Ему захотелось взлететь. Ступни оторвались от бетона, и повисли в воздухе. Куда полетим в первую очередь? Может быть — на Луну? А облететь за ночь всю Солнечную Систему — слабо? Нет, не слабо. Темная энергия, энергия гравитации, изменения массы, объема и плотности — это давало возможности, превышающие даже общечеловеческие фантастические понятия. Вы в курсе, что ускорение свободного падения Черной дыры превышает скорость света?
За десять секунд свободного падения в Черную дыру вы наберете как минимум десять световых скоростей. Три миллиона километров в секунду. В десять раз быстрее скорости света, и это только за десять секунд! Долететь от Земли до Солнца можно за пятьдесят секунд. Меньше чем за минуту. Прямо вот отсюда, с балкона, до самого Солнца!
Ему не нужен для этого космический корабль.
Он сам теперь космический корабль. Причем не только для самого себя. Да он при желании может создать… межпланетный лайнер, как минимум. Кстати, да, действительно! Сколько человек он зараз может взять на борт и переправить на тот же Марс? Хотя бы примерно?
Черный шар немедленно возник в руке. Марат теперь знал о нем всё. Ну…, почти всё, примерно столько, сколько капитан самолета знает о своем самолете. Примерно вот так…
Например, Марат пока не понимает, почему его Шар весит так мало. Ведь если он состоит из нейтронной материи, как нейтронная звезда, то должен был иметь массу двадцать восемь триллионов тонн.
А на самом деле масса куска тьмы в его руке — один триллион четыреста миллиардов тонн при земной гравитации. Один триллион. Плюс четыреста миллиардов. Тонн. В руке. Где остальные двадцать шесть триллионов шестьсот миллиардов? Почему? Командир самолета точно знает сколько ему потребуется топлива для полета в атмосфере Юпитера, и сколько — в открытом космосе? Или только догадывается?
Или все это можно рассчитать — да только эти знания вряд ли потребуются капитану воздушного судна Земли…
Черный Шар в его руке стал размытой кляксой, втянулся в плоть, проник в каждый уголок бывшего человека. Так, все так. Они теперь единое целое — корабль, и капитан корабля. И что теперь?
Марат совсем по человечески вздохнул (хотя воздух ему сейчас был уже совершенно не нужен) вышел в Сеть, нашел нужный раздел. «28 августа. 15–00. Общий сбор на базе 2. 15–00. Вопрос распределения вознаграждений».
Последняя фраза была условной, и на самом деле означала «Присутствие строго обязательно».
Марат еще раз вздохнул, и разослал сообщение всем участникам беседы. Даже тем, кто отозваться никак не мог. Но как сказал один человек: «смерть для коммуниста не является достаточным основанием для невыполнения боевой задачи»….
26 августа 2056 года
До встречи на Базе-2 оставалось еще два дня. Прохладным августовским вечером Марат вместе с Ютой прорабатывали сценарии «первоначального накопления капитала». Оба прекрасно знали, что любое оппозиционное, а уж тем более революционное движение мгновенно заканчивается, как только упирается в первый же барьер — финансовый. Грубо говоря, оба понимали, что если бы у Ленина не было денег на билет на поезд — то октябрьская Революция могла и не состояться. Денег должно быть достаточно. Это непременное, железобетонное условие и фундамент для любого движения. Именно движения — то есть свободного передвижения участников в пределах необходимости. То есть — не ездят танки без горючего. Без него же не летают самолеты. И не ходят поезда. Вот такая простая истина. Хочешь движения — ищи средства.
Марат рассказывал части плана, Юта критиковала — такое у них обычно разделение труда.
Идею с банкоматами оба отбросили сразу. Во-первых — муторно, во-вторых — неизвестно сколько там будет храниться, ну и в-третьих — они неплохо защищены. И десятки камер, записи с которых будут обследовать крайне придирчиво. Не дай бог органы или даже вообще единичный сумасшедший оперуполномоченный вдруг почуют, что против них играют крайне непонятные силы. Все должно произойти как будто «естественным путем».
В каждом областном городе есть отделение Центробанка.
