Кто-то тяжело и со свистом дышал в темноте. Плотная, словно сдавливающая горло тьма холодила кожу. Невыносимо хотелось выйти на солнце, бежать отсюда как можно быстрее, навстречу холодному ветру… Вокруг стоял тошнотворный запах грязных тел, пота, крови и еще чего-то, что я не могла разобрать. Страха? Безнадежности?
— Волчара! Эй, ты живой там? Волчара!!
— Да чтоб тебя! Что ты орешь-то, старый тхэ? Я только заснул еле-еле. В этих цепях хрен поспишь…
— Долгая жизнь была у нас с тобой, так, волчара? Весело жили — есть что вспомнить… Я рад, что ты был моим другом.
— Что это ты завел похоронные разговоры? Еще поживем, повоюем. Оторвем задницы мерзким тварям!
— Оторвем, конечно. Но чует мой старый зад, без меня рвать будут! Никого кроме нас с тобой тут не осталось, всех кончали грязные хофу… Много тебе вчера этой дряни дали? Я после первого глотка ничего не помню.
— Да тебя почти сразу принесли обратно…
— Не помню ничего. Ног не чувствую, и руки… Пальцев нет как будто у меня. Волчара! Сможешь посмотреть, остались у меня пальцы?
— Как? Тут темно, как в заднице хофу. А болят пальцы-то?
— Нет. Просто не чувствую их. Как же я ненавижу это место! Эх, сюда бы мой меч! Я бы разнес, разметал тут все по камешкам, стер в пыль! Волчара, просьба у меня будет к тебе…
— Какая?
— Передай Оэлун, что она лучшее, что было в моей жизни. Пусть живет!
— Да что ты болтаешь, старый тхэ? Сам передашь жене своей. Лично! Помирать нам еще рано. Я уж точно не собираюсь!
— Это хорошо, что ты не сдаешься. Как же тут душно… Волчара, ты слышишь этот звон? А этот запах яблок… Смотри, как выросли мои яблони в саду! Когда же они успели?
— Какой еще звон? Это в животе твоем с голодухи урчит, поди… Эй! Тхэ, ты там живой? Тхэ?!
Тьма разлетелась на мелкие осколки, поднялся холодный ветер, понес меня куда-то вверх и вытолкнул прямо в нашу кают-компанию.
— Очнулась!
Первым, кто заметил, что я открыла глаза, был Луиджи. На моей груди в боевой защитной позе грозно замерли снарки, которые, по словам Павла и Ника, все это время никого ко мне не подпускали.
— Зверюги тебя охраняли, словно ты самое ценное, что у них есть. Даже не соблазнились угощениями, — сообщил мне Ник.
— Мы справились? — спросила я у Павла. — Никто не пострадал?
— Никто, кроме тебя, — озабоченно ответил он. — Один хофу сгорел, со вторым Ник разделался с помощью какого-то чудо-артефакта. Ты полдня провалялась в обмороке. Луиджи считает, что ты так ослабла от взаимодействия с луэ, говорит, мол, сейчас идет ваша с кристаллом сонастройка. По мне, так лучше бы выбросить этот камень, пока он тебя окончательно не погубил!
— С ума сошел! — всполошился Луиджи. — Только попробуйте!
— Никто ничего не выбросит! — успокоила я его. — Еще какие-нибудь новости есть? И куда мы летим?
— А вот тут мы никак не можем договориться с твоим коллегой, — сердито заявил череп. — Очевидно же, что нас ждали! И сейчас самое верное решение для всех нас — покинуть территорию Империи и отбыть в Содружество Свободных островов.
— Надо сначала проверить все наши отделения, — упрямо заявил Павел. Он подал мне стакан воды, а потом помог усесться на диванчик. — Стоит убедиться, что они закрыты и пусты.
Голова у меня кружилась, кают-компания периодически плыла перед глазами.
— Знаете, — неожиданно даже для самой себя сказала я, — а Игнат-то жив…
— Ты его видела? — насторожился Павел.
— Да. Их где-то держат, в камере или в подвале… Там темно и воняет, и, по словам Игната, их заковали в цепи.
— Их? — уточнил Ник.
— Я узнала только голос Игната. Но с ним еще кто-то, кого он называл «старый тхэ». Сам понимаешь, это может быть только Гиззат. Но…
— Но?
— Надо спешить! — выпалила я, приподнимаясь на слабых руках. — Их нужно найти как можно скорее. Я не уверена, но, похоже, их держат в какой-то экспериментальной лаборатории.
Все молча уставились на меня.
