во всяком случае, для Яра и остальных незнающих или позабывших о прошлом. Тебе ничто не будет угрожать.
Если это правда, то Лиру ничего не стоит испытать свои возможности в бою с сильнейшими.
— А что насчет правил? Как все происходит?
— Перед началом поединка каждому участнику накладывают по три защитных оболочки. Они специальные и всегда одинаковые — свои использовать строго запрещено. Под запретом также находятся дальнобойные, одурманивающие и призывающие способности. Всеми остальными заклинаниями и свойствами артефактов можно пользоваться во всю доступную мощь. Схватка заканчивается, если у одного из претендентов было сбито две оболочки — он объявляется проигравшим. При этом за ним остается право просить продолжения боя до уничтожения последней подстраховки, пускания первой крови или смерти. Его противник может отказаться от последнего, но по двум оставшимся требованиям решение выносится совместно с советом, состоящим из четырех человек. Главным фактором является соотношение сил: коль победитель не запыхался для прохождения в следующий этап, то нет смысла испытывать его дальше и лишний раз расстраивать толпу, заставляя ее скучать.
— Некоторых участников принуждают биться до первой крови? — запнулся о несостыковку Линур. — О какой безопасности идет речь, если меч, пробивший живот насквозь, наравне с царапиной может стать причиной упавшей капли? Никого не будет волновать, что произойдет после.
— Сынок, как бы я тебе не симпатизировал, но льстить не стану — ты не справишься ни с одним из аристократов. А если каким-то чудом и составишь конкуренцию, то всегда можно поддаться, коль не уверен в победе. Я не прошу тебя о невозможном и не подвергаю смертельной угрозе лишний раз.
— Мне нужно знать еще какие-то детали или важные мелочи? — уточнил парень.
— Пожалуй, нет — сориентируешься на месте. Сейчас ты пойдешь в красную палатку около арены, назовешься моим бастардом и запишешься на турнир. Завтра нас, скорее всего, разлучат: я останусь тут, а ты вместе с остальными претендентами погонишь в замок Медио, дабы увидеть главный приз. Там ты будешь под защитой губернатора, но вот по дороге держись аккуратно и не забывай, что подобные мне являются не только мастерами оружия, но и слова. Не наговори лишнего.
— Я тебя не подведу.
К темноте суматоха в лагере поутихла: все разбрелись по своим уголкам, веселясь у костров и распевая песни. Втянув свежий воздух, Лир посмотрел на ночное небо, усыпанное звездами. Холод кусал щеки юноши, вынуждая его быстрее вернуться к огню и выпить согревающего напитка, но он продолжал любоваться красотой вокруг. Последние летние деньки ушли, и их место заняла плакучая осень, через два месяца за которой последует снежная зима и любимый праздник любого мальца. Впервые Линур отпразднует Коляду за пределами дома, где не будет его семьи, украшенной елки и праздничного стола с приготовленными матерью блинами и пойманной им с отцом рыбой, что они всегда зажаривали на вертеле.
Мысли о родном крае пробудили в Линуре невыносимую тоску. Он вдруг осознал, насколько сильно соскучился по родителям и своей рыжеволосой подруге, которая приходится ему заместо сестры. Дорвавшись до приключений и прочувствовав суровость реального мира, парню перестало хватать той теплоты, которой одаривали его близкие люди — на турнире собрались безразлично или недоброжелательно настроенные по отношению к двум путникам личности, если не брать во внимания самого Рафа, что проникся к нему. Однако даже с князем Лир не может поговорить по душам и услышать необходимую каждому человеку поддержку.
Сгустившаяся пуще прежнего тьма не позволяла отливающем у стволов деревьев и торопящимся по вечерним делам людям видеть дальше своего носа, поэтому им приходилось ориентироваться либо при помощи факела, либо тыкаясь в каждое встреченное на пути препятствие. Пользоваться светом юноша не хотел, опасаясь лишнего внимания со стороны тех, кто приметил его идущим сегодня днем вместе с Ралафаром — он передвигался по памяти, несколько раз оказавшись обруганным, когда выскакивал из мрака прямо перед лицами мужчин.
Поплутав между натянутыми на колья тканями самых разных цветов, Линур, наконец, лицезрел достроенный забор арены, от которого уже без труда отыскал нужный шатер. Без преувеличения огромное жилище было украшено знаменами дома Медио и охранялось четырьмя стражниками в полноценных черно-красных доспехах, делавших тех намного крупнее обычных людей. Панцири удивили Лира, ведь они считались непрактичными для боя ввиду неповоротливости и существования бесконечного количества способностей, которые пробивают любую сталь с первого раза — разве что дурус выдержит удар, но тратить столько денег на снаряжение охраны для защиты подчиненного пожалеет даже самый богатый и щедрый Император, не говоря уже об обычном губернаторе.
