Утро началось с недовольного шипения Спотыкача. Я с трудом разлепила глаза и, кряхтя, сползла с диванчика.
— Ну, — я заглянула в клетку к снарку, — чем ты недоволен?
Он не ответил, продолжая шипеть. Потом засвистел. Но я все равно ничего не поняла.
— Голодный поди, — раздался сверху голос Марии. — Тащи его на кухню. Будем кормить.
— О, привет! А как же твоя аллергия? — забеспокоилась я.
Как-то незаметно я перешла на «ты» со всеми, кроме Мусы Ахмедовича.
— Да ладно уж. Я наконец-то выспалась. И никакой крысе не испортить мне настроения. Да, Муса Ахмедович просил два дня не покидать Цех. Доделаем все кабинетные дела, заполним бумаги, подпишем отчеты и сложим в папки. Ревизоры явятся — всю душу вытрясут из нас. Есть там, знаешь, такие крючкотворы, мама не горюй!
Мария была в самом благодушном настроении и от души накормила нас: снарка — мясом, ласково величая его Спотыкашей, а меня — бутербродами с чаем.
— Слушай, — спросила я, пользуясь ее хорошим расположением духа, — а мы тут единственная почтовая служба?
— Конечно нет. Мы, скажем так, экспресс служба. Быстро и надежно, вот наш девиз. Редкий артефакт или срочное письмо, важная и тайная переписка. Мы гарантируем доставку в срок и без подмены. И не вмешиваемся в политику.
Я задумалась. Ну допустим, тэнгуны нас охраняют. Я их не видела, но Павел говорил, что это профессиональные военные. А скорость как гарантировать? В империи быстроходного транспорта нет. Вот на Островах, ходят слухи, много чего интересного изобрели, а тут все больше на лошадях да на телегах ездят и возят.
— Таня, я побежала. У нас море недописанных отчетов! Закончу с частью из них и зайду за тобой. Заглянем в конюшню — увидишь наших лошадок и птичек. Все! Пока-пока.
Мария свалила грязную посуду в раковину и умчалась в сторону терминалов. В кают-компании остались только мы со снарком, который спал в поясной сумке.
— Ну что же, — сказала я ему, — пошли разбираться с нашим стандартным оборудованием. Ну что за выражение дебильное?
Каждый работник отдела на территории Шанлу был обязан носить защитное спецоборудование. Оборудованием мы называли набор артефактов, что изготавливали местные мастера. Создавались они из магических кристаллов и камней.
— Между прочим, — сообщила я снарку, который покинул мою сумку и, похоже, устраивался поспать на рабочем столе, — этими кристаллами могут пользоваться только люди, восприимчивые к магии. Короче, такие унылые недомаги как мы. Ладно, спи дальше.
Я достала свой «стандартный набор». У меня уже был адаптатор, помогавший мне обучаться. Кроме него вчера Муса Ахмедович выдал мне этот самый стандартный набор почтальона.
Это был литой металлический браслет шириной около пяти сантиметров с гнездами, в которые вставлялись защитные кристаллы. Под него предполагалось надевать кожаный наруч, на который он и крепился.
А в дороге почтальону полагались высокие защитные беспалые перчатки, к которым также можно было прикрепить браслет. Перчатки защищали от повреждений хрупкие кости и суставы пальцев, ладоней и запястий.
Я высыпала из хлопкового мешочка пять тяжелых квадратных камней и два кристалла и стала вставлять их в металлические гнезда, защелкивая каждый специальным замком.
— Стандартный защитный комплекс из семи камней, — я показала спящему Спотыкачу содержимое мешочка. — Сейчас закрепим и будем несокрушимы!
Камни — светло-серый, похожий на гранит, два зеленых и два желтых с золотистыми и красными искрами — то вспыхивали, то гасли. Судя по записям мастеров, они защищали от падения, стрелы и арбалетного болта.
Некоторые камни работали только в связке с другими, например, желтые: их требовалось крепить рядом, чтобы они соприкасались.
Далее я установила фиолетовый кристалл воздушной стены. И розовый, похожий на кварц, который скрадывал шум.
