Первое, что я почувствовал, умерев, это нежный ветерок, ласкающий моё лицо. Но умер ли тогда я? До сих пор не знаю ответ на этот вопрос. Я открыл глаза и увидел розовую зарю, прогоняющую ночные кошмары. Обычно ранним утром в Степи холодно, но озноба я не ощущал. Этот факт не переставал удивлять меня, особенно после того, как я обнаружил, что одежды на мне нет. Я лежал на спине. Лежал совершенно голый. Попробовал пошевелить руками. Посмотрел на них. Оков не было, зато возле меня я заметил застывшую горку расплавленного металла. Видно, это всё, что осталось от цепей. Ноги так же были свободны. Я попробовал встать, но сильная головная боль заставила меня вновь повалиться на землю и застонать.
Не знаю, сколько я так пролежал. В голове то возникал целый ураган мыслей, то сознание моё отрешалось от действительности, и я засыпал. Полуденное солнце начало светить в глаза. Я их открыл и уставился на светило. Не сразу до меня дошло, что я спокойно взираю на яркую сияющую звезду. Я об этом тогда не думал. Рассуждал только, что теперь делать, как быть, куда податься. В памяти всплывали страшные картины расправы над моей семьёй.
Вдруг я услышал, как совсем рядом сорвался камень и покатился по склону холма. Потом ещё один. Кто-то зашаркал ногами. Я повернул голову к источнику звука и увидел прячущегося за большой булыжник человека. Он аккуратно выглядывал из своего укрытия.
— Эй! — крикнул я. — Мне нужна помощь!
Человек замер.
— Прошу вас! — умолял я. — На меня и мою семью напали бандиты! Только я остался в живых.
Незнакомец осторожно вышел из-за камня и уставился на меня угольно-чёрными глазами. По узким разрезам их я понял, что передо мной мой соплеменник.
— Ты тоже ахар? — решил удостовериться я.
Человек закивал головой.
Я смог его разглядеть. На вид ему можно было дать лет двадцать. Мой ровесник. Чёрные взъерошенные волосы торчали в разные стороны. Но самое примечательное заключалось в том, что у парня одна прядь волос белела, словно молоко, разлитое на тёмную землю. Я весь напрягся, ожидая нападения.
— Ты что маг? — настороженно спросил я. — Чего у тебя белые волосья торчат? Тебя прислали добить меня, если я выживу, верно?
— Я не совсем маг, — вдруг ответил незнакомец, — и никто меня не подсылал к тебе.
— Странно, — проворчал я, — насколько мне известно, лишь маги имеют седые волосы в столь юном возрасте.
— Тем не менее я не совсем маг, — продолжал уверять парень, — дело в том, что я сбежал…
— Интересно… — мои глаза округлились от удивления, — как бы там ни было, можешь дать мне какую-нибудь одежду?
Парень застыл в нерешительности, но уже через пару мгновений скинул с плеч вещевой мешок и, порывшись в нём, кинул мне какое-то рубище уныло-серого цвета. Я поймал одежду и тут же сморщился: от тряпья воняло отвратно. Однако делать было нечего, не голым же передвигаться. Я сел. Голова уже не болела, поэтому я осмелился встать. И только тут я заметил, что моя татуировка в виде дракона исчезла! Я в панике ощупал свою грудную клетку, но не обнаружил даже шрамов. Никаких следов! Будто и не было чёрного дракона на моей груди. Эти татуировки украшают грудь мужчин- представителей моего клана.
— Что за наваждение… — растерянно бормотал я.
— Ты будешь одеваться или так и останешься стоять голым? — напомнил о себе парень. — Если тебе не нравится моя одежда, верни её. У нас каждый кусок ткани на счету.
— У нас? — переспросил я. — У кого это у нас?
— У людей из Убежища, — отозвался незнакомец.
Я вопросительно уставился на собеседника. Он молчал, видимо, опасаясь взболтнуть лишнего. Потом я всё-таки одел грязные штаны и рубаху и сделал шаг к парню. Тот отшатнулся и вновь спрятался за валун.
— Не бойся! — крикнул я. — Меня зовут Хизар Марэк. Мой отец, Азарк Марэк, глава клана Марэк, был вероломно убит. Омис, глава клана Обэк, и его люди напали на нас.
