Только закрыла глаза, как у входа в палатку послышались чьи-то голоса. Что-то негромкое, но нудное. Бу-бу-бу. С трудом поднявшись, вышла из палатки. Ну, какого черта кому-то ещё что-то понадобилось посреди ночи?!
Спиной ко входу в палатку стоял Гман со своим копьем наперевес, а перед ним трое солдат. Увидев, что я выхожу, все сразу отступили.
— Ну, что случилось?
— Мы принесли ваш завтрак, госпожа Натис!
— Завтрак?! — я с трудом поняла это слово, словно услышала его впервые — Вы что, сдурели? Ночь же!
— Скоро рассвет, госпожа. Отряд с господином магом отправится в дорогу уже скоро.
— А я здесь при чем?
— Господин маг сказал, что вы будете его сопровождать.
— Я? Сопровождать? Куда?!
— В Земли туманов, госпожа.
Солдаты докладывали четко, по-военному, но до меня не доходило. Какой отряд, почему я должна куда-то идти? Что я забыла в этих землях? Вот если бы выгнали из крепости, тогда да, других вариантов бы не было. Но сейчас-то зачем? После того, что рассказал маг, желание гулять по этим землям у меня резко уменьшилось.
Ладно, придёт маг, разберёмся. Я умылась водой из кувшина и мне немного полегчало.
— Ладно, давайте завтракать.
Солдат поставил на стол котелки, но я ещё толком не проснулась и почти не уловила запахов. Только приподняв крышки, разглядела — снова каша, только вместо «киселя» какой-то травяной отвар. Отделив свою порцию, кивнула Гману — ешь. На этот раз за котелки он взялся гораздо увереннее. Я ещё ковырялась в тарелке, а пустые котелки уже снова появились на столе. Ну и ладно. Он мужик, ему надо есть много. Тем более, что он вроде как примеривает на себя роль моего защитником. А раз уж я вроде как госпожа, то и обеспечить кормежкой тоже вроде как моя обязанность. Хотя… всё это временно. Если окажемся в лесу, то добывать живность, да и готовить придётся уже Гману, а я снова стану нахлебницей.
Как всё-таки сильно время суток влияет на самооценку! Вчера вечером я гордилась собой, считала себя очень нужной и важной, а утром, спросонья… Жить не хочется от ощущения собственной ничтожности и бесполезности…
Отряд появился довольно быстро. Топот множества ног, и вот нас уже окружили десятки солдат. Я вглядывалась в лица, но ни Мармука, ни остальных наемников из нашей группы почему не было.
Подойдя, Холс не стал разговаривать, а начал оглядываться и словно принюхиваться. Я не питала иллюзий о собственной чистоте и запахе, но выглядело это довольно оскорбительно.
— Интересненько — протянул маг, не обращая внимания на мое нарастающее раздражение — Ты готова?
— К чему?
— Отправиться с отрядом.
— Куда и зачем?
— Тебе разве не сказали? В Земли туманов. Посмотрим, что там происходит.
— А я вам зачем?
— Так ты же мечтала стать там госпожой — маг прищурился с откровенной иронией.
— Это было давно.
— А если опять передумаешь? — я промолчала, и маг снова стал серьёзным — Надо сходить и попытаться найти то место, в котором появился Гман. Самое главное — определить, действует ли ещё это круг. А ещё важнее — это обычный или «воронка». После будем думать что делать дальше.
— А я вам зачем?
— Гман может опознать животных из своего мира, ты об этом скажешь. Без этого мы просто не поймём, что круг — из его мира.
— И всё? Только для этого?
— И всё. Только для этого.
— Ну, тогда я согласна.
Холс не стал ехидничать типа: «А куда б ты нафиг делась», а сразу скомандовал:
— Походной колонной, вперед!
Пятерка солдат двинулась по дороге в сторону Первого круга. За ними маг, вокруг него ещё десяток солдат, прикрывая его со всех сторон. Чтобы не путаться под ногами, я решила пропустить всех вперёд и идти самой последней, но остальные солдаты почему остались на месте и все смотрели на меня. Так и стояли — я смотрю на солдат, они на меня. Метров через двадцать Холс оглянулся и тут же вернулся.
— В чем дело?
— Хотела идти в конце отряда, но они — я кивнула в сторону солдат — почему-то не идут.
Похоже, Холсу очень хотелось обматерить меня, но он сдержался.
— Первыми идут солдаты малого дозора, затем я со своей охраной. Следом должна идти ты с основной частью отряда. В случае заварухи они прикроют тебя, а ты должна прикрывать меня.
— Чем?
На этот раз маг не сдержался.
— Чербанохадос… пробормотал он какое-то ругательство — Помнишь, как ты хотела меня убить?
— Ну… — замялась я.
— Так вот, для нас может стать опасным всё что угодно — рой мошкары, животное размером с кошку, странная ветвь, нависшая над тропой. Если хотя бы на мгновение засомневаешься, почувствуешь хотя бы тень угрозы, сразу бей.
— Чем?!
— Гармахада — снова матюгнулся маг — Всем, чем сможешь! Во время нашего разговора у тебя это могло хорошо получиться. Но теперь бей без раздумий, сразу. Понятно?
— Понятно, но я так не могу. Пока на меня не нападут, я даже не знаю, что я смогу сделать.
Холс откровенно разозлился, и даже презрительно сплюнул.
— Ладно, держись за мной и постарайся хотя бы не путаться под ногами, если начнётся что-то серьёзное. — Он оглянулся на солдат — Чего встали? Вперёд!
На этот раз мы тронулись без задержек. Впереди маг с дозором и охраной, затем я, Гман, а за нами уже все остальные в колонну по трое. Солдаты в среднем ряду несли тяжелые рюкзаки, а те, что с краю, их как бы прикрывали.
С рассветом без остановок вышли на Первый круг и сразу свернули на небольшую просеку, ведущую в Земли туманов. Вскоре выяснилось, что мы идём не совсем по просеке, а по очень старой дороге. Очень старой и очень странной. Метров десять в ширину, мощеная большими каменными плитами, она местами сверкала чистотой, словно её только что подмели и помыли, а буквально через сотню метров на ней могли появиться наплывы земли, и вскоре дорога вообще скрывалась в непролазном месиве кустов, лиан и даже деревьев. Прорубаться сквозь эти дебри приходилось передовой группе, а нам оставалось просто идти за ними. Наслушавшись всяких ужасов об этих местах, я первое время вздрагивала от каждого необычного звука, но вскоре освоилась и успокоилась. В принципе, во время путешествия с группой Мармука мы не раз проходили в подобных местах, разве что тогда лес был более светлым и чистым, если можно так сказать.
Прошли, наверное, километра три, и вдруг сзади раздались тревожные возгласы, и отряд сразу остановился. Пока я прислушивалась, пытаясь понять причину, Холс уже торопливо шагал назад. Один из солдат сидел на земле и, постанывая, баюкал левую руку, прижимая её к груди. Маг сразу, без разговоров, распорол ему рукав и внимательно осмотрел руку. Ни ран, ни крови, ни каких-либо повреждений не было, если не считать небольшого, безобидного на вид, пятна у запястья. Но маг так не считал — достал из своей сумки ремень и туго перетянул руку солдата выше локтя, заставил сделать несколько глотков из своей фляжки. Но солдату становилось всё хуже, его начала колотить дрожь. Холс резко тряхнул его за плечо.
— Успел заметить что-нибудь?
Голос солдата был слабым и невнятным.
— Что-то похожее на шмеля. Я его сразу стряхнул, но…
— Понятно…
Маг встал, постоял немного, разглядывая солдата, потом резко скомандовал:
— Двое крайних! Забирайте его и доставьте в крепость.
Раненого (или заболевшего?) солдата подняли, двое подхватили его под руки, и медленно, пошатываясь, повели назад.
Все молчали, провожая их взглядами.
Холс повернулся ко мне.
— Вот так и встречает Земля туманов. А ведь мы отошли от Круга всего ничего…
— А кто его укусил?
— А я откуда знаю? — зло огрызнулся Холс — Если бы это было в другом месте, можно было бы, даже с риском для жизни, разбираться, искать противоядие, способы защиты. А так… Может этот «шмель» появился здесь только вчера, а завтра его уже не будет. Одни боги ведают, какой силой обладает этот яд и как его нейтрализовать. Есть надежда, что раз солдат не умер сразу, то может и выкарабкается. Крепость недалеко, доставить его туда, если ещё чего не случится, могут быстро, и лекарь будет пробовать все известные противоядия. Или вылечит, или залечит. Как повезёт…
Холс оглядел мрачных солдат.
— Есть приказ, и кроме нас его никто не выполнит. Вперёд!
Маг раздал солдатам какую-то мазь, все старательно намазали открытые участки тела, но и это не уберегло от новых несчастий. На одной из полян, где и трава-то всего по колено, снова раздался крик, и один из солдат упал. Когда подбежали к нему, увидела, что на его правом сапоге появилось две дырки, словно от огромного дырокола, и из них лилась кровь. Снова жгут, сапог разрезали, странные раны обработали, солдату дали обезболивающее. Снова вопрос: «Успел что-то заметить?», но солдат только отрицательно мотнул головой. Снова двое сопровождающих и медленно бредущие назад фигуры.
