31 октября 2004 г.
Когда Вероника открыла глаза, её взору предстал потолок больничной палаты. Студентка медленно села и осмотрелась. Сквозь жалюзи на окне пробивались лучи солнца, подсвечивающего тяжёлые тучи над Волданском. С неба уже сыпался первый в этом году снег. Его пока ещё было немного, но совсем скоро маленькие снежинки, улёгшиеся на подмерзающую по ночам землю, сменятся снегопадами.
«Как же резко изменилась погода… — заметила Вероника. — И ведь только в конце прошлой недели в городе опали последние листья».
Девушка начала любоваться пышным букетом цветов с открыткой от Влада. Молодой человек навестил её ещё вчера, в субботу, когда она очнулась после потери сознания. На этой неделе она прямо в институте ощутила сильную слабость, после чего Софья настояла на вызове врачей.
«Я отключилась в машине скорой помощи, — вспомнила Вероника и вновь легла. — А уж как психовала Саша, когда всё это происходило!..»
Взгляд студентки вновь вернулся к букету цветов, а затем упал на календарь на столе. Уже было тридцать первое октября. Решив, что зима в этом году напомнила о своём приближении позже обычного, девушка расслабленно закрыла глаза.
«Что-то неправильно… — почувствовала она. — Что-то не так…»
Вероника осторожно прикоснулась к шее, к щекам, посмотрела на руки… Ей почему-то казалось, что у неё должны быть шрамы. Девушка глубоко вздохнула и, опустив ноги на пол, поднялась. К собственному удивлению, она чувствовала себя превосходно, без единого намёка на упадок сил, ставшего причиной её госпитализации.
«А разве вчера у меня не дрожали от слабости руки и ноги? — вспоминая посещение Влада, задумалась она. — Почему мне кажется, что я даже слишком долго спала?»
Вероника начала разминать конечности, чувствуя себя так, словно лежала неподвижно несколько дней.
«Неправильно… Не так!..» — вновь возмутилось её подсознание.
Встряхнув головой и разметав длинные распущенные волосы, студентка подошла к зеркалу. Она и в самом деле не увидела на себе ни единого шрама, однако заметила, что причёска была испорчена. Её волосы выглядели так, словно кто-то в произвольных местах прилично укоротил их. Пострадала даже раздражающая её саму длинная прямая чёлка.
Девушка прекрасно помнила всё, что произошло с ней за последнюю пару недель: и встречи с Владом, и гуляния с Сашей и Игорем. Помнила даже, как вместе с подругой засиделась допоздна в городской библиотеке, но не могла вспомнить, что именно они искали. А затем студентка открыла дверцу шкафа с одеждой и увидела на вешалке ярко-красный пуловер и длинную шерстяную юбку с клетчатым рисунком.
«Где я могла купить такое? — удивилась Вероника. — У меня, конечно, были юбки, но я никогда не была их фанаткой, а тем более таких…»
Девушка принюхалась к одежде. Её пуловер и юбка явно побывали в прачечной, на них был только лишь запах стирального порошка. Вроде бы и ничего такого, подумала бы студентка. Однако сами эти вещи отчего-то не давали ей покоя. Она прикоснулась к пуловеру, провела рукой и по юбке… И девушке представилось, как она примеряла их перед покупкой в деревенском магазинчике. И до того, как она успела удивиться своей фантазии, перед её мысленным взором промелькнули образы озера в тайге, дома на его берегу и весело лающего изменённого хотошо с горящими раскалённым углём глазами.
— Во-от как?.. — протянула Вероника. — Ну да, где это видано, чтобы обычной студентке давали одиночную палату? Да ещё в этом крыле больницы, куда просто так вообще не попасть!
События, внедрённые в её память, стали рассыпаться, как только она начала подвергать их сомнению. А из-под них показалась правда, которую Орден пытался скрыть. На лице Вероники проступила злая улыбка, и она прошептала:
— Снова попыталась сделать это, белая стерва?..
Вероника глубоко вздохнула, шумно втягивая носом воздух. Прислушалась… Снаружи её палаты кто-то был. Она пока ещё не могла как следует разобрать его запах, но тот совершенно точно не был обычным. А затем девушка расслышала звук открывающихся дверей лифта и шаги вышедших из него людей. Судя по всему, их было пятеро, и они направлялись в сторону её палаты. Остановились перед дверью, и тогда кто-то, кто был здесь всё время, начал удаляться.