Насколько я поняла из прочитанного, защитные камни не требовали активации и работали в фоновом режиме с момента вставки в гнездо браслета. При активном использовании замену надо было производить раз в сутки.
«Ну и что значит активное использование? Падение в крыши девятиэтажки — это активное? Сколько раз можно спрыгнуть?» — недоверчиво вопрошал внутренний Геннадий.
Перечень с указанием метров падения или количества стрел, которые мог отразить браслет, находился в Тетради мастеров. Я постаралась запомнить его, хотя смутно могла себе представить, что буду считать в моменте метры или болты. Но как мастер я уже знала, что можно ориентироваться по цвету камней: если камень бледнел, значит, требовалась подзарядка. Вспомнив это, я немного успокоилась. Стало как-то проще: смотри на кристаллы да успевай пополнять запасы. Это потом уже, позднее, Муса Ахмедович, услышав о моих сомнениях, объяснит, что падения в ходе нашей работы могут быть разные, и научит правильно и быстро прикидывать в уме, хватит ли мощности браслета в той или иной ситуации.
Фиолетовый кристалл создания воздушной стены требовал мысленной активации. Заниматься со мной, начиная с сегодняшнего дня, особенностями использования защитного браслета должна была Мария. Сама я, хоть и прочитала теорию, практику представляла с трудом.
Были еще одноразовые артефакты, например, аптечка — сложное сочетание нескольких камней, соединенных между собой специальными зажимами. Носилась она на груди и должна была соприкасаться с телом. Насколько я поняла, аптечка проводила диагностику организма в фоновом режиме и устраняла «мелкие» проблемы: небольшие кровотечения, порезы, легкие болезни. Но руку не отрастит, конечно, и грипп в один миг не победит.
Осмотрев камни и надев браслет, я почувствовала легкое головокружение. Такое случалось при переизбытке информации и легкой панике, которая иногда нападала на меня. Как я все это запомню? Где я могу упасть? Кто в нас может стрелять? Вспомнив, как Муса Ахмедович учил меня бороться с тревогой, я принялась размеренно дышать, успокаивая себя. Медленный вдох, задержать дыхание, длинный выдох. Стало лучше, голова прояснилась, сердцебиение уменьшилось.
Успокоившись, я посидела некоторое время, поглаживая безмятежно спящего снарка, что работало не хуже техники дыхания Мусы Ахмедовича.
Мария зашла за мной через пару часов, и, пока мы шли до конюшни, я мучила ее вопросами об артефакторах и кристаллах.
— Артефакторы — обычные небритые ботаны, которые плохо пахнут и носятся со своим камнями, — фыркала она. — Происхождение кристаллов по легендам идет от Призрачного дракона. Твердые части тела дракона дали камни, жидкости — кристаллы. Но пока этого никто не доказал.
— А есть еще какие-то интересные изобретения, связанные с магическими камнями?
— Да полно. Неуемные Островные придумали наши карты. Это тоже артефакт. Или боевые усилители меткости, силы и быстроты реакции. Правда, они нам не положены, но я видела, как их используют офицеры тэнгуны. Есть еще полиграф.
— Прямо настоящий полиграф? — изумилась я.
— Конечно, не такой, как у нас. Это мы так назвали чудо-приборчик. Он дает возможность почувствовать, что человек что-то скрывает: улавливает сердцебиение, страх. То есть ты не докажешь что человек врет, но поймешь, что он нервничает и что-то скрывает. Артефакторика развивается мощными темпами. Нефть в Шанлу не добывают, зато месторождений магических камней там полно. Ты не представляешь, сколько шахт на юге Империи!
Мы шли по широкому коридору мимо высоких арочных окон. Солнце освещало старый деревянный пол и стены, грубо вырубленные в камне.
— Красиво! — восхитилась я. — А что за горы там?
— Это Западный хребет. Станция находится на западе Империи. Снаружи холодно, но мы отсюда только стартуем и уходим вниз вдоль склонов. Оттуда по маршруту двигаемся на юг либо на восток. В Шанлу довольно мягкий климат. Сейчас, как и у нас на Земле, здесь осень и дожди.
— А за горами что?
— Судя по картам, море.
— А на север Империи мы тоже ездим?
