Простые семейные радости и грозный лик вечности
Вопреки ожиданиям, решение математической головоломки никак не давалось и Мари, захандрив, уставилась в окно. В стекло настойчиво стучал ночной дождь и в результате у неё окончательно пропало настроение заниматься.
Девушка села на подоконник и, обняв колени, положила на них подбородок. Город за окном жил своей жизнью. Сияло разноцветными огнями колесо обозрения, по эстакаде и проспектам летели автомобили, оставляя за собой ленточный след из красных и белых огней.
«Куда и зачем едут все эти люди? — рассеяно подумала она. — Впрочем, какое мне дело до них, а им до меня?»
И тут, будто в опровержение её вывода, пришло сообщение от Ника. «Семейный ужин. Не забудь, криа!» — было написано на экране, высветившемся над её запястьем.
«Merde!»[1] — ругнулась огорчённая Мари. Теплившаяся в её душе надежда, что он отстанет от неё, упорхнула в неизвестном направлении. Она поняла, что ей всё же придётся разговаривать на эту тему с родителями. И тут она призадумалась, как им преподнести, кто такой Ник Реази.
«Действительно, а кто такой Ник Реази?» — задалась девушка вопросом и, привычная к анализу, начала раскладывать по полочкам всё, что ей было известно о новом знакомом. Вот тут и выяснилось, что она практически ничего не знает о нём, за исключением того, что он из клана Ягуара, спецназовец по профессии и вроде бы сначала ухаживал за Соней, а теперь с завидной регулярностью отравляет её жизнь.
Мари наморщила лоб, пытаясь всё же вспомнить Ника в Академии, но как она ни старалась, она его не помнила. «Конечно, свыше трёх тысяч студентов, преподавательский состав и обслуживающий персонал это не хухры-мухры. И все равно за пять лет учёбы практически всех знаешь в лицо, — размышляла она, грызя прихваченный на подоконник карандаш. — С другой стороны, спецназовцы держатся обособленно и предпочитают общество своих… Это да, но такие парни, как Реази, всегда на виду в студенческой тусовке».
В памяти девушки сразу же всплыли откровенно неприязненные взгляды, которые она ловила на себе стоило ей только появиться в штаб-квартире клана: «Вот-вот! У нас он всего ничего, а уже только и слышишь Ник Реази то, Ник Реази сё, да и девицы уже хором ненавидят меня». Мари вздохнула и для верности ещё раз порылась в памяти. Перед её мысленным взором промелькнула целая вереница тех, кого она знала из клана Ягуара. Она вспомнила даже такие встречи и разговоры, о которых уже и думать забыла, но и там не было ни самого Реази, ни упоминаний о нём — за исключением выпускного бала, где и состоялось их знакомство.
«Ладно, чёрт с ним! Видимо, бог меня миловал, если мы не встретились в Академии», — подумала девушка и соскочила с подоконника. Вернувшись за стол, она попыталась сосредоточиться на решении математической загадки, но её мысли по-прежнему занимала загадка Ника Реази, и она закрыла компьютер. «Странный он парень! Взять хотя бы его одежду. Конечно, я не спец по тряпкам, но модные тренды отличить в состоянии. Вещи, которые носит Реази, явный эксклюзив. Таких я ни у кого не видела. Правда, народ начинает ему подражать… мода она как пожар, сегодня один в эксклюзиве, назавтра уже носят все подряд. И Реази это не нравится. Нужно было видеть его физиономию, когда он встретил парня в такой же куртке, как у него».
