Джонка летела на огромной скорости. Ник разогнал корабль так сильно, что на палубе было тяжело стоять, приходилось крепко держаться за поручни, чтобы ненароком не снесло ветром.
Луиджи обещал, что недалеко от Сельвика нас будет ждать подмога. Вот только точных координат встречи мы так и не получили: связи с Островными не было. Ник, судя по его лицу, сильно жалел, что уступил Луиджи и не вернулся на Острова, но ослушаться приказа так и не решился.
Чтобы не привлекать внимания, джонку оставили далеко от Сельвика: Ник постарался как можно надежнее спрятать драгоценную любимицу. Дальше нам предстояло идти пешком.
— Постарайся выжить, — всю дорогу твердил мне Павел. — Мы не воины и не готовились к таким событиям. Держимся за Ника: он опытнее, хоть и моложе.
Я лишь молча кивала. Меня потряхивало от страха, и единственное, что меня утешало — надежда на то, что подмога найдет нас раньше, чем отряды наемников Архейской лиги, которые скорее всего контролировали все подходы к Сельвику.
— Сельвик — крупный и богатый город, — рассказывал Павел, пока мы топтали сапогами дорожную пыль. — Народу там много, но укреплений почти нет. Такая вроде как площадка для торговли с Лигой: перевалочные базы, склады, огромный рынок. Похоже, все считали, что Лига нам не страшна. Мол, партнеры же. Ага, как же! — фыркнул он. — А в итоге вышло так, что заходи и бери что хочешь. Почему там не было мощных крепостных стен? Глупость страшная!
— А смысл в этих стенах с такими чиновниками? — пожала плечами я. — Наместник сам все сдал.
— С этим не поспоришь. К сожалению, люди везде одинаковы, в любом мире.
Мы шли по какой-то лесной тропе, ориентируясь по карте Ника. Точнее, нас вел Ник, а мы плелись за ним, с руганью продирались через кусты и с тоской вспоминали теплую уютную джонку.
К вечеру, когда мы наконец сделали привал, я заснула, едва завернувшись в тонкое, но удивительно теплое одеяло, которое мне выдал Ник. Засыпая, я желала только одного: чтобы нас как можно скорее нашли те, кто должен был помочь нам спасти Игната и Марию.
Меня разбудил хруст сухих ветвей где-то неподалеку. Павел, дежуривший ночью и задремавший было на своем посту, немедленно проснулся, резко сел и поднял арбалет.
— Энти, — услышала я чей-то старческий голос, — ты перебудишь весь лес. По крайней мере ты уже напугал усталых путников.
Охвативший меня ужас мгновенно согнал сон, и я осторожно приоткрыла глаза.
— Не надо стрелять в нас, добрый человек, — насмешливо сказал Павлу тот же голос. — Мы простые тэнлунги, держим путь в Алайю, в свой храм. О, не стоит вставать, добрые люди, продолжайте лежать на земле! Мальчик, вытащи руки и положи на грудь, чтобы я их видел. Хм, ты такой рыжий, словно твоя мать, когда носила тебя, объелась сладкого тхели. А ты, дитя, — теперь голос доносился откуда-то сверху, — можешь присесть: негоже юным шени лежать на холодном камне!
Я прищурилась, пытаясь разглядеть незнакомца, но тщетно: солнце било мне прямо в глаза.
— А что за храм находится в Алайе? — хрипло спросил Павел.
— О, — обрадованно ответил незнакомец, — конечно, Храм Тэнлу, который еще называют Храмом Сердца мира. У него белые стены и прекрасные громкие колокола. Сейчас они звонят не переставая, и их звон, как лучи солнца, согревает нас в эти ужасные дни.
Тэнлунгов было двое. Говоривший оказался высоким худым стариком лет семидесяти с коротко стрижеными седыми волосами и аккуратной круглой бородой. Он насмешливо глядел на наши вытянутые лица: еще бы, застал врасплох городских дурачков! Его спутник, крепкий мужчина с жестким выражением лица и шрамами на виске и на щеке, был гораздо моложе: на вид ему было не более тридцати. На поясе у него висел меч. У старика была только палка, на которую он опирался при ходьбе. И все же, приглядевшись внимательнее, я заметила у него на шее шнурок для артефактов и кожаный браслет. Значит, он тоже далеко не безоружен. Оба незнакомца были одеты как торговцы, скромно, но опрятно.