«Смена караула, значит?.. — поняла студентка. — А среди пришедших есть парочка с совсем странной… энергетикой… — она подняла взгляд к потолку. — С такой же, как и тот, на крыше… Неужели это оборотни Ордена?»
Порог палаты переступили только двое из пришедших: медсестра и Влад. Вероника к тому моменту уже вновь лежала в кровати.
— Привет. Как себя чувствуешь? — показав медсестре, что та может уйти, спросил парень.
— Привет, Владик. — Девушка улыбнулась в ответ.
— Врачи говорят, что твоё состояние улучшилось, — заметил Влад и сел на стул рядом с её кроватью. — В понедельник уже могут выписать из больницы. Но на занятия тебе пока рано.
— Хм-м?
— В чём дело?.. Что-то болит?
— Прости. — Вероника опустила взгляд, ещё секунду назад пронизывающий студента. — Всё в порядке…
Они некоторое время болтали о произошедших за неделю и, в особенности, за последние дни события, после чего Влад поднялся со стула.
— Извини, но мне пора, — улыбнувшись, произнёс он.
— Владик, твоя открытка. — Вероника села и метнула на неё взгляд. — Чувствую на ней запах духов Кротской. И на твоём воротничке… Прямо как в кинотеатре. Вы так часто видитесь с ней? Когда успеваете, если всё именно так, как ты говоришь?
Губы девушки сложились в хищной улыбке, а взгляд стал испытующим.
— Что?.. Не понимаю. Ты всё ещё плохо себя чувствуешь? Тебе что-то приснилось?
— Не отпирайся. Я прекрасно чую запахи. Я чувствую, что ты побаиваешься меня. На самом деле ненавидишь, но… хочешь меня. Прямо как в кинотеатре несколько недель назад. А поначалу, после нашей первой встречи, ты был другим.
Молодой человек замер. Оранжевый ободок в её глазах, будто бы видящих его насквозь, начал едва заметно светиться.
— Я же чудовище, — напомнила волчица. — Кстати, твой запах подозрительно похож на запах некоего Красина Аркадия Львовича. Он капитан первой опергруппы милиции, в которой служит мой дядя. Насколько я знаю, Красин прислуживает Ордену… Он твой отец?
Влад усмехнулся и глубоко вздохнул.
— Ты так просто всё вспомнила?.. Ты поражаешь меня, Вероника. — Парень, к которому так и лип ярлык «красавчик», картинно поправил причёску. — Да, он мой отец.
— А ты сам — их оперативник?
— Бинго!
— А что насчёт Кротской?
Влад вздохнул.
— Знаешь, если Белая Ликантропов проявляет ко мне такой интерес…
— Не льсти.
— Хорошо… Но это лишь часть правды, ты почувствуешь это, — ответил молодой человек. Вероника кивнула, и он продолжил: — Знаешь, когда мы встретились, всё было не так. Это произошло в начале моего обучения на втором курсе. Я увидел тебя в коридорах института и сразу же влюбился. Да-да, это была пресловутая любовь с первого взгляда…
«Не верю в такое, — про себя заметила девушка. — Хотя знаю целую россыпь девчонок, мечтающих о подобном».
— Я знаю, о чём ты сейчас подумала. — Влад хмыкнул. — А как же твоя влюблённость в Воронцова? Он, кажется, был твоим бывшим одноклассником?
— Ты и о нём знаешь?
— Как же мне не знать о твоём первом парне, которого ты сама и загрызла?
— Допустим.
— Поначалу ты мне нравилась, причём сильно… — вновь хмыкнув, продолжил молодой человек. — Я был без ума от тебя. Пытался к тебе подступиться, но ты пресекала все мои попытки. Присказка о том, что девушкам нравятся парни чуть старше них, в этом случае осталась лишь… присказкой. Только позже я узнал, кто ты такая на самом деле: волчица Совершенных Ликантропов. Как ты думаешь, что было дальше?
Вероника молчала, опустив взгляд на свои руки.
— Знаешь, моя влюблённость в тебя, все мои чувства… переродились, поскольку Орден заставлял меня быть рядом. Я должен был следить за тобой, проводить время с тобой… Понемногу я начал ненавидеть тебя, Вероника. Но не прекращал о тебе мечтать.