— Но ведь в дни Харун-Даха никто не обнажает мечей и не натягивает тетиву луков, — с недоверием отозвался незнакомец.
— Увы, великие ханы и их приспешники больше не чтут традиций! — горестно воскликнул я. — Меня они приковали цепями к жертвенным столбам и принесли в жертву степному лиху.
— Так почему же ты до сих пор жив? — в голосе парня чувствовалось недоумение.
— Я сам не понимаю… — задумался я. — Что-то произошло…что-то, чего я и сам не могу осознать…понимаешь, огонь прошёл сквозь меня, расплавил оковы, спалил одежду…а я цел.
Юноша, осмелев, вновь вышел из укрытия и осторожно приблизился ко мне. Он молча оглядел то место, на котором я лежал. Заметив расплавленный метал, он присел, поковырял его тонкими пальцами, хмыкнул. Рядом он заметил чёрный пепел — всё, что осталось от моего хатыля.
— Удивительно! — потрясённо проговорил незнакомец.
Он встал. Осмотрел меня с ног до головы, с опаской дотронулся до руки.
— По крайней мере ты не призрак, — сделал он вывод.
— Я же говорю, я Хизар Марэк, — повторно представился я.
— А меня зовут Санбек, — назвался парень.
Мы помолчали.
— Вот что, Хизар, пойдём со мной, — предложил Санбек.
— Куда?
— В катакомбы.
— В катакомбы? — я искренне удивился.
— Это наше Убежище, — объяснил мой новый знакомый, — мы прячемся там от степного лиха.
— А кто это мы? — поинтересовался я.
— Те, кто убежал от хозяев или те, кто заблудился в Степи, но мы нашли их до наступления ночи. Ещё у нас там беглые преступники, пожелавшие примкнуть к нашему поселению.
— Замечательная компания, — ухмыльнулся я.
— Другой нет, извини, — развёл руками Санбек. — Если решил идти со мной, надо выдвигаться прямо сейчас, чтобы успеть до темноты.
Я посмотрел в небо немигающим взглядом. Только теперь понял, что могу смотреть на солнце. Санбек тоже это заметил.
— Как ты это делаешь? — удивился он.
— Что делаю? — Я не хотел начинать разговор на эту тему.
— Смотришь прямо на солнце даже не зажмурившись? — продолжил любопытствовать мой новый знакомый.
— Не знаю, — пожал плечами я, — это только сейчас началось…
— Только сейчас? — недоверчиво переспросил юноша.
— Да отстань ты! — вспылил я. — Веди лучше в своё Убежище.
Он молча развернулся и зашагал на север. Я поспешил за ним.
По дороге Санбек то и дело останавливался. Оказывается он очутился в этих краях не случайно.
— Меня послали собрать ягод, — указал он на мелкие жёлто-бежевые ягоды прятанки.
Прятанка — ягода питательная, хотя и совсем малюсенького размера. Она получила своё название за то, что любит расти в расщелинах между камнями, «прятаться» в трещинах иссушенной почвы, теряться в высокой степной траве. Листья её напоминали мелкие мягкие иголочки. Ягоды обладали кисловатым вкусом и использовались не только в качестве десерта, но и являлись лекарством. Впрочем целебными свойствами обладали все части этого растения, надо только знать особенности их применения.
— Чего смотришь? — бросил мне через плечо Санбек. — Помогай!
Он швырнул камыч, жёлтый сосуд, изготовленный из степной тыквы, и я принялся за дело. Сперва надо было обследовать очередной холм. Порыскав между камнями, я набрал ягод прятанки. Правда моей добычи было явно недостаточно: ягоды покрыли лишь донышко камыча. Тем временем сосуд Санбека был заполнен уже наполовину.
— Чем раньше закончим, тем раньше отправимся в Убежище, — с задором кричал он мне, когда я, устало охая, присаживался на камень.
Таким образом пролетело несколько часов. Когда оба наши камыча были заполнены до верху бежевыми ягодами-бусинами, мы, ускорив шаг, поспешили в область, что у арахов зовётся Рябой Степью.