Насколько я помнила, среди тэнлунгов было много способных к магии, или, как они себя называли, одаренных. В их ордене поощряли исследования и развитие артефакторики, считая кристаллы проявлением защитных свойств мира. Тэнлунги — воины храмов Призрачного дракона, призванные развеивать и уничтожать Теней и хофу. О них ходили самые разные слухи: о том, что у них есть многочисленные тюрьмы для тех, кого подозревают в шпионаже в пользу хофу, что они владеют страшными тайнами из древних летописей, о странных и необъяснимых смертях, к которым они были причастны… Я даже слышала предположение, что, мол, тэнлунги — воплощение потомков Призрачного дракона в Империи. Скорее всего по крайней мере половина этих слухов была полным бредом. Павел в свое время мне говорил, что большая их часть распространяется самим орденом.
— Юрис, едри твою рыбу, я слушаю твой треп уже полчаса! — раздался скрипучий голос Луиджи.
— Да ладно! Не верю своим ушам! — встрепенулся старый тэнлунг.
— Потому что уши у тебя ослиные! Поверь, прыщавая ты поганка, это я, твой старый знакомый Луиджи!
— Ах ты, беззубая пустынная ящерица, неужели еще помнишь мои прыщи?! — в тон ему отозвался Юрис. — Тогда и я вспомню твои бесконечные сопли! И вообще, откуда ты орешь? Я тебя не вижу!
— А ты разуй глаза! Вот уж не думал, что нашими провожатыми будете вы с Энти, — презрительно фыркнул Луиджи. — Ник! Вытащи меня наружу.
Юрис с интересом осмотрел череп.
— Значит, ты все-таки добился своего? Все же ты воистину великий ученый, джоэсс Луиджи Луиджи!
Луиджи оказался прав: тэнлуги действительно были высланы нам на подмогу и, как оказалось, ждали нас уже три дня.
— Я смотрю, вы не торопились! — недовольно проворчал Юрис.
— Наша джонка немного нас подвела, — оправдывался Ник.
— На самом деле мы очень спешили, — несмело сказала я. — Может, выдвинемся в город прямо сейчас?
Юрис с интересом оглядел нашу разношерстную компанию.
— Как интересно! — наконец пробормотал он. И продолжил: — В Сельвик войдем вечером: нечего светиться днем, вместе мы будем привлекать много внимания, да и спешить нет смысла. А пока, думаю, самое время позавтракать и побеседовать. Энти!
Тот кивнув и, бросив подозрительный взгляд в сторону на Луиджи и мою сумку, в которой сладко дрыхли снарки, поставил наш старый котелок на огонь. Потом выложил на чистую тряпицу крупно нарезанные ломти хлеба, вяленое мясо, сыр и перья зеленого лука, закинул в котелок пару кусков сала, какие-то коренья, крупу и, залив все водой, стал помешивать получившуюся похлебку, то и дело настороженно прислушиваясь к лесным звукам.
— Откуда вы здесь? — спросил между тем Луиджи. — Насколько я понял, мы должны были встретиться у старого трактира на дороге или прямо в городе.
— Энти засек сигнал луэ.
— Ах вот оно что… — протянул Луиджи, и глаза его загорелись зеленым. — Так значит, орден тоже искал луэ? И кто же из вас двоих должен был стать носителем? Неужели ты, старый филин, или… твой ученик?
— Это не важно! Орден не меньше вас, а может, даже и больше заинтересован в поисках самого могущественного артефакта нашего мира! — с раздражением ответил Юрис. — Но, похоже, вы нас опередили. Сигнал пропал недалеко от того места, где ваша шумная компания остановилась на ночлег.
— Вообще-то мы не шумели, — возмутился Ник.
— Ну да, — хихикнул Юрис. — Энти, ты это слышал?
Тот издал какой-то булькающий звук, словно его кто-то схватил за горло.
— Он немой, — пояснил нам Юрис. — Пираты вырезали всю его семью, а ему, еще ребенку, вырвали язык и оставили умирать в мертвой деревне на северном побережье Империи. Энти подобрал отряд наемников-пустынников. С ними он и рос, пока не ушел к нам.
Молодой тэнлунг кивнул и преданно улыбнулся старику.