Все банки хранят средства именно в этом отделении, свозят туда выручку за день, оставляя у себя только часть, для текущих операций, и то — в расчетах не сильно большого размаха. Почему так делается — ни Марат, ни Юта логического и разумного объяснения не находили. Просто знали, и этого знания им было достаточно.
Таким образом, задача становилась крайне простой. Необходимо проникнуть в здание, и при этом не попасть ни на одну камеру. Забрать денежный средства. Уничтожить следы.
Подойдет банальный пожар. Как он случился — это уже забота специалистов, пусть лучше органы разбираются сэтой проблемой, чем ищут куда же пропали, и где всплывут разноцветные билеты банка России.
И лучше бы это произошло в другом городе…
Ровно через двадцать четыре часа, в такой же вечер, но следующего дня, Марат сидел в кафешке, почти в центре города В., и смотрел затемненное стекло окна. Напротив кафе располагалось желтое двухэтажное здание, окруженное по периметру высоченным забором с колючей проволокой поверху. И куча прожекторов. Камеры слежения длиной в полметра, некоторые защищены огромными стеклянными колпаками. Чтобы штурмовать такое убежище в обычном состоянии требуется танк, и взвод профессиональных штурмовиков с автоматическим оружием, и еще столько же в засадах, и на подхватах, и то — времени будет немного… Совсем рядом, в четырехстах метрах по прямой — военная часть, и на проходной у них стоят два солдатика, в бронежилетах, и тоже с автоматами.
Марат вышел из кафе, которому, кстати, уже пора было закрываться, и спокойно, неторопливым шагом побрел по улице прочь от центра города. Дома становились все выше, уже не кирпичные, а кое-где панельные. Появились большие магазины, а не крохотные закутки в полуподвалах. А вот и пустыри, заросшие подлеском и бурьяном, в рост очень высокого человека. В один из таких пустырей Марат и зашел, пользуясь полумраком и отсутствием людей. Ну вот захотелось человеку по нужде. По малой, а то и по большой. Скрывшись в траве, Марат глубоко вдохнул. Он до сих пор не мог привыкнуть к мысли, что активизация «гравитационного преобразования» может негативно отозваться на структуре и функциях «преобразованного» объекта. И то что объектом является его собственное тело — спокойствия отнюдь не добавляло.
Через несколько секунд на месте сидящего в траве человека осталась лишь маленькая точка. Размерами куда меньше обычной комнатной мухи. В сто раз меньше, примерно как микроскопическая оса. Однако эта точка передвигалась куда быстрей пешехода, а при желании могла обогнать и велосипедиста.
В таком виде Марат добрался до отделения Центробанка гораздо быстрей, уже через десять минут после преобразования, ведь сейчас он вовсе не прогуливался, и летел целенаправленно по прямой. Миновав увитый «колючкой» забор, он пробил железобетонную стену насквозь. Конечно, можно было воспользоваться и вентиляцией. Но черт его знает, может именно в вентиляции установлены лазерные сетки против проникновения вот таких вот «жучков»….
Где у нас тут инкассаторское помещение и хранилища? Ну конечно же — в цокольном этаже, не на чердаке же… А где бойлерная и генераторная? Совсем в другом конце здания. Это плохо. Через десять минут блуждания-летания по пустому зданию Марат изучил его полностью. Заодно заклинил кран подачи воды в пожарную систему.
Бронированная дверь хранилища сопротивлялась ровно столько же, сколько и бетон. То есть Марат пробил сталь, даже не заметив преграды, бесшумно оставив за собой чуть ли идеально круглое отверстие ровно миллиметр в диаметре. За дверью была еще и решетка с толстыми прутьями, но это вообще смешно. Само помещение состояло из двух комнат. Всядальняя комната представляла из себя помещение с сейфовыми ячейками, причем некоторое из них были очень большие, бомбу на двести килограмм запросто можно спрятать.
А вот в первой, на стеллажах, в открытую лежали деньги. На одной полке купюрами побольше, на других — поменьше. Валюты нигде не было видно. Видимо, валюту как раз и прячут в таких вот больших ячейках. Сейчас посмотрим.