— Очень редко. За границу Империи на севере не выходим: Архейская торговая лига с нами не сотрудничает. Хотя правильнее сказать так: мы стараемся избегать контактов с ней.
— Почему?
— Лига — образование типа венецианской республики с богатыми и могущественными городами и властью аристократов. На самом деле в каждом грязном деле Империи торчит лапа Архейской Лиги, — пояснила Мария. — Были случаи похищения ею наших сотрудников. Правда, очень давно, на заре, так сказать, нашей работы.
Коридор постепенно забирал вверх, и мы наконец поднялись к широким деревянным дверям. Мария толкнула их, и мы прошли в конюшню.
— А вот наши животные! И птички!
Высокое просторное помещение с прозрачной крышей из какого-то стекла или камня освещалось солнечным светом. Вдоль стен шли просторные загоны, вырезанные прямо в голубой горной породе. На каменном полу лежали солома и сухая трава. Каждый загон закрывали деревянные ворота. И это единственное, что напоминало мне конюшню.
Я насчитала шесть загонов. Для больших животных. Или птиц?
Павел, как я помнила, говорил, что фауна Шанлу схожа с нашей.
«Пожалуй, он был в чем-то прав», — подумала я, рассматривая гигантского белого ястреба с широкими крыльями и длинным прямым хвостом. Ястреб возвышался над деревянными воротами первого загона, которые вдруг показались мне совсем хлипкими. Мощные лапы оканчивались острыми когтями.
Он склонил голову и, легко перегнувшись через створки ворот, уставился на мою сумку. В сумке спал Спотыкач, который даже не подозревал, в какой опасности оказался. Я инстинктивно убрала сумку за спину и порадовалась, что на мне защитный браслет.
Тем временем Мария спокойно подошла к птице и погладила ее по огромному синему крючковатому клюву. От одного его вида мое сердце сжалось, а во рту пересохло.
— Это мой Ястребок. Он добрый, — сказала Мария, вытащила из кармана какое-то лакомство и закинула в острый клюв.
Ястреб переступил когтистыми лапами. Я легко представила, как добрая птица запросто отрывает мне руку или ногу.
— Естественно, они приручены только к наездникам. И надо учиться управлять ими: неопытного всадника могут и сбросить. И еще, надо помнить, что они хищники, правда, Ястребушенька? — проворковала Мария. — Ястребок очень смирный и добрый. Моя любимая птичка!
Мария зашла в загон и погладила белые перья на шее гиганта. Любимая птичка раскрыла клюв и довольно заклекотала. Очень громко и страшно.
В сумке зашипел Спотыкач.
— Ой, не выпускай снарка! — крикнула Мария. — И не попади под хвост Ястребку! Хотя этому, думаю, ты быстро научишься.
— Ты летаешь только на нем? — спросила я.
— Нет, конечно. Мы обязаны уметь управляться с любым нашим животным, но у каждого из нас есть любимчик. У меня вот Ястребок. Павел не любит летать, обычно он седлает Мишку.
Она указала на загон напротив. Я встала на цыпочки и, вытянув шею, глянула поверх ворот. Огромная черная куча в углу зашевелилась, и показалась свирепая короткая медвежья морда с желтыми глазами и крупными белыми клыками, торчащими, как у саблезубого тигра. Потягиваясь, на лапы поднимался гигантский черный медведь не менее двух метров в холке.
«Схожая фауна!» — мелькнула в моей голове паническая мысль.
Если это так, то медведь наверняка очень опасен. Я помнила слова дяди-охотника о том, что медведь — свирепое и хитрое животное. И очень быстрое. Спотыкач забился в сумке, подвывая в унисон моим мыслям.
— Откуда? Откуда они такие… огромные?
Мария с пониманием взглянула на меня:
— Не паникуй! На тебя они не будут бросаться. Если только нашу крысу сожрут, но и то вряд ли. Главное не выпускать ее из сумки.
— Он не крыса, — автоматически поправила ее я, — Спотыкач снарк. Все животные в Шанлу такие огромные?
— Конечно нет. Это крайне редкие экземпляры.