Рябая Степь! Не то чтобы я сильно боялся этого места, но шёл я туда с определённой долей сомнений.
— А ты уверен, что Убежище именно в Рябой Степи? — с недоверием спросил я своего спутника.
— Разумеется, — почти с негодованием ответил он, — я что, по твоему, сумасшедший? Я знаю, что эта область Степи овеяна тайнавми и всякими пугающими слухами. Поверь, это самое безопасное место во всей Степи!
— Но тем не менее кратеров там больше, чем в других местах, не зря же эта область получила такое название, — решил поумничать я.
— Кратеры пустые, — заявил Санбек, — точнее были пустые, пока мы там не поселились.
— А как же цэрэги? — спросил я. — В каждом кратере живёт один или несколько этих ящеров.
— В Рябой Степи цэрэги редкость. В наших катакомбах мы лишь однажды наткнулись на этого монстра. Ну и совместными усилиями убили его.
— Убить цэрэга — дело нешуточное, — покачал головой я.
— Конечно, нешуточное, — хмыкнул Санбек, — прежде чем мы одолели ящера, он убил пятерых наших мужчин и одну женщину.
— И всё же вы победили? — удивился я.
— Да! — с гордостью ответил парень. — Ну всё, хватит болтать. Небо скоро потемнеет, а в Рябой Степи ночью так же небезопасно, как и в остальных местах за пределами защитного купола. Только подземное Убежище может спасти нас.
С этим трудно было спорить, и я прибавил шаг. Через полчаса пути, взобравшись на небольшой холм, мы увидели землю, сполошь испещрённую кратерами: большими и маленькими, идеально круглыми и вытянуто-искривлёнными.
— Вот и Убежище! — воскликнул Санбек и посмотрел на меня, чтобы оценить мою реакцию.
Я с опасением разглядывал углубления в почве.
— Там точно нет цэрэгов? — едва слышно пробормотал я.
— Да нету, тебе говорю! — с нетерпением выпалил спутник. — Пойдём! Тебя ещё надо представить Баруту.
— Это ещё кто? — насторожился я.
— Барут наш предводитель. Правда у него весьма непростой нрав, а прошлое ещё более непростое, но выбирать не приходиться: мы подчинились тому, кто смог умело организовать наш быт и оборону.
Мне почему-то заранее не понравился этот самый Барут, но я смолчал. В конце концов выбора у меня не было. Надо было где-то спрятаться, где-то обжиться и понять, что делать дальше.
Санбек радостно засеменил с пригорка к ближайшему кратеру. И хотя он уверял меня в отсутствии в кратере цэрэга, сердце моё ёкнуло, когда парень скрылся в земном проёме. Я на мгновение замер, а потом замедлив шаг начал осторожно приближаться к кратеру.
— Эй, Хизар! — услышал я голос Санбека откуда-то из-под земли. — Хизар! Прыгай в кратер! Стражников я предупредил!
«Стражников?» — пронеслось у меня в голове. Я поторопился. Оказавшись на краю кратера, я заглянул вниз. Оказалось, что глубина совсем небольшая. Спрыгнув в кратер я очутился лицом к лицу с бородатым мужиком, скалящимся в улыбке.
— Что, новенький? — спросил он.
— Это Хизар, — послышалось из темнеющего коридора, — пропустите его. Он вроде нормальный парень.
Стражник хмыкнул и кивнул кому-то головой. Только тут я заметил и второго воина. Он тоже заулыбался и прохрипел:
— Не забудь представить его Баруту!
— Разумеется, — продолжал доноситься из полутьмы прохода голос моего нового знакомого.
— Добро пожаловать в Убежище, — прохрипел стражник.
Я молча поклонился и юркнул в узкий коридор, уводивший куда-то вниз.
Сперва мы шли в потёмках, но это продолжалось недолго. Очень скоро впереди замелькал огонь. Оказалось, это пламя факела, прикреплённого к стене. Я заметил, что дым тянется вверх, значит в сводах тоннеля есть отверстие. Мою догадку подтвердило дуновение свежего ветерка, заставившее пламя трепыхнуться. Я мельком оглядел стены. Они оказались не такими, как я ожидал. Я думал в подобных катакомбах стены сырые, холодные с торчащими из них земляными червями. Ничего подобного здесь не было. Стены являли собой сухую, выровненную поверхность. То же можно было сказать и про земляной пол.