Марат пробил дверцу одной из больших ячеек. Прошел через высоколегированную сталь как сквозь масло. Ячейка оказалась пустой. Просто замечательно. Следующая. Да, здесь есть валюта. Доллары, огромные пачки, в совокупности похожие на небоскребы. На первый взгляд здесь тысяч сорок, не больше…
До сих пор ни одна из систем сигнализации не сработала. Видимо, на мошек она реагировать не привыкла. Внутри ячейки Марат начал распаковываться. Так, в один угол — стандартный еврокуб с тонной бензина, сейчас в состоянии размера… примерно амебы. В другой угол — осколочно-фугасный снаряд, стандартный «Передатчик», с радиовзрывателем. Этого хватить, не собирается же он здесь «армагеддоны» разводить. Тем более что чем проще — тем лучше. Найдут осколки, может быть даже сохранится маркировка, поймут что здесь поучаствовал бензин. И задача следователей и оперативников будет в следующем — понять, как это все сюда попало, и кому это выгодно? А то, что сгорело пять тонн бумажных денег — это никого интересовать не будет. (…кстати, так оно и произошло, взрыв и пожар уничтожили данные на сервере отделения, и компетентные органы решили, что «террористический акт» устроил кто-то из сотрудников, руководства или клиентов — чтобы были уничтожены какие-то важные улики…)
Теперь выкладываем несколько стеклянных гравитационных ловушек — просто бутыли, на дно и горлышки которых Марат инициировал гравитационные аномалии. Они вобрали в себя многие кубометры воздуха, так необходимые для полноценного горения бензина.
Теперь пора покинуть ячейку, и переместится наверх, к потолку. К постоянно горящим лампам освещения. Кстати, камер тут понатыкано — просто ужас, и все замаскированы. Видимо, чтобы посетителей и клиентов не смущать. А вот внутрь плафонов с лампами никто не догадался камеру поставить. Оно и понятно…
Оказавшись внутри плафона Марат одну за другой активировал три первоначально преобразованные РДГ — 2Ч, с черным дымом, которые используют для имитации пожара техники. Помещение быстро заполнялось чернотой, которая совершенно не мешала Марату. Как только дым стал настолько плотным, что его можно было чуть ли не ножом резать — Марат дезактивировался сам, вытащил из рюкзака огромный мешок и начал быстрыми движениями сгребать в него пачки купюр, немного с каждой полки. Остановился он после того, как внутренний калькулятор сказал ему — «двести миллионов рублей». Остальное пусть остается и сгорит…
Внутри здания уже выли сирены. Пожарная сигнализация надрывно заливалась, не в силах пропустить через себя ни капли воды. По коридорам слышались торопливые шаги. Кто то что-то быстро бормотал в трубки телефонов.
Только оказавшись на улице, в темноте, примерно в ста метрах от забора с колючей проволокой — Марат дезактивировал все гравитационные аномалии, которые же сам и установил. И одновременно дал сигнал на «Передатчик». Раздался глухой, почти неслышимый взрыв. Фугас взорвался, пробив стенки разворачивающегося в пространстве «еврокуба» с бензином, а заодно разбил все бутыли с воздухом. Стекла и двери в здании вылетели. Охранников размазало по стенкам кровавыми пятнами. Что же, в таких делах сопутствующие жертвы — это нормальный показатель. Не будь их — всё будет казаться подозрительным… Язык пламени вылетел из одного окна, совсем не в том месте, где ожидал Марат. Потом повалил дым еще из нескольких окон, и скоро все здание уже сверкало сполохами, электричество погасло, и только где-то внутри нарастал и ширился огненный гул.
Все, спектакль закончен, можно двигаться домой. Жаль, конечно, позвонить нельзя, похвастаться, все-таки впервые в жизни такую штуку провернул, причем один… Ну да Юта не будет пока сильно беспокоится. Вот если бы позвонил, тогда да, можно беспокоиться, что- то пошло не так, поэтому пришлось звонить, нарушать конспирацию.
— Ну что? — сказал Марат сам себе, возвращаясь в нормальное состояние. — Вот теперь… Поехали.
