Логово наладчиков выглядело как берлога запасливого хомяка. Довольно большая комната освещалась простыми тусклыми лампочками без каких-либо плафонов.
«Удобно, — подумала я, — можно просто и быстро поменять».
Муса включил их, но толку от ламп было мало. Света из окна уже было достаточно, чтобы разглядеть комнату.
В углу стоял большой стол, покрытый пылью, пятнами, химическими ожогами и следами от горячих предметов. Да, чувствуется, что на нем работали! На столе стоял старый компьютер с древним пузатым монитором и системником. Там же лежал набор пинцетов, рулетка, кусачки, отвертки, три канцелярских ножа, синяя изолента и несколько печатных плат.
— Уверена, он жутко шумит, а на компе винда XP, — сказала я. — Уютно здесь, правда?
Коллеги скромно стояли на небольшом чистом пятачке у двери. В комнате царили беспорядок и страшная духота. В углу лежали два старых пузатых монитора и один плоский, но разобранный, три сломанных ноутбука и детали от компьютерного кресла.
Я осторожно прошла к окну, обходя куски изоляции, которые валялись то там, то сям, и открыла его. Павел с облегчением вздохнул.
Отдельный стол у окна был занят паяльной станцией, осциллографом, мультиметрами. Из окна торчала мощная вытяжка, на столе громоздился незнакомый мне осветительный прибор, явно не электрический.
Вдоль стены стояли шкафы с инструментами, начиная с молотка и шила и заканчивая наборами электронщика и связиста, частотомерами, измерителями и другими приборами, бухтами кабелей, тестерами, аккумуляторами и прочим барахлом, которое радовало мой глаз. Вокруг лежали ящики, заполненные батарейками и компонентами микросхем: транзисторами, полупроводниками, диодами. Похоже, что каждый из прежних наладчиков имел свое увлечение и наполнял мастерскую любимым хламом.
Еще я углядела шкаф с книгами, тетрадями и верстак.
В углу висел серый лабораторный халат и советский летный шлем.
— А шлем-то зачем? — удивилась я.
— Да кто вас знает, — засмеялся Павел. — Все мастера немного сумасшедшие.
— Ну что же, — сказал Муса, — ты явно освоишься. Оставим тебя тут одну: проверить, все ли цело.
Пока коллеги осматривали грузовой терминал, я сверила свое имущество с описью, составленной Расулом: ничего не пропало. Что-то взвешивала, что-то считала поштучно или по метражу. Нашлись излишки кристаллов, но это меня не удивило. Судя по тому, какие хомяки тут обитали до меня, излишков должно было оказаться гораздо больше.
Кроме того, я нашла кое-что интересное, не внесенное ни в один список: кристалл, очень похожий на тот, что висел на груди Тени. Хотя, может, он был камнем, издалека-то не разглядишь. Тот, что я обнаружила, был не черный, а темно-красный.
Я долго его рассматривала, сначала просто на свету, потом через специальные очки, пытаясь определить природу и структуру вещества, потом положила на предметный столик аппарата наподобие микроскопа, только сделанного местными умельцами.
Классифицировать кристалл мне не удалось. Я не была специалистом, который бы настолько хорошо разбирался в этой области. Рассмотрев кристалл, я вспомнила, что нашла его в самом дальнем углу захламлённой полки. Я разгребла ее из чистого упрямства и любопытства, не ожидая найти что-либо ценное. И вот там, в куче старых запчастей и мешочков с каким-то песком, лежала коробка, в которой находился этот странный крупный кристалл, бережно завернутый в старую, но чистую ткань.
Очнулась я от оклика Павла.
— Ты жива тут, Танюха?
Я вылезла из-под стола и взглянула на Павла.
Он был весь в пыли и паутине. Я выглядела ненамного лучше. Еще и руки исцарапала, пока по шкафам лазила.
— Есть хочешь? — спросил он. — Муса Ахмедович поляну накрыл.
Я кивнула: сил на разговоры не осталось. Пока мы плелись по коридорам, Павел сообщил мне, что Цех пуст. Никого, кроме нас, тут не было.