— А сейчас?
— Да ничего не изменилось, всё совершенно так же. И за это… я ненавижу уже себя. Правда, от самобичевания меня спасла Софья.
— Смотри-ка, как тебе повезло, Владик! — Голос Вероники был приторно-сладким, но затем резко похолодел. — У меня ещё вопрос… Что с Иеном?
— Тебе… так интересна судьба этого монстра?
— А если и так?
— Терион во власти Ордена, — помедлив, ответил Влад.
Девушка потупила взгляд, а её губы шевельнулись:
— Во власти?.. Лишён свободы этим твоим Орденом? Прямо как я?..
Вероника рассмеялась, даже не пытаясь скрыть горечь и усиливающуюся неприязнь. Откинув в сторону одеяло, она поднялась с кровати и направилась к выходу.
— Ты куда? — прозвучал ставший ледяным голос Влада.
— Ты же умный парень. Неужели не понял?
— Я не могу позволить этого.
Молодой человек достал пистолет, в котором наверняка были посеребрённые пули. Снял его с предохранителя и направил в спину Вероники. А девушка остановилась и медленно обернулась.
— Будешь стрелять? — спросила она.
Парень, который, судя по его запаху, принимал кровь Ищеек, как и любой другой оперативник Ордена, заколебался. Взгляд Вероники стал хищным, и она в мгновение ока оказалась рядом с ним. Волчица схватила его руку с пистолетом и резко подняла её вверх, а затем, обнажив удлинившиеся клыки, впилась в шею молодого человека. Влад удивлённо вскрикнул, прямо как когда-то Воронцов, но не смог сопротивляться той, которую в равной степени ненавидел и желал. Его тело будто бы оцепенело, оказавшись во власти вампирских объятий волчицы, и уже совершенно не слушалось, а разум стремительно отступал…
Вероника не выпила его кровь. Отчасти потому, что смогла совладать со своим голодом, а отчасти — потому что в палату ворвался оборотень Ордена. Ищейка не был одет в милицейскую униформу, у него не было опознавательного значка на воротнике, но волчица узнала запах. Он взглянул на Влада и тут же перекинулся в зверя.
— Ненавижу!.. — прорычала Вероника, а перед её мысленным взором промелькнули те образы, которые она подсмотрела в воспоминаниях Иена. — Ненавижу вас и этот ваш чёртов Орден!
Белая волчица сменила ипостась… Она оказалась немного ниже остальных Совершенных Ликантропов в звериной форме. Длинная белоснежная шерсть покрывала всё её тело, скрывая едва проступающие через шкуру хребет и зачатки рогов на голове. Мощные когти немного уступали Ликантропам-самцам в длине, но могли увеличиваться, как у Териона.
Звериная форма Белой волчицы была меньше, но изящнее, чем у остальных оборотней её вида.
Вероника вонзила когти в нижнюю челюсть Ищейки ещё до того, как он достал бы её, и резким рывком вверх сломала ему шею. Когда волк обмяк и безвольно упал, волчица уже выскочила в коридор. Второй оборотень Ордена успел лишь превратиться в волка, когда Вероника оказалась рядом с ним и полоснула по горлу, оставляя глубокие раны от всех пяти когтей.
Оперативник, пришедший с ними, вскинул автомат, но его цель обернулась чёрной дымкой и развоплотилась. И до того, как он успел повернуться, на мужчину в полном защитном облачении с силой обрушились лапы волчицы. Кости в ногах оперативника хрустнули, и он оказался на коленях. А в следующее мгновение его обезглавленное одним-единственным взмахом тело завалилось на холодный кафель.
Белоснежный монстр вновь обратил свой взгляд на Ищейку. Оборотень Ордена, хватаясь за рассечённую шею, пытался устоять на лапах. Его раны не заживали. Вероника быстро подошла к нему, намереваясь добить. Она вскрыла его грудную клетку…
Волчица приняла полностью человеческий облик. Её сердце нещадно стучало в груди. Это была та самая ярость, которая позволила ей отринуть человеческое и стать зверем.
