Не знаю, как в той круговерти, что творилась вокруг, я умудрился выплыть на поверхность моря практически без последствий для себя, но мне это удалось. Штурвал слетел с креплений, и я рухнул в воду, а потом меня закрутило в волнах, после чего я потерял ориентировку и даже толком не понимал, где я нахожусь. Набравшие воду ботфорты тянули вниз как камень привязанный к шее, кафтан тоже превратился в свинцовый груз, я, захлёбываясь и впадая в бешенство от недостатка кислорода потратил почти все свои силы, чтобы избавится от этих предметов одежды. Мои любимые пистолеты и сабля, отправились на дно, вслед за предметами гардероба, которые пытались убить своего хозяина.
Вокруг бушевал ураган, тяжёлые волны то и дело накрывали меня с головой, а рядом, опрокинувшись килем в верх быстро уходил под воду «Повелитель морей». Мой старый, трофейный корабль, который служил мне верой и правдой и был моим флагманом во многих сражениях, уходил на службу к морскому царю, практически со всей своей командой. Не раздумывая и секунды, я быстро погрёб в сторону. По мере погружения большей части корпуса корабля под воду, в месте затопления всегда образуется своего рода воронка, которая затягивает за собой на глубину все объекты, находящиеся в непосредственной близости. Поэтому, важно успеть отплыть от тонущего корабля на достаточное расстояние иначе не выжить. Не паниковать Витя! Паника только усугубляет положение и не позволяет тебе совершать действия, необходимые для спасения, так что все лишние мысли в сторону, нужно сосредоточится на выживании и собрать всю свою волю в кулак! Такое со мной не в первый раз уже случается, я уже опытный, хотя настолько плохо ситуация ещё ни разу не складывалась.
Не я один умудрился выжить во время крушения, народа на воде хватало. Уцепившись за обломки реев и настила, моряки и пассажиры линейного корабля пытались спасти свои жизни.
Плавать я умею хорошо, цветы они не тонут знаете ли, а вода не сильно холодная, продержатся я сумею долго, но рано или поздно силы меня покинут, и я утону. Не настолько я плохой человек, чтобы бесконечно держатся на воде. До берега в плавь тут даже Майкал Фелпс не догребёт! Куда закинул нас ураган я понятия не имел, эти два дня было как-то не до навигационных расчётов, однако в любом случае, до земли должно быть чертовски далеко. Мы посреди океана. Ситуация прямо скажем хреновая, да что там, она почти безнадёжная. Нужно искать хоть что-то, из чего можно сделать хотя бы плот, или хотя бы за что можно будет уцепится и передохнуть. Помучится так сказать перед смертью…
Обломков вокруг хватало, но я не спешил к ним плыть. То и дело на воде вспыхивали краткосрочные и очень ожесточённые стычки между утопающими, в борьбе за очередной кусок спасительного дерева. Тонущий человек — это потенциальная опасность. Все потому, что в панике утопающий не особо соображает — в каждом человеке, который уверенно держится на воде он увидит только внезапно появившуюся опору и естественно будет всеми силами стараться на тебя опереться. В итоге, придётся драться за свою жизнь и возможно отбиться не получится. Когда люди в отчаянии их силы удваиваются, адреналин кипит в крови, и звериные инстинкты вырываются наружу. Не думаю я, что для меня кто-то сделает исключение и не станет топить своего командира, предпочтя спокойно и мирно уйди на дно.
Расслабившись я спокойно покачивался на волнах, отдыхая и собираясь с силами для рывка. Нужно выждать, хотя и кажется, что глупо терять время. Торопится тут не надо, спешка ведёт к смерти. Ожидание моё не затянулось. Через десять минут на воде остались только те матросы, кому посчастливилось за что-то уцепится, или которые умели хорошо плавать. Остальным несчастным не повязло, они все утонули или были убиты в драках за спасительные обломки. Волнами и ветром потерпевших кораблекрушение разносило в разные стороны, а моё внимание привлекла группа людей, которые отчаянно пытались перевернуть плавающий вверх дном вельбот. Решившись, я как можно быстрее поплыл к ним, стараясь обходить по большой дуге встречающихся на воде людей. Это мой единственный шанс!