Я уже не стала спрашивать, что это было. Солдат не видел, остальные не заметили. Может какая-то змея, может ещё какая гадость. Но такое путешествие мне совершенно не нравилось — прошли каких-то десять километров, а отряд уже уменьшился на шесть человек (из них двое раненых). Если и дальше так пойдёт, то к вечеру может вообще никого в живых не останется. Теперь я начала понимать, почему мрачнеют лица солдат при одном упоминании об этих Землях…
Движение чуть замедлилось — все настороженно смотрели по сторонам. Вокруг Холса появилось легкое марево, но я решила, что так проявляется его защита (не дурак же он, чтобы после произошедшего не принять хоть какие-то меры безопасности).
Ещё километров пять, и снова встали — дорога проходила меж двух холмов, но земля вокруг словно шевелилась от множества змей, собравшихся здесь. Маг вышел вперёд и долго стоял, осматриваясь по сторонам. Потом неожиданно позвал меня.
— Натис, сможешь что-нибудь сделать?
— Что именно?
— В обход идти долго, и неизвестно, будет ли там безопасней. А с этими… — он снова посмотрел на шевелящуюся дорогу — Не хотелось бы тратить силы, выжигать и давить здесь всё вокруг. Дорогу расчистим, но как поведут себя оставшиеся змеи, какие силы мы ещё разбудим, кого привлечём — одним богам ведомо. Вот я и спрашиваю — ты можешь что-нибудь сделать?
Странная просьба-вопрос от боевого мага, но почему бы просто не попробовать?
Я осторожно коснулась сознанием этого кишащего месива, и меня захлестнула волна чужого счастья. Тут были десятки видов змей всех цветов и размеров — от мелочи чуть больше карандаша до многометровых гигантов. Но собрались они здесь не только ради «змеиной свадьбы», было что-то ещё. Несколько раз мне даже почудилось, что за мной самой тоже наблюдает некий непонятный, аморфный, но всё-таки способный мыслить коллективный разум. Было очень странное ощущение чужого присутствия, но вражды я не почувствовала. Здесь вообще никто о вражде не думал. Были и ядовитые змеи, но даже они могли укусить только если бы на них наступили. И вот это чудо, которое сейчас любило весь мир и радовалось жизни, жечь и давить? Скорее уж я сожгу и раздавлю Холса, если он решится на подобное. Не знаю как, но сожгу и раздавлю.
Я ещё немного повозмущалась предполагаемой несправедливостью, но нашу проблему это не решало. Холс не откажется от похода, и тут только два варианта — или идти в обход, или Холс начнет убивать. И тогда я решила попробовать повторить свою ночную придумку. Ощущения испуганного ребёнка запомнились, и я начала целенаправленно ныть — «Нам плохо, нам страшно, мы не хотим ничего плохого, нам нужно только пройти, и больше мы вас не побеспокоим…». Дымка появилась почти сразу и поплыла в разные стороны, но я мысленно постаралась собрать её в плотный кокон-веретено, прикрывающий отряд. Добавила жалобных ноток, и кокон стал плотнее, сделала несколько шагов, и змеи, которых коснулась дымка, начали медленно расползаться с дороги. Очень медленно, но освобождали нам путь. Ещё несколько шагов, и снова подождать, пока нам уступят место.
В какой-то момент почувствовала, что тот странный, почудившийся мне разум забеспокоился, и заныла ещё сильнее: «Мы маленькие, мы всего боимся, мы хотим быстрее уйти, чтобы не беспокоить вас», ну и дальше в таком же духе. Если сравнивать количество, вес, объем этого сборища змей и нашего отряда, то я говорила чистую правду.
Вдруг у меня от страха буквально зашевелились волосы на голове — даже в тех местах, куда я ещё не дотянулась своей «дымкой», змеи стали расползаться, освобождая нам дорогу, словно кто-то дал им неслышную команду. Захотелось бежать отсюда очень быстро-быстро и далеко-далеко, но я сумела сдержать себя. Несколько шагов вперёд, внимательно осмотреться, чтобы случайно не наступить даже на самую маленькую змейку, снова несколько шагов. Чужой разум по каким-то своим причинам решил помочь мне, и свободные отрезки пути становились всё больше, но я всё равно шагала очень медленно и осторожно. Мне поверили, и очень не хотелось обмануть чужое доверие…
Когда выбрались из прохода между холмами, и змеиное царство осталось далеко позади, я решилась остановиться. Одежда — как после дождя, мокрая насквозь. Внутри — ощущение пересохшего колодца. Оглянулась, но и остальные были не лучше. Заметили, что я немного успокоилась, и тоже позволили себе расслабиться. Несколько человек даже опустились на землю, не в силах стоять после такого страшного напряжения.
Только теперь до меня дошло, что же мы сделали. Пройти сквозь месиво змей — и остаться живыми! Шли мы словно по тропинке, и буквально в нескольких шагах — тысячи и тысячи змей. Неосторожное движение, поступок, и всё это могло броситься на нас. Им даже не пришлось бы нас кусать, достаточно было завалить своими телами. Выбраться невозможно — на сотни метров всё то же месиво. От одной мысли о такой смерти становилось нехорошо.
Наверное, можно было гордиться собой, но особой своей заслуги в том, что нам удалось пройти, я не видела. Только и сделала, что поплакалась неведомому разуму, а уж он сделал всё остальное. В душе потеплело от благодарности к этому непонятному. Не доброму и не злому, просто совершенно другому. И оно оказалось благосклонно ко мне. Не удержавшись, повернулась в ту сторону, где последний раз почувствовала этот разум, подняла руки, словно жрец майя, обращающийся к солнцу, и постаралась молча, одними чувствами, не словами, выразить свою благодарность. И вдруг получила нечто непереводимое в ответ. Немножко снисходительности, жалости, усмешки, всего понемногу. Но главным было мягкая доброжелательность. И чувство было настолько мощным, что сквозь меня словно задулсвежий ветер, наполняя силами, уверенностью в себе. Несколько мгновений, и всё кончилось, но я почувствовала себя такой отдохнувшей, свежей, словно месяц провела на морском берегу.
Голос Холса вернул меня к реальности.
— Натис, чему ты улыбаешься?
— Чему? — действительно, чему? — Просто мне хорошо.
— После этого змеиного прохода?!
— Именно после него — я с трудом удержалась, чтобы не засмеяться в голос. Вряд ли он поверит, что неведомый разум вернул мне сил раз в десять больше, чем я истратила, пока упрашивала змей пропустить нас. Да и как объяснить другому свои ощущения? Я и слов таких не подберу.
— Ну что, идём дальше?
Холс оглянулся на солдат и под его взглядом они начали вставать и строиться в колонну. Повернувшись ко мне, Холс понизил голос.
— Натис, у тебя ещё есть силы, чтобы идти в голове отряда и прикрывать нас?
Силы меня переполняли, и я снова улыбнулась.
— Только пусть впереди идут солдаты и расчищают дорогу.
Пятерка солдат с местными мачете в руках выдвинулись вперёд, я за ними. За спиной без всяких команд пристроился Гман, дальше Холс со своей охраной и все остальные. Мне отдельную охрану не дали, и я даже немного обиделась (понарошку).
Начала настраиваться и поняла, что у меня не получается. Не получается ныть и прибедняться. То ли из-за сильного стресса, то ли из-за той силы, что подарил мне непонятный разум, но я перестала бояться окружающего мира, он стал понятным и почти родным. Здесь никто не желает мне зла. Могут и убить, и съесть, но только потому, что есть хочется, и кому-то придётся исполнять эту неприятную обязанность. Так уж устроен мир. И я — тоже часть этого мира, и я тоже не подарок, и тоже могу убивать. Но гордиться тут нечем, и убивать можно только в крайнем случае, чтобы защитить свою жизнь или не умереть с голоду. Очень простое и понятное правило.
Силы переполняли меня, но я не стала изображать из себя госпожу-владычицу — некрасиво это, да и надо соблюдать общее для всех правило, которое я только что поняла. И настраиваться я решила по-другому. Если в привычных словах, то получалось примерно так: «Идет много больших существ. Они никому не желают зла, но могут нечаянно причинить вред. А если кто нападёт, то и убьют. Надо уйти с их пути». Добавила ещё уверенности в своих силах, и дымка послушно заструилась вокруг тела. На этот раз она получилась с синеватым оттенком и вела себя совершенно по-другому — это была уверенная сила, которую лучше не злить. Я мысленно подправила форму, и дымка теперь напоминала комету — плотное удлинённое «ядро» накрыло меня и солдат, выступая метров на пятьдесят вперёд. Более разреженный и широкий «хвост» прикрывал остальную колонну (главное — расчистить путь, а остальным достаточно лишь защиты от случайного нападения). Постояла немного, прислушиваясь к ощущениям. «Посмотрела» вперёд и с радостью заметила, что живность освобождает дорогу довольно быстро. Не в страхе, нет, а так, на всякий случай. Если ещё и нападать не станут, когда мы будем проходить мимо, то и вообще прекрасно.
Я оглянулась на Холса.
— Я готова.
Тот кивнул.
— Идем по дороге. Вперёд!
Движение отряда теперь напоминало неторопливую прогулку. Я просматривала местность по ходу движения, дожидалась, пока живность уйдёт с нашей дороги, затем давала команду, и солдаты прорубались сквозь мешавшие заросли. Пройти с десяток шагов, остановиться, снова посмотреть, ещё десяток шагов. Очень напоминало движение за сапером, но, как говорится, «Саперы ходят медленно, но лучше их не обгонять». Несколько раз попалось нечто непонятное, которому было наплевать и на мою «дымку», и на мои приказы, и я предпочла обойти их подальше.