— Хофу начали проводить эксперименты над людьми? — задумчиво пробормотал Луиджи. — Интересно, как и зачем? Хотят создать новое оружие? Наши шпионы доносили слухи о демоновой крови, но я в них не верил. Все знают, Тэнлу велик и бережет каждого из нас от заражения тьмой…
— Все равно надо сначала проверить оставшиеся почтовые станции, — упрямо заявил Павел.
— Да ясно, что все ворота на Землю заперты, — устало сказала я, — смирись уже. Нужно ехать за нашими. Никто, кроме нас, не спасет Игната и Марию.
— Да что мы можем? — покачал головой Павел. — Выстрелить из арбалета? Или ты собираешься сжечь каждого хофу?
— Если понадобится, то да, — мрачно кивнула я, с содроганием вспоминая, как горел хофу, и боль, которую я при этом чувствовала.
— Надо лететь на Острова, — сказал Ник, — собрать еще людей и вместе вызволять ваших.
— Вы должны знать еще кое-что, — подал голос Луиджи. — Существуют такие места, где грань между нашими мирами истончена. Более того, в старых, разрушенных войной городах есть трещины, которые легко расширить. Если, конечно, знаешь, как это делается. Найти трещину и пройти в ваш мир через нее просто так не получится. Птица пролетит, а вот человек уже не пройдет. Не зря в свое время мы строили почтовые станции и возводили стабилизирующие проход ворота.
— Хофу могут попасть на Землю? — спросила я.
— Слава Тэнлу, они не птицы, — блеснул кристаллами глаз череп. — Хофу нужен надежный проход, как и людям, а демоны вообще не могут покинуть пределы своего мира. Точнее, пока не могут, по нашей теории. Но если хофу удастся создать по-настоящему широкий разрыв пространства… то демоны пролезут и к нам, и к вам.
— Есть еще тени, — напомнил Ник.
— Тени, — «отмахнулся» Луиджи, — лишь инструмент. Жалкие подобия демонов, не имеющие собственной воли.
— Ага, если только это не Тень Призрачного дракона, например.
Луиджи резко замолчал, глаза его резко вспыхнули и погасли, а потом замигали. Я уже знала, что что всегда означает активный мыслительный процесс.
— А ну повтори!
— Чем сильнее человек или другое существо, тем мощнее его Тень. И тогда не важно, умна она или нет, разрушений и вреда в любом случае принесет много, — сказал Ник. — Например, если создать Тень Тэнлу, то… в общем, сами представляете.
— Разве это возможно? — ужаснулась я
— Точного механизма создания Теней мы не знаем, — ответил Луиджи. — Но наверняка это что-нибудь мерзкое, хофу по этой части мастера. Нам известно, что для ритуала используется предмет, который содержит память о хозяине, или часть его тела, рука, например, или нога. Одно радует: Тени существуют очень короткое время. А еще хорошо то, что у любого существа может быть не более четырех теней.
Я задумалась. Интересно, жив ли Тимур? И сколько его Теней бродило по Земле? И только ли по ней?
— Ладно, — решился Павел. — На Острова так на Острова! Луиджи, Ник, у ваших мастеров есть возможность открыть проход на Землю?
— Найти места, где границы между мирами истончены, мы сможем, но вот с самим проходом придется потрудиться. Его создание займет время! Понадобятся особые кристаллы и стабилизаторы. К тому же для этого нужно получить разрешение Совета Содружества.
— Сначала нужно найти наших, — твердо сказала я. — У нас мало времени.
— Нет, сперва Совет Содружества!
— Сейчас у нас есть дела поважнее!
— Мы все равно не сможем их найти! Слишком мало у нас сил. И куда ты вообще собралась, девчонка? С хофу воевать? Ты еще не полноценная луэ, вечно то трясешься, то в обморок падаешь! — не унимался Луиджи.
— Можно связаться с Островами через тебя, Луиджи, — предложил Ник. — Просто пошлем туда сообщение и попросим получить разрешение. Соберем Совет — пусть решают.
— И они не будут ничего делать. Ты же знаешь, кто там заседает, — фыркнул череп. — Соберутся, переругаются, будут долго вести дебаты и в итоге ничего не решат. В последнее время Совет уже совсем не тот!
— Сделаем, как говорит Таня, — твердо сказал Ник. — А ты все-таки свяжись с Советом Содружества. Пусть вышлют подмогу. — Он повернулся к нам и потер руки. — Кажется, намечается заварушка!