Распрощавшись с оружием, парень зашел внутрь. Теплый и застоявшийся воздух принял его в свои нежные объятия, размораживая раскрасневшиеся щеки и нос. Обставлена опочивальня слуги Яра была богато: большая перина со смятой простыней расположилась за скрывающей ее ширмой, что не справлялась со своей задачей от слова совсем, небольшой деревянный комодик из темного дерева со свечами на нем подпирал стену, а широкий стол с аккуратно сложенной в стопки бумагой вместе с тремя стульями с низкими спинками взгромоздились посередине; пару плотных ковров покрывали всю площадь помещения, грея стопы жителя шатра.
— Добрый вечер, сударь. Я бы желал записаться на турнир.
Оторвавшись от пера, зрелый мужчина посмотрел на вошедшего юношу. Короткие седые волосы опоясывали гладкую лысину представителя Медио, напоминая нетронутое озеро в лесу. Серебряные брови вдруг насупились, а морщины на лбу сделались глубже.
— Ну? — тихим, хриплым голосом вопросил он. — Раз изъявил желание, то чего стоишь истуканом? Назовись своим именем.
Большие темные глаза, заставшие множество событий на своем веку, сузились, и губы изобразили безобидную улыбку.
— Линур, бастард Либеро.
— С ума вы, что ли, там все посходили? — пробубнил тут же изменившийся в лице мужчина, однако взял листок с внушительном списком и почти начал вырисовывать буквы, когда вдруг осекся. — Бастард по мужчине или женщине?
— Моего отца зовут Ралафар Либеро. — Лир не привык врать, поэтому раскраснелся еще больше, чем до этого.
— Да, мне сообщили, что он прибыл. Теперь понятно зачем. — Подчиненный Яра еще недолго поразмышлял над бумагой, все не решаясь писать. — Вот что я вам скажу, сударь, даже если вы не глупец и не пытаетесь прикрыться известным именем прямо под носом его обладателя неясно ради чего, то все равно воздержитесь от участия. Несомненно отец обучил вас боевому искусству, и вы умеете многое, но это все равно будет несоизмеримо с мастерством остальных претендентов на дочь Его Сиятельства. Не позорьтесь на потеху толпе — займите место среди нее.
— До турнира может быть допущен любой желающий из высшего света, — напомнил парень.
— Все верно.
— Так пишите.
Мужчина устало вздохнул и внес еще одно имя в список.
— Распишитесь вот здесь. — Палец с грязью под ногтем указал на неровную линию в самом низу таблицы. — Этого будет достаточно.
Линур неумело взял столь непривычное пальцам перо и, задумавшись на пару секунд, нарисовал закорючку, похожую на одну из тех, что красовалась выше.
— Завтра к полудню возвращайтесь сюда с конем — познакомитесь с губернатором и будущими соперникам.
— Благодарю. — Кивнув, Лир развернулся и вышел на улицу.
Один из четырех стальных гигантов вернул ненастоящему бастарду ножны с мечом и вновь встал неподвижной статуей. Закрепив пояс с оружием на талии, новоиспеченный участник скорых боев загляделся на стражу, бьясь в догадках, каким образом они еще не отморозили себе конечности. Под красивыми шлемами скрывались могучие челюсти — единственный открытый участок кожи. В остальном это были железные люди. Почему же тогда они стоят здесь, ничего не предпринимая, а он идет в гору за артефактом, пытаясь спасти Рутткорд? Неужели ни один из присутствующих в лагере не осознает, что победитель получит не земли и власть, а ответственность за оборону замков и городов от адрагонцев? Или это он слишком глуп, пытаясь совершить невозможное, пока остальные гуляют перед началом Великой Войны? Как жаль, что никто не способен ответить ему на эти и остальные вопросы прямо сейчас.
Погрузившись в подобные мысли и сомнения, Линур не замечал дороги, бродя между палатками. Возвращаться к Рафу он не спешил, временно предпочтя уединение и размышления о правильности выбранного им пути. Окруженный аристократией, Лир четко ощущал точность высказанного в его адрес Лорой определения — никто, пустое место. И смотря на происходящее вокруг, этот никто все больше осознавал, как сильно он заблуждался. Лир не умнее Императора, генералов и богатых родов, у него нет глаз по всей стране и ему неизвестно о причинах и итогах локальных боев в разных уголках Империи, но при этом он мчится спасать родную планету, пока все вышеперечисленные люди продолжают пить и радоваться жизни. У них все под контролем — им не нужны мнящие себя героями юнцы. Вместо бесполезных путешествий, парню следовало просто выполнять свою работу, принося урожай, который мог прокормить бы сотни солдат.
