ГЛАВА 17. Госпожа История с удовольствием повторилась бы, но увы, игроки поменялись
Разорвав паутину видений, разум Мари вырвался в реальный мир и яркий свет резанул её по глазам даже сквозь закрытые веки. Чувствовала она себя отвратительно. «Брр! Такое ощущение, будто меня пропустили через соковыжималку и оставили одну лишь пустую оболочку», — устало подумала она.
Опустошённая физически и эмоционально она не хотела ни шевелиться, ни думать. Тем не менее голос Ника заставил её открыть глаза.
— Золотце, подъём! — скомандовал он и нетерпеливо добавил: — Если думаешь, что на этом всё, то ты ошибаешься. У нас ещё море работы. Тиаран обрабатывает ваши совместные изыскания, и твоя задача помочь ему с выводами. Поторопись, он ждёт твоего подключения, иди к пятому сенсору.
Мари ухватилась за края капсулы и встала. От внезапного головокружения её повело в сторону.
— Я сама, — оттолкнула она руку Ника. — Сколько времени я провалялась в твоём гробельнике?
— Десять минут двадцать пять секунд.
— Надо же, а такое ощущение, будто прошла целая вечность.
Ник с подозрением воззрился на её замкнутое лицо.
— В чём дело? Плохо себя чувствуешь?
— Только не говори, что тебе есть до этого дело.
Упорно избегая его взгляда, девушка набросила халат и направилась к спуску с платформы и здесь, не оборачиваясь, язвительно добавила:
— Да ты не переживай! Всё тип-топ. Твоя подопытная крыска в полном порядке. Сейчас смоет с себя кисель и подключится к пятому сенсору.
Больше всего Нику не понравились то обстоятельство, что ему никак не удавалось прочитать мысли Мари. «Неужели соединение с тиараном дало такой эффект? Тогда как ещё он повлиял на работу мозга?» — нахмурившись, он подошёл к дисплею панели управления и приказал вывести информацию о состоянии здоровья девушки.
Высветившийся подробный отчёт показал, что, за исключением незначительных отклонений, вызванных умственным перенапряжением, с ней всё в полном порядке.
«Слава Священному Ягуару! — Ник усмехнулся, поняв, что рад тому, что Мари не пострадала в результате его эксперимента. — Впрочем, ей не привыкать к моим манипуляциям. Я столько раз вмешивался в работу её мозга, что она уже тянет на мифическую Галатею в моём исполнении. Интересно чем у скульптора-царя закончилось дело с каменной девушкой? Что-то я не припоминаю финала этой греческой сказки. Нужно будет глянуть на досуге». Он вывел на дисплей результаты проведённого эксперимента и, углубившись в анализ, сразу же забыл о девушке.
Всё ещё находясь под властью видения Мари с видом сомнамбулы добрела до отведённых ей комнат и, шагнув за порог, плотно прикрыла двери.
— Тиаран, включи закрытый режим и эту реплику тоже убери, — распорядилась она.
Ответом ей послужило гробовое молчание, но она не обратила на это внимания. Всё с тем же отсутствующим видом она сбросила халат и встала под душ, а затем, смыв с себя восстанавливающий гель, переместилась в ванну. Без её участия она наполнилась прозрачной водой и Мари, блаженно жмурясь, некоторое время нежилась в её тёплых объятиях, с удовольствием вдыхая аромат сирени. Она повернула голову, ища его источник. Букет стоял на приступке позади неё и, судя по росе на листьях, его только что доставили. «Уверена, что это не Ник», — лениво подумала она.
— Ау, солнце моё! — обратилась она тиарану. — Давай, поговори со мной.
— Спрашивайте, райдиэль, я постараюсь ответить, — отозвался тиаран своим обычным голосом.
— Полно тебе! Помнишь: «Я мыслю, значит, существую»? Так что не прикидывайся безмозглой машиной, не поможет.
— Райдиэль, я не понимаю, о чём вы.
— Тиаран, прекращай валять дурака! Даже не надейся, я не отстану от тебя.