— Вздор! — рассердился Луиджи. — И вообще, куда нам лететь? Пусть девчонка нам скажет! У нее сплошной хаос во всем! Совершенного не умеет управлять кристаллом! Пора бы уже стать настоящей луэ!
— И как же? — фыркнула я.
— Не знаю, — отрезал Луиджи. — Сплошное безрассудство! — сердито буркнул он, и кристаллы в его глазницах погасли.
— Жизнь того стоит, костяная голова. Когда еще быть безрассудными, как не сейчас? — весело сказал Ник и повернулся к нам. — Думаю, сейчас нам лучше всего отправиться в Дэон. Там покрутимся и, может, что-нибудь узнаем.
Ник развернул медленную, ставшую неуклюжей джонку, и мы направились туда, откуда начался наш путь. Я чувствовала себя так, словно после долгих странствий возвращалась на родину. Даже несмотря на то, что станция в Арзуне была разрушена. Кстати, Ник сказал, что тогда они с Луиджи срочно покинули территорию города, потому что заметили, что сигнал луэ удаляется. Может, город и не сгорел вовсе? Может, нам в тот день следовало вернуться в гарнизон?
Пока мы летели, Луиджи продолжал обвинять меня в лени и утверждал, что я никак не могу настроиться, как следует прочувствовать кристалл и ограничить его влияние на другие артефакты.
И все-таки разговаривать с Ником и Луиджи было очень интересно. Если Ник рассказывал об обычаях своего мира, то Луиджи был полон воспоминаний о своих походах и открытиях, участии во Второй мировой войне, травил старые военные байки и разве что не требовал скрутить ему самокрутку. Он много помнил о зарождении Особого отдела и о том, кто курировал этот процесс.
— Я был ранен под Сталинградом. Месяц провалялся в госпитале и уже не вернулся на фронт. Как я об этом жалел! — вздыхал Луиджи.
— И ты еще упрекаешь меня в безрассудстве? — возмутился Ник.
— Это другое! Там была борьба за выживание!
— Можно подумать сейчас нам предстоит веселая прогулка, — фыркнул Ник. — Хофу явно готовят прорыв, а значит, будет война, как и тогда. А может, даже и хуже!
— Тьфу ты, проклятый мальчишка, — недовольно проскрипел Луиджи. — Не буди лихо!
Потом он помолчал, как будто вспоминая что-то, и наконец продолжил:
— Я никогда не доверял архейцам. Слишком уж они изворотливы, слишком жадны. Да и эти их игрища с пиратами — ничего хорошего из этого не могло выйти.
— Откуда здесь пираты? — спросила я. — Да еще и на севере.
— Да разве же это север? — фыркнул Павел. — Там у них теплое течение, никакими холодами и не пахнет.
Ник кивнул:
— На севере всегда собирался всякий сброд, ищущий приключений и легкой добычи и скрывающийся от правосудия. Империя и Острова несколько раз пытались извести эту мерзость, но у них ничего не получилось.
— А ваши Острова не имеют отношения к пиратам?
— Конечно, нет, — оскорбился Луиджи. — Мы начинали как союз независимых ремесленников. С тех пор все открытия в Шанлу были сделаны нами!
— А почему на Островах нет почтовых станций? — спросила я.
— Там нет трещин. Удивительно стабильное состояние материи! Пожалуй, таких мест нет почти нигде в Шанлу.
Ник вышел на палубу. Луиджи неожиданно щелкнул челюстью, и вдруг его глаза-кристаллы вспыхнули ярко-зеленым цветом, раздался второй щелчок, потом — странный свист. Когда он стих, глаза черепа погасли. Мы с Павлом встревоженно переглянулись.
— Он как будто завис, — осторожно заметил Павел. — Может, глюкнул?
Последние пару часов череп периодически «подвисал», отсылая сообщения в Совет Содружества и уговаривая прислать подмогу или участвуя в каких-то «удаленных» спорах. Но тогда щелчков и тем более свиста не было.
Пока мы раздумывали, Луиджи снова «подгрузился», при этом один кристалл в глазнице горел привычным зеленым цветом, а другой — красным.
— Луиджи, — осторожно позвал его Павел, — вы в порядке?
Череп не отвечал, продолжая мигать кристаллами и громко щелкать. Наконец Павел позвал Ника.
— Что тут у вас? — спросил он, спускаясь в кают-компанию и вытирая мокрое лицо полотенцем. — Там снаружи дождь начался. Гроза!
— Ник, — сказала я, предчувствуя что-то нехорошее, — Луиджи цвет кристаллов поменял.
Ник бросился к черепу, схватил его и поднес к лицу.