Заметив вдалеке очередного графа и его слугу, в который раз наливающего ему в стакан вина, Линур подумал, что, должно быть, у каждого человека в этом мире есть свое предназначение. Одним суждено работать в поле, другим защищать мирный народ со стен городов, а третьим держать бразды правления и совершать невообразимые до сего момента вещи. Не просто ведь так Ралафар получил желаемую способность, что поможет переплыть ему море и достигнуть другого материка. Однако что-то не сходилось в выводах Лира и причину беспокойства он понял достаточно быстро — услышанный им разговор вернувшихся из патруля бойцов в таверне. Они не знают! Никто из них не знает наверняка, дела ли это рук адрагонцев или кого-либо еще. Сколько бы не ходило слухов и косвенных подтверждений, армии нужно железно знать, что это не они делают первый шаг и развязывают войну, а всего-лишь обороняют свой дом. Император боится Адрагона, как и любой другой человек, и ему еще пригодится помощь подобных Линуру энтузиастов.
Ледяная сталь на шее и неожиданно зажавшая рот кожаная перчатка настолько сильно испугали прогуливающегося человека, что тот закричал от неожиданности, лишь через пару секунд осознав, в каком удручающем положение он оказался.
Три пары рук крепко держали Лира сзади, пресекая любые попытки вырваться или позвать на помощь. Второй клинок больно впился ему в кожу в районе почек, отчего дергаться и сопротивляться стало не только больно, но и опасно для жизни.
— Советую не делать глупостей, покуда не заимели колотое, — предупредил незнакомый голос позади. — Когда я отпущу вас, вы не станете кричать или убегать — ради своей же безопасности. Кивните в знак согласия.
Юноша не видел лиц угрожающих оружием людей и мог лишь предполагать, что это титулованные дворяне, которые хотят вызнать у него о планах князя и остаться в тени, ибо иного с парня не взять. Кроме, разве что, его жизни, но в таком случае церемониться никто бы не стал — он склонил голову.
— Бастард, сын Ралафара, — раздался второй, вкрадчивый и более высокий голос, когда Линур оказался освобожден. — Твой отец…
— Мы договаривались, — сдержанно произнес первый мужчина, перебив товарища. — Дураку понятно, что вы тут не за победой, сударь, а опытом и друзьями. Либеро расширяет свое влияние и не хочет рисковать законнорожденными потомками, а посему посылает вас. Мы ничего не имеем против вашей семьи и с радостью станем ее союзниками при необходимости.
— Поэтому приставили кинжал к моему горлу?
— До поры до времени участникам сговора необходимо действовать скрытно, дабы не запятнать свою честь, иначе затея обернется не только разжалованием многих дворян, но и новыми разногласиями между домами. Мы не можем просто так довериться вам.
— Вы хотите сотрудничества? — вызывающе вопросил Линур. — Желаете видеть меня в рядах заговорщиков?
— Не делайте поспешных выводов, сударь, а внимательно слушайте.
— Этот регион долгое время был нестабилен, бессмысленная в глазах многих борьба между городами и семьями истощали здешние земли. Уже тогда Медио контролировали дорогу до Пондероса и всячески поддерживали армию оружием и продовольствием, но наслышанные о первом в своем роду Императоре Вермине Гладетис, которого в народе прозвали Вермин Щедрый, Лапидсы и Сальсы хотели занять их место, чтобы выслужиться перед правителем. Последний несколько лет наблюдал за развязавшейся между родами войной сложа руки, желая заполучить сильнейшего сторонника, наречь его князем и отдать под управление весь восток страны. Когда отметка погибших в битвах достигла десяти тысяч, Вермин вмешался, в пух и прах разгромил личные войска обоих домов, назвал их представителей предателями и в одночасье отобрал все, что у тех было. Медио же получили в награду за стойкость множество благ и обещанный титул. Какое-то время восток принадлежал им, но взошедших на престол по старшинству сыновей не устраивало, что одно единственное семейство владеет сразу третью всех территорий Империи, опасаясь однажды его полного отречения. Таким образом вскоре над этими местами вновь воссияли гербы разных цветов.
— Этот турнир — последняя надежда Яра вернуть хоть какую-то часть могущества своих предков. У него имеется уговор с Даином Геммом, что в случае победы последнего он возьмет фамилию жены и после смерти отца, который сейчас номинально стоит у власти, начнет процесс объединения. Если же победа достанется кому-то другому, то Медио придет окончательный конец. Даин сильный боец и негласно главный претендент, но губернатор решил перестраховаться — поэтому мы сейчас здесь. Нам необходимо приложить все усилия, дабы Гемм выиграл.