Фыркнув, Мари запустила пальцы в волосы, массажируя натруженную голову. «Чёртов зазнайка! Главное, держит себя так, будто все ему должны… — она застыла с поднятыми руками. — Вот только дело в том, что такие замашки не возникают на пустом месте, а Реази командует, как дышит. Итак, что мы имеем? А имеем мы типа, который привык к дорогим шмоткам, машинам и домам. Жаль, что я сама не побывала у него, но, судя по тому, как Беккер захлёбывалась от восторга, у него не квартира, а отделение музея. Значит, Реази из богатой семьи. Вот только одна закавыка. Будь он из семьи, входящей в политическую или финансовую элиту клана Ягуара, я бы знала о нём. И совсем уж ни в какие ворота не лезет его умение мысленно разговаривать. К тому же я ощущаю, как просто вибрирует от напряжения его ментальное поле, запертое барьерным щитом. Такой мощи нет даже у Мики… Господи! Да кто же он такой, этот Ник Реази?.. Всё, всё! Хватит думать о нём, а то, не дай бог, снова приснится!»
Мари затрясла головой. Стоило только ей подумать о сне, который она увидела после приезда домой, и перед её глазами как наяву возникла фантастическая четвёрка зверей и их хозяев, а вслед за ними заявилась золотоволосая красавица, выцыганившая у неё шар. «Чур, меня! Кыш, кыш! Я кому сказала?» — воскликнула она и надавила пальцами на веки.
С трудом, но ей всё же удалось избавиться от видения. Девушка выпрямилась и с чинным видом открыла крышку ноутбука. Она снова взялась за решение математической головоломки, но царица всех наук сердилась на неё за невнимательность. Теоретические выкладки скользили мимо её сознания, а формулы громоздились одна на другую, не желая укладываться в стройную систему. Устав с ними бороться, она раздражённо захлопнула справочник, который держала под рукой.
«Mince! Что-то математика сегодня совсем не идёт! Вместо отдохновения для души какой-то сплошной чертополох, — с огорчением констатировала Мари. — Такое чувство, что проклятый Реази сглазил меня».
Она прищурилась, прикидывая траекторию полёта, и запустила книгу на письменный стол, стоящий у противоположной стены.
«Упс!» — Мари открыла глаза и захлопала в ладоши. Вообще-то, она целилась в старинный чернильный прибор, но толстенный талмуд, содержащий высшую математическую премудрость, лёг точно посередине зелёного прямоугольника, только промокашка слегка покачнулась. Это была её месть отцу, чей кабинет она оккупировала. В своё отсутствие Палевский разрешал им пользоваться, но не разрешал сидеть за его письменным столом. Мотивировал он это тем, что ему надоели крошки на сукне, потому Мари приходилось ютиться на неудобном кофейном столике.
Появление Аннабель окончательно перебило её желание заниматься математикой. Девочка уже полчаса бродила рядом и, заслышав сочный шлепок, сразу же заглянула в кабинет.
— Мари! — жалобно протянула она. — Ты уже освободилась?
— Вроде бы да. Мышонок, а ты чего не спишь? Пользуешься отсутствием родителей?
— Ага! — расплылась в улыбке девочка.
— Понятно, праздник непослушания. А чего сияем?
— Я нашла в интернете продолжение Рубак! — выпалила Аннабель и с нетерпением воззрилась на Мари.
— Вот это да! А меня возьмёшь на просмотр? — отозвалась девушка и попыталась встать, но после многочасового сидения по-турецки это было нелегко. — Merde! Кажется, меня основательно скрючило! — простонала она и, подражая графу Дракуле, с завываниями поползла к Аннабель.
Когда девочка с восторженным визгом пустилась наутёк, Мари догнала её и, неся под мышкой, проворчала:
— Хорошо быть молодой и здоровой, а тут спина болит, задница онемела, хвост отвалился и шерсть клоками лезет. Вместо того, чтобы прямиком ползти на кладбище, приходится тащиться… Кстати, нам куда: к тебе или в кинозал?
— В кинозал! — хихикнула Аннабель и Мари согласно кивнула.
— Лады! В кинозал, так в кинозал. Нынче мыши пляшут, а кошки плачут.
С брыкающейся Аннабель под мышкой девушка вошла в кинозал и, плюхнувшись на пушистый ковёр, расстеленный перед экраном, потянулась к пульту.