— Вы выбрали хорошее место для ночевки, — похвалил Ника Юрис. — Оно далеко от дороги, скрыто холмами от посторонних глаз, но есть еще кое-что… Как вы нашли эту поляну?
— Таня привела нас сюда, — ответил и Ник шумно сглотнул: похлебка пахла очень вкусно. — Уселась вот на эту корягу и сказала, что ночевать мы будем здесь. Место и правда отличное.
— Ах вот оно что, — протянул Юрис. — А то я уже решил, что Островные получили способности тэнлунгов.
— А что не так с этим местом? — насторожился Ник. — Почему вы думаете, что мы неслучайно его обнаружили?
— Островные — народ, конечно, талантливый, — задумчиво произнес старик, — но вы пришлые и не обладаете редким даром детей Призрачного дракона. Только сильноодаренные жители Шанлу могут чувствовать места залегания кристаллов, которые так не любят хофу.
— Здесь пролегает вуджийская жила?! — воскликнул Луиджи, и его кристаллы сверкнули.
— Совсем крошечная. Скорее даже отголосок жилы — всего горсть или две камней. Но она здесь есть! И почувствовать ее вы никак не могли!
— Что за жила? — насторожился Павел. — Нас чем-то облучило?
«Не хватало еще, чтобы это место было радиоактивным! — забеспокоился внутренний Геннадий. — И так проблем с этим луэ не счесть. Вот будет здорово, если у тебя сейчас вырастет хвост или крылья!»
— Не беспокойся, здесь безопасно, — успокоил Павла Ник и с нежностью погладил камень, на котором сидел. — Вуджийская жила — это же настоящее чудо! Именно там добывают кристаллы, из которых мы делаем оружие, чтобы бороться с хофу, — объяснил он нам. — Самые редкие и дорогие. Бесценные! Вот уж не думал…
— Так значит, это ты почувствовала, что вам стоит остановиться именно здесь? — обернулся ко мне Юрис. — Откуда ты, дитя? Точно не с Островов. И на имперскую подданную ты не похожа… Странно. — Юрис резко повернулся к черепу, который в предвкушении мигал то красным, то зеленым глазом. — Что это значит, джоэсс Луиджи?
— Мы из почтовой службы, — коротко ответил Павел, испортив Луиджи всю торжественность момента.
— Ты притащил чужаков к луэ?! — изумленно спросил Юрис у черепа. — Это на тебя не похоже.
— Луэ сам выбрал себе носителя, — недовольно проскрипел тот. — Мы не успели, как, в общем-то, и вы.
— Луэ никогда бы не выбрал чужую кровь, — твердо ответил Юрис и, наклонившись ко мне, уставился прямо в мой янтарный глаз.
Недоверие и сомнение на его лице внезапно сменились раздражением и даже злостью. Мне вдруг стало страшно, и он, похоже, почувствовал это. Юрис потянулся к кристаллу, висевшему на моей шее, и я испугалась, что он хочет сорвать его. Луэ стал холодным, как лед, настолько холодным, что у меня даже заболели зубы. Старик приостановился, напряженно прислушиваясь к чему-то, послышался тихий шорох. Подняв голову, я увидела, что Энти занес надо мной меч.
Тягучий сердитый звон горячей волной прокатился по моему телу, сорвав ледяное оцепенение, и, как мне почудилось, выплеснулся прямо на старика. Юрис покачнулся, меч выпал из рук молодого тэнлунга, и, низко склонившись передо мной в поклоне, старик произнес:
— Прости, что усомнился в тебе, Хранитель!
Звон продолжался, с каждой секундой заставляя его вздрагивать и склоняться все ниже и, по-видимому, причиняя ему нешуточную боль: по бледному лицу Юриса катился пот, сосуды глаз полопались, из носа пошла кровь.
— Луэ будет под нашей за… щи… то… й… — с большим трудом пробормотал он, выталкивая слова так, будто лежал под каменной плитой.
Ему явно не хватало воздуха, и я уже испугалась, что старика хватит удар, когда давление на тэнлунгов наконец ослабло, вновь подул ветер и закричали птицы. Я с облегчением вытерла пот со лба: даже меня проняла эта сцена, и я представляла как тяжело пришлось Юрису, который, отдуваясь, уселся на корягу.
— Сильна! — восхитился Луиджи.
Юрис слабо кивнул.