— Нет, нет, нет! — воскликнул он и так резко побледнел, что стали видны крупные веснушки у него на лице.
Луиджи вновь издал серию щелчков и произнес неожиданно усталым старческим голосом:
— Мой мальчик, будь сильным.
— Да что произошло? — растерянно спросил Павел.
Ник не отвечал. Прижав ладони к лицу, он раскачивался взад-вперед и повторял как заведенный:
— Этого не может быть… Не может быть…
— Моя память была разделена, — произнес череп. — Часть ее хранилась на родном острове Никколо, в клане семейства Луиджи, часть мальчик носил с собой. Таким образом поддерживалась связь между Никколо и его семьей. В случае уничтожения одной из частей я буду восстановлен во второй.
— Вас что, уничтожили? — ужаснулась я.
— Взорвали, — сухо ответил Луиджи.
— И насколько сильным был взрыв?
— Думаю, очень мощным, — повернул к нам бледное осунувшееся лицо Ник. — Наш дом тоже уничтожен, я правильно понимаю?
— Верно, мой мальчик.
— А Остров? И все, кто был там? Кто-нибудь спасся?
— Возможно, но маловероятно. Мы этого не ожидали. Все произошло во время совещания.
— А мои…Наши с тобой? — в отчаянии спросил Ник.
— Не думаю, что кто-то из них уцелел, — вздохнул Луиджи. — По крайней мере дом и мастерская точно разрушены.
Кристаллы Луиджи горели неровным светом, то гасли, то снова вспыхивали. Ник опустил голову. Некоторое время мы с Павлом сидели в полном молчании, не зная, как утешить молодого человека, который в один миг лишился родного дома и, возможно, семьи.
— Мне очень жаль, — наконец неловко сказала я. — Как ты, Ник?
— Никак, — равнодушно он. — Мне кажется, что это просто дурной сон. Да, дурной сон! Нам надо лететь домой. Я должен сам все увидеть. Я не верю, что все наши погибли!
— А другие острова? — Павел повернулся к Луиджи.
— Не могу сказать точно, — ответил тот, — может и уцелели. А может, и нет.
— Кто же мог устроить взрыв?
— Конечно, хофу! Мы ведь очень сильны в артефакторике. Далеко продвинулись в разработке оружия против них, — сказал Луиджи. — Поэтому сейчас нас всех постараются устранить. Как же мы были беспечны и самоуверенны! — горько вздохнул он. — Хофу прекрасно знают, что островные никогда не пойдут на договоренности с демоновым отродьем. Это противоречит всем нашим принципам.
— Я разворачиваю корабль, — вдруг сказал Ник Павлу. — Могу вас высадить где-то по пути.
Павел склонился было над картой, решая, где бы нам было удобнее сойти, как вдруг…
— Николай! — негромко позвал Луиджи.
Мы с Павлом в изумлении уставились на него. С каких это пор Никколо стал Николаем?
— Там остался Виктор, он не пострадал, потому что во время взрыва был на корабле, в море. Так что не беспокойся, он все сделает. Нам же Совет разрешил продолжить путь в Дэон вместе с Почтовыми, — медленно говорил Луиджи.
Ник помолчал, потом встал и так же молча вышел из кают-компании.
— Оставьте его. Он сильный мальчик, справится, но сейчас путь лучше побудет один.
— Почему вы назвали его Николаем? — недоуменно я.
— Мой сын и внук погибли при проведении сложных опытов. Вся мастерская тогда угорела от какого-то ядовитого тумана. И мальчиков, моих правнуков, я растил сам, пока мог. Их назвали Никколо и Виктор в честь моих друзей-однополчан, Николая и Виктора. Кольки и Витьки! Оба погибли под Сталинградом, — вздохнул череп и мигнул сначала зеленым кристаллом, а потом красным. — А я вот вторую жизнь обрел…
Ночь прошла без происшествий. Джонка еле тащилась в сторону Дэона. Ветер надувал паруса, и тогда корабль начинал лететь веселее и быстрее. Сны в эту ночь были на удивление спокойными.
Я видела своих коллег: небритого и изрядно помятого Мусу Ахмедовича, который, задумавшись, сидел в незнакомом кабинете, Марию в одежде местной горожанки, идущую куда-то по улицам неизвестного мне города, и Игната. Он был все там же, в подвале, и хотя я не видела его, но слышала его дыхание. А потом во мгле что-то влажно блеснуло.
— Кто здесь? — глухо спросил Игнат, его залитые чернотой глаза смотрели прямо на меня.