Пройдя через ворота, мы очутились в широком темном коридоре.
Муса щелкнул выключателем, и вспыхнул свет. С полукруглого потолка на толстых тросах свисали светильники с широкими металлическими абажурами. Лампы были тусклые и неприятно моргали. Муса щелкнул выключателем еще пару раз, и они наконец засияли ровным ярким светом, освещая вырубленные в светлом камне стены и свод, простой деревянный пол. Доски прилегали друг к другу не плотно, из щелей поддувало.
Вдоль стены, слева, шли широкие арочные окна высотой метра в три. Широкие низкие подоконники, наверное, когда-то могли использоваться как столы или полки. Сейчас они пустовали. Кое-где на них можно было увидеть порезы или подпалины. Определенно, раньше здесь было гораздо больше жизни. Сверху, с деревянных балок, проложенных на потолке, свисали какие-то провода, словно это была часть здания завода или заброшенного депо.
На прошлой неделе мне в руки попали чертежи помещений отдела за воротами, и я знала, что коридор тянется метров на пятьдесят вперед и выводит к лестнице, дальше идут вспомогательные помещения и мифическая конюшня.
— И это все для пятерых сотрудников Специального отдела? — удивилась я.
— В сороковых годах тут было много работников из местных, да и наших тоже немало. Сейчас часть помещений заколотили. Справа склады: там инвентарь, седла, ну и всякая мелочь. Когда-то здесь еще был довольно большой оружейный склад. Раньше, вплоть до развала Союза, тут размещался взвод с Земли из пятнадцати человек. Теперь остались только мы.
— Зря, кстати, — заметила Мария. — Плохо, что у нас нет своей охраны.
— Сейчас в этом нет необходимости. Тэнгуны императора есть в каждом городе. Их вполне достаточно.
— Тэнгуны есть тэнгуны. Сегодня дали, завтра забрали, — ворчала себе под нос Мария, шагая по скрипучим доскам.
Все пространство за воротами называли коротко — Цех.
Производственная часть Цеха была очень большой. Кроме помещений, где хранился рабочий инвентарь почтальонов, там находились еще огромный терминал для грузов, мастерская наладчиков и конюшня.
— Осмотришься постепенно, а сейчас все ко мне, — приказал Муса Ахмедович и, поднявшись по некрашеной металлической лестнице, толкнул высокую деревянную дверь.
С щелчком включился свет. Муса прошел по старинному персидскому ковру, изрядно потертому, но все еще яркому, к письменному столу со множеством ящиков.
Пока Муса копался в них и, чертыхаясь, искал карты, я огляделась. Вдоль стен тянулись заставленные папками книжные полки. Вытащив колоду с картами, Муса подошел к старинному напольному глобусу в углу кабинета и повернулся ко мне.
— Смотри и запоминай, — улыбнулся он и нажал на точку, где на карте должна была находиться Казань.
Часть стены дрогнула, и я заметила скрытую дверь. Павел мощным пинком отодвинул кухонные табуретки, стоявшие вокруг стола для совещаний, и мы все вместе поспешили за Мусой Ахмедовичем.
Потайная комната была обставлена гораздо проще. На стене висели карты России и Империи Во. От огромного седла, лежавшего посреди комнаты, несло кожей и овечьей шерстью, то тут, то там валялись ржавые стремена.
Все уселись кто куда, я пристроилась на свернутом одеяле у стены, недоумевая, почему нельзя было поговорить в большом и удобном кабинете Мусы за столом для совещаний. А здесь душно, тесно, да и грязно. На полу под ногами скрипел песок, валялись ошметки глины, где-то лежала сухая трава.
Муса открыл окно — холодный воздух пробил духоту, и сразу стало легче. Даже спать расхотелось.
— Грязновато тут, но вы уж простите, друзья! Уборщиков нам не положено, — он рассмеялся. — Я и есть клининговая компания и начальник в одном лице для этого места. Подмести бы, конечно, но это может и подождать.
Муса с кряхтением уселся на старую тумбочку, служившую табуретом, и бросил на стол колоду в простой черной коробке.
