***
В эрейском обществе действовали не менее суровые законы, чем при Сияющем дворе. В богатых семействах вёлся жёсткий отбор по генетическим линиям, и чтобы пробиться наверх, одного ума было недостаточно. Можно было даже не мечтать, что богатый наследник женится на какой-нибудь безвестной авантюристке. Потому у честолюбивых умных женщин из народа оставался только один путь наверх — это стать так называемой официальной любовницей. Что тоже было очень непросто. Ведь временами их сыновья становились наследниками знатных родов, которые были бесплодны по прямой линии. Поэтому со временем в эрейском обществе сложилась не менее привилегированная каста куртизанок, услугами которых из поколения в поколение пользовались только сливки эрейского общества.
Красавица Вауре́я, которой совсем недавно исполнилось пятнадцать лет, была умна и честолюбива. Подбирая себе покровителя, она отказала всем остальным претендентам и выбрала не кого-нибудь, а рая Таята́на Реази́ Виста́нио — правящего короля Дома Лета, который властвовал над четвертью самого большого материка планеты. Благодаря этой связи юная куртизанка была богата до неприличия и могла позволить себе любую прихоть — вплоть до собственных рабов, которые были исключительным знаком отличия только самых богатейших семейств.
Выбор оказался удачным во всех отношениях, Ваурея забеременела с самой первой ночи. Если бы у неё родился мальчик, его бы воспитывали как отпрыска знатного семейства, но Риза родилась девочкой, поэтому её путь был предопределён. Тем не менее, когда дочь подросла, Ваурея наняла ей самых лучших учителей. Ко всем прочим достоинствам она была предусмотрительна. В результате несчастного случая она слишком рано лишилась матери и хотела на всякий случай подстраховаться и дать дочери необходимое образование.
День девочки был расписан буквально по минутам. Учителя этикета сменял учитель боевых танцев; учителя макияжа сменял учитель математики. В общем, она учила всё то, что могло понадобиться куртизанке королевских кровей. Вот только дочь, как потом выяснилось, не рвалась идти по стопам матери и мечтала совсем об иной жизни.
Когда Ризе исполнилось шесть лет, мать сдалась на её уговоры и в качестве подарка разрешила им с нянькой пойти в город. Причём пойти именно пешком, как обычные горожане, а не полететь на авиетке в сопровождении телохранителей, как это обычно происходило.
И вот, обряженная в неброскую одежду, девочка оказалась за воротами родного поместья — впервые за всю свою сознательную жизнь. Шагая по улице привилегированного района, в котором они жили, она с радостным волнением оглядывалась по сторонам, стараясь рассмотреть причудливые особняки, прячущиеся в пышной зелени.
Прохожие, заметив высокую грациозную девочку, провожали её восхищёнными взглядами, а молодые люди жадно вглядывались в нежное личико, сияющее неземной красотой. Серьёзный умный взгляд и умение держать себя с королевским достоинством вводили их в заблуждение. Она выглядела значительно старше своего истинного возраста, и по внешнему виду никто не дал бы ей шесть лет. Но как только юноши пытались замедлить шаг, с явным желанием познакомиться с юной красавицей, её сопровождающая с многозначительным видом клала руку на бластер, и они неохотно отводили глаза, заметив значок знаменитейшего агентства, которое охраняло элиту из элит. Связываться с власть предержащими всегда и везде себе дороже.
Риза ничего этого не замечала. Она с завистью наблюдала за сверстниками, которые бегали как сумасшедшие и при этом весело смеялись. Девочку страшно удивляло, что никто из взрослых не делает им замечания, что так вести себя неприлично. Соблазн был велик и она, невзирая на протесты няньки, направилась к ближайшей группе детей, играющей в свои непонятные игры. Легко взобравшись на ближайшее дерево, она вгляделась в любопытные лица, уставившиеся на неё, и подошла к весёлому подростку — явному заводиле в компании.
— Разрешите представиться, меня зовут Риза, — сказала девочка с церемонным поклоном.
— Привет! А я Литера́н, — с готовностью отозвался мальчик. — Хочешь поиграть в салки? — спросил он, с восхищением глядя на чудесное создание, которое, как он считал, явилось к ним прямиком из сказки.
— Салки? — на прекрасном личике появилось недоумённое выражение. — А что это такое?
Окружившие их плотной толпой дети, начали наперебой объяснять, что такое салки. Испуганная непривычным шумом девочка спряталась за Литерана и, обняв его за талию, осторожно выглянула из-за его спины.