В принципе, ничего трудного, разве что нудно, и много сил уходило следить за формой и положением моей дымки, чтобы она полностью накрывала отряд (даже когда он вынужденно растягивался в редкую цепочку). Примерно как тащить на себе большую резиновую лодку через густой кустарник — постоянно за что-то цепляешься, постоянно мелкие тычки, старающиеся тебя развернуть, не пустить, но я понемногу приспособилась. Главное — не торопиться, делать мягко, по-женски, плавно. Тем более, что темп движения задавала я сама, и пока не была уверенна, что всё нормально, остальные просто стояли и ждали команды. Разок даже мелькнула мысль — сильно ли меня матерят за такое «гуляние», но я тут же про неё забыла — слишком много необычного творилось вокруг.
Ожившая «Жизнь животных» Брэма, только в иномирном варианте. Чего здесь только не было — бегающего, ползущего, прыгающего, летающего. Смешное, страшное, милое. Сначала я пыталась присмотреться ко всем, но на это уходило много времени и сил, и вскоре я уже следила только за тем, чтобы живность не попала под ноги. А ещё через некоторое время обратила внимание, что кроме видимой окраски большинство имеют и странную, словно пульсирующую «ауру». Довольно быстро заподозрила, что это имеет какое-то отношение к опасности животного. Зелёный обычно соотносился с травоядными, желтый — мог быть у кого угодно, а красный — у откровенных хищников, змей и летающих (типа шмелей). Поставил в тупик перламутровый цвет некоторых странных существ. Кто они? Как к ним относиться и чего ждать? Никогда не интересовалась зоологией, но увидеть подобное и остаться равнодушной? Вот обустроюсь немного в этом мире, и обязательно познакомлюсь поближе с «перламутровыми»…
— Натис, нам надо вон к тем развалинам — раздался сзади голос Холса.
Я огляделась и заметила чуть в стороне небольшой каменный холм. Надо так надо. Аккуратно расчистила дорогу и вскоре уже стояли на верху холма. Почти голый, с остатками каких-то развалин.
— Опасных животных поблизости нет?
Я ещё раз огляделась по сторонам.
— Во всяком случае, я не вижу.
Холс обошел верхушку холма, раскладывая какие-то камешки через примерно равные промежутки, затем вернулся к нам и положил прямо под ноги ещё один, покрупнее. Что-то с ним сделал, и небо над нами на краткое мгновение вспыхнуло.
— Ну, что ж, теперь можно спокойно переночевать.
Переночевать?! О чем он? С трудом выбралась из своего полусонного состояния, глянула на небо и обомлела — солнце вот-вот должно было сесть за горизонт. Каких-то полчаса, и станет темно, хоть глаз выколи. Это что получается, я весь день вот так и брела, глядя только на дорогу? И если бы не остановили, так бы и шла дальше? А если бы никого рядом не было, то… О плохом думать не хотелось.
Встряхнулась, освобождаясь от остатков транса, и сразу навались обычные человеческие проблемы — усталость, жажда, голод и… очень захотелось в туалет. Ну, раз здесь заночуем, можно и о себе подумать. Пошла к густым кустам у основания холма, и вдруг резкий голос мага.
— Стой, ты куда?
Я оглянулась.
— Что, трудно догадаться?
— Туда нельзя.
— А куда можно?
— Никуда. Я поставил защиту, и ты просто погибнешь, если попытаешься пересечь линию — он указал рукой на разложенные камни.
— И что теперь? Где прикажешь делать свои дела? У всех на виду?
Маг не стал ерничать. Облизал палец, поднял его вверх, словно заправский моряк определяя ветер, потом направился в подветренную сторону. Почти у самой линии защиты попался остаток стены с метр высотой. Маг зашел за него, протянул руки, и за стеной что-то вспыхнуло ярким огнём. Несколько секунд, и пламя исчезло.
Проходя мимо, маг не удержался от легкого ехидства.
— Твой личный туалет. Остальные уж так, по-простому… Главное — не присматривайся…
Понятное дело, у мужиков всё «по-простому». Отвернулся, штаны расстегнул и делай свои дела. Только вот защитный круг всего метров двести в диаметре, далеко не отойти, и если полсотни солдат решат сделать свои дела все сразу, то, как в анекдоте, холм точно поплывет…
А, ладно, это не моя проблема. Вернее, для меня увидеть такое уже не проблема. Зайдя за стенку, очень удивилась. Оказывается, маг за несколько секунд умудрился сделать почти настоящий туалет. Поверхность камня сгладилась, спеклась с песком и землёй, а в нужном месте образовалась отверстие чуть ли не метровой глубины. Если уж он вот так, запросто, творит подобные вещи, то что он может сделать в настоящем бою?! И я на него зарыпалась, хотела убить?! Странно, что он вообще не сравнял меня с землёй после первых же грубых слов. Скорее всего, у него какие-то особо хитрые, далеко идущие планы. Другого объяснения я пока не находила.
Когда вернулась, уже горело несколько костров. Большая часть солдат сидели, лежали, а несколько человек вместе с Холсом что-то рассматривали на земле чуть в стороне от лагеря. Заняться было нечем, и я решила посмотреть, что же они там нашли такого интересного. Подошла поближе, глянула, и с трудом сдержалась, чтобы не отшатнуться.
Ещё один кусок старой стены, в земле у основания довольно большая яма, а вокруг неё пять скелетов в самых разных позах. Истлевшая одежда едва прикрывала кости, оскалы черепов с остатками волос невольно вызывали очень нехорошие мысли о зомби и прочей чертовщине. Я уже считала себя достаточно закалённой, но зрелище всё равно не из приятных.
Холс покосился на меня, но я уже взяла себя в руки.
— Кто это?
Маг задумчиво посмотрел на скелеты.
— Судя по яме, лопатам и кайлу — скорее всего, кладоискатели.
— А почему они решили копать именно здесь? Почему умерли?
— Да кто ж теперь это узнает? Может, нашли какую-нибудь старую карту, может, решили копать на удачу. Ран нет, переломов нет, скелеты не растащили. Скорее всего, какой-то сильный яд. А может попались рою канхи.
— А это что такое?
— Мошки. Обычные мошки, питающиеся мясом. Только в отличие от остальных мошек, эти способны прокусывать кожу и выдирать кусочки мяса, по весу больше их самих. Иногда по непонятным причинам становятся очень агрессивными, объединяются в рои и нападают на всё живое, что встретится у них на пути. Они ещё и ядовиты, и после первой сотни укусов человек теряет сознание от болевого шока. Поэтому и убежать никто не может. Налетает рой, несколько мгновений, и человек падает. Ну а дальше… Большой рой может обглодать человека до костей за несколько минут.
Очень интересно и познавательно. Холсу надо сказки писать для чтения детям перед сном. У него получится.
— Мы что, будем ночевать рядом с ними?
— А что такого? Это только кости. Мяса нет, запаха нет. Пусть лежат.
— Может хотя бы проверить их карманы? Вдруг найдём что-нибудь интересное?
— Ищи — безразлично пожал плечами маг — Всё что найдёшь — твоё.
Идея сразу перестала быть интересной. Вот если бы кто-нибудь другой обыскал, нашел, показал бы мне карту, прочел отметки… А самой шариться по карманам мертвецов… брр…
Маг внимательно наблюдал за мной.
— В Землях туманов кости можно найти в любом месте. Любого размера, вида, древности. Иногда пришлые и в самом деле попадают сюда с драгоценностями, оружием, артефактами, это и порождает слухи о несметных сокровищах, которые валяются здесь на каждом шагу. Но кладоискатели чаще всего находят здесь только это — маг кивнул на скелеты — Если хочешь, могу позвать солдат, они начнут копать в любом понравившемся тебе месте. Десяток костей вы обязательно найдёте. Ты только скажи.
— Да ладно, в другой раз.
— Натис, если тебе захочется украшений и драгоценностей, ты только скажи, и по возвращению в крепость получишь десяток коробок с этими побрякушками. Но если ты здесь что-то почувствовала, тебя что-то смущает, то скажи прямо.
Я прислушалась к своим ощущениям.
— Да вроде нет ничего.
— И ты рядом с этим «ничего» вдруг начинаешь говорить о кладах?
— Ну… Ты первый сказал, что они кладоискатели. Они никуда не ушли и возможно их карты или записи ещё целы и их можно прочитать… — я сама себя оборвала. Что я несу? Какая мне разница, кто и что здесь копал? Действительно, с чего вдруг я заинтересовалась кладами?
— Ладно, — маг не стал настаивать — если разберёмся с кругами и останемся живы, то может когда-нибудь и вернёмся проверить, что же тебя здесь заинтересовало. А теперь ужинать и отдыхать, день был тяжелый.
Еду уже приготовили и раздавали огромными порциями, видимо, совмещая пропущенный обед и ужин. Мне тоже наложили полную тарелку, но я сразу половину вернула — мне просто столько не съесть. Поискала глазами Гмана, но с ним было все в порядке — сидел вместе с остальными солдатами на равных и старательно уплетал кашу. Перекусив, решила поискать себе место для сна, но обо мне уже позаботились — приготовили постель из нескольких одеял рядом с одним из костров (молодцы, с наветренной стороны, с удовлетворением подумала я). Рядом лежала большая фляга с водой. Не помню, чтобы мы останавливались у какого-либо ручья или родника. Может вода с продуктами и была основным содержимым тяжелых рюкзаков? Разумно, если учитывать местную специфику — черт его знает, что будет плавать в местной воде. Но это же накладывает ограничение и на наше пребывание здесь. На сколько дней можно унести продуктов и воду? На пять, на десять? Если не уложимся, то жрать придётся… неизвестно что. Живности здесь море, но решится ли кто её есть? Большой вопрос. И один день уже прошел.