— Карты были переданы в дар нашей стране от местных мастеров. Внешне напоминают Таро. Всего их в колоде пятьдесят штук. Но с изображениями только пять, по числу сотрудников. Остальные пусты.
Он начал доставать карты из колоды и раскладывать их перед нами по одной, продолжая объяснять:
— Каждая несет на себе портрет и должность сотрудника отдела. В общем, мы тут все изображены, кроме священников. Священники, — он показал на первую карту, — это всегда схематичное изображение.
Я придвинулась ближе, и Муса кивнул мне, разрешая взять карты в руки для детального изучения.
Это были прямоугольники из бумаги, плотной, как картон, с одной стороны покрытые каким-то бархатным зеленым материалом, поверх которого, образуя ромб, крепились плоские янтарные магические кристаллы. Прямоугольники не гнулись, а грани были довольно острыми. Я подумала, что ими можно легко порезаться. С другой стороны тонкой черной тушью был изображен человека в сутане. Он сидел на красном камне, сложив руки в молитвенном жесте. Черты лица были смазаны, как будто их подтерли ластиком.
— Если сотрудник выбывает, изображение исчезает. Если появляется новый, его лицо появляется на карте почти сразу. Это в идеале. На практике — позднее на пару недель, прежде чем мне поступает звонок из отдела кадров. Как это было с тобой, — вздохнул Муса. — Мне положено просматривать карты раз в несколько дней, но я уже давно этого не делал, что, конечно, недопустимо.
Он по очереди вытаскивал карты сотрудников и передавал мне. Каждая и в самом деле была уникальна! Муса Ахмедович был нарисован сидящим на высоком троне, в черном картузе, с красной звездой на тулье. Лицо было тщательно выписано, а по периметру карты витиеватым шрифтом подписана должность.
Я осторожно потерла бархат и ногтем провела по рисунку.
— Можно не бояться, — сказал Муса, наблюдая за мной. — Они не горят, не размокают и не царапаются. Прекрасная работа островных мастеров. Как-то мы пытались их разрубить или разрезать, но не смогли.
Марию изобразили сидящей в кресле, к которому был прислонен щит с красной звездой, точно такой же, как у Мусы на картузе.
— А почему карт пятьдесят? — спросила я, рассматривая карту мастера.
Без сомнения, это была я. Короткие волосы были уложены странным нимбом вокруг смуглого лица. В одной руке я держала жезл с уже знакомой звездой, в другой сжимала здоровенный гаечный ключ, очевидно, символ технической специальности.
— По числу сотрудников особого отдела. В пятидесятых годах здесь числилось человек сорок. Может, местные думали, что потом нас будет еще больше, — пояснил Муса Ахмедович.
— А вот Тимур.
Все выжидающе посмотрели на меня. Наступила напряженная тишина, пока я рассматривала изображение Тимура. Внешне это был тот же самый человек, который пришел с Шанлу ночью: та же посадка головы и стрижка. Но взгляд! Нет, взгляд был иной. И выражение лица тоже было совсем другое. Я неуверенно пожала плечами, мол, не могу быть уверенной.
— Значит, сомневаешься? — спросила Мария.
Я кивнула, продолжая рассматривать поразительные артефакты.
— А кто такие Тени? — я наконец смогла оторваться от карт.
— Тень — это что-то вроде слепка человека. Она выглядит как человек, ходит и даже дышит. Чай вот может попить, но при этом все же не человек. Как они появляются, никто не знает.
— И все же Тимур жив, — задумчиво сказал Муса Ахмедович. — Иначе он уже исчез бы с карты. Это радует. Но его плащ был у того, кого мы считаем возможной Тенью Тимура. А значит, скорее всего он схвачен. В любом случае будем действовать по инструкции и Уставу: известим руководство, проведем инвентаризацию и осмотр помещений. Может, что-нибудь прояснится.
Меня терзало любопытство, и, не удержавшись, я попросила у Мусы посмотреть всю колоду, убедиться, на самом ли деле остальные карты пусты. Муса кивнул и вручил мне коробку, продолжая обсуждать с Марией и Павлом, с чего начать проверку и как сделать все побыстрее.