Мультяшки-авантюристы[2] ничуть не изменились, как и их приключения, тем не менее Мари хохотала до слёз и девочка, поглядывая на неё, вторила ей звонким смехом.
Когда нескончаемый сериал с набором однообразных глупостей подошёл к концу и на экране замелькали финальные титры, они дружно запустили руки в деревянную плошку с попкорном и, выяснив, что там пусто, посмотрели друг на друга и дружно вздохнули.
— Всё хорошее когда-нибудь кончается. Банальность, но факт.
Перевернувшись на спину, Мари сладко потянулась и глянула на девочку.
— Ну как тебе новые «Рубаки»? — спросила она и когда Аннабель энергично закивала, состроила озабоченную мину. — Ну-ка, ну-ка! Что-то ты сегодня чересчур много трясёшь головой. Может, у тебя началась лошадиная лихорадка?
— Ой, а что это такое? — испугалась девочка и она покровительственно потрепала её по голове.
— Это такая болезнь, которая случается с теми, кто со старшими не разговаривает, а только кивает, как цирковая лошадка.
Аннабель засмеялась, а затем принялась болтать, всё ещё переживая за героев сериала.
Девочка вела себя необычно и Мари вгляделась в её возбуждённое личико. Оно похудело и слегка заострилось, отчего глаза казались больше обычного. Вдобавок они горели лихорадочным блеском и сверкали как тёмно-зелёные изумруды. Фигура девочки тоже изменилась: она вытянулась и стала ещё более стройной и хрупкой на вид.
Чтобы окончательно убедиться, что ей не кажется, она взяла Аннабель за руки и они подтвердили её подозрения. Пальчики девочки имели удлинённую третью фалангу. «Да, процесс зашёл уже далеко. Кажется, уже почти полная перестройка организма. Как же я пропустила такое событие? Не родители, а злыдни распоследние! Могли бы мне сказать!.. Хотя они настолько погружены в себя, особенно Мика, что хорошо, если они изредка вспоминают о нашем существовании». Мари кольнула тревога. Отчего-то ей не верилось, что Палевский дал согласие на инициацию Аннабель. «Тогда остаётся только одно, Рени самовольно провела инициацию, а его поставила перед фактом. Тогда понятно, почему у отца такое взрывоопасное настроение», — огорчённо подумала она и глянула на девочку, которая ожесточённо тёрла кончики пальцев.
— Ну-ка, прекрати чесаться, а то в кровь раздерёшь руки. Это у тебя режутся когти. Потерпи немного, зуд скоро пройдёт.
Аннабель послушалась и Мари, чтобы отвлечь её от чесотки, спросила:
— Мышонок, а ты в курсе, что означает твоё имя?
Когда девочка мотнула головой, мол, не знаю, она с преувеличенным удивлением приподняла брови, но не выдержала и рассмеялась вслед за ней.
— Ладно, будем надеяться, что это не возвратная лошадиная лихорадка. Ну, на чём я остановилась?
— Ты хотела сказать, что значит моё имя.
— Верно! Аннабель состоит из двух частей. Анна в переводе с еврейского языка означает милость, а «бель» с латинского переводится как прекрасная. Давай-ка, госпожа Прекрасная Милость, совершим налёт на кухню и ограбим холодильник, — предложила Мари и, оживившись, спросила: — Ты знаешь, где именно этот холодный негодяй замуровал прекрасную принцессу по имени Мороженое?
— В морозильнике, в верхнем ящике, — ответила девочка с восторгом глядя на выдумщицу-сестру.
— Ах, он подлец! Свободу вкусной красавице! — Мари с заговорщицким видом прижала палец к губам и схватила её за руку. — Только тихо! Если ледяные великаны услышат нас, то мало нам не покажется.