— Это не я! — воскликнула я. — Это … это что-то другое, что-то большое, за спиной… Я не знаю, как это объяснить.
— Да естественно, это не ты, — с раздражением отозвался Луиджи. — Но чтобы так воздействовать на окружающих, носитель должен быть хорошо настроен на кристалл. Можно даже не быть высокоодаренным, тут что-то другое работает. Не могу только понять, что.
— Меньше болтай! — коротко оборвал его Юрис. — Энти! Что там насчет завтрака? Сил нет совсем.
Энти с виноватым выражением лица разлил варево по глубоким глиняным чашкам и подал одну сначала Юрису, а потом уже всем остальным.
— Энти приспосабливается к любым условиям, — сказал Юрис с какой-то гордостью.
— Так хофу все же могут засечь сигнал луэ? — спросил Павел.
— Теоретически — да, — подумав, ответил Юрис. — Для этого есть специальные устройства.
— А как вообще луэ появляется в этом мире? Или он всегда где-то был и есть? И как кристалл мог попасть на нашу станцию? — не унимался Павел.
— Вы ведь священник? — уточнил Юрис. — Из тех, кого церковь держит на особом контроле?
— Я семинарист. То есть пока еще не священник.
— Необходимое условие, — кивнул Юрис. — Не понимаю, зачем было поставлено такое обязательство, но то было решение Совета храмов, и не мне его оспаривать.
— Так что насчет кристалла?
— Ну … Луиджи, что скажешь? Всегда ли существовал луэ или он появляется в нужное время в нужном месте?
— Мы не знаем, — прокряхтел тот. — Задокументированных случаев появления луэ очень мало. Как он попал на станцию Почтовых, мы тем более не понимаем. Может, кто-то купил кристалл и принес его туда…
— А хофу знают о нем? — я задала вопрос, который меня тревожил больше всего.
— Думаю, да. Точнее, уверен, что да, — кивнул Юрис. — И скорее всего они его ищут.
Это известие никого не обрадовало. Все мрачно ели похлебку, размышляя над словами тэнлунга.
— Да кто они такие, эти хофу? — наконец устало спросила я.
— Хофу были когда-то людьми, которых пожрали демоны. Людьми иного мира. Это был счастливый и гордый народ Ндото, — вздохнул Юрис. — Ник! Знаешь что-нибудь о Ндото?
— Нет такого народа в Шанлу, — подумав, ответил Ник. — Я, во всяком случае, его не припомню. Даже за южными выжженными землями нет никаких Ндото.
— Ну?! Луиджи, как так? Плохо вы обучаете молодежь! Или это новая система образования? — насмешливо спросил Юрис.
— Ндото нет в Шанлу, — твердо сказал череп. — А живы ли они вне нашего мира — кто знает…
Доев, мы быстро собрались и выдвинулись в сторону города. По дороге в Сельвик Юрис продолжал обмениваться новостями с Луиджи.
— Мы с Энти были в старом храме вблизи развалин Ши. Это не так далеко отсюда. Развалины на месте и все так же необитаемы, а храм вполне цел, в нем сейчас тренируется дружина тэнлунгов. Ужасная дыра, новостей принести некому, а редкие одиночки живут в истинном единении с природой, отвернувшись от мирской суеты. Покинув храм, мы продолжили путь через деревни, но половина из них была безлюдна, словно люди бежали, побросав весь свой скарб, а в тех, которые не брошены, мы слышали самые разные вещи. Местные болтали, что Императора убили и теперь демоны и хофу свободно рыщут по стране, а кто-то даже говорил о набеге пиратов. Но войны официально никто не объявлял, правильно я понимаю?
— Все верно. Похоже, союзное войско Лиги, пиратов и хофу болтается в Империи.
Старик нахмурился:
— Тяжело слышать такую новость. А что вы забыли в Сельвике? Хочу сразу предупредить, затея войти в город очень … странная!
— Вы действуете в окрестностях Сельвика одни? — перебил его Павел.
— Мы одни из многих двоек, раскиданных по Империи. Если вы правы и город сдан, то зайти незаметно будет не так сложно. Конечно, со знающим человеком. Наемники никогда не выставляли охрану на каждом углу, они больше пьют и мародерствуют.
— Думаете, город сильно разрушен?