Я потихонечку прихлёбывала из фляги, напитывая себя влагой. Обычная вода, но действовала она на меня как крепкое вино — невыносимо потянуло спать. Отложила флягу, улеглась, и тут внимание привлекли многочисленные мелкие вспышки на небе. Не мерцание звёзд, а именно многочисленные вспышки как от далекого бенгальского огня. Это было странно, непонятно, и пришлось снова послушать окружающий мир.
Причина вспышек оказалась банальной, но очень мне не понравилась. Холс не зря говорил про защитный пояс, но он промолчал, что это только нижняя граница большого купола, развернувшегося над нами. И сейчас над нами сгорали сотни и сотни комаров, мошек, бабочек. Я понимала, что купол нужен, что может прилететь (прийти, приползти) какая-нибудь гадость, да и сама видела, что может сделать с человеком «обычный» шмель. Но целый день я старательно защищала местную живность и нас друг от друга, и вдруг такое бессмысленное уничтожение ни в чем не повинных мошек!
Я даже не задумалась, что я делаю. На автомате создала новую «дымку» и накрыла купол сверху. Немного засомневалась — а вдруг этого будет недостаточно, и сделала дымку толстой, метров десять. Теперь уж точно никто не коснётся этого «защитного», а правильнее сказать «убийственного» купола. Полюбовалась на небо, в котором теперь сверкали только звёзды, и, успокоенная, сразу уснула.
Удивительно, но сон был легким, и мне даже снилось что-то хорошее. И проснулась я только когда солнце начало светить прямо в глаза. Покрутилась, но яркий свет недвусмысленно намекал — пора вставать. Села, сонно огляделась и очень сильно удивилась — если верить собственным глазам и солнцу, то было уже часов десять. Солдаты на месте, но почему-то никто не бегал, не строился, не суетился. Почти все сидели и лежали, негромко переговариваясь. Костры погасли, и завтрак никто не готовил. Что за ерунда? Что за бардак? Они что, решили здесь пикник устроить? Где Холс?
Торопливо умывшись из фляжки, подошла к остальным, но никто и не подумал встать или что-то сделать. Меня провожали взглядами, но этим всё и ограничивалось. Я уже начала нервничать, не понимая, что происходит, но тут подошел Холс. Критически оглядел меня.
— Ну, выспалась?
— Выспалась. Что происходит?
— Что именно?
— Почему все сидят и ничего не делают? Времени уже много, а…
— Ждём, пока ты выспишься.
— Что?!
— Ждём, пока ты выспишься — повторил Холс — Ты у нас сейчас главная защитница, и от твоего самочувствия и настроения зависят наши жизни. Поэтому я и решил, что бодрая и отдохнувшаяты нам гораздо полезнее. Остальные уже поели, но ты не суетись — любой солдат предпочтет подождать лишний час, но вернуться домой живым.
Холс отошел, а я осталась стоять дура-дурой. Пятьдесят вооруженных мужиков терпеливо ждут пока я высплюсь?! Если считать это карьерой, то она у меня головокружительная. Но если уж быть честной, то — я всего лишь оказалась в нужном месте в нужное время. Как только вернёмся в крепость, я из защитницы снова превращусь в непонятную опасность, от которой желательно побыстрее избавиться. Но это потом, если вернёмся живыми, а сейчас надо хоть немного отрабатывать доверие простых солдат и продукты, которые на меня тратят.
Улыбнувшись таким мыслям, уселась к ближайшему кострищу, и мне тут же подали тарелку с горячей кашей (видимо держали на углях). Уплетая эту вкуснятину, исподтишка оглядела солдат и осталась довольна — собранные, настороженные, в ожидании, но нет той мрачности, как вчера. Люди отправляются на тяжелую, опасную работу, но без обреченности и мыслей о неминуемой смерти. В этом есть немножко и моей заслуги, значит и я не совсем зря живу на этом свете.
С удовольствием выпила отвар с добавками сладких ягод и встала. Оглянулась по сторонам — все смотрят на меня.
— Я готова, можно идти.
Теперь все взгляды на Холса. Тот кивнул.
— В походную колонну, стройся!
Пара минут ушло на сборы, даи чего там собирать? Встать, прихватить оружие, надеть рюкзаки. Вот и всё. Я осталась на месте, ожидая, пока солдаты построятся, но они решили по-другому — начали строиться «от меня». Пятерка с мачете с одной стороны, Гман, Холс и остальные — с другой.
Холс махнул рукой, указывая направление.
— Возвращаемся на старую дорогу и идем в глубь Земель.
Я кивнула, постояла, настраиваясь, и тоже скомандовала:
— Вперёд!
Наверное, Холс был прав, позволив мне выспаться и отдохнуть. Во всяком случае, сегодня дорога показалась мне лёгкой, всё получалось само собой. Смотреть, слушать, нести над отрядом «дымку» защиты. Теперь я больше я внимания обращала на живность, которая мне почему-то не нравилась или не желала уходить. Этих я отгоняла очень старательно. Стало больше крупных животных, но с ними оказалось даже проще. Как-то к дороге вышло нечто вроде рогатого бегемота, но я шутливо пригрозила ему пальцем, и он так и простоял, тупо рассматривая проходящих мимо людей.
Мы шли уже часа четыре (с небольшими привалами), как вдруг я уперлась в пустоту. Внешне всё было по-прежнему — джунгли во всей красе, но они стали мертвыми, пустыми. Я стояла так долго, пытаясь разобраться в своих ощущениях, что Холс не выдержал и подошел ко мне.
— Натис, что случилось?
— Не знаю. Но лес впереди пустой, я ничего не вижу. Ни единого животного.
— Не видишь или их там нет?
— Не вижу!
Холс не стал ругаться и попрекать, а тоже замер, прислушиваясь к лесу уже как-то по-своему.
— Нам повезло — мы чуть не вошли в проклятый круг. А ещё больше повезло, что он закрылся дней десять назад — животные исчезли, и птиц немного, они только начали прилетать сюда — Холс помолчал — Что будем делать? Пойдём по дороге, сквозь круг, или лучше обойти его стороной? Потеряем много времени, но так будет надежнее.
— А я откуда могу знать? Я про эти круги только от тебя узнала.
— Но ты хоть что-то чувствуешь? Опасность, тревогу? Хоть что-то?
Я снова прислушалась к лесу.
— Ничего. Только пустоту.
— Ну что ж, в данный момент и это хорошо — он оглядел солдат — Значит так. Идём через закрывшийся проклятый круг. На всякий случай пойдем цепочкой, дистанция между людьми метров по двадцать. Если кто-то заметит туман, хотя бы намек на него, сразу остановимся и пойдём другой дорогой. Всё ясно? Тогда вперёд.
Солдаты замялись, отводя взгляды. Никто не хотел быть первым, и Холс это прекрасно понял.
— Натис что, идти одной?
Солдаты смутились ещё больше, но один все-таки не удержался.
— А может и в самом деле так лучше? Уж она-то увидит и учует несравнимо больше, чем любой из нас. А уж мы за ней.
Не очень приятно, что крайней оказалась я, но меня вдруг словно обожгло — а ведь это бесплатная возможность попасть в другой мир! Неизвестно в какой, но другой! И если мне станет совсем плохо, я могу снова прийти сюда, найти «работающий» круг, и снова изменить свою жизнь! Не знаю, какой она будет в другом, новом мире, но если меня очень уж прижмёт в этом мире, то и выбора особого не будет. Вернее, выбор будет между умереть сразу или чуть попозже. Уже с новым, «корыстным» интересом я стала проверять окружающие джунгли. Обшаривала каждый кустик, выискивая хоть что-то необычное, что подскажет, как находить этот самый «проклятый» круг, но везде было только одно — пустота. Может это и есть самый главный признак?
Из транса меня вырвал голос Холса.
— Натис, Натис, что случилось?
Лицо обеспокоенное, с чего вдруг? Наверное, уже должен привыкнуть к моим странностям.
— Ничего. Всё в порядке. Хотела проверить более тщательно, вот и задумалась — смотрели на меня настороженно, и я улыбнулась, чувствуя свое маленькое превосходство. Ведь они не понимают, что другой мир — это совсем не страшно. Другая страна, другой город — это тоже другой мир. Гораздо важнее, кто будет с тобой рядом.
— Я не против идти первой Но всё равно мне будет нужен хотя бы один человек, чтобы прорубать дорогу.
Я думала, что теперь-то хоть один смелый найдётся, но солдаты по-прежнему отводили взгляды. Они что считают, что я этого «первого» буду использовать в роли пробника — исчезнет — не исчезнет? Мне что, уговаривать их? Кому это путешествие нужно — мне или им? Я чуть отступила назад.
— Я готова. Остальное решайте сами.
После некоторого молчания Холс обвел солдатом взглядом.
— Доброволец есть?
Добровольцев по-прежнему не было, все отводили взгляды. Будет приказ — пойдут, а самому лезть вперёд никто не торорпился. Молчание затягивалось, и мне совсем не хотелось, чтобы меня возненавидел тот, кого назначит Холс.
— Гман, возьми мачете, пойдём первыми.
Солдат из передовой группы немного растерялся, когда Гман протянул руку за мачете, но отдал беспрекословно. Я оглянулась на смущённых мужчин, бросила: «Догоняйте», и пошла вперед, прислушиваясь к пустоте.