Вероника вернулась в палату. Она замерла перед зеркалом, глядя на то, как бесповоротно изменилась её внешность. Даже если девушка выглядела человеком, теперь её волосы были совершенно белыми, а глаза — янтарно-оранжевыми, словно тот самый тоненький ободок вокруг зрачка поглотил всю радужку. Пути назад больше не было, она уже никогда не станет прежней. Первое же полное превращение выросшей, созревшей волчицы изменило её.
Вероника вытерла губы от крови Влада и надела ту самую одежду, которой обзавелась в посёлке. Она спустилась на первый этаж, по коридору добралась до регистратуры. И уже там, в пяти метрах от себя, судя по запаху, увидела предыдущего сторожа её палаты. Это был оперативник Ордена. По-видимому, он, дождавшись сменщика, собирался уйти из больницы, а потому совершенно не ожидал увидеть Веронику.
Девушка быстро подошла к нему, не отрывая взгляда начавших поблёскивать глаз.
— Где ваша «госпожа»? Говори, — приказала она. Но как только мужчина попробовал воспротивиться, волчица уже куда более настойчиво повторила: — Говори!
Оперативник сразу как-то осунулся, с его лица исчезли любые эмоции. И он тихо сообщил:
— В центральном отделении милиции.
Вероника хищно улыбнулась.
— Ну да, я ведь там её и видела впервые… — Взгляд студентки вновь оказался прикован к служителю Ордена. — Ты не тронешь меня. Дай сотовый.
Оперативник беспрекословно выполнил её приказ. А когда девушка вышла из здания больницы, будто бы очухался. Мужчина осмотрелся, изумлённо глядя по сторонам. Затем он наконец-то понял, что именно только что случилось, сунул руку в карман за телефоном… Но не нашёл его. И, ругнувшись, побежал к окошку регистратуры, намереваясь потребовать телефон для звонка.
Выйдя из больницы через автоматические стеклянные двери, Вероника бросила мобильник оперативника под ноги и раздавила его. Она спустилась по небольшой лестнице и под падающим снегом направилась к проспекту.
«Они думали, что я ничего не вспомню, — решила она. — По крайней мере, не сейчас, сразу же после пробуждения».
Оказавшись рядом с проезжей частью, студентка смогла поймать первую же проезжающую машину. Водитель без лишних вопросов согласился подбросить её до центрального отделения милиции. А когда девушка забиралась в машину, она бросила взгляд на крышу больницы, где должно было находиться следящее за ней существо.
«Точно Ищейка! — подумала она, закрывая дверь автомобиля. — Значит, им пока что не давали приказа убить меня… Только удерживать, если вдруг всё вспомню».
Когда Вероника приехала к центральному отделению милиции и вошла внутрь через главный вход, Валерий, Марк, Марина и Красин, оказавшиеся в тот момент в холле, застыли на своих местах.
— К-как?.. — выдохнула девушка-Ищейка, не отрывая испуганного взгляда от Вероники.
«Интересно, тот оперативник из больницы всё же не успел сообщить обо мне? Или они удивлены, что я явилась к ним сама? — подумала волчица. — А может они так реагируют на изменения в моей внешности?.. Знают ведь теперь, что уже полностью превращалась в зверя! И делают выводы…»
— Мой сын? — спросил суровый на вид капитан.
— Вроде бы жив, — ответила Вероника.
— А остальные?
— Они напали, я защищалась. — Девушка пожала плечами, посчитав, что даже если и солгала, то только отчасти.
— Белая мразь!.. — сжав кулаки, процедил Красин.
— Я хочу поговорить с вашей… «госпожой». — Губы волчицы, не обратившей на его слова ни малейшего внимания, сложились в обжигающей улыбке. — Где она?
— Я здесь, Вероника, — раздался у неё за спиной голос, и девушка тут же повернулась к его обладательнице.
Валерий на мгновение зажмурился, а Марк рядом с ним беззвучно выругался, причём, судя по движению губ, отборным матом. Марина начала нервно грызть ногти, а взгляд Красина заметался между Вероникой и только что вошедшей с улицы Анастасией. Обе девушки — обе Белые волчицы — смотрели только друг на друга, смотрели так, словно были готовы к схватке.
— Но побеседуем в другом месте, — продолжила предводительница Ищеек. — Аркадий, я ещё ненадолго позаимствую твоего водителя?