— Я уверен в этом. Что бы там ни говорила ваша Мария, в Сельвике было много людей, преданных Империи. Не думаю, чтобы они сдались без боя.
Я с трудом узнала Сельвик, когда мы вошли в него. В моем видении это был красивый и богатый город, сейчас же многие здания были разрушены, улицы были усыпаны обломками строений и камнями. Но армии Лиги уже не было: она двинулась на запад, к Дэону. Попасть в город оказалось несложно: мы незаметно пробрались туда тропами, известным только Юрису и его ученику.
Первым делом мы решили проверить тот дом, в котором прятались Мария и тэнгуны.
— Как-то слишком просто мы сюда вошли, — мрачно заметил Павел. — Ой и не нравится мне все это. Что, думаете, тут нет шпионов? А сигнал луэ? Так я и поверил, что хофу настолько глупы, что не засекли его!
— Верно говоришь, — согласился Юрис. — Поэтому я считаю, что ваша затея — очень опасная авантюра. Но если наша девочка стала полным луэ, то ее решения — это решения Тэнлу, поэтому я буду помогать ей во всем и следовать за ней, куда бы она ни отправилась.
Находиться в городе было тяжело. Меня преследовал какой-то отвратительный смрад, хотя все остальные уверяли, что ничем особенным не пахнет. Почему они не чувствовали эту страшную вонь? Пахло, как в подвале Игната: кровью, страхом и безнадежностью. Самой тьмой, как пояснил мне Юрис, единственный, кто иногда улавливал отголоски этого ужаса.
Луэ стал нестерпимо горячим, хотя я не видела ни одного хофу. Кристалл, обращенный ко мне темно-красными гранями, мерцал, как будто живой. Другая сторона была покрыта сморщенным кожаным панцирем, который напоминал мне грецкий орех. Кристалл причинял мне сильную боль, но я боялась снять его, хотя Павел постоянно уговаривал меня сделать это. Я боялась «ослепнуть», не заметить хофу, не «услышать» кого-то из своих близких и подвести новых друзей.
— Знаю я этот дом, — выслушав меня, сказал Юрис, — да и тэнгун со шрамом — известный человек в Сельвике. Лу-вэй Шагид — это его дом. После смерти жены он из него сделал тренировочный лагерь. Сущий параноик этот лу-вэй! Но всегда не доверял Лиге и, как оказалось, был прав! Зря мы к нему не прислушивались. Зря!
В Сельвике к нам присоединились восемь молчаливых вооруженных мужчин — людей Юриса. В мягких сапогах и темных одеждах, они бесшумно обступили нас, как только мы вошли в город. Юрис недовольно проворчал:
— Шумели, как стадо пустынных ящеров! Тише надо быть!
Похоже, угодить Юрису было еще сложнее, чем Луиджи.
Быстро, но тихо мы пошли к дому лу-вэя. По словам местных, крепость взяли спустя сутки после того, как в город явились наёмники лиги. Убитых было много, но среди пленных и погибших не было ни женщин, ни детей, а значит, Мария все-таки смогла спастись. Луиджи был категорически против того, чтобы мы заходили к дом лу-вэя, да и Юрис считал эту затею опасной.
— Что там смотреть? — спрашивал он меня. — Там пусто. Жители даже мертвых уже похоронили.
В глубине души я понимала, что они правы, но какая-то часть меня хотела войти туда и убедиться, что все выглядит именно так, как мне привиделось. Я все еще с трудом верила своим видениям.
Однако дойти до дома лу-вэя мы так и не смогли: район кишел архейскими военными и наемниками.
— Думаю, нам не стоит идти дальше, — наконец сдался Павел. — Что думаешь, Таня?
Я замерла напротив того самого неработающего фонтана, который помнила из своего видения. Тот же пыльный парапет, пустая корзинка: кто-то наступил на нее и раздавил хрупкое дерево, собрал яблоки, но одно, растоптанное, все еще валяется в грязи.
Значит, все эти видения правда: стриженый затылок и взгляд исподлобья, потерянный Муса Ахмедович, налитые тьмой глаза Игната и старый тхэ…
На меня нахлынула печаль, и тихий чистый звон наполнил сердце, утешая и подбадривая. Словно вторя ему, знакомый женский голос прерывисто шептал где-то далеко, в моем родном и недоступном мире:
— … спаси и сохрани и верни ее нам живой!
Мама?