Крадучись они пробрались в кухню и вооружились десертными ложками. Затем на цыпочках прокрались к холодильнику и с победным воплем дёрнули его за ручку. В верхнем отделении огромного морозильника действительно оказался замечательный торт-мороженое, щедро сдобренный орехами, шоколадом и цукатами, но им показалось этого мало, и они облили его клубничным вареньем и мёдом. В общем, принцесса Мороженое по самые уши была утоплена в сладком перед тем, как её водрузили на стол.
Когда освободительницы доедали уже по второй порции, хлопнула входная дверь, и девочка с возгласом: «Рени пришла!» помчалась ей навстречу. Мари с усмешкой посмотрела ей вслед, но не двинулась с места. «Гляди-ка, а наш мышонок стал совсем ручной, только от отца по-прежнему удирает сломя голову. Правда, от него идёт такой негатив, что скоро я сама буду шарахаться от него. Видимо, у Рени дела не очень или он не может найти лекарство… — девушка вспомнила, какими глазами Палевский смотрит на жену, когда думает, что его никто не видит и у неё упало сердце. — Нет, даже не думай, притянешь несчастье! У мамы всё хорошо!»
— Bonsoir, maman! — сказала Мари и не спешно облизала ложку, перед тем как снова запустить её в креманку.
— Добрый вечер, дорогая, — Рени в удивлении выгнула бровь. — Эй, девицы! Вам не кажется, что в это время порядочный народ спит, а не лопает на ночь глядя?
— Да что нам сделается?! Мы же не люди, — проворчала Мари и, притянув подтаявшие останки принцессы Мороженое, накрыла их собой. — Моё! Не дам!
— Жадина! — держа Аннабель за руку, Рени подошла к ней и поцеловала в подставленную щёку.
На Мари пахнуло знакомым ароматом — её вампирская матушка никогда не изменяла Chanel № 5 — и у неё снова сжалось сердце. Рени выглядела очень плохо, гораздо хуже, чем в начале её приезда домой.
— Ладно, держи, — смилостивилась девушка, и когда Рени села, придвинула к ней тарелку с мороженым. — Может, покормить тебя чем-нибудь более существенным? — спросила она, стараясь не выдать свою тревогу.
Рени покачала головой.
— Нет, не хочу. Я попила чай перед уходом с работы. Что это за лошадиная лихорадка у вас завелась? — поинтересовалась она и ласково потрепала Аннабель по щеке.
— Это ты мне скажи! — с прорвавшейся досадой воскликнула Мари. — У нас не дом, а сплошные тайны Мадридского двора. Интересно, вы, вообще, планировали мне рассказать об инициации мышонка или с самого начала решили положиться на мою догадливость?
— Полно вредничать! — примирительно сказала Рени.
Улыбнувшись, она раскрыла девочке объятия и та, влетев в них, прижалась к ней, как к родной матери.
— Детка, ты и вправду похожа на породистого жеребёнка. Хорошеешь с каждым днём. Уверена, Аннабель у нас будет очень красивым вампирёнком. Правда, Мари?
— Ну, конечно! — заревновала девушка. — В доме у нас только я уродина.
— Нет, Мари! — расстроилась девочка. — Мама Рени пошутила, мне никогда не стать такой красивой, как ты, — погрустнела она.
— Так, так! — оживилась Рени. — Это ещё что за страдания?
Аннабель умоляюще посмотрела на старшую сестру, но она не вняла её безмолвной просьбе.
— Ха! А ты не знаешь? Наш мышонок влюбился, — сообщила Мари, забавляясь отчаянием девочки и радуясь свету в глазах Рени.
— Неужели! И в кого же?
— Да есть один тип. Не знаю, что все в нём находят, но даже наш мышонок пал жертвой его маскулинных чар.
Заметив, что Аннабель вот-вот заплачет, Мари лукаво ей подмигнула:
— Да, ладно тебе кукситься, мышонок! Если он так уж тебе нужен, можешь забирать Ника себе. Что такое? — спросила она, когда на личике девочки появилось смущение. — А, это! — понимающе воскликнула она. — Да полно тебе! Ведь ты обещала не отбивать моих парней, а тут я задаром отдаю. Так что бери, пока я добрая.