Не дожидаясь ответа, Анастасия вышла. Вероника хмыкнула и последовала за ней. У главного входа снаружи стояла патрульная машина, на которой, видимо, откуда-то вернулась Белая Ордена. Девушки начали спускаться к ней по лестнице, ступая на присыпанные снегом ступени.
— Мне только что сообщили о больнице, — сказала Анастасия, подтверждая догадки второй волчицы. И спросила: — Что ты хочешь узнать?
— Начать с главного, «госпожа»? — в голосе Вероники звучал лишь яд. — Кто я такая? Что вы, Орден, сделали со мной?
Ищейка тяжело вздохнула.
— Жаль, что я не успела должным образом поработать над твоей памятью, раз уж ты вспомнила последние события… — прошептала она и уже куда громче произнесла: — Ты — младшая дочь одного из сильнейших Совершенных Ликантропов, попытавшегося без Белой волчицы собрать свою стаю. Герман Илларионов — так его звали. Орден ликвидировал Германа полвека назад. На тот момент тебе было четыре года. А большую часть своей жизни ты провела в коме, даже как будто в стазисе, восстанавливаясь от полученных ран. Ты очнулась лишь недавно и только после этого продолжила расти и развиваться, словно совершенно обычный человек. Именно тогда, почти шестнадцать лет назад, началась жизнь «дочери» Оксаны Мироновой — девочки, которой Орден дал имя Вероника.
* * *
Девочка-оборотень Алиса
Девочка с длинными волнистыми волосами цвета каштана, облачённая в простой длинный балахон практически до пят, прошла в конец коридора, стены которого были сложены из старинного камня. Выглядела она лет на пять, не более, но во взгляде её раскосых, но больших глаз серо-зелёного цвета читалось куда больше осмысленности, чем у любого ребёнка схожего возраста.
Эту девочку звали Алиса. Она была волчицей Ликантропов с сильной родословной. Уже в самом раннем возрасте, пока остальные дети беззаботно играли под надзором родителей, она научилась оборачиваться в зверя. Она была Совершенным Ликантропом, хищником, которому не будет равных на просторах Восточной Сибири. Таким же, как и её отец Герман, который собрал собственную стаю оборотней. Но для этого ему пришлось силой доказывать своё право претендовать на нечто большее, чем просто охотиться.
Алиса остановилась перед тяжёлой деревянной дверью, обитой железными листами. Все двери крепости, в которой они жили с того самого момента, как погибла мать девочки, были одинаковыми. Недаром Герман выбрал убежищем именно это место. Поскольку у стаи не было своей Белой, которая подчинила бы своей воле остальных Ликантропов, его детям требовалась защита. Даже самый преданный оборотень мог заплутать в коридорах твердыни. Звериный нюх не помог бы ему преодолеть каменный лабиринт и добраться до сердца крепости на склонах Восточных Саян, а начертанные на её стенах проклятья — как древние, так и новые, которые попытался нанести Герман, — могли запросто и обездвижить оборотня, лишить его регенерации и просто убить. Именно поэтому он заставил Алису запомнить, где те находились.
«Откуда здесь эта крепость?» — не раз спрашивала у отца его старшая дочь.
Герман постоянно уклонялся от ответа. Алиса понимала, что он многое знал о крепости, но предпочитал не говорить. В конце концов, он был специалистом по проклятьям демонов — бесплотных существ, заглядывающих в этот мир извне. Для них даже самый страшный оборотень был лишь существом из плоти и крови.
Алиса вошла в небольшую комнату и плотно закрыла за собой дверь. Под её ногами захрустело сено и высохшие ветки. Разменяв способность различать цвета на зрение в темноте, она разглядела на настиле волчонка. Маленький болезненный оборотень — младшая сестра Алисы — почти всё время спала. Она просыпалась, только когда становилась голодна, поднималась на дрожащие лапы и слепо утыкалась в стены, пытаясь почуять запах волчицы-матери. Той самой, которой девочек лишил Орден, которую младшая из девочек даже никогда не видела.