* * *
28 августа 20… года. База-2.
База-2 представляла из себя обычный гараж. Там не было машины, только полки, верстаки, кучи ржавых инструментов. Под полом — большой подвал. Еще есть лестница на чердак. В углу — маленькая буржуйка. На полках и во всех углах — красные знамена, плакаты, старые книги. Это была гараж одного из штурмовиков, Володи, которого все знали под позывным «Двадцать четвертый». Вчесть модели вертолета, на котором он летал в Афганистане и Чечне. «Двадцать четвертый» погиб несколько лет назад. Сбила машина. А ключи от гаража остались у штурмовиков. Дочь «Двадцать четвертого», которая сейчас жила в Германии, скорее всего и не знала, как и кто использует её собственность. Она и на похороны приехала — на три дня, за это время быстро продала квартиру отца агентству недвижимости… и исчезла.
А они пришли. Практически все. Кроме тех, кто был очень далеко, погиб или умер. В первую очередь, и самым первым пришел Магнум. Он взял такой позывной потому что любил большой калибр. Он и сам был — "большой калибр". Круглолицый, и вообще весь округлый, что в фас, что в профиль, Магнум, пожалуй, был самым пунктуальным из Штурмгруппы. Приходил не просто секунда в секунду… но всегда на десять минут раньше. Всегда и точно на шестьсот секунд раньше. Если приезжал на машине — то становился точно где оговорено, ни сантиметра ни вправо, ни влево, ни уж тем более вперед-назад. Вот где было начерчено заранее мелом три дня назад — там и вставал, даже если метки уже отсутствовали. У него была жена. Маленькая, вдвое его ниже, наполовину бизнес-вумен, наполовину домохозяйка. И несколько детей. Сколько? Три или четыре. Точно Маузер не знал. Он этим не заморачивался никогда. Личная жизнь штурмовика — это его личная жизнь. Захочет или потребуется — скажет. Не захочет и не потребуется — промолчит. Самого же Маузера интересовало — насколько ценен человек как профессиональный кадр. Все остальное мишура, все эти советы знать о каждом в своей группе все и всегда. Чистой воды бред, бесполезность, имеющая значение только в том случае, если личное начинало мешать общему делу. Вот и Магнум — отличный стрелок, неплохой борец, средней руки оратор, могуч как слон, прошел все проверки и особый талант у него — шоферский. Сколько раз они уходили на его задрипанной «Волге», уазике или микроавтобусе от ментов и прочих полицаев — и не счесть теперь…
— Здорово! — дверь в гараж открылась, и показался высоченный вихрастый парень, с робкой улыбкой протиснулся через низкий для него проем.
— Ну здравствуй, товарищ Кольт, — искренне улыбнулся Марат. Кольт был самый молодой из их компании. И самый высокий. С нежным пушком на щеках, и похоже, до сих пор не брился. Парень пришел сам, сам прошел первые проверки, отчитываясь фотографиями. Помогли только с третьим уровнем — парень все же молодой, горячий, мог наломать дров. Подбивал клинья к Люгеру… А кто не подбивал клинья к ней? Знали что бесполезно, а все равно пытались. Как иначе? Чай не пай-мальчики, а уверенные в себе профессионалы. Кольт бойцом рукопашником был «не очень», зато вот стрелял из винтовки отменно. А бегал просто замечательно, причем что на длинные, что на короткие дистанции. Вихрь, а не парень. В семье он был один, отца не было (почему — это тоже Маузера мало занимало), а мать ездила работать «два на два» в соседний город, где и ночевала, поэтому у Кольта постоянно была свободна квартира. Где они и собирались, пока не заметили слежку. Парню жизнь, конечно, попортили, в военное училище не взяли, в ВУЗ тоже, не смотря на все спортивные достижения. Сейчас он работал, и работа ему очень не нравилась. Маузер думал, что Кольт после такого мог затаить обиду, но опасение прошло, как только он услышал чрезвычайно обрадованный голос юного штурмовика по телефону. Хотя какой он уже юный? Двадцать пять лет, здоровенный мужик. Комиссар, командир своей собственной пятерки.