Переход через проклятый круг оказался на удивление лёгким. Дорога лишь изредка перекрывалась кустарником, и Гман без труда (с его-то силушкой) прорубался сквозь заросли. Лес вокруг выглядел стерильным, и я не стала заморачиваться с защитой растянувшегося длинной цепочкой отряда. Не от кого было защищать. Солдаты осторожничали и держали дистанцию максимальной, только чтобы не потерять друг друга из вида. Может и правильно. Холс сказал, что круг закрылся, я ничего не ощущала, но мало ли. «Уйти в туман» — здесь это было совсем не образным выражением.
Видимо, Холс не хуже меня мог отслеживать живность — как только мы выбрались из круга и вокруг вновь появились опасные создания, отряд за несколько минут снова стянулся в плотную группу. Сделали небольшой привал, перекусили всухомятку лепёшками и сушеными фруктами. Солдат из передовой группы немного ревниво забрал мачете у Гмана и сам встал впереди. Снова можно двигаться, но я начала сомневаться.
Подошла к Холсу, и тот сразу насторожился.
— Что?
— Ты вообще знаешь, куда мы идём и что ищем? Как долго мы будем идти?
— Устала? — Холс почти заботливо глядел на меня.
— Дело не в этом. Я не понимаю, что мы делаем. Как мы поймём, что нашли то, что надо?
— Поймешь, Натис, поймешь и ни с чем не спутаешь. Но лучше бы мы ничего не нашли… — Холс помрачнел — Ладно, как отдохнешь, сразу двинем дальше.
Снова дорога, но через пару часов я обратила внимание на беспокойство Гмана. Тот принюхивался как собака, и вдруг подошел ко мне.
— Госпожа Натис, где-то впереди смерть!
— Смерть?
— Пахнет смерью!
Я тоже начала принюхиваться, но ничего не почувствовала. Решила, что ему мерещится, но прошли ещё пару километров, ветерок чуть сменился, и в нос ударил смрад гниющей падали. После тех дней на свалке я его уже ни с чем не спутаю. Идти вперёд сразу расхотелось. Остановилась, не зная что делать. Подошедший Холс не стал задавать привычное «Что случилась?» Тоже остановился, долго принюхивался.
— Теперь понимаешь, почему это ни с чем не спутать?
— Там… круг?!
— Есть слабая надежда, что это какая-нибудь эпидемия.
— Надежда?! Но ведь зараза может распространиться!
— Это будет гораздо меньшее зло.
Теперь мы двигались гораздо медленнее. И страшно было, и животных вокруг становилось всё больше, причем многие были с «опасной» окраской. Правда, вскоре поняла, что люди их совершенно не интересовали — большинство из хищников еле передвигались с отвисшими животами. Смрад становился всё более тяжелым, и приходилось дышать ртом, заткнув нос листьями.
Джунгли словно специально раздвинулись, давая возможность «насладиться» невероятным зрелищем. Огромная поле больше километра в диаметре была засыпано… рыбой. Я ожидала чего угодно, только не этого. Откуда здесь рыба, да ещё и в таких количествах?! Края этого рыбного моря чернели от хищников и падальщиков, воздух буквально гудел от несметных полчищ мух.
Наконец я смогла говорить.
— Но… рыба-то здесь почему?
— Проклятому кругу безразлично, что хватать, лишь бы живое — откликнулся Холс — Откроется в лесу — тащит животных, накроет реку или озеро — будет тащить рыбу и что попадется. Бывает, что и всех червей из земли вытаскивает. Плохо не то, что рыбы много, а то, что круг продолжает работать. Видишь — нижний слой рыбы уже протух, а сверху много ещё живой, даже хвостами бьёт.
Словно в подтверждение его слов над поляной словно ниоткуда начался дождь из живой рыбы. Мы как завороженные следили за этим чудом, но через несколько минут всё кончилось, и только бьющаяся рыба подтверждала, что нам это не приснилось.
— Поймал новую стаю в реке?
— Может быть. А может добрался до следующего озера. Кто знает? Гораздо хуже вон то — Холс указал на многочисленные черные точки на серебристой поверхности рыбного моря.
— И что это?
— Животные, Натис, животные. И многие ещё живы, но не могут выбраться.
— И что?
— Слишком много. Представь, какой огромный участок леса надо накрыть, чтобы собрать столько животных? Ладно, не будем гадать. Пройдемся вдоль края, попробуем найти ещё что-нибудь. Для нас гораздо важнее найти людей — это снимет все сомнения.
Мы двинулись вдоль края, обходя особо большие группы хищников, пирующих над телами крупных животных. Не прошли и километра, как наткнулись на десяток мертвых существ, очень похожих на Гмана. Тот осмотрел трупы, но ничего не сказал, только горько вздохнул. То, что они — из его племени, можно было уже не спрашивать.
Прошли ещё немного, и наткнулись на человекообразного с совершенно голым черепом, по которому от переносицы до затылка шел небольшой костяной валик. Горло разорвано каким-то хищником, но есть его не стали. Увидев это странное существо, Гман странно охнул.
Я почему-то подумала, что он нашел своего знакомого.
— Гман, ты его знаешь?
— Это… Это… Тирм!
— Это его имя или что?
— Так называют его народ. И их земли начинаются в десяти днях от наших.
Я сама чуть не охнула — Гман попался в двух днях пути от того места, где в первый раз обнаружил проклятый круг, а этот тирм — в десяти. Значит проклятый круг продолжает расширяться… Скорее всего, и остальные родичи Гмана уже где-то здесь, или будут перенесены ближайшие дни, а может и часы.
Я коротко пересказала Холсу слова Гмана, но тот остался спокоен. Похоже, он уже смирился с неминуемым, и новые подробности теперь ничего не меняли.
— Всё, больше нам здесь делать нечего. Уходим.
Ещё год назад я бы, наверное, подумала, что надо остаться, попытаться спасти беспомощных пришлых, но… Сегодня я увидела слишком много. Одного, десяток мы ещё можем взять с собой, но каждая минута задержки здесь могла обернуться смертью уже для нашего отряда, и… я ничего не сказала.
После проклятого круга обратную дорогу можно было бы сравнить с лёгкой прогулкой. Возвращались мы тем же путем, пробиваться сквозь заросли больше не надо. Защиту я держала уже автоматически, почти не задумываясь, и мы просто шли, шли, шли…
Ни единого слова сверх необходимого. Ладно я, женщина, впечатлительная от природы, но и солдаты, не болтливые и до этого, теперь вообще почти не разговаривали между собой. Мрачные, задумчивые. Я узнала о сути кругов всего несколько дней назад, а их, наверное, этими кругами пугали с детства. И теперь они собственными глазами увидели начало конца своего привычного мира. Не знаю, присвоила ли какая местная религия монополию на этот ужас, но теперь, наверное, каждый решал — что делать дальше. Каяться в грехах, бежать, сражаться до последнего?
А что теперь делать мне? Бежать? Куда? И что это даст, если и в самом деле начнётся настоящее нашествие и захлестнёт весь этот мир? Сражаться? За кого и почему? Этот мир чужой для меня, и если я кого и пожалею, то только потому, что… просто пожалею. Сбежать в другой мир, пока не поздно? Уйти в джунгли, бродить там, в надежде наткнуться на новый проклятый круг? И сколько я так буду бродить? А в это время вокруг меня… Перед глазами возникло зрелище мертвых тел, нос словно снова наполнился смрадом гниющих тел, и я сразу переставила этот вариант в самый конец списка возможных решений. Как самый крайний вариант.
Земли Туманов не стали нас удерживать, и ничего «интересного» с нами больше не случилось. Заночевали на том же холме, что и в первый раз, но у меня даже не мелькнуло мысли обыскать останки кладоискателей. Подумаешь, какие-то кости. Скоро вокруг их будет… по колено и выше.
И Змеиный проход оказался свободным. Я попыталась найти хоть какие-то следы, даже прикладывала руки к камням, но не почувствовала ни малейшего отклика, словно общение с непонятным разумом было всего лишь моей фантазий. Такой доброй и хорошей по сравнению с тем, что нас ожидало очень скоро…
Вид крепости тоже радовал недолго. Высокие стены обещали защиту, покой, горячую еду, много воды и мягкую постель, но стоило увидеть часовых у ворот, и мечты сразу рассеялись. Вздохнув, повернула к своей палатке, так и стоящей у края леса. Солдаты, всю дорогу шедшие за мной, послушным хвостиком потянулись следом. Когда подошли к палатке, и я со вздохом облегчения уселась на землю, Холс задал свой любимый вопрос:
— Натис, что случилось?
— У ворот часовые. Гмана в крепость не пустят, и теперь это будет правильно. А одного я его не брошу, поэтому останусь здесь.
— Если он сдаст оружие, то его поместят в карантин, и никто не тронет. Да и вопросов к нему теперь очень много.
— Зачем мучить друг друга подозрениями? Лучше уж мы останемся здесь, а в гости тут идти совсем недалеко.
Холс ненадолго задумался, оглянулся на крепость, словно прикидывал расстояние, затем повернулся к обступившим нас солдатам.
— Оставить Натис всю воду. Продуктов на пару дней и четыре одеяла — солдаты переглянулись, но приказ выполнили молча — Вперед!
Пятнадцать минут, и отряд уже скрылся в крепости.