— Вика… — Алиса позвала сестру. — Вика, проснись…
Комок тёмно-серой шерсти пошевелился, повёл ушами, но предпочёл остаться в мире грёз. Девочка качнула головой. Подойдя к сестре, она опустилась рядом с ней на колени и подула на самый кончик уха…
Алиса постоянно приходила к Вике, чтобы маленькая волчица чувствовала её запах, разговаривала, чтобы та слышала её голос. И всё потому, что младшая дочь Германа была не только болезненной, но и незрячей. Она ещё ни разу в своей жизни не открывала глаза. И вдвойне больнее Алисе было от того, что в тот единственный год, который Вике довелось быть рядом с матерью, она не видела её. Чуть меньше двенадцати месяцев разделяли появление на свет второй девочки-волчицы и смерть Аяны от рук Ордена.
Как бы не просила Алиса, Герман ни разу не рассказывал об обстоятельствах гибели её матери — Ликантропа, даже не обладавшей совершенной звериной ипостасью. А сама девочка слишком смутно помнила те события. Но именно с этого момента отцом сестёр овладело желание мести. Он начал испытывать ненависть к Ордену, к которому прежде относился довольно спокойно. Иногда Алиса слышала, как Ликантроп проклинал Белую Ищеек, словно та собственноручно отняла жизнь у Аяны. Именно тогда Герман пришёл в эту крепость и начал собирать стаю, силой подчиняя себе других Ликантропов. Он принуждал их следовать за собой, если те действительно были на что-то способны… Герман отринул того, кем когда-то был, лишь изредка показывая прошлого себя, и то только дочерям. Но при этом он сам не стал безумным монстром и не позволял этого своей стае. Случаи, когда Ликантропы убивали простых людей, Алиса могла пересчитать по пальцам, и, как правило, провинившихся ожидала жестокая кара.
Девочка уткнулась лицом в бок волчонка, не добившись от сестры нужной реакции. А Вика вновь пошевелилась и тихонько проскулила.
«Угораздило же тебя… — подумала Алиса. — Папа говорил, что Ликантропы рождаются людьми и лишь со временем обретают свои способности. Так было и со мной. А ты появилась на свет зверёнком, сразу, да ещё и совершенно слепым!.. Поэтому ты до сих пор так слаба?..»
Волчонок извернулся и отпихнул от себя девочку. Проворчал. Поднял голову и впервые открыл глаза… Алиса отпрянула от маленького Ликантропа, удивлённо поморгала и встряхнула головой. Но как только девочка поняла, что это ей не мерещилось, выскочила из комнаты и со всех ног побежала искать отца. Когда Алиса привела его, Вика сидела перед дверью и принюхивалась, словно пытаясь сопоставить свои прежние ощущения и совершенно новые для неё зрительные образы.
— Вика, это мы, мы! — Старшая сестра обняла волчонка, который был с неё саму ростом, и позволила обнюхать себя. — Папа, а что у неё с глазами?.. Они ведь не такие, как у меня или у тебя!
К удивлению Алисы, в звериной форме у Вики были янтарно-оранжевые глаза — совершенно не такие, как у всех остальных Ликантропов.
— Аяна… Орден не зря боялся появления твоих дочерей… — прошептал Герман и усмехнулся. — Ты спрашиваешь, почему у твоей сестры другие глаза, Алиса? Это точно такая же её особенность, как и появление с возрастом совершенно белой шерсти. Твоя сестрёнка — Белая волчица.
— То есть она ещё больше зверёнок, чем я?! — радостно воскликнула Алиса и вновь обняла волчонка.
Вика проворчала, а затем уменьшилась в размерах, обретая человеческий облик. Теперь она была маленькой длинноволосой девчушкой с каштановыми волосами, а цвет её глаз стал таким же, как у сестры, но с оранжевым ободком вокруг зрачков. И девочка тут же попыталась вырваться из объятий.
— Ты куда?! — воскликнула Алиса. — Нет! Не отпущу!
Вика лишь недовольно проворчала в ответ и выдохнула:
— Ж-жарко…
Герман сохранил в тайне то, что в его стае появилась маленькая Белая волчица. Остальных оборотней он не подпускал близко к дочерям, а издалека никто не смог бы понять, кем являлась Вика, с учётом её тёмно-серого пуха вместо белоснежной шерсти. Для стаи она была таким же аппетитным и настолько же опасным зверем, как и её сестра, как и любой другой Совершенный Ликантроп.