Плыть было трудно, меня относило в сторону, время от времени я терял из видимости вельбот, казалось он совсем не приближался, я как будто стоял на одном месте, несмотря на все мои усилия, но я не сдавался. Лучшего шанса спастись не будет.
Десантных вельботов у нас было много. На «Повелителе морей» шесть штук точно было, а ещё шлюпки и ялики. Плавсредства хранились где только возможно, от главной палубы, до полуюта. Учитывая то, что предполагалось, что вельботы могут попасть под огонь противника и получить пробоины, их делали практически непотопляемыми. Блоки плавучести были установлены под скамьями гребцов, на носу и корме этих лодок. Даже полные воды, они оставались на плаву и были в состоянии дойти до своей цели и доставить к ней десантную группу. В каждом вельботе был крепко принайтованный к борту бочонок пресной воды, бочка бисквитов и набор самого необходимого для выживания инструмента и снаряжения. Если удастся перевернуть вельбот, то шансы на выживание всех, кто в нём окажется, повысятся в разы. Вельбот большой, он вмещает в себя сорок человек, перевернуть его на ровный киль даже на спокойной воде задача почти не выполнимая. Он сделан из дерева и чертовски тяжёл. И всё же был один способ как это можно было сделать, нужно было только иметь достаточно людей и работать слажено, а ещё требовалось терпение и хорошая подготовка.
Я доплыл до вельбота из последних сил. К тому моменту, как я ухватился за протянутые руки матросов, обессиленные остатки команды уже оставили всякие попытки вернуть вельбот в нормальное положение. Немногие счастливцы оседлали киль и ещё несколько человек держались за скользкие борта, обречённо понимая, что жить им осталась всего несколько часов.
— Уф! Чего приуныли черти полосатые? — вымученно улыбнулся я и перекрикивая завывание ветра и шум волн прокричал — жить хотите⁈
— Господин Виктор⁈ — воскликнул сидящий на киле вельбота боцман по имени Мэтью — поднимайтесь сюда, мы вам поможем! Тут места мало, но как ни будь потеснимся!
— Нет Мэт, ты так и не ответил на мой вопрос — я даже не сделал попытки ухватится за протянутую руку — так хотите ли вы жить парни?
— А кто не хочет… — тяжело вздохнул Мэт, который похоже был среди выживших самым старшим по званию — только это не от нас зависит, всё в руках божьих…
— А раз хотите, то чего расселись⁈ — рявкнул я — нужно перевернуть вельбот!
— Так пытались мы, это невозможно. Только из сил выбились — начал оправдываться боцман — и подныривали, и с кормы и носа пытались, стоит не месте, как к воде прирос!
— Видел я, как вы пытались! Хреново у вас вышло, потому что бестолковые! Все в воду, очистить киль! Пусть двое подныривают под лодку, мне нужны концы. Хоть из одежды своей делайте, но на каждого из нас нужен кусок минимум метра три длиной! Быстрее парни, пока силы ещё есть, потом точно не получится! Вяжем концы с правого борта к уключинам и креплениям для фальконетов, да и вообще куда угодно, лишь бы держалось крепко! Нас тут тринадцать человек, и все тринадцать концов должны быть равномерно привязаны по всему борту! За работу Мэт! — начал отдавать я распоряжения.
Почти час работы, и к перевороту лодки всё было готово. Абсолютно голые, мы болтались на воде, использовав всю одежду на изготовление верёвок. В ход пошёл и якорный трос вельбота, и концы, которыми были принайтованы вёсла, и такелаж маленького судёнышка, только парус я приказал беречь как зеницу ока, ибо на вёслах нам далеко не уйти, мы использовали вообще всё что удалось найти. Сейчас все концы были перекинуты через киль на левый борт, а мы выстроились в один ряд, держась за них. Только часть самой тонкой верёвки в дело не пошла. Это был лодочный линь и к нему мы привязали всё то, что удалось снять с вельбота, к нему же и привязав это богатство с кормы. Вёсла, мачта и парус нам обязательно пригодятся!