Я постояла ещё немного, но вокруг были только привычные звуки джунглей. Надо жить дальше. Хотя, что для меня «дальше»? Сколько я ни пурхаюсь, но моё нынешнее положение нисколько не лучше, чем в первый день, когда я попала в этот мир. Разве что иллюзий изрядно поубавилось. Ни кола, ни двора, ни надежд хоть на какое-то улучшение в будущем. Ученица мага? Пустой звук, да и нужна я Холсу только на время и для выполнения конкретных задач. Вот и сейчас — попользовался во время похода в Земли Туманов и бросил, оставив еды на пару дней. Ооочень щедрая оплата…
Внутри заплескалась обида, но я себя одернула — по-бабски это. Сама же поставила невыполнимое условие разрешить Гману гулять по крепости с оружием, и сама же обижаюсь. На что? Холс поступил как и должен был, сейчас не до сантиментов и сюсюканий. Гман за всё время не дал ни единого повода подозревать его в чем-либо, но вскоре сюда могут прийти его сородичи, и никто не даст гарантии, что он будет смотреть на происходящее спокойно и непредвзято. А запустить его в крепость как возможного шпиона, да ещё и с оружием — на такое даже я бы теперь не рискнула. Что уж говорить о людях, по долгу службы обязанных относиться с подозрением к любому пришлому, вышедшему из леса. Так что всё правильно.
Одежда вызывала отвращение своим запахом. К запаху пота, дыма костров, грязи я давно привыкла, но теперь мне везде начал мерещиться смрад мертвых тел. Отвратительный, страшный, он почему-то становился всё сильнее и словно лип к телу, обволакивая меня со всех сторон. Помыться, срочно, прямо сейчас.
Солдаты оставили нам целых пять контейнеров для воды. Контейнеры — это я уже сама придумала, так как не удосужилась узнать правильное местное название. Бурдюк (или мешок) из гладкой кожи, емкостью, наверное, ведра на три. Таскали их в некоем подобии станкового рюкзака с оплёткой. На жаре, в коже, вода быстро приобретала специфический вкус. Пить, за неимением лучшего, можно, и в походе для нас она была спасением, но теперь я не собиралась её экономить. Осталось только придумать, как эту тяжесть (контейнер) поднять и вылить на себя. Я невольно посмотрела на Гмана — для него это было бы запросто. Но как я буду мыться при нём? Сказать, чтобы закрыл глаза и не смотрел?
В душе вдруг плеснуло раздражение — о чем я беспокоюсь? У Гмана у самого из одежды только пояс-юбочка и мокасины, и если климат в его мире похож на африканский, то вряд ли их женщины озабочены ношением лифчиков и прочих женских атрибутов. Судя по всему, Гман уже взрослый мужик и многое повидал. Что я, шмакодявка и «уродина», могу показать такого, чего он ещё не видел? Худые как спички руки и ноги? Выступающие ребра? Да и если вспомнить нашу историю, госпожа обычно не очень стеснялась своих слуг, и уж тем более рабов. А Гман для меня почти… Короче, я для него — госпожа.
Решившись, приказала:
— Гман, возьми воду, поможешь мне помыться.
Отошла за палатку, быстро разделась, отбросив одежду в сторону. Будет возможность — постираю, а нет, так просто выкину. Непонятно почему, но у меня появилось стойкое отвращение к этой, очень удобной, форме. Неужели всё дело в запахе?
Оглянулась, и поняла, что за палатку я спряталась, но все равно как на ладони для часовых на стенах крепости, и парочка уже вроде заинтересовалась предстоящим зрелищем. Да и пусть любуются, плевать.
Гман и на приказ, и на вид моего голого тела отреагировал совершенно спокойно, словно это было в порядке вещей.
— Подними повыше и лей.
Вода полилась ровной струёй, и я сразу забыла о всяких глупостях вроде стыда и чужого любопытства. Теперь самым важным стала вода, смывающая с меня пот, грязь и запах чужой смерти. Гман вылил на меня уже два контейнера, а я всё стояла, не шевелясь, прислушиваясь только к своим ощущениям. Понадобилось ещё два, чтобы я немного пришла в себя, потерла тело ладонями и сочла, что и так сойдет. Вроде такая ерунда — струящаяся по телу вода, но мне словно стало легче дышать.
Постояла, обсыхая на ветерочке, и тут только задумалась — а в чём же мне теперь ходить? Делать юбочку и лифчик из травы и листьев? Огляделась по сторонам, и решила проблему просто — взяла одно из одеял, распорола ножом середину и надела его через голову, как мексиканское пончо. Чтобы не светить голым телом, подпоясалась своим ремнём и решила, что и так сойдёт. Вид, наверное, как у пугала — просторная накидка, перетянутая в поясе, диадема с огромным камнем, кинжал и босые ноги. Плевать. Всё это такая мелочь…
Уселась лицом к крепости и приготовилась ждать. Чего? Не знаю. Какого-то знака, который подскажет, что делать дальше. Строить планы? Смешно. Даже Холс сказал, что мы — лишь пыль на ветру. И кто знает, в какую сторону ветер бросит меня на этот раз…
Барон Мик уже ждал у ворот. Коротко кивнул Холсу.
— Я получил твой сигнал и отправил сообщение дальше, в столицу. Это и правда началось?
— Началось. Как и рассказывается в легендах, и даже хуже. Везде смерть и смрад. Нашли труп разумного, обитавшего в десяти днях пути от того места, где Гман обнаружил проклятый круг в первый раз. Выводы делай сам. А ещё хуже, что мы обнаружили выход проклятого круга всего в двух днях пути от нас.
Мик мрачно кивнул.
— Неделя, другая, и они точно будут здесь.
— Скорее всего. Надо срочно запасаться водой, продовольствием, вызывать войска. Теперь каждый человек будет на счету.
Мик проводил взглядом проходивших мимо солдат.
— Потери большие?
— Двое раненых утром первого дня, я отправил их назад. Они дошли?
— Дошли, с ними всё в порядке. Пару дней повалялись в лихорадке, теперь идут на поправку. А ещё сколько потерял?
— Всё. Дальше шли без потерь.
— Всё?! За четыре дня, побывав у проклятого круга?!
— Заслуга Натис — она изобрела какое-то особое поле, отводящее животных, и мы шли почти как по обычному лесу. Сначала это было очень простое поле, но с каждым днём Натис добавляла туда всё новые элементы, и сейчас это уже нечто сверхсложное, позволяющее выборочно отгонять животных, а может и людей. Думаю, скоро против её желания никто не сможет приблизиться к ней, разве что очень сильные маги.
— А ты?
— Пока ещё смогу. Что будет через неделю — не знаю.
— И если ей вдруг захочется войти в крепость…
— Не начинай — поморщился Холс — Она имеет полное право входить и выходить из крепости в любое время суток как моя ученица. Но она сама отказалась, так как считает запрет на вход пришлого с оружием — правильным. Решила, что ответственна за Гмана, и по каким-то своим мотивам считает важным сохранить его свободу и право носить оружие. И в этом я с ней почти согласен — если переговоры с пришлыми всё-таки состоятся, то это может стать хорошим примером.
— Примером чего? Что можно свободно ходить с оружием и плевать на наши правила?
Холс укоризненно вздохнул.
— Примером того, что с нами можно иметь дело без недоверия и подозрений. Это дорогого стоит.
— А если им так понравится отношение к ним Натис, что они все решат признать её власть и стать её армией? Что ты на это скажешь?
— Скажу, что ты придумываешь самые невероятные варианты. Зачем это Натис? Зачем это пришлым?! Ладно, пойду, приведу себя в порядок, а через час встретимся.
— Хорошо, я прикажу приготовить ужин, за ним и поговорим.
Когда маг, умытый, посвежевший, в чистой одежде, зашел к Мику, стол уже был накрыт. Белая скатерть, несколько мясных блюд, и как маленькая награда — графин с охлажденным вином. Хозяин не стал дожидаться прихода гостя, и уже неторопливо потягивал вино из высокого бокала. Молча указал рукой, чтобы гость не стеснялся, и снова пригубил вино.
Маг и не думал стесняться. Они с бароном были знакомы очень давно, прекрасно знали привычки и слабости друг-друга. В присутствии посторонних маг всегда держался сдержанно, подчеркивая, что главный из них — Мик. А вот так, наедине, мог и поспорить, и вставить крепкое словцо. Но когда дело касалось принятия окончательного решения, всегда оставлял это право барону. Не потому, что считал его умнее себя, более осведомленным или способным составить более удачный план. Но он сам был из семьи военного, и с детства отец вбил ему в голову — хуже нет, когда в армии начинается разброд и шатание. Командир может быть тысячу раз неправ, но единоначалие должно быть соблюдено, иначе последствия бунта будут гораздо хуже. И лучше надеяться, что командир всё-таки окажется прав. Поэтому маг и вел себя соответствующе — мягко и ненавязчиво подводил к нужному решению, но если барон решал по-другому, никогда не настаивал и не пытался действовать исподтишка. В конце концов, он всего лишь маг, а Миг — начальник крепости. И ответственность у них тоже разная.
Запахи блюд манили, но он предпочел налить вина. Отпил несколько глотков, замер, наслаждаясь ароматом, и, не дожидаясь вопросов, начал рассказывать. Спокойно, со множеством деталей. Даже то, как менялось настроение солдат после каждого, даже мелкого, случая.
Барон слушал внимательно, но, судя по уточняющим вопросам, его больше интересовали конкретные цифры — рост, вес, размер, количество, предполагаемая опасность. Когда маг замолчал, долго сидел задумавшись.