— А еще кто-то есть? — уже спокойнее спросила я. — Мишка выглядит не очень приветливо для первого урока езды.
— Мастерам-наладчикам нет необходимости быть опытными наездниками. Но Муса Ахмедович в свете последних событий велел учить тебя по-серьезному.
Я кивнула, смиряясь с неизбежным. Приборы и отвертки мне были милее, но спорить с руководством я бы не стала.
— Тимур улетел на своем любимом Орлике, — продолжала Мария. — Это гигантский орел, очень красивый и умный. Он крупнее Ястребка, и загон у него самый большой. Его очень долго приручали, но зато теперь он самый безопасный среди наших птиц. И кстати, Орлика на месте нет, а значит, это все же был не Тимур, а Тень.
Мария вышла от Ястребка и мимо пустого третьего загона прошла к четвертому, где находилась крупная зеленая птица. По сравнению с Ястребком она казалась совсем небольшой и походила на гигантского колибри с длинным тонким желтым клювом и голубыми глазами.
— Это Колибри Мусы Ахмедовича. Он чаще всего летает на нем. У Колибри небольшие крылья, хорошая скорость и отличная видимость. Обычно крылья загораживают обзор, и это может быть проблемой, — объяснила Мария.
Спотыкач в сумке перестал подавать признаки жизни: то ли сдох, то ли заснул от страха.
— Еще у нас есть крылатые кошки.
Я решила, что у меня будет серьезный разговор с Павлом. Потому что крылатых кошек я встречала только на геральдических изображениях. Мог бы и предупредить меня о таком! Шутник! Я смотрю, тут все шутники!
— Лев и барс, — сказала Мария и махнула рукой, подзывая к очередному загону.
Сначала лев не обратил на нас никакого внимания. Он был занят поеданием туши какого-то животного. Мощное тело песочного цвета, длинные когтистые лапы, крупная голова с красно-желтой гривой… И крылья. Лев поднял голову и лениво посмотрел на нас, коротко рыкнул, приветствуя Марию.
Снежный барс спал. Длинное гибкое тело с широкими массивными лапами свернулось в клубок, хвост прикрывал морду. Ну, кошка есть кошка! Черные крылья заслоняли мощную спину, но дымчатого-серый мех с темными пятнами не спутаешь ни с чем.
— Красавцы! — выдохнула я в восхищении. — Глаз не отвести.
— Да, но характеры у Левушки и Барсика тяжелые, — вздохнула Мария. — Я не очень люблю на них летать. Как мне кажется, птицы гораздо спокойнее, чем кошки. А может, это из-за того, что я в первый раз сразу решила сесть на Барсика и свалилась. Здорово я тогда приложилась головой. Еще и руку сломала. С тех пор без браслета с заряженными кристаллами я не садилась ни на одну птицу или кошку.
— А на Мишку?
— И на него. И рекомендую шлем надевать. Мало ли.
Я продолжала рассматривать красивых мощных кошек. Лев зевнул и показал нам ярко-красную пасть с огромными белыми зубами.
— Не представляю даже, как подойти к ним. Тем более сесть на них, — призналась я.
— Все так говорят, — философски заметила Мария. — Для учебы у нас есть Мурзик.
— Мурзик — это кто? — спросила я и огляделась.
Загонов больше не было. Животных тоже.
— Мурзик не нуждается в загоне, он очень смирный. И может свободно ходить по всей конюшне.
Мария резко свистнула, да так, что у меня заложило уши.
— Вот ты даешь! — с уважением сказала я.
Мария оглядела конюшню, но таинственного Мурзика нигде не было.
— Мурзик, выходи! Хватит шутить. Он у нас игривый мальчишка, — пояснила она. — Шалун! Давай вылезай!
Я с интересом осмотрелась. Что-то красное мелькнуло возле моего лица, толкнуло в плечо, сбило с ног и сорвало с пояса сумку со снарком. Я очумело потрясла головой. Мария помогла мне подняться и отряхнула с полукомбинезона солому.
— Ах ты, негодяй! А ну верни снарка! Не смей его есть! Выплюнь! — задрав голову и потрясая кулаком, кричала Мария.
Я тоже подняла голову и наконец увидела Мурзика…