— Значить так — начал я инструктировать матросов — сейчас все вместе поднимаемся на борт держась за концы, а потом по моей команде, упираясь в левый борт ногами тянем верёвки изо всех сил! Одновременно и дружно, не жалея себя! По-другому эту бандуру не перевернуть! Ждём пока пройдёт волна! Начали!
Тринадцать мужиков, это почти тонна веса, но и лодка весит не меньше, по идее перевернуть её мы должны были запросто. Это в теории, а как будет на практике, нам предстояло сейчас и проверить. Упершись ногами в противоположный от привязанных концов борт, мы дружно полезли вверх. Вельбот накренился, и наши ноги ушли в воду.
— Тяни! — заорал я, когда все заняли нужную позицию, и напрягшись изо всех сил потянул свой конец.
Вельбот начал медленно переворачиваться, казалось ещё немного, и у нас всё получится! Не получилось… Лопнул связанный из матросских тельняшек конец, его владелец опрокинулся в воду, вельбот качнулся и мои ноги соскользнули вниз. Я больно ударился грудью и подбородком о дно вельбота и съехал в воду. Остальные матросы задержались на своих местах тоже ненадолго. Мы снова в воде.
— Ещё раз! Привязать новый конец! Ждём прохода волны и вперёд! — отплёвываясь от соленой воды, которой я здорово успел нахлебаться, проорал я — он почти перевернулся!
Семь мучительных попыток ушло на то, чтобы поставить вельбот на киль и всё же у нас получилось! Когда вельбот килем рухнул на нас, я едва не потерял сознание от удара, но всё же удержался на воде, и даже подхватил за волосы ещё одного оглушённого матроса. Рядом, вцепившись в привязанные к борту верёвки приходили в себя матросы. Сил уже почти ни у кого не осталось.
— Никому на борт не лезть! — остановил я первых пришедших в себя моряков — поднимаемся по одному, иначе опрокинем её снова! Первый Мэт! Сразу становись на руль боцман! Пошёл!
Один за другим мы забрались в вельбот. Он был полон воды, которая практически по борта залила судёнышко. Черпать её было бесполезно, ливень не прекращался, но даже не в этом было дело. Волны перекатывались через лодку, не оставляя нам шанса вычерпать из неё проклятую влагу. Я приказал беречь силы, и не заниматься ерундой, с затоплением мы разберёмся, если переживём шторм. Главное не перевернутся снова, и продержатся до улучшения погоды.
Снова в ход пошли верёвки. Всё что мы отвязали, теперь снова накрепко приматывалось к скамьям, привязались и мы. Весла легли в уключины, я, выгнав Мэта пересел за румпель и начался новый этап борьбы за жизнь.
Находится на огромном линкоре среди бушующего урагана страшно, а находится всё там же, но в маленькой, затопленной лодке, страшнее в десятки раз! Матросы исступлённо гребли, повинуясь моим командам, а я без передышки ворочал тяжёлый румпель. Мы боролись за свои жизни и сдаваться не собирались.
Мне кровь из носа необходимо держать корму лодки перпендикулярно волне, а при подходе к вельботу каждой крупной волны уменьшать или останавливать ход. Главное не перевернутся снова, второй раз нам с вельботом не справится!