— Спасибо! — чуть слышно сказала Аннабель и спрятала лицо на груди Рени.
Она пригладила ей растрепавшиеся волосы и с любопытством воззрилась на Мари.
— Кто такой Ник? — спросила она, видя, что никто из дочерей не спешит просвещать её насчёт его личности.
— Старший нашего патруля, — вздохнула девушка. — Помнишь я рассказывала тебе, что Ладожский подрался в автобусе с новым бойфрендом Беккер? Так это он, Ник Реази.
— Вроде бы они дрались из-за тебя, — усмехнулась Рени.
— Это Ванька так решил, а с чего до сих пор не пойму, — Мари скривилась. — Если у Реази это любовь, то боже упаси меня от его ненависти.
— Что, такой серьёзный молодой человек? — спросила заинтригованная Рени.
— Ага! Редкостный козёл, — подтвердила девушка с искренней печалью на лице. — Чувствует моя душа, что этот гад не успокоится на достигнутом и за оставшиеся дни дежурства наставит мне ещё целую кучу штрафных часов.
Тему ужина в следующую пятницу Мари решила пока не поднимать. Сначала она хотела заручиться согласием главы семейства.
— Он из какой семьи? — спросила Рени.
По спецназовской привычке она внимательно наблюдала за старшей дочерью. Что-то такое проскальзывало в девушке, что говорило о том, что она не настолько равнодушна к безвестному ей Нику Реази, как пытается это показать.
— Реази вообще не из нашего клана. Он из ягуаров, — сообщила Мари и замахала руками. — Нет, ты его не знаешь, хотя я уверена, что у него очень богатая семья.
— Да? — удивилась Рени. — Обычно богатые семьи — это влиятельные семьи.
— Может, они разбогатели на чём-нибудь незаконном, потому и не высовываются? — предположила девушка.
Рени скептически посмотрела на неё.
— Вряд ли. Вот поработаешь под начальством Ледяного тигра, поймёшь, что это абсолютно невозможно.
— У Штейна кличка Ледяной тигр? — изумилась Мари. — Здорово! Я тогда попала в точку, назвав его Ледяным тигром, а его секретаршу Снежной королевой! Ха! Действительно ледяные истуканы! Ой, не могу!
— Хватит смеяться! Томас, конечно, не ангел, но хороший парень, зря ты не захотела обратить на него внимание. Он был бы тебе хорошим мужем.
— Ты что, серьёзно? — выговорила Мари сквозь смех. — Да он же садюка, каких свет не видывал! Мам, смерти моей хочешь?
— Ерунда! — фыркнула Рени и с воодушевлением посмотрела на остатки растаявшего мороженого. — У меня даже аппетит проснулся от твоих глупостей.
— Правда? Мышонок, живо разогревай, а я накрою на стол, — обрадовалась Мари и засуетилась, бегая с тарелками и столовыми приборами. — Слава богу! А то ты стала тощая… — она осеклась, кляня себя за длинный язык.
Аннабель, держа в руках кастрюльку, вытащенную из холодильника, обернулась и растерянно посмотрела на них.
— Да, ладно тебе, детка! Начала, так уж договаривай: «как драная уличная кошка», — легко сказала Рени, и девушка порывисто её обняла.
— Не слушай, maman! Это я сдуру брякнула! — с жаром воскликнула она. — Просто ты устала и немного похожа на Мартишу из семейки Аддамсов. На ту, что двухсерийного фильма, помнишь? Она там очень бледная и очень красивая. Совсем как ты сейчас. Ой, нет! Опять я несу всякую чепуху! Господи, мне следует оторвать язык! — не выдержав, она всхлипнула. — Мамочка, я… что же мне сделать для тебя? Хочешь, я отдам тебе всю свою кровь до капельки? Только, пожалуйста, не болей!
— Мари! Ну, что ты, как маленькая? Не вздумай разводить сырость… Всё-всё, хватит! Вот что ты расстраиваешь малышку? Глядя на тебя, она тоже хлюпает носом.