Я же с наслаждением возилась с сокровищем отдела, изумляясь мастерству тех, кто его сотворил. Все карты в колоде, кроме пяти, были пусты. Я пересчитала их: ровно сорок девять. Но карт всего пятьдесят! Я потрясла коробку, и с громким щелчком на стол Мусы Ахмедовича вывалилась последняя карта. С каким-то рисунком.
Все разом смолкли и придвинулись к столу. Муса Ахмедович сказал что-то на неизвестном мне языке. Судя по выражению его лица, это было ругательство.
— Питомец?!
«Ох и нифига себе!» — пискнул внутренний Геннадий.
— Муса Ахмедович, ну с чего ты взял, что это питомец? — Мария взяла в руки карту и повертела ее в руках. — Тут вообще непонятно кто. Какое-то облако с … Это что, хвост?! М-да-а…
Павел смеялся и успокаивал Мусу Ахмедовича, который нервно расхаживал взад-вперед по комнате, приговаривая:
— Что за ерунда происходит! Как это все мимо меня проскочило? Немыслимо! Куда мы смотрели? Куда я смотрел?! Вывели из строя все инструменты, теперь Тимур. Еще и питомец!
Он споткнулся о стремена, валяющиеся на полу, потом подошел к карте Империи:
— Павел! Значит вы ездили на север? А что у нас там, все помнят?
— Граница с Архейской торговой лигой, — ответила Мария.
— Так, так, — сказал Муса, — Архейские купцы. Мутные и насквозь продажные. Клеймо некуда ставить. Доверия к ним никогда не было.
— Думаешь, они рискнули создать Тень?
— Война на территории Империи шла много лет. Только открытые боевые действия продолжались лет пятнадцать! А сам конфликт тлел несколько десятков лет, а может, и дольше. Да, можно смело утверждать, что он никогда не кончался. Хофу постоянно мутят воду в этом мире.
— Архейцы не были открытыми сторонниками хофу, — заметила Мария.
— Не были, да стали. Зато пираты всегда были сторонниками хофу и союзниками архейцев, пока их не разбили двадцать лет назад. А теперь они снова набрали сил. Читала последние сводки новостей с Северного моря?
— Про нападения? Да, видела.
— А главное, мы утратили систему, которую наши предшественники построили в прошлом веке. Сейчас мы просто почтальоны: отвези-привези-получи деньги. Устав раньше какой был, помнишь? Толстенная книга с инструкциями на все случаи жизни. Написанная кровью! А теперь что? Огрызок.
— В любом случае будем действовать, как нам предписано, — примирительно сказала Мария.
— Пока наши среагируют… Пока кто-то приедет…Тимур может вообще пропасть. Это лет шестьдесят назад сведения о нахождении Почтового уже были бы у нас от сети агентов. Или охранка Императора принесла бы. Надо направить запрос в гарнизон Арзуна, чтобы Тимура искали. Хотя они скорее всего проигнорируют. Ладно, не поленюсь и сам съезжу к старым знакомым в гарнизоне. Попрошу их лично все ускорить.
— А почему нельзя сразу подключить местных к поискам? — удивилась я.
— Надо еще доказать, что человек не покинул Шанлу. Кто сможет утверждать, что пришла Тень, а не Тимур? Начнется поиск сначала на Земле. Официально же война в Империи окончена победой Тэна. Хофу вроде как изгнали. А Почтовый, может, запил, или мастеру что-то привиделось. Так что не так все просто.
— А плащ?
Муса пожал плечами.
— А раньше по-другому было?
— Запросы шли в обоих мирах. Была отлаженная система, говорю же! — Муса Ахмедович снова стал ходить по комнате, дергая плечами и сердито хмурясь.
Видеть его в таком состоянии было непривычно, обычно он всегда был очень выдержанным и спокойным и не позволял себе повышать голос на подчиненных.
— Когда вмешиваются хофу, все правила летят в тартарары, — заключил Павел.
Я снова взглянула на карту питомца. Из неясного мутного облака проступили черные глазки и небольшие круглые ушки. Был отчетливо виден пушистый короткий хвост, угадывалось длинное гибкое тело.
— Не понял, это хорек, что ли? — удивился Павел, который тоже с интересом наблюдал за проявлением изображения. — А есть ли на Шанлу хорьки?