Наконец, встряхнулся.
— Очень не хочется соглашаться, но придётся. Другого объяснения увиденному тобой у меня нет — он помолчал, и вдруг, не сдержавшись, матюгнулся — Хмардаго! Лучше бы оправдались мои первые подозрения!
— Какие именно? — чуть усмехнулся маг.
Мик заметил усмешку и насупился.
— Я тебе уже говорил. Что появление Натис, обнаружение Гмана — всёго лишь способ отвлечь внимание, оттянуть войска из столицы и подготовить условия для переворота или вторжение кого-то из наших соседей.
— Ты же знаешь, что это только твои фантазии — усмехнулся маг — Орден Хранителей никогда не допустит подобного.
— Ты же знаешь, что это только твои фантазии — передразнил его барон — Хранителей вырезали ещё двести лет назад, при короле Канха Третьем. Неужели ты об этом не знаешь?
— Да знаю — отмахнулся маг — Залили страну кровью, чтобы никто не мешал королю творить черные дела. Всех, кого знали, уничтожили до седьмого колена, но это ничего не значит. Официально Орден исчез, а неофициально… Больно уж быстро король умер, а его наследник принёс извинения за кровопролитие и даже пообещал, что отныне именно короли будут следить, чтобы не разгорелась новая война между государствами, охраняющими Земли туманов. И даже вечный договор заключен.
— Договор есть, но мало ли было предательств?
— Были — согласился маг — Только все, кто мог по-настоящему повлиять на политику, очень быстро и очень странно умирали. Кроме как деятельностью Ордена хранителей, ведущих работу тайно, я череду смертей, периодически обрушивающихся на отдельные страны, объяснить не могу.
Барон нахмурился и долго молчал.
— Как бы то ни было, но я отправил депешу голубиной почтой, и почему-то в столице очень заинтересовались моими подозрениями. Ответ пришел уже на следующий день, и строгий приказ — не спускать с Натис глаз. Но вы уже ушли, а теперь приказ теряет всякий смысл. И ещё. Сюда направлен маг с особыми полномочиями. Причем, следователь — маг. Наверное, в столице знают что-то ещё, раз направили не обычного человека.
— Обычному человеку с Натис разговаривать бесполезно — маг чуть усмехнулся — Достаточно повысить голос, начать угрожать, и я не дам за жизнь такого человека даже мелкой монетки. Да и скажет она только то, что захочет сама.
— Не пугай меня, нам ведь тоже надо поговорить с ней и с Гманом о мире, из которого он попал сюда. Численность, вооружение, тактика, боевые приёмы. Теперь что, каждое её слово ставить под сомнение?
— Ну почему же — улыбнулся маг — Соблюдай несколько простых правил, и всё будет нормально. Первое — забудь, что ты начальник крепости. Второе — забудь свои замашки, командный голос и приказной тон. Разговаривай как обычный человек, беспокоящийся за жизнь людей.
— Это так и есть.
— Верю. Но ты беспокоишься о своих, а перед Натис равны все. Даже змеи, которых она «попросила» пропустить нас. Я слышал только отголоски их разговора, но это было нечто… — маг мечтательно прикрыл глаза — Вот если Натис поверит, что тебе эти сведения нужны не для убийств, а для того, чтобы предотвратить их, тогда она расскажет все, что знает сама и что знает Гман.
— Ты же знаешь, что это неправда. Если потребуется, я буду убивать без всякого сожаления.
— А ты попробуй представить, что убивать совсем не обязательно, что надо сделать всё возможное, чтобы избежать этого. Я сам после общения с Натис иногда начинаю сомневаться — когда убийство оправдано, а когда считать его преступлением. Ладно, начнем разговор, а там будет видно — маг глянул в окно — Скоро начнет темнеть. Думаю, надо сходить поговорить с Натис прямо сейчас, чтобы не провести ночь в бесплодном беспокойстве.
— А после разговора с Натис мы сразу успокоимся?
— Во всяком случае, у нас появятся хоть что-то конкретное.
Мага и барона я заметила сразу, как только они вышли из ворот крепости. Шли не торопясь, как на прогулке, но я сразу почувствовала напряжение в их движениях, и чем ближе они подходили, тем сильнее это чувствовалось. Чего они боялись? Меня? Или предстоящего разговора?
Мужчины подошли совсем близко, но я и не подумала вставать. И усталость от похода сказывалась, да и какой смысл? Я не прислуга, чтобы юлить перед начальством. Маг с бароном потоптались, но всё-таки тоже уселись на землю передо мной. Минута разглядывания, затем Холс решил начать разговор. Кивнул на моё «пончо».
— Если одежда порвалась, то в крепости есть несколько комнат-гардеробных. Можешь прийти в любой момент и выбрать что пожелаешь.
Я только вздохнула.
— Нет настроения, как-нибудь потом.
— Ни у кого сейчас нет настроения, — согласился маг — но нам как можно скорее нужны сведения о мире, из которого пришел Гман.
— Так спрашивайте, я не запрещаю.
Маг чуть замялся.
— Мы не понимаем его, и нам нужен переводчик.
Я с подозрением поглядела на него — он что, шутит? За последнее время Гман сделал большие успехи и начал говорить чисто, громко, и я легко разбирала его слова чуть ли не за сотню метров. И вдруг кто-то его не понимает? Но маг смотрел чуть напряжённо, словно боялся услышать отказ, и я засомневалась. Как же так? Почему? Неужели это всё мои способности? Честно говоря, последнее время я вообще не задумывалась, с кем и как говорю. Просто разговаривала и всё. И вдруг выясняется, что для остальных это как раз непросто. Кстати, Холс подсказал очень хорошую идею — теперь в любом месте я могу предлагать услуги переводчика. Читать не смогу, а вот обеспечить разговор — запросто. Хоть какой-то кусок хлеба у меня теперь будет.
Не оглядываясь, сказала Гману, уже привычно стоящему за моей спиной:
— Гман, сядь рядом. Начальники будут расспрашивать о твоем мире, и тебе нужно рассказать всё что знаешь- я чуть засомневалась — И не пытайся обманывать — маг может это почувствовать. Не знаю, помогут ли ответы твоему народу или навредят, так что решай сам. Я буду только переводить.
Гман отреагировал спокойно, словно давно ожидал чего-то подобного.
— Пусть спрашивают.
Я повторила вслед за ним:
— Спрашивайте.
Мик начал с совершенно идиотского вопроса:
— Как называется твой мир?
Как человек может знать название своего мира, если не общается с иномирянами? Я вот знаю, что нашу планету мы называем Земля, а вот как называется наш мир? Тоже Земля? Да и какая разница, если ни Гман, ни я никогда не вернёмся в свои родные миры? И что это даст Мику? Разве что раньше сюда уже проваливались из мира Гмана, и Мик может сравнить показания.
Гман ответил почти как я и думала:
— Я не знаю. Наш народ говорит «наш мир» и всё.
— Как вы называете себя?
— Сунху.
— Вас много?
— Точно не знаю, но тысяч семьдесят, наверное есть.
— Чем занимаетесь?
— Охота, рыбалка, пашем землю. Чем ещё можно заниматься у края леса?
— Часто воюете?
— Нет. Мужчины иногда повздорят между собой, но мы не воюем.
— Ты пришел сюда с копьём. Это не копьё охотника.
Гман чуть напрягся.
— Я собирался на крупного зверя, с этим удобнее.
— Это копьё воина.
Гман снова помялся.
— Мужчины нашего племени большие и сильные, и когда нужны деньги, мы нанимаемся в охрану или в армию к нашим соседям — тирма.
— Это те, с валиком на голове?
— Да.
— Их много?
— Не знаю. Но по рассказам, нужно ехать больше месяца, чтобы пересечь всю страну.
— Долго ехать можно и по пустыне — чуть сердито сказал Мик — Города у них есть?
— Я был в пяти больших. Во всяком случае, стены у них выше, чем у вашей крепости — барон и маг резко переглянулись.
— Чем они занимаются?
— Всем — коротко ответил Гман — Свое копьё я получил от них.
Мик сразу протянул руку.
— Покажи.
Гман чуть задержался, но оружие отдал. Мик очень внимательно осмотрел лезвие копья, постукал ногтем, прислушиваясь к звону, поднёс к глазам, снова отдалил. Даже встал, и выполнил несколько приёмов. Профессиональный военный, он наверняка, только покрутив в руках оружие, уже многое понял и про боевые приёмы, и про возможную тактику, и ещё много чего, о чём я даже не имею понятия.
Маг тоже осмотрел оружие, но его, наверное, интересовал уровень технологий. Есть пример из истории, когда Менделеев вывел формулу бездымного пороха, всего лишь изучив накладные с чужого завода. А тут — настоящее копьё. По качеству железа и обработке можно, наверное, определить и уровень промышленности, и какого оружия ждать ещё.
— Они часто воюют? — снова заговорил Мик.
— Мне не довелось участвовать — уклончиво ответил Гман.
— А из того, что ты слышал?
— Ну, иногда у них бывают споры с соседями.
— Часто? Сколько солдат участвует?
— На моей памяти было пару раз. По слухам, в армии было пятьдесят тысяч.