Девушка поспешно вытерла глаза.
— Хорошо, не буду, а то Мика меня убьёт. Правда, он и так и сяк меня убьёт, когда узнает, что я прокололась.
— Да полно тебе! Не так уж плохи мои дела.
— Поклянись, что это правда! — потребовала Мари.
— Вот те крест! Что ты напридумывала себе всяких ужасов? Мика обязательно меня вылечит. Он же у нас если не бог в медицине, то первый его зам. Ну, дурочка ты эдакая, успокоилась или нет? Не веришь мне, поверь отцу.
— Ладно, так и быть поверю, хоть вы оба те ещё обманщики.
— Вот и умница!
«Да, больше нельзя тянуть с уходом. В любом случае придётся резать по живому, — пришла Рени к выводу. — Чем дольше я тяну, тем больнее будет всем. Мика и сейчас уже весь извёлся. Господи, а так хочется плюнуть на всё и остаться с ними до конца!» — тоскливо подумала она, но взяла себя в руки и, слегка отстранившись, посмотрела в бледное лицо девушки с блестящими от непролитых слёз глазами. «Хорошо держится. Сразу видно, что это наша с Микой дочь», и Мари, будто прочитав её мысли, через силу улыбнулась.
— Не расстраивайся, детка! Я уверена, что всё образуется, — ласково сказала Рени. Она испытующе глянула на дочь. — К сожалению, потерь не избежать на жизненном пути. Ведь все мы не вечны. Но как бы ни повернулось дело, ты должна знать, что я всегда любила тебя и буду любить. Возможно, народ не врёт, и загробная жизнь всё же существует. Аннабель, подойди! — позвала она и когда напуганная девочка подошла к ней, обняла и её тоже. — Детка, тебя я тоже люблю. Будь хорошей девочкой и слушайся сестру, хорошо?
— Хорошо, мама Рени.
Слова Рени прозвучали прощанием и Мари запаниковала. Вдобавок Аннабель захлюпала носом.
— Тихо, мышонок! — прикрикнула она на девочку. — Не реветь! Где мамин ужин?
Этого хватило, чтобы Аннабель сразу же побежала к плите.
— Простите, девочки, но что-то мне расхотелось есть.
— Мам, ты куда? — по-детски жалобно вырвалось у Мари, когда Рени направилась к выходу.
— Хочу немного отдохнуть. Что-то я устала. В последнее время на работе сплошной бедлам, не знаешь за что хвататься.
Глядя на дочерей, Рени замерла в проёме высокой стрельчатой двери, и что-то такое было в её облике, что он навсегда врезался в память Мари. Позднее, в минуты душевной тревоги, когда ей хотелось опереться на материнскую любовь и поддержку, стоило ей закрыть глаза и она вновь видела изящную фигурку, обрисованную тёмно-синим шёлком, водопад блестящих чёрных волос, и удлинённые тёмные глаза на смуглом треугольном лице, взирающие на мир с горделивым спокойствием. Спустя много лет она попыталась повторить тот живой портрет Рени. Несмотря на то, что она помнила всё до мельчайших деталей, его копии всегда чего-то не хватало. Женщина на холсте была прекрасна и действительно казалась воплощением египетской богини Бастет, загадочной и надменной. Вот только той, что на портрете, не было никакого дела до её бед и Мари раз за разом уничтожала свои творения.
_____________________
[1] Merde! — дерьмо!
[2]Авантюристы-путешественники есть такая беспокойная порода людей. Им нипочём не усидеть на месте, их всегда тянет в путь-дорогу. Линия горизонта — их недостижимая мечта. Кстати, очень симпатичные и полезные ребята. Как профессионалы в выживании, они знают и умеют всё. Они труженики, готовые горы свернуть на пути к поставленной цели. Вот только дома они совершенно невозможны, потому что каждодневный труд для них — великая обуза.