Мария глянула на карту:
— О господи, это крыса?!
— Нет, это точно не крыса, — успокоила ее я. — У крыс хвост лысый и длинный, да и морда вытянутая. А здесь мордочка вроде как кругленькая. Правда, я не знаю, как выглядят крысы в Шанлу. И есть ли вообще тут земные животные?
— Здесь точно есть земные комары, — недовольно ответила Мария. — Скоро ты в этом убедишься.
Муса вздохнул, отвлёкся от карты Империи и тоже посмотрел на рисунок.
— Похож на снарка. Как-то встречал их в доме у одного военачальника.
— Кстати, тот Тимур, который Тень, говорил, что снарки — это грызуны.
— Нет, они точно не грызуны: не крысы и не мыши. И не хомячки! Снарки больше напоминают наших хорьков. Только они более мелкие, по размеру как средняя земная крыса. Надеюсь, это все же не снарк!
— Почему? По-моему, он очень милый!
— Вот уж кого-кого, а снарков точно милыми назвать нельзя. Они умные, хитрые, невероятно любопытные, некоторые считают их даже полуразумными. Местные расскажут тебе миллион историй, связанных со снарками. И среди них не будет почти ни одной хорошей. То сгрызут что-нибудь, то вскроют. Короче, испортят!
— Зачем тогда таких животных держать дома?
— У богатых свои причуды. Во-первых, они редкие. Их почти всех перебили в свое время. Теперь каждый снарк на вес золота. Не знаю, есть ли они вообще в дикой природе. Во-вторых, они дорогие. В-третьих, хорошо поддаются дрессировке. Ну и конечно же, у местных ценятся их невероятно острые зубы, которыми они могут прогрызть что угодно. Престижно, в общем, такую тварину дома иметь.
— Тимур, то есть Тень, говорил, что они злобные и злопамятные.
— Интересно, почему Тень упомянула снарков. Не они ли тут посодействовали? — Мария с отвращением смотрела на все четче проступающие на карте черты животного.
— Ладно, — сказал Муса Ахмедович, — оставим пока питомца. Пусть рисунок прояснится до конца. А потом будем думать, кто это и где его надо искать.
Муса снова казался собранным и спокойным. Он сложил карты в колоду, и мы вернулись в его кабинет. Меня так и подмывало спросить, к чему было эти странное совещание в маленькой комнате.
«Надо будет потом не забыть уточнить у Павла, что это за комната и почему мы там сидели», — подумала я.
— До конца осмотра помещений рабочие места не покидаем, — распорядился Муса Ахмедович. — Все силы прикладываем, чтобы сделать это как можно быстрее. Важно управиться за день. Площади у нас немалые. Павел, на тебе звонница. Система оповещения пока не давала сбоев. Надеюсь, хофу не добрались до нее. Не знаю, что тут могла сотворить Тень, но ничего хорошего от нее не жду.
— Может, это все же было что-то другое? — с надеждой спросила Мария.
— Не знаю. Павел, покажи Тане кают-компанию. Сотовые здесь не ловят. Общаться будем по селектору. Ну или ищите нас с Марией на складах.
Мы с Павлом минули какое-то заброшенное пыльное помещение, широкий лестничный проход, еще одну большую комнату, наполненную старым металлическим хламом. В углу я заприметила нечто, что можно было бы принять за паровозную трубу.
— Это от поезда?
— Вряд ли, — Павел мельком взглянул на металлолом с трубой. — В Империи нет таких машин.
— Может, с Островов, — предположила я и пошла дальше за Павлом, хотя природное любопытство требовало вернуться и изучить трубу повнимательнее.
— Да кто их знает. Островные вообще не такие как все. Они и с хофу дрались с особым остервенением. Вот насчет них я могу быть точно уверен: на сговор с демонами не пойдут!
— Павел, а что за звонница? У вас тут колокольня, что ли?
— Учебная звонница. Находится в кают компании. Раньше мы постоянно ее использовали, но в последнее время как-то все некогда. Деловые стали! Вот и допрыгались.
Он расстроенно замолчал и пошел быстрее. Я поспешила за ним.