— Эй, Хизар! Не зевай! — послышался впереди голос моего проводника.
Я и правда заметно отстал от него. Пришлось ускорить шаг.
Мы продолжали двигаться, чуть наклонившись, потому что своды не позволяли вытянуться в полный рост. Я начал замечать, как от коридора, по которому мы шли, ответвляются многочисленные туннели, тоже освещённые факелами. К моему облегчению стены скоро стали выше, и мы смогли выпрямить спины. Мышцы ныли, не привыкшие так долго находиться в напряжённом и непривычном состоянии.
— Сейчас отведу тебя к Лимане, — сообщил Санбек.
— Кто это?
— Она целительница.
— Но я чувствую себя хорошо, — недоумевал я.
— Ты шутишь? — хмыкнул парень. — Через тебя, как ты говоришь, прошёл огонь. Ты не можешь чувствовать себя хорошо. В любом случае тебе всё равно придётся знакомиться с обитателями катакомб. Почему бы не начать с Лиманы? Вот увидишь, она тебе понравится.
Я промолчал, но продолжил следовать за проводником.
Мы свернули направо в коридор, который сразу же начал подниматься вверх. Прошли мы не долго. Впереди я увидел очередной факел. Его пламя освещало небольшую нишу, которой коридор этот заканчивался. В одной из стен, как я сразу догадался, было большое отверстие-вход, заслонённое куском грязно-красной ткани.
— Привет, Лимана! — позвал Санбек. — Ты дома?
Вместо ответа по ту сторону занавески послышались весёлые детские голоса, и вскоре к нам выбежали двое ребятишек: мальчик, он был чуть старше, и девочка со смешными хвостиками на голове.
— Санбек! Санбек! — радостно завопили они и повисли на руках у парня. Санбек рассмеялся и потрепал детей по головам.
— А это кто? — спросил мальчик, внимательно и настороженно меня разглядывая.
— Это Хизар, — представил меня Санбек, — я хочу, чтобы твоя мама его осмотрела.
— Она сейчас занята, — пропищала девочка, — делает перевязку Римаху.
— Но ты ведь позволишь нам войти, юная хозяйка? — сдерживая улыбку как можно более серьёзно спросил Санбек.
Девочке явно понравилось, что к ней обратились, как ко взрослой, и она важно ответила:
— Так и быть пущу вас в юраку.
Я удивился, что она назвала это подземелье юракой. Юрака — это жилище совсем другого типа. Она представляет из себя шатёр из жердей и войлочного полотна. В юраке жил и я со своей семьёй. Лишь члены зажиточных кланов могли позволить себе дом из навоза, глины и песка. Хотя, конечно, и этот материал очень дешёвый. Однако великим ханам и их родственникам не надо пасти стада, они проживают в городах, не утруждая себя кочевой жизнью. Мы, члены более бедных кланов, создавали деревни из юрак. Деревни эти периодически перемещались из одного места в другое, ведь мы должны были постоянно искать новые пастбища для скота. По этой причине люди моего сословия никогда не строили домов. Для нас юрака — незаменимое жилище.
Итак, Санбек отодвинул занавеску и мы проникли в просторное помещение. Я сразу догадался, что это кратер, приспособленный для проживания людей. Над кратером был сооружён потолок. Я вгляделся в него и понял, что для его сооружения люди сперва накидали длинных жердей, а на них положили пласты земли. Точно такие же жерди используются для юрак. Их изготавливают из тонких, но очень прочных прутьев, полученных из ветвей кустарника ломего. Растение это играет огромную роль в жизни ахаров. Оно незаменимо в строительстве. Дело в том, что его ветви обладают ценным качеством: если прутья, из них изготовленные, сперва вымочить в верблюжьем молоке, а потом высушить, прочность их возрастает многократно. Такие жерди по прочности могут потягаться с железом. Мой народ издревле использует их в строительстве и быту, а также для изготовления оружия: копий, стрел, дротиков.