— Исчезло кое-какое оборудование, накладные и фирменные конверты, но это мелочи. А у тебя что?
— Все на месте, — вяло ответила я.
Соображала я с трудом, очень хотелось есть.
Муса Ахмедович ждал нас в кабинете. Там же, на столе для совещаний, мы втроем молча поужинали. Мария все еще пропадала в терминале. Муса Ахмедович собрался было идти за ней, как дверь открылась и вошла Мария, вся в пыли, с красным распухшим носом и слезящимися глазами.
— Вы не поверите, — простуженно прогундосила она, — я нашла снарка.
И вытащила из кармана галифе за короткий пушистый хвост белого хорька. Он был гораздо меньше земных экземпляров, весь белый с черными глазами-бусинками, и даже не пытался вырваться. Все замерли, рассматривая Марию и ее находку.
— Это точно не крыса, — констатировал Павел.
— Мария права: это снарк, — Муса осторожно взял хорька и поднял его повыше. — Вот видите: у него синие зубы, способные прогрызть любой металл и пластик. Интересно! И все же Тень знала про снарка или это просто совпадение?
— Тень подсунула нам снарка? — уныло спросила Мария и вытерла глаза платком. — У меня аллергия на кошек.
— Но это не кошка.
— Похоже, моей аллергии все равно, что это не кошка.
— Ну что же, — обреченно сказал Муса Ахмедович, — как я понимаю, мы нашли питомца. Таня, посмотри, проявилось ли изображение на карте.
Я достала карту.
— Что-то не так?
— Ну-у…
Муса Ахмедович сунул снарка Павлу и, выдернув у меня из рук карту, с изумлением уставился на рисунок.
— Плохие новости говорить не надо, — попросила Мария, — у меня и так глаза сильно чешутся.
— Даже не знаю, — Муса почесал голову. — Не ожидал! Коллеги! Питомцев два. На карте два хорька.
Все посмотрели на снарка, который то ли заснул, то ли сдох на руках у Павла.
— Он живой? — с тревогой спросил Павел.
— Да ничего с ним не будет, — прогундосила Мария. — Сейчас отпустишь, и рванет когти до северной границы Империи.
Муса Ахмедович показал всем карту. Два снарка, похожие, как братья, переплетаясь длинными гибкими телами, образовывали цифру восемь. У одного из них были черные глаза, у второго — оранжевые. Подпись внизу гласила: «Питомцы мастера».
Я осторожно забрала у Павла хорька и посадила себе на ладонь. Он сейчас же открыл глаза и принялся обнюхивать меня, даже не пытаясь сбежать или укусить.
— Твой, значит, — сказала Мария. — Вон какой смирный сразу стал: признал хозяйку. Держи его в клетке. С решеткой из титана, если найдешь.
— Камень тоже подойдет, — задумчиво протянул Муса. — Я уверен, у мастеров есть что-то подобное. Но вообще снарков носят в кармане: они любят тепло человеческого тела.
— В общем, та еще милота, — заметил Павел. — И чем он полезен? Кроме того, что может все перегрызть.
— Да кто его знает, — пожал плечами Муса. — Оружие вора или прихоть аристократов — вот кто такие снарки.
— Он смешной, — сказала я и погладила хорька по спине.
Снарк, легкий, теплый и мягкий, немедленно засвистел, заворчал и попытался потереться головой о мою руку, явно признавая во мне друга.
— Обязательно его в кармане носить? — спросила я. — Это же ужасно неудобно.
— Если честно, я не знаю, — признался Муса. — Ни разу с ними не доводилось работать.
— Как понять, что он не сбежит? Вдруг сгрызет нам все склады? Кстати, как это вообще работает? Можно, я проведу эксперимент с его зубами?
— Только не здесь. Любые эксперименты — в мастерской, — предупредил меня Муса и продолжил: — Я доложил в Москву и вызвал группу проверки. Нам напомнили, что мы сотрудники Почты России, а не бойцы Особого отдела. Поэтому продолжим выполнять свою работу. Все.