— Всем молчать! — властно выкрикнул он, что выдавало привычку повелевать, а когда шум затих, он добавил: — Видите, она не знает, что такое салки. Да и откуда ей знать, ведь в их мире наверняка играют в другие игры.
Мальчик ласково улыбнулся новой подружке.
— Не бойся, выходи!.. Клянусь, я не дам тебя в обиду.
Ответив улыбкой на улыбку, девочка вышла из-за спины своего новоявленного защитника и встала рядом с ним — дерево, на котором они находились, было гигантом из гигантов и позволяло проделывать такие фокусы. Литеран глянул в доверчиво распахнутые синие глазищи и крепко сжал в ладони тоненькие пальчики сказочного создания — так, на всякий случай, чтобы быть уверенным, что оно не исчезнет.
Телохранительница, которая по совместительству была нянькой, не вмешивалась в игры детей. Она только радовалась, видя, каким восторгом сияет личико обычно замкнутой чопорной девочки. Правда, когда ватага полезла на самую верхушку дерева, собираясь водворить на место выпавшего из гнезда птенца огненного дува́ра, она взлетела наверх и сделала это сама. Попутно она вытерла чумазое личико воспитанницы и, спустившись вниз, снова улеглась под деревом.
Это был самый чудеснейший день в её жизни; Риза запомнила его до мельчайших подробностей. Да и как она могла его забыть, если повстречала того единственного, любовь к которому никогда не угасала в её сердце? Когда пришла пора прощаться, девочка крепилась изо всех сил, стараясь не расплакаться. Ведь это было бы нарушением этикета, а ей очень не хотелось, чтобы Литеран подумал, что она плохо воспитана. Мальчик тоже не решался расстаться с подружкой, которая с лёгкостью завоевала его сердце. Он тянул до последнего, пока из авиетки, зависшей поблизости, не выглянул мужчина, очень похожий на него, и нетерпеливо окликнул его. Литеран бросился к отцу, но тут же вернулся к девочке и, опустившись на колено, в лучших рыцарских традициях признался ей в любви. Это было более чем серьёзно, ведь в свидетельницы своей клятвы он призвал богиню Ло́ти и вдобавок был услышан. Когда он пообещал, что они обязательно встретятся, над его головой просиял радужный[1] венок.
Поначалу новая подружка ничего не ответила на его горячее признание, и огорчённый мальчик побежал к ожидающему его отцу. Тогда Риза не выдержала и бросилась следом за ним. Девочка с ходу влетела в его распахнутые объятия и, отпрянув, велела ему наклониться. Когда Литеран послушался, она обхватила его лицо ладошками и поцеловала прямо в губы. Поцеловала не по-детски — страстно и нежно. Затем она заглянула в ошеломлённое лицо мальчика и с серьёзным видом пообещала, что будет его ждать и тогда над её головой тоже вспыхнул радужный венок. При виде этого знака, видимого только им, и который по легенде означал вечную любовь, Литеран просиял и бросился к ожидающей его авиетке.
Сента́но Мауре́й с изумлением посмотрел на сына и спросил, знает ли он, сколько лет даме его сердца. Мальчик, которому исполнилось тринадцать лет, пожал плечами и сказал, что не знает, но наверняка она его ровесница. Сентано Маурей хмыкнул, но не стал огорошивать сына сообщением об истинном возрасте девочки, и кто она по своему социальному положению. Будучи старейшиной, он считал всю эту информацию прямо из головы Ризы, хотя это оказалась не так легко, как он ожидал. Несмотря на нежный возраст, у неё оказался мощнейший и, главное, уже тренированный ментальный щит. У девочки были редкие способности, говорящие о хорошей породе, и сентано Маурей пожалел, что её мать куртизанка, и она не сможет стать его невесткой.
Тем не менее Литеран сдержал своё слово. Правда, случилось это не так скоро, как ему хотелось. Они встретились спустя десять лет, но узнали друг друга с первого взгляда. Любовь между ними вспыхнула сразу же и вскоре запылала с такой неистовой силой, что они наплевали на условности и начали встречаться тайком. Трагедия молодых людей заключалась в их разном социальном статусе. Если поначалу Риза была неровней Литерану — наследнику обедневшего, но знатного рода, то затем уже рай Таятан не хотел ничего слышать о таком зяте для любимой дочери и, главное, его наследницы по женской линии. Молодым людям было нечего ему противопоставить — отец девушки был слишком умён и могущественен, чтобы они могли противиться его воле.