Барон и маг снова переглянулись, словно это многое им сказало. Что, интересно? Хотя… Вроде у Наполеона, когда он напал на Россию, было тысяч двести войска, и война стала для нас Отечественной. А в местных условиях и пятьдесят тысяч солдат могут стать огромной силой. Наверняка не все солдаты уходили из городов, значит можно увеличить армию тысяч до ста. Наверное, из этого можно как-то определить численность населения. Допустим, солдат — один из двадцати жителей, тогда получаем… почти два миллиона тирма. Если их враги примерно равны им по силам, то получаем почти четыре — шесть миллионов пришлых. Даже если половина из них погибнет сразу, как только окажется в джунглях, то всё равно остаётся три миллиона. Я невольно оглянулась в сторону Земель Туманов — пусть не три, пусть всего один миллион, и все они двинутся сюда…
Мик расспрашивал о вождях, Холс о магах, но Гман отбрехался тем, что он всего лишь охотник, живущий у края леса, и толком ничего не сказал. Тут он откровенно соврал, я это почувствовала, хоть и не поняла в чем обман. Кого-то знает, но не хочет говорить? Охотник, а может и сам какой-нибудь вождь? Я даже на мгновение улыбнулась — мечта любой девушки — принц-обезьяна. Пусть и не обезьяна, а всего лишь волосатый негр, но это уж очень на любительниц.
Потом маг почему-то начал расспрашивать о богах из мира Гмана — сколько их, какие, чем прославились. Наверное, хотел таким образом определить — мирный народ или нет, что ценит, ради чего будет готов умереть. Гман на эту тему был готов говорить без остановки, но я даже не вслушивалась в слова, переводя как автомат.
У меня начался какой-то транс, и перед глазами появилось туманное видение — тысячи и тысячи людей бредут, пошатываясь, по джунглям. Их убивают со всех сторон, они падают, но оставшиеся в живых безостановочно идут уже по трупам, с одной только мыслью: «Вперёд»…
— Что же теперь будет? — резко спросила я, и остальные даже вздрогнули от моего изменившегося голоса.
Холс понял мой вопрос и начал говорить, осторожно подбирая слова.
— Мы не можем свободно пропустить пришлых в глубь страны, иначе сразу начнется хаос. Скоро подойдёт армия и перекроет дороги. Тех, кто будет выходить из леса, будем останавливать, забирать оружие, отправим на карантин. Потом постепенно переправим уже в обычные города.
Меня вдруг затрясло от этих правильных слов.
— У меня было видение — тысячи и тысячи людей будут идти здесь, и их будут убивать со всех сторон. Горы из мертвых тел, а живые все будут идти, ползти по ним, и их тоже будут убивать…
Мгновенье ошарашенной тишины, и неожиданно маг заорал на меня, словно это я была во всём виновата.
— Да, ты правильно увидела, скорее всего, так и будет! Мы не звери, что бы ты о нас ни думала, но нам придётся так делать! У нас есть запасы для подобного случая, но всё равно мы не сможем принять всех! Пятьдесят, сто тысяч из тех, кто ещё может ходить, мы пропустим, а остальных запрём в этом лесу. Это будет страшно, они будут умирать, но мы так сделаем. А если кто попытается прорваться, то мы будем вынуждены убивать, убивать, убивать…
Маг обмяк, и продолжил глухим голосом:
— Мы не звери, Натис, — снова повторил он — но мы должны думать в первую очередь о своих людях. Можно пропустить всех, но… Еды станет в два-три раза меньше. Неизвестные болезни, которые в любой момент могут превратиться в эпидемии только потому, что мы их не знаем, и наш организм не умеет с ними бороться. Жить в страхе, что огромные толпы пришлых в любой момент могут начать резать своих соседей? На это никто не пойдёт. Мы не звери и не убийцы, но нам придётся это сделать…
Мы долго молчали. Я была раздавлена такой откровенность, пыталась найти ошибку, слабое место в словах Холса, которое можно исправить и предотвратить этот ужас, но … не находила. И это было хуже всего — понимать, что самые обычные люди будут вынуждены убивать таких же обычных людей только для того, чтобы самим остаться живыми. Сколько из них сойдёт с ума, увидев горы трупов, своими руками убивая ни в чем не повинных женщин, детей, стариков?
Меня снова затрясло.
— Уходите. Я очень устала и не хочу никого видеть.
Холс и Мик переглянулись, но послушно встали. По пути к крепости несколько раз оглядывались, словно чувствовали свою невольную вину, но мне было так плохо от своих видений, что всё окружающее уже не имело значения.
Запах смерти продолжал мучить меня, и казалось, что он идёт со всех сторон. Я обошла вокруг палатки, принюхиваясь и пытаясь найти источник. Заподозрила свою одежду, но теперь это была просто кучка грязного белья, не более. Я даже подняла свою куртку, обнюхала, но ощутила только запах пота и грязи. Может дело во мне, в моей впечатлительности? Снова уселась и попыталась успокоиться. Всё в порядке, всё в порядке. Конечно, никакого «в порядке» и в помине не было, но мне надо что-то придумать, иначе я скоро сойду с ума от этого запаха.
Наверное, надо придумать какой-то транс, отрешиться от всего. Я ничего не могу изменить, поэтому мне надо принять окружающее как данность, научиться смиряться с этим.
Я расплылась сознанием, стараясь слиться с окружающей природой. Я только её частичка, лишь маленькая частичка. Слияние всё глубже, всё сильнее, и только теперь я поняла истинную причину своего беспокойства — это не запах, это ощущение смерти, идущее откуда-то из глубины Земель Туманов. Ощущение невероятно сильное, накатывающее то мелкими брызгами, то мощными всплесками. Там всё время кто-то умирал — то поодиночке, то целыми группами. И ещё более страшным был постоянно нарастающий жуткий фон отчаяния, непонимания и безысходности. От него хотелось орать, выть, кататься по земле, проклиная всё и вся. Но придётся делать это всю оставшуюся жизнь — настолько сильным было это ощущение отчаяния, и оно только нарастало. Мне нужно научиться блокировать или хотя бы ослаблять его, чтобы не потерять остатки собственных мозгов и воли.
Постепенно мне это удалось. Фон не исчез, но хотя бы не так давил. И сразу же я обнаружила нечто необычное — маленькие искорки силы и воли. Их было немного, но они были. Наверное, это то, о чем говорил Холс — «нашлись люди, обладавшие силой, властью и способные организовать». Всё правильно. Если круг добрался до городов, то сюда теперь проваливаются и целые армейские отряды, и стража, и начальники всех рангов. После первых часов шока, непонимания, кто-то обязательно возьмёт себя в руки. Это может быть кто угодно — начальник, командир, уголовник или обычный человек. Решительное поведение, уверенные приказы, и ему поверят, за ним обязательно потянутся. Маленькие островки хоть какой-то власти, которые станут быстро обрастать новыми людьми. Они неминуемо начнут разведку, попытаются связаться с другими организованными группами. Два — три дня, и появится некое подобие власти. Ещё неделя, и они решатся уходить.
Я вдруг полностью и окончательно поверила словам Холса, своим видениям. Так и будет. Люди будут идти сплошным потоком, предпочитая умереть в бою, а не от голода в джунглях. Они могут пойти в любую сторону, но до Большого Гнезда всего два дня пути, так что его обязательно обнаружат, и почти наверняка пойдут в эту сторону — к людям, еде. И я окажусь в самом центре — с одной стороны армия, с другой стороны пришлые. Переговоры? Сдача оружия? Ассимиляция? Холс сам говорил, что они смогут принять тысяч сто, не больше, иначе это грозит голодом и прочим бедами им самим. А если через круг пройдёт хотя бы миллион? Остальным что, умирать, скитаясь по джунглям? И я всё это буду ощущать, видеть, слышать? Я не выдержу! Я сойду с ума!
Решение пришло внезапно, тот самый «вариант на крайний случай». Я уйду в другой мир. Какой угодно, только подальше отсюда. Трусость, бегство, пусть называют как хотят, но это моя жизнь. Пусть я проживу в новом мире всего несколько минут, пусть меня съедят живьем, но это всё-таки лучше, чем сходить с ума, видя, ощущая смерть десятков тысяч людей, и не имея возможности хоть что-то сделать.
На мгновение я засомневалась — а может что-то и смогу? Что? Принять чью-то сторону? А чем виновата другая сторона? Помирить? А кто вообще будет меня слушать? Да и что я могу предложить? «Ребята, давайте жить дружно»? Здесь слишком мало места, всё происходит слишком быстро, чтобы две цивилизации смогли ужиться рядом. Достаточно кому-то крикнуть: «Мы голодные, пойдём и отберём» или «Они хотят отобрать нашу еду, убьём их», и кровь будет литься снова и снова.
Я не смогу смотреть на это спокойно, и очень скоро или сама начну убивать, или убьют меня. Не хочу делить людей на правых и виноватых, когда у всех своя правда, и все виноваты только тем, что не по своей воле оказались не в то время не в том месте.
Я с трудом выбралась из своего транса.
— Гман, завтра утром я снова пойду в Земли Туманов.
— Да, госпожа.
— Я постараюсь найти ещё один проклятый круг и уйти через него в другой мир.
— Да, госпожа.
— Больше я не буду тебе приказывать, и ты волен делать что хочешь.
— Вы меня прогоняете? — забеспокоился Гман.
— Я не знаю, каким будет новый мир, даже если и найду его, а твой народ — там — я кивнула в сторону Земель Туманов.
— А как же вы — одна, в чужом мире?
— В первый раз, что ли? — невольно вздохнула я — Как-нибудь устроюсь.
Гман сразу приободрился.
— Тогда и я с вами. Спокойнее как-то.
Я уж не стала уточнять — за кого ему будет спокойнее — за себя или за меня…