— Разве это справедливо? — с легкой укоризной спросил Лир. — Вы извращаете всю суть соревнования, коль станете помогать или мешать кому-то.
— Прошу вас, будьте терпеливее и в этот раз дослушайте до конца! — с раздражением прошипед незнакомец. — В этом лагере имеется еще один искусный мечник — Харраф Фауд.
Фаудов юноша знал. Наравне с Либеро они легли в основание Империи, были первыми, кто предложил установить мосты между Ущельем и выделили для этого магов, что считались и до сих пор считаются одними из сильнейших представителей этого класса за все существование Системы. Несмотря на деградацию колдовства, это семейство и по сей день выпускает из-под своего крыла могущественных людей с уникальными способностями, что служат не только самому Императору, но и большому количеству домов.
— Победа Харрафа будет означать полную доминацию Фаудов, и занятие ими престола станет лишь делом времени. Безусловно Гладетисы не захотят отдавать власть, но им не хватит сил защититься, ибо многие губернии под влиянием выходцев этой семейки встанут на сторону последней. Если же Император Реираг начнет избавляться от многочисленных братьев, сестер, кузенов, кузин, племянников и племянниц Харрафа сейчас, то исход будет уже не столь очевиден, однако в обоих случаях грядет гражданская война, которая разорит государство и поставит его под удар Буревестников, Королевства и Царства. Единственное спасение — устранить Харрафа заранее, предотвращая смуту.
Линур взял немного времени на раздумья, пытаясь осознать, что пока он видел угрозу только со стороны Адрагона, над его страной повис ничуть не менее опасный Дамоклов меч, вот-вот грозящийся обрушиться на голову всему населению.
— Фауды не станут молчать и выдвинут обвинения, — высказал он очевидную вещь. — Что же вы хотите тогда предотвратить?
— Выдвинут — но кому? Яру? Другим родам, которых здесь пруд пруди? У них не будет никаких доказательств и их претензии сведутся максимум к плохой защите, но не заговору. Они не посмеют встать на путь войны.
— Не забудь рассказать про мутантов, — напомнил голос повыше.
— Здесь замешаны еще и мутанты? — Лир поразился сосредоточению интересов.
— У нас имеется информация о связи Харрафа и группы нелюдей неподалеку, которые зарылись в землю и не показывают оттуда носа. Не показывают, но при этом могут выступить в любой момент по сигналу. Люди губернатора поймали нескольких из них — двое висят у дороги, а остальных скоро ждет казнь. Харраф не глупый и понимает всю опасность своего нахождения здесь, поэтому, возможно, решил перестраховаться и в случае нужды сбежать под шумок.
— Вам нужны мечи, чтобы гарантированно разобраться с ним и его людьми, — подвел итог Линур. — Но почему я? Неужели Либеро ближайшие, к кому вы можете обратиться?
— В ваших же интересах помочь нам, сударь: вы обзаведетесь товарищами в лице нас и получите приятный денежный бонус от Медио. И все-таки вы не князь и не маркиз, а только бастард. Некоторым предлагать подобное оскорбительно и их попросту нечем подкупить, кроме мира и спокойствия.
— Предложение? — догадался парень. — То есть я могу отказаться?
— Конечно. — Мужчина позади улыбнулся. — но тогда мы заставим вас сохранить тайну.
— Как все будет происходить? — поняв, что выбора как такого нет, спросил Лир.
— Завтра на пиру не напивайтесь и внимательно смотрите по сторонам. Один из нас пройдет мимо и слегка коснется вашего левого плеча. Вы должны будете выждать минуту, после чего встать и покинуть тронный зал, за дверями которого вас уже будут ждать сообщники. Также советую взять хоть какую-то ткань закрыть лицо, чтобы не подставляться в случае обнаружения посторонними или неудачного покушения. И последнее, пусть это и очевидно, в случае, если вашим противником окажется Даин, поддайтесь. Несомненно он обойдет вас и так, но сохраните ему силы для более серьезных поединков. Теперь сделайте одолжение и не оборачивайтесь еще десяток секунд после того, как мы уйдем. И не болтайте лишнего, сударь, иначе я лично настигну вас, где бы вы не прятались.
За спиной звякнул металл, и быстрые удаляющиеся шаги почти сразу затихли. Линур простоял еще несколько минут, смотря в одну точку и думая лишь о том, что еще вчера он собирался рубить адрагонцев, а завтра уже станет насаживать князя на собственный клинок.