Помещение также освещалось факелом. В центре располагался очаг из выложенных по кругу булыжников. Совсем как в настоящей юраке. Вдоль стен по кругу располагались ложа из верблюжьих шкур и небольшие столики на коротеньких ножках. Один из них был заставлен посудой, на другом стояли многочисленные склянки с непонятном мне содержимым. Под потолком жилища была натянута верёвка, на которой висели пучки засушенных трав. Их запах щекотал ноздри. В противоположной входу стене был ещё один проход и из него доносились голоса. Проход этот не был занавешен тканью. Мы в месте с Санбеком приблизились к нему. Я заглянул через плечо парня внутрь и увидел стоящую ко мне спиной женщину с двумя тугими чёрными косами. Перед ней лицом к нам сидел пожилой человек. Один его глаз закрывала повязка. Старик был обнажён по пояс. Женщина смачивала зияющую на груди рану.
— Санбек, не мешай мне, — не оборачиваясь сказала женщина, — подождите в юраке.
— Хорошо, как скажешь, — ответил Санбек и поспешил отойти от входа. Мы сели на шкуры возле очага. Мальчишка тщательно разглядывал меня, а девочка по-хозяйски принялась угощать нас чаем. Она подошла к столику с посудой и взяла две кируки, глиняные чашки. Я любовался её проворными движениями. Девочка потянулась к стене. Только тут я заметил многочисленные углубления в стене в том месте, где стояли столики. Они служили своеобразными полочками для хранения продуктов и утвари. Девочка достала маленький мешочек и отсыпала его содержимое в предназначавшиеся нам кируки.
— Принеси кипятка, — приказала она брату.
Тот с явной неохотой нагнулся к очагу, на котором стоял железный котелок, из которого варил пар. Вооружившись куском тряпицы, мальчик ловко ухватил котелок и отнёс сестре. Девочка взяла половничек и, зачерпнув кипятка, заварила нам чай. По помещению распространился терпкий аромат. Я сразу узнал запах чая из червыля. Его фиолетовые листья собирают осенью, чтобы высушить их и расфасовать по мешочкам. Такой чай тонизирует, греет долгими зимними вечерами и существенно помогает при простуде.
Подав нам кируки с ароматным напитком, маленькая, но очень серьёзная хозяйка уселась на шкуру, вынула из-под её края какое-то рукоделие и принялась за работу. Её брат присел рядом с нами.
— Скажи, Санбек, что из себя представляют катакомбы? — попросил я.
— Катакомбы — это сеть коридоров, соединяющих различные кратеры. Кроме того некоторые пещерки мы сами выкопали. Жители катакомб называют это место Убежищем и по праву считают его вторым домом. У каждой семьи есть свой кратер. Мы именуем его юракой, так ведь привычней. Для одиноких людей мы выдолбили в стенах коридоров небольшие ниши, так, чтобы в них поместился очаг, ложе и столик для хранения утвари. Каждое помещение оснащено дымоотводом, представляющим из себя круглое длинное отверстие, похожее на нору. Оно ведёт наружу.
— И много людей обитают в Убежище? — поинтересовался я.
— На данный момент несколько сотен, — отозвался парень.
— Несколько сотен! — поразился я. — Это же маленькая армия! Как вы тут все размещаетесь?
— Убежище очень большое, — объяснил Санбек, — это сотни кратеров, многочисленные коридоры, ниши, кладовые, лекарские, оружейные и в конце концов Грот Собраний.
— Грот Собраний? — переспросил я.
— Да. Это огромный кратер, который мы оборудовали для больших собраний и общественных мероприятий. Кроме того в нём живёт Барут.
— Барут?
— Это наш хан, — с каким-то трепетом произнёс Санбек и я почему-то внутренне поёжился.
— А что за люди живут в катакомбах? — продолжал любопытствовать я.
— Это те несчастные, для которых не нашлось места в городе или деревне или же они вынуждены были бежать. Я тебе уже говорил, что люди эти в прошлом были либо рабами, либо разбойниками, либо заплутавшими путниками.
В соседнем помещении послышался старческий смех, мы поняли, что медицинские манипуляции закончены.
— Вот теперь настало тебе время познакомиться с местными жителями, — заявил Санбек и улыбнулся мне. На пороге показались двое: женщина лет сорока и старик, которому она делала перевязку.