Следующие пару часов я провела в мастерской. Первым делом нашла подходящую клетку для снарка. Осмотрела усиленные прутки и решила, что они должны выдержать.
— Посмотрим, как тебе тут понравится, — сказала я хорьку. — Если будешь вести себя хорошо, буду носить в кармане или в сумке. А может, даже куплю тебе шлейку!
Я похлопала по поясной сумке — идеальному месту для маленького зверька.
Снарк чувствовал себя прекрасно, суетился в клетке, пил воду и радостно грыз изоляцию, куски пластика и металла, подсунутые для эксперимента. Задумчиво рассматривая следы от его зубов на старой микросхеме, я пошла в кают-компанию. Мария спала на втором этаже, а Павел сидел в кресле и читал. Мусы Ахмедовича нигде не было видно.
— Я тут вот что обнаружила, — сказала я Паше. — Эти следы совпадают с теми, что я видела на сломанных приборах на Базе.
— Может, их тут целая стая завелась? Нашествие снарков на почтовую станцию. Возможно, стоит вызвать службу дератизации и дезинфекции?
— Какая стая? Это все нам сотворила пара снарков максимум. Где-то здесь сейчас бродит второй питомец. Милое пушистое торнадо.
— Кстати, вот и имя. А как назвала первого?
— Спотыкач.
Павел с интересом посмотрел на меня.
— Он споткнулся три раза, пока добежал до клетки. Я его по комнате пустила походить, а он не хочет. Лентяй какой-то.
— Ладно, лучше пусть лентяй, чем суперактивное торнадо.
Павел прошел на нашу кухоньку, достал из буфета латунный чайник, блестящий, с изогнутым носиком, и, налив воды, поставил его на плитку. Вытащил две чашки, лимон, мед, варенье, мармелад, тарелку с сушками, вынул из холодильника несколько бутербродов с докторской колбасой. Махнул мне рукой, мол, налетай.
— День тяжелый сегодня, — он свернул бутерброд в трубку и запихал в рот целиком.
Я воспользовалась моментом и спросила про тайную комнату в кабинете Мусы Ахмедовича.
— А, это старая история. Корнями уходит в пятидесятые года. Вроде бы как там установлен какой-то артефакт-глушитель. Ну, чтобы прослушку отсечь. По мне так это сказки все. Но Валентина Игнатьевна завещала все важные разговоры и совещания там проводить. Мы в той комнатке до сегодняшнего дня ни разу не собирались.
— Это заметно.
Мы посидели молча, расслабляясь за чаем и тихой беседой. Ужасно захотелось спать.
— Ты Спотыкача куда на ночь определишь?
— Не знаю. Думала посадить в клетку и сюда притащить.
— Мария просила держать его подальше. Она вон таблеток от аллергии напилась и спит.
Я кивнула. Вот тоже неудобство. С одной стороны, снарк официальный член отдела, а с другой, как теперь быть Марии?
— Утро вечера мудренее, — утешил меня Павел. — Тащи сюда крысу свою. То есть хорька.
Уже засыпая, я спросила Павла, который, кряхтя, устраивался на втором этаже, ругая старый диван:
— И все же почему здесь нет магов?
— С волшебными палочками и заклинаниями? Или некромантов? Нет их и не надо. Мороки бы с ними было… Зато здесь есть восприимчивые к магии люди и артефакторика. А это, в отличие от магии, наука. А еще магические кристаллы и камни. Не знаю, чем они отличаются, так глубоко не копал. Мне, если ты помнишь, запрещено носить всю эту вашу магическую бижутерию. И слава богу. Кстати, гномы, эльфы, орки и прочие гоблины, на наше счастье, тоже отсутствуют. Есть свои особенности флоры и фауны, но в целом животный мир похож на земной, население — на людей, разумных червей или деревьев нет.
Он продолжал что-то говорить, но я уже не слышала: проваливалась в сон, положив руку на клетку с ворчащим Спотыкачем.