Алиса была не по возрасту сильным оборотнем. Но Вика, пусть более хрупкая и болезненная, выделялась на её фоне непомерными вниманием и обучаемостью. Старшая дочь Германа была энергичным и шкодливым волчонком, а младшая — совершенно спокойным и даже будто бы ленивым, пока что-то действительно её не заинтересует.
Так продолжалось ещё около года, пока отдельные Ликантропы стаи не стали чаще нападать на людей. Герман показательно расправлялся с ними за неподчинение, вселяя страх в остальных. В конце концов, на уровне инстинктов Ликантропы подчинялись только взрослой, вступившей в полную силу Белой волчице, и пока что у него не было другого способа удерживать их под контролем.
Из-за нападений недалеко от крепости стали появляться служители Ордена. Ищейки рыскали по заснеженной тайге в поисках стаи Ликантропов и иногда так и не возвращались, лишаясь жизней от их когтей. Но вскоре, под покровом снежной бури, в древнюю крепость проник хищник, подобных которому в этих краях не было веками.
— Вот как? — Герман усмехнулся, не отрывая взгляда от черноволосого юноши. — Вот какой подарок ты припасла для меня, Белая?.. Натравила своего ручного зверька?.. — а затем сообщил парню: — Да, я знаю, кто ты такой… Знаю и то, как она тебя называет: Иен.
Алиса с ужасом следила за их схваткой. Она ещё никогда не видела, чтобы хотя бы один Ликантроп, не меняя ипостаси, ограничиваясь лишь частичным превращением, мог превосходить её отца в зверином облике. Девочка прижала к себе дрожащую от страха сестру, а сама бросила взгляд за спины сражающихся. Пока юноша пробирался по твердыне, он не щадил никого. Но кто-то из оборотней выжил, кто-то откликнулся на зов вожака стаи, прекрасно понимая, что этот бой станет для них последним. В дверном проёме показалось несколько Ликантропов, а вместе с ними — суровый рослый мужчина, из-за бороды и длинных волос казавшийся Алисе намного старше своего возраста. Он был сильнейшим в стае после Германа и самым преданным ему.
Расправа над ними была кровавой и произошла с такой скоростью, что девочки, которые и сами обладали сверхъестественными инстинктами и рефлексами, не смогли уследить за схваткой.
Явившийся за ними монстр в облике шестнадцатилетнего паренька превзошёл всех, даже самых матёрых волков стаи, словно те были просто щенками. Даже ценой своих жизней оборотни не смогли заставить убийцу сменить ипостась, лишь вынудив того прибегнуть к более глубокому частичному превращению. Они навеки замерли в окрасившемся кровью снегу. Но подарили вожаку шанс для внезапной атаки…
Герман обрушился на юношу со спины. Он вложил всё в одну-единственную нисходящую атаку, но когти оборотня рассекли лишь воздух… В последний момент юноша развоплотился, осыпавшись на землю чёрной дымкой, и возник уже позади Германа. Стальной хваткой парень вцепился в его лапу у запястья, придавил у плеча, пока тот после своей атаки не обрёл равновесие, и с необычайной силой, ломая её, ударил ногой. Тогда оборотень сквозь боль попытался достать своего противника второй, остававшейся здоровой лапой, но парень тут же перехватил и сломал и её. Уклонившись от клацнувших челюстей зверя, юноша несколько раз вонзил ему в грудь свои когти, разрывая мышцы, выдирая куски плоти, и новым ударом ноги, но уже в торс, отбросил противника.
Герман рухнул в снег. Парень медленно подошёл к поверженному оборотню. Взгляд юноши не отрывался от нанесённых противнику ран, которые уже не затягивались. И словно в подтверждение скорой смерти зверя, тело того против его собственной воли вновь стало полностью человеческим.
Юноша поднял в воздух Германа одной рукой, словно пушинку, и не отрывал от него пристального взгляда серебристых глаз.
— И это всё? — тихо спросил парень. — Всё, на что ты способен?
— Папа!.. — пискнула Вика.
Алиса вытерла рукавом заструившиеся слёзы и прошептала сестре на ухо:
— Беги, Вика! Ты слышишь меня? Беги!
А Герман хрипло усмехнулся, стараясь смотреть на юношу в ответ.
— Ты просто раб Белой Подобных!.. — прохрипел он. — Ты разочаровал меня, Терион.