Но все это случится ещё не скоро, а в тот день счастливая Риза, напрочь позабывшая о хороших манерах, весело подпрыгивала, держась за руку няньки, которая посматривала на неё со снисходительным добродушием. Девочка с упоением вертела головой по сторонам, удивляясь незнакомому ей миру, как вдруг увидела отца в компании красивой смуглой девушки. Они сидели за столиком открытого кафе и чему-то весело смеялись.
Риза встала как вкопанная. Таким она ещё не видела отца: его поведение с незнакомкой разительно отличалось от того, как он вёл себя с её матерью.
Показав глазами на парочку, она дёрнула няньку за руку — сначала раз, затем другой, но та упорно молчала. Тогда девочка повелительно свела брови, и нянька неохотно сказала, что рай Таятан находится в компании своей невесты сента́ны Ни́ды.
Риза во все глаза уставилась на невесту отца — весёлая и порывистая она была полной противоположностью её чопорной матери, которая ни на минуту не забывала о строгом этикете. Нимало не смущаясь, сентана Нида то и дело перебивала рая Таятана и он, нет чтобы одним лишь взглядом стереть нахалку в порошок, по-идиотски улыбался. Мало того, держа её за руку, он глядел на невесту такими влюблёнными глазами, что девочка ощутила укол ревности.
Когда сентана Нида сорвала шляпку с головы и, тряхнув гривой иссиня-чёрных волос, с чувством стукнула кулачком по столу, Риза даже вздрогнула от такого явного нарушения этикета. Правда, девушка тоже сконфузилась — одна из чашек опрокинулась, и её содержимое оказалось на камзоле у отца. Даже не думая сердиться, он засмеялся и позвонил в колокольчик, подзывая к себе обслугу. Случись такой конфуз с Вауреей, она бы уже стояла на коленях, умоляя его не гневаться. С любовницей рай Таятан не церемонился. Он запросто мог унизить её перед своими друзьями, причём не только словами, но и залепить пощёчину.
С растущим чувством обиды девочка наблюдала за отцом. Она попробовала представить мать на месте его темноволосой и темноглазой невесты, но её воображение спасовало. Она не помнила, чтобы у них дома отец вообще улыбался. Нянька потянула её за собой, но Риза не хотела уходить. Наконец, та уговорила девочку, сказав, что почтенная Ваурея ждёт их дома, чтобы отпраздновать её день рождения. Вспомнив о подарках, ожидающих её, она не стала больше упрямиться. Когда они уже подходили к воротам поместья, Риза спросила у няньки что такое любовь и чем она отличается от чувств, которые отец испытывает к её матери. Не зная, что ответить, та напустила такого туману, что девочка ничего не поняла и бросилась к матери, которая ждала их у ворот поместья. Прижавшись к своей молодой родительнице, она заглянула в её строгое лицо и огорошила вопросом:
— Мамочка, скажи, что такое любовь?
— Любовь? — Ваурея удивлённо приподняла брови. — Солнышко, с чего вдруг такой интерес к столь взрослым материям?
— Один мальчик сказал, что будет любить меня вечно! — радостно выпалила девочка и, немного подумав, добавила: — А ещё я видела папу с невестой.
— Вот оно что!
Ваурея грустно улыбнулась и, взяв дочь за руку, повела её к дому. После недолгого молчания она проговорила:
— Моё дорогое дитя, хорошо, что ты сама заговорила об этом. Я хочу, чтобы ты знала, выбирая себе покровителя, куртизанка ни в коем случае не должна руководствоваться любовью.
— Но почему? Ведь нас зовут жрицами любви, — возразила девочка.
Ваурея покачала головой.
— Нет, солнышко, это разные вещи. Куртизанка предназначена не для любви, а для развлечения. Если отбросить внешнюю мишуру, именно за это нам и платят. Чтобы заставить мужчину раскошелиться, нужно иметь светлую голову, не затуманенную никакими посторонними чувствами. Поверь, если ты влюбишься в своего покровителя, он быстро потеряет к тебе интерес. Тогда уже он будет помыкать тобой, а не ты им. Вдобавок потеря власти обернётся материальными потерями, а это уже более чем серьёзно.
Девочка вспомнила сияющие глаза Литерана и счастливые лица отца и его невесты.
— К крейду! Я не вещь! — она сердито топнула ножкой. — Мамочка, а что будет, если я захочу настоящей любви?
— Это будет катастрофа, — мягко проговорила Ваурея и, остановившись, присела на корточки перед дочерью. — Детка, послушай меня внимательно. Если ты будешь упрямиться и мечтать о несбыточном, очень скоро наступит момент, когда твоё имущество продадут за долги. И если его не хватит, кредиторы продадут тебя, чтобы покрыть свои убытки.
Ваурея заглянула в нежное личико дочери, уже сейчас обещающей стать необычайной красавицей.
— Скажи, милая, неужели ты хочешь стать бесправной рабыней? Хочешь, чтобы тебя хлестали критой за малейшую провинность? Хочешь, чтобы тебя всем скопом насиловали гости хозяина?.. Нет? Вот и умница! — успокоилась она. — А теперь беги к учителю танцев. Он уже заждался, когда ты придёшь. Ближе к вечеру, когда придёт рай Тайятан, мы отпразднуем твой день рождения.
Но долгожданный гость в тот день так и не появился, и они сели за стол без него. Ваурея изо всех сил старалась развеселить приунывшую девочку. Несмотря на его невнимание к ней, она всегда тянулась к отцу, который умел быть обаятельным, когда брал на себя этот труд. В конце концов, девочка уснула прямо за столом, утомлённая бурным днём, до предела насыщенным разнообразными впечатлениями.
В сопровождении верной няньки, неотступно следующей за ней, Ваурея добралась до детской и, положив дочь на кровать, сама присела у резного деревянного изголовья. Вглядываясь в нежное личико спящей девочки, она старалась не тревожиться, думая о её будущем, но ей это плохо удавалось. Она радовалась, что у неё такая сказочно красивая дочь, но жалела, что характером она пошла в отца. Как и положено властителю огромного государства, правящий король Дома Лета был властен и жесток. При всём при этом Ваурея ни разу не пожалела о своём выборе. Вопреки собственным словам, сказанным дочери, она любила её отца и, что самое печальное, тот об этом знал и временами забавлялся, проверяя до какой степени унижения она готова дойти.
Рай Тайятан появился на следующий день. Узнав о его визите от няньки, девочка еле дождалась окончания урока. Как только учитель боевых танцев отпустил её, она бросилась на поиски отца. Она без разрешения влетела в спальню Вауреи, и натолкнулась на крайне неприглядную картину. С выражением холодной ярости на лице рай Тайятан методично хлестал её мать, а она, стоя на коленях, вымаливала у него прощение.
«Не тронь мою маму! Она тебе не рабыня!» — разъярённая девочка подлетела к отцу и набросилась на него с кулаками. Вместо того, чтобы рассердиться, он вдруг рассмеялся и, подхватив на руки, попытался успокоить дочь. Но она закатила такую истерику, что он поспешил передать её прибежавшей няньке.
После этого Ваурея пришла к дочери и строгим голосом сказала, что впредь запрещает ей врываться в свои покои.
Дрожа от гнева, девочка сжала кулачки.
— Мамочка, пусть он больше не приходит! Если он ещё хоть раз тебя ударит, я его убью!
Полная сочувствия Риза бросилась к матери, но та неожиданно оттолкнула её от себя.
— Ах ты, неблагодарная девчонка! Да как ты смеешь осуждать того, кто подарил тебе жизнь?! — проговорила рассерженная Ваурея и впервые приказала няньке выпороть дочь.
Не ожидавшая такого поворота событий девочка настолько растерялась, что покорно вынесла экзекуцию. А ближе к вечеру разобиженная на всех и вся она не придумала ничего лучше, чем убежать в горы, кишащие диким зверьём.
Эрейцы очень трепетно относились к своему немногочисленному потомству. Узнав о пропаже дочери, рай Тайятан поднял на ноги всех и вся. Сушу прочёсывали егеря, а элитные части военно-воздушных сил днём и ночью барражировали в воздухе, разыскивая девочку по тепловизору. В ноосфере её не было, что говорило о том, что она либо погибла, либо находится без сознания.
К счастью, Ризу нашли, но чуть живую. Убегая от рока́ро — свирепого хищника, которого уже считали вымершим, девочка сорвалась с кручи и попала под осыпь. Совершенно случайно её обнаружил охотник, точнее его поисковый пёс. Он почуял девочку под скальным выступом, козырёк которого её спас, и многометровой осыпью, которая чуть не послужила ей могильным курганом. Позже обоих спасителей Ризы наградили. Помимо огромной суммы денег охотнику дали дворянское звание, а псу выдали медаль, украшенную бриллиантами, и хозяева холили и лелеяли его до самой смерти.
_______________________
[1] Помним, что радуга первична, а ЛГБТ вторично, при всём уважении к последователям Фиванской когорты любовников. В данном случае радуга символизирует собой многообразие окружающего мира без какого-либо сексуального подтекста.