Минуты сливались в часы, ураган и не думал сбавлять обороты, наступила ночь, одна из самых страшных ночей в моей жизни. Кромешная тьма, на небе не видно звёзд и луны, я рулю, буквально ощущая движения волн своей пятой точкой. Действую только на инстинктах, как автопилот, положившись на свою интуицию и удачу. Как на русских горках, мы взлетаем вверх и падаем вниз с огромной высоты, волны перекатываются через лодку, чертовски холодно, мы мокрые, сидим в воде, а проклятый ветер не унимается, пронизывая нас своим ледяным дыханием буквально насквозь. Нет и минутки, чтобы одеться и утолить жажду, которая буквально раздирает горло, глаза слезятся от соли, морская вода просолила каждую клеточку моего организма. Это ад на земле, а точнее один из его филиалов. Я разбираюсь, потому что в аду я уже бывал. Дай-ка вспомнить… Тут не хватает только льда и айсбергов, что бы было точно так же, как и в штормовых северных морях, или летящих с верху авиабомб, как в страшном бою у берегов Аргентины, или в боях в Заполярье, на Беломорканале, в Японии, в Норвегии, да я с пару десятков таких случаев вспомнить могу! Получается я в аду и жил? Я специалист по аду, могу гидом там работать и экскурсии проводить! Я каждого чёрта в глаза знаю и с самим дьяволом знаком!
Когда-то давно, когда я впервые вышел в открытое море на вельботе, в составе спасательной партии китобойной флотилии, что бы отбуксировать аварийно севший на воду гидросамолёт связи в безопасное место и спасти его экипаж, мне казалось, что капитан отправил меня на верную смерть, чтобы избавится от шебутного китобоя. Тогда мы плыли среди айсбергов и высоких волн, и я думал, что бушует шторм, хотя на самом деле погода была вполне приличная для севера Тихого океана. Это потом я уже понял, что у страха глаза велики, и капитан был абсолютно прав, не желая мне ничего плохого, а тогда я его попросту ненавидел. Я был зелёным салагой, штурманом недоучкой, который не мог и не знал почти ничего. Мне было страшно, но рядом были опытные товарищи, а я тогда поражался их спокойствию и стальным нервам, да и вельбот был паровой. Котёл грел нас в холод и обеспечивал ход. Эх мне бы сейчас туда! Накинуть тёплую штормовку, прислониться к печке, и покачаться на той лёгкой зыби, вместо вот этого вот всего! Мечты…
Хочется бросить руль и застыть в апатии, мне уже буквально плевать, выживу я или нет. Только то, что от моих действий зависит жизнь двенадцати человек, удерживает меня от этого опрометчивого поступка. Гребцы сидят спиной к носу и лицом ко мне, я вижу каждого, а они меня. Все смотрят на меня, и от моего внешнего вида и уверенности в себе зависит жизнь экипажа. Командир не должен поддаваться эмоциям. Не зря говорят, что бегущий командир в военное время вызывает панику. Если уж командир впал в отчаяние, значить всё пропало! И потому я держусь, моё лицо как камень, и только изредка на нём появляется ехидная и злая улыбка, когда кто-то из гребцов поневоле косячит, сбиваясь с ритма. Провинившийся моряк тут же прячет свои глаза, и пока этого достаточно, чтобы он смог почувствовать свою вину, собраться с силами и исправится.
— Веселее! Черти в аду нас сегодня не дождутся! — ору я изо всех сил, чтобы подбодрить экипаж и себя, и добавляю откровенную лож — ветер стал слабеть! Гребанный ураган устаёт, а мы нет! Нужно продержатся ещё немного парни!
— Греби, в бога душу мать! — подхватывает Мэт — слышите⁈ Командир умирать сегодня не приказывал!
И парни гребут, гребут как роботы, равномерно ворочая вёслами, которые привязаны к их рукам, а мне их подвести никак нельзя. К тому же у них есть возможность немного передохнуть. Сейчас они работают по шестеро, меняясь каждые полчаса, а я на румпеле один, замены мне нет. Мои воспалённые глаза устремлены вперёд и вельбот несётся по волнам, как огромная доска для сёрфинга. Я люблю море и всё то, что с ним связано, но вот серфингистов теперь ненавижу. Эти гады добровольно ищут того, чего сейчас у нас в избытке! Огромных волн! Они сумасшедшие и опасные люди, теперь я это точно знаю! Как хорошо, что этот вид спорта ещё не придумали, а я запрещу его у себя в колонии на законодательном уровне, если выживу конечно! Специально на Гавайи отправлюсь и все доски у местных жителей поотбираю! А ещё на Гавайях тепло… Да нет, я точно выживу! Куда я денусь!