Парень начал медленно сдавливать шею Ликантропа, но тот лишь улыбнулся.
— Я ожидал кого-то из рода древнейших хищников этой планеты, а не цепного зубастого пса!.. Ожидал одного из тех, кого называют монстрами даже в сравнении с оборотнями! Разве азарт охоты не заставил бурлить твою кровь, зверь? Разве не вздохнулось полной грудью, как только эта лживая белая сука выпустила тебя из клетки?.. Да, я прекрасно знаю, кто ты такой. Знаю, откуда ты взялся, Терион.
Лицо юноши исказила ненависть, и он швырнул вожака стаи в сторону. Герман пролетел с десяток метров и сбил приближающуюся к ним девочку.
— Алиса!!!
Терион повернулся на полный ярости крик. Превратившись в зверя, на него бросилась младшая из сестёр. Юноша поймал её и тут же когтистой лапой содрал с бока плоть. Вика даже не пискнула… Девочка вновь обрела человеческий облик, совсем как остальные Ликантропы перед смертью… Взгляд её стекленеющих серо-зелёных глаз с оранжевым ободком не отрывался от чудовища, нанёсшего ей страшную рану. От того самого монстра, с которым жизнь вновь сведёт её половину столетия спустя…
Когда Иен начал пить её кровь, уже практически провалившаяся в беспамятство Вика дёрнулась… Парень даже разомкнул челюсти и отстранился, удивляясь тому, что в ней ещё теплились крохи жизни. В тот же момент девочка, ведомая единственным оставшимся в умирающем теле инстинктом, сама впилась клыками в его шею и начала жадно хлестать кровь. Терион зарычал. Он оторвал от себя вцепившуюся мёртвой хваткой волчицу и бросил её на землю. Вытерев губы, юноша прижал руку к месту укуса и поражённо уставился на маленького Ликантропа. И сквозь шум порывов ветра расслышал смех… Герман был ещё жив и, несмотря на судьбу обеих дочерей, несмотря на свои смертельные раны, улыбался.
— Ещё щенок… — прозвучал его ослабевающий голос. — Тебя достала мелкая девчонка…
— Твоей стаи больше нет, — медленно подходя к нему, напомнил Иен. — Тебя самого уже почти нет. Чему ты улыбаешься?
В этот момент ветер донёс до их ушей звуки выстрелов и вой. Терион остановился, вглядываясь в направлении разгорающегося боя: к месту их схватки приближались силы Ордена.
— Я сделал больше, чем мог мечтать… Лишил эту белую стерву её игрушки — тебя… — Герман хрипло выдохнул, и с его губ потекла кровь. — Ты же не собираешься… вернуться к ней?..
Взгляд Иена вновь оказался прикован к умирающему Ликантропу.
— Нет, не вернёшься… — Голос Германа уже походил на шёпот. — Но я не дам тебе до конца освободиться. Моя младшая… Она ведь не мертва? Ты знаешь это, чувствуешь это… Ты ощущаешь её сердцебиение…
Терион лишь на мгновение бросил взгляд на Вику, чьё лицо казалось почти таким же белым, как и снег, а её отец усмехнулся.
— Считай это моим… проклятьем… для тебя… — выдохнул Герман.
Более Ликантроп не произнёс ни слова. Юноша подошёл к нему, внимательно всматриваясь в лицо. Служители Ордена были уже где-то внутри крепости, разделывались с недобитыми остатками стаи. Они совсем скоро окажутся на этой площадке и обнаружат Териона. Припав к камню под ногами, Иен смог бы расслышать звук их шагов, но он не двигался с места. Из головы юноши не выходили последние слова Германа. И, словно осознав их смысл, он резко обернулся.
— Бред! Ей не жить!.. — прошептал Иен, не отрывая взгляда от тельца хрупкой девочки с обнажёнными его когтями рёбрами. И несколько раз повторил, словно пытаясь убедить самого себя: — Не жить…
Терион сменил ипостась и прыгнул за стены твердыни, решив избежать встречи с бойцами Ордена, среди которых могла оказаться и его «хозяйка». Он должен был устранить Германа и, не выдавая себя, вернуться к Анастасии. В Ордене более никто не знал о его существовании. Но Иен не собирался возвращаться, только не теперь. В этом поверженный вожак стаи Ликантропов был совершенно прав.