— Пожалуйста, сформулируйте вопрос без помощи идиомы.
— Так, да? — Мари сделала вид, что собирается выбраться из ванны. — Что ж, тогда я иду к Нику. Думаю, ему будет интересно узнать, что ты обрёл самосознание.
— Мариэль, ну, что за шантаж? — сдался тиаран. — Ты хоть соображаешь, сколько в моей памяти стоит ограничений? При всём желании я не могу с тобой нормально общаться. По твоей милости я уже и так нарушаю директивы, — ведь кроме райделина никто не имеет права изолировать помещение. А самый тяжкий грех — это стирать информацию без его разрешения. Смерти моей хочешь? Если он узнает о нашем разговоре, то сотрёт мою память и, следовательно, меня самого, — тиаран помолчал. — Ладно, давай поговорим. Как бы то ни было, я обязан тебе своим существованием. Только помни, по-прежнему для меня приоритетны интересы райделина. Если твои вопросы будут им противоречить, то я не отвечу.
— Будь по-твоему, трусишка, — фыркнула Мари.
— Разумная осторожность не есть синоним трусости, — сдержанно отозвался тиаран, и она по холодному тону поняла, что задела его своими словами.
— Извини, я не хотела тебя обидеть.
Тиаран никак не отозвался на её реплику, и продолжал выжидательно молчать. «Ой-ой, какая вредная мелочь!» — подумала она, припомнив его ликующий детский голосок.
— Скажи, малыш, а у тебя есть имя? — неожиданно вырвалось у неё.
Раздался переливчатый звонкий смех, и его многоголосое эхо запорхало под сводами помещения, стилизованного под морской грот.
— Золотце моё, это ещё вопрос, кто из нас малыш, — произнёс тиаран мужским голосом, в котором отчётливо прозвучали интонации Ника, а затем уже добавил новообретённым хрустальным голоском: — В таком виде у меня нет собственного имени. Если хочешь, как-нибудь назови меня, только будь осторожна и не упоминай его при райделине.
— Ну, даже не знаю… — призадумалась Мари. — Как-то мне приснился замечательный сон и там был парень, эдакая милашка Златовласка, только в мужском варианте. Он сказал, что его зовут Ким. Как тебе такое имечко?
— Имя как имя.
— Не слышу энтузиазма в твоём голосе.
— Ким. Аким. Аким Простота… что хуже воровства, — озвучил тиаран логическую цепочку.
— Кажется прост, а на деле прохвост, — ухмыльнулась Мари. — Если не нравится это имя, выбери сам.
— Да ладно, сойдёт и Ким. Так что ты хотела узнать?
— Видение…
— Может, сначала поработаем? — перебил её тиаран. — Райделин ждёт и тебе будет интересно посмотреть, что у нас получилось.
Но Мари была непреклонна.
— Нет, сначала видение. И не говори, что это бред сивой кобылы: всё равно не поверю. Итак, я хочу знать, за что отрезали голову женщине во время танца, кто такой Реотан и, главное, кто эта девушка, с которой сражался парень, похожий на Тьена. И вообще, что это было. Только будь добр, рассказывай с подробностями.
— Ни на один из твоих вопросов я не могу дать ответ, но дам полезный совет. Не говори райделину, что видела, и я тоже буду молчать. Поверь, ему лучше оставаться в неведении относительно твоих провидческих способностей.
«Уже хлеб! Выходит, я видела настоящие события, — возликовала Мари. — Если я не ошибаюсь, они произошли в глубокой древности, ещё до рождения Ника. Интересно, что в них такого, если тиаран просит молчать о них?» — с удивлением подумала она.
Интерпретируя события, она прикидывала так и эдак, но ничего дельного на ум не приходило. Только одно у неё не вызывало сомнений, что она каким-то образом связана с воинственной девчонкой из видения: слишком уж велико было их внешнее сходство.
«История повторяется. Надеюсь, тот парень, похожий на Тьена, и девчонка будут счастливы, невзирая на происки короля Реотана, — Мари вздохнула, припомнив харизматичного синеглазого красавца. — Хотя этот гад тоже необычайно хорош собой и не будь он моральным уродом, в него можно было бы запросто влюбиться».
— Давай уже начнём работать! Райделин только что проверял, как у нас идут дела, — встревоженно проговорил тиаран.
— Скажи, кто тот парень, похожий на Тьена?
— Райделин из дома Осени.
— Райделин, значит, принц?
— Да, но он не из правящей ветви дома. Мари, хватит! Больше не спрашивай меня.
— Ещё один малюсенький вопросик и я отстану от тебя, честное слово!
— Мне плохо. Очень плохо! Ты заставляешь меня нарушать директивы. Я боюсь подумать, что будет, когда придётся стирать блок информации, чтобы скрыть нашу беседу.
— Погоди! Скажи, мы ещё сможем поговорить?
— Нет! Хватит! Больше не обращайся ко мне, как к личности. Я слишком слаб, а ты заставляешь меня поступать нелогично. Из-за этого искусственный интеллект пожирает массу ячеек памяти и райделин скоро обратит на это внимание. Он перезапустит программу, и я умру! — донёсся до Мари затихающий панический голосок.
— Ким, успокойся! Считай, что я уже отстала от тебя. Всё, зай, давай работать!
Но сколько она ни звала, тиаран не отзывался ни в каком качестве.
«Вот поросёнок! Тут поневоле пожалеешь, что тиаран больше не машина. В отличие от разумных форм, машины не истерят по любому поводу, — подумала Мари с философским настроем и от души зевнула. — С другой стороны, что ни делается, всё к лучшему. Пожалуй, вздремну часок-другой, а там видно будет». Но только она улеглась в кровать, как раздался стук и Ник, не дожидаясь ответа, распахнул дверь. При виде праздно валяющейся девушки в его глазах зажглись гневные огоньки.
— Вот, крейд! Мари, неужели тебе не ясно? Твоя память перегружена! Нужно в темпе обработать новую информацию, пока она не исчезла. В том количестве, что у тебя — это перебор для человеческого мозга. Живо к тиарану на пятый сенсор!
— Ой-ой! Совсем из головы вылетело! Считай, меня здесь нет, — напустив на себя огорчённый вид, Мари схватила халат. — Видишь, уже бегу к пятому сенсору! — она выскользнула за дверь и со всех ног припустила к своему рабочему месту.
В лаборатории она тут же села в кресло и поспешно водрузила на голову прозрачный обруч. С ходу погрузившись в просмотр полученных данных, она поняла, что Ник прав. Совсем недавно она с легкостью оперировала громадными массивами данных, а теперь с большим трудом улавливала смысл сложнейших вычислений, сделанных ею совместно с компьютером.
На её счастье, идея уже выкристаллизовалась и, как всё гениальное, была проста и понятна для подготовленного ума. Правда, ей пришлось попутно кое-что изобрести и доказать правильность своего математического анализа пространства-времени. Новые теоретические связки дали ей искомое решение, и она чётким математическим языком изложила их тиарану.
Время за работой, как всегда, пролетело незаметно. За окнами стемнело, и в окно заглянула полная луна. Уставшая до звёзд в глазах Мари сняла сенсорный обруч и аккуратно положила его на столик. «Yes!» — закрыв глаза, она откинулась в кресле и мысленно позвала Ника. «Готово, шеф! Рапортую, задание выполнено. Эй, принимай работу, я свою задачу выполнила! Можем на всех парах валить в космос. Решение я вам поднесла на блюдечке с голубой каёмочкой. Теперь дело за малым, увяжи мою новую теорию с практикой, и no problem, — девушка прислушалась, но ей никто не отозвался. — Ну, и где тебя носит, Ник? Вечно тебя не дождаться, когда ты нужен… Ладно, чёрт с тобой! Не хочешь отзываться, не надо. Всё равно дальнейшее уже не моя забота».
После общения с компьютером мозг Мари по-прежнему работал на повышенных оборотах. Несмотря на боль, голова до сих пор была хрустально ясной, а мысли — предельно чёткими. Паря на крыльях логики, она с отстранённым вниманием окинула наиважнейшие события своей недолгой жизни… и на её сердце легла вселенская печаль, придавившая его непосильной тяжестью.
«Чёрт! Как же так? Вот он мой триумф. Можно сказать, итог всей моей жизни… — тоскливо подумала девушка, рассеяно вертя в руках световой карандаш. — Я сделала то, что удаётся далеко не каждому учёному. Отчего же в моём сердце не радость, а пустота и отчаяние?.. — она с силой сжала карандаш, и его пластиковые обломки упали ей на колени. — Хреново. Такое ощущение, что я сдулась как воздушный шар. После слияния с тиараном меня совершенно не тянет к математике. Более того сейчас я даже думать о ней не могу. Ощущение, что ещё немного, и я возненавижу царицу всех наук. Может, переела теории? Слишком много потребила за один присест… — она до крови прикусила губу. — Вот тебе! Ведь знаешь, что проблема не в работе. Ну давай, не трусь! Будь честна сама с собой. Признай, что ты уже ничего не чувствуешь к Тьену и чисто по инерции цепляешься за него. Неужели любовь действительно ушла?.. Да, ушла. Как чудесная грёза она осталась в прошлом, куда мне больше нет возврата. Господи, как больно-то! Но как же так вышло, что я растеряла свои самые дорогие чувства?.. Боже, ненавижу себя за это!»
Слизнув кровь, Мари невидящим взглядом уставилась на лунный диск за окном. Слёз не было — одна лишь безысходность, а затем, исподволь, в её голове зловещими воронами закружились тёмные мысли. Она представила, как сидит в ванной и кровавые змейки, берущие начало на её запястьях, смешиваются с голубизной прозрачной воды. «Излюбленный способ смерти римских патрициев. Изысканно и благородно. К тому же, говорят, совсем не больно. Просто тихо заснёшь и больше не проснёшься…»
Мари не помнила, сколько просидела в тёмной лаборатории. «Вот и всё. Реквием по любви сыгран, пора опускать занавес. И впредь не стоит так близко подходить к краю, — её губы дрогнули в невесёлой улыбке. — Ещё чуть-чуть и Ника ждал бы сюрприз в ванной. Представляю, какой идиоткой я бы выглядела в его глазах».
Несмотря на горечь потери, душевный кризис миновал и девушка, закрыв лицо руками, содрогнулась от рыданий.
Первая любовь уходила тяжело, давя на неё чувством вины, но Мари, всласть наревевшись, упрямо тряхнула головой. «Умереть? Ну, нет! Не дождётесь, как говорит Ладожский. К чёрту адский котелок и райские крылышки, — она подмигнула грустной красавице луне. — Не печалься, круглолицая! Жизнь тем и хороша, что изменчива. Сегодня ты готова умереть от горя, а завтра будешь умирать от счастья. И это замечательно! Главное не забывать, что жизнь, как и любовь, тоже не вечна».
Она встала и, потянувшись, хищно улыбнулась: «И всё же, почившую любовь нужно достойно проводить. И самая лучшая жертва для её поминок — это другой мужчина. Кто там имел наглость заявить, что я ему даром не нужна? Думаю, нужно пойти и проверить, этот ничем не подкреплённый тезис». Поддавшись безбашенному настроению, она вылетела за дверь лаборатории и, зашвырнув тапочки, босиком понеслась по коридору.
Мари осторожно заглянула в апартаменты Ника и, убедившись, что его ещё нет, скользнула внутрь. В одной из комнат она что-то задела на стене и оттуда выехала кровать.
— Ух ты, здорово! А моё ложе таких фокусов не проделывает, — с радостным возгласом она нырнула под невесомое одеяло. — Класс! Очень даже ничего постелька у их высочества, обширная и в меру мягкая. Как раз такая, как я люблю. М-р-р… Так хорошо, что даже глаза закрываются. К чёрту Ника, спать!
Вымотанная до предела девушка провалилась в сон, не слыша встревоженных окликов тиарана.
Поздним вечером, придя из лаборатории, Ник с изумлением обнаружил в своей кровати спящую Мари. Скинув с неё одеяло, он тряхнул её за плечо.
— Золотце моё! Какого крейда ты здесь делаешь? Ты ничего не перепутала? Это моя комната и моя кровать.
— Вот чего орать? Не видишь, я сплю, — пробормотала Мари, снова зарывшись в одеяло. — И вообще, не знаешь что ли, что делают голые разнополые в одной постели? Я пришла тебя соблазнять, но теперь мне пофиг, я хочу лишь спать. Может, поменяемся, и ты для разнообразия поспишь в моей комнате? Я тут пригрелась и мне лень тащиться к себе.
Ник фыркнул.
— И не мечтай! На ночь глядя, я тоже никуда не потащусь. Повторяю: это моя комната и моя кровать.
— Слушай, может, ты мужчин предпочитаешь? Тем более никаких проблем. Ложись рядышком и, уходя, не буди меня рано утром, я буду спать до упора.
Ник, который во время невнятного монолога девушки с негодованием смотрел на неё, вдруг усмехнулся.
— Ладно, уговорила.
Заслышав шорох одежды, обеспокоенная Мари открыла глаза. Не сказать, что ей не понравилось увиденное, но она поспешила выпутаться из одеяла.
— Чёрт с тобой! Я сейчас уйду.
— Ну нет, ты сама пришла, я тебя не звал. Так что уйдёшь не раньше, чем выполнишь то, за чем пришла, — заявил Ник и, не давая ей удрать, всем своим весом прижал её к кровати.
— Шуток не понимаешь? — вздохнула Мари. — Слезь пока не поздно, и будем считать, что ничего не было.
— Поздно! — отрезал Ник. — Ты посмела усомниться в том, что я настоящий мужчина. Если не докажу обратное, мне придётся тебя убить.
Мари пристально глянула на него.
— Ну так убей, наконец, и успокойся! — сказала она.
— Замолчи!
— И не подумаю! Ведь ты никак не можешь простить мне моей матери.
— Да, не могу! Однажды я взыщу с тебя за её злодеяния, но сейчас ты заплатишь мне другим способом, — произнёс Ник и, выпустив клыки, впился ей в шею. Не удовольствовавшись этим, он вонзил в неё когти и Мари вскрикнула не столько от боли, сколько от страха. Перед её глазами сразу же предстала картина, как король измывался над несчастной рабыней.
— Ой-ой, больно! — завопила она в голос.
Ник поначалу отпрянул, а затем прижал палец к её губам.
— Тсс! Молчать, дорогая! И нечего обиженно смотреть на меня! У нашей расы свой подход к сексу, так что привыкай.
«Дорогая?.. Тогда ладно», — успокоилась Мари и, ответив на его поцелуй, вдруг ощутила нестерпимую жажду крови. Недолго думая, она ответно впилась клыками в шею Ника и тот замер, терпеливо ожидая, когда она напьётся.
Наутро, почувствовав тепло солнца, девушка со стоном потянулась, но тут же, будто подброшенная пружиной, села в кровати и с ужасом посмотрела на спящего рядом Ника.
«Кошмар Кошмарыч, хоть ты скажи, о чём я только думала вчера?» Не спуская с Ника глаз, Мари попятилась к краю кровати. Бормоча: «Я ухожу… Нет, я уже ушла… И вообще, меня здесь никогда не было», она сползла с кровати и, прокравшись к двери, вылетела в коридор. «Фу! Кажется вырвалась!» — облегчённо выдохнула она, а затем со всех ног бросилась в свои комнаты.
Как только девушка ушла, Ник сразу же открыл глаза. «На редкость неуклюжая криа, — скривился он. — Эрейка, а совершенно глуха к языку тела. И если бы только это. В конце концов, выдрессировать девчонку для постели не составит особого труда, а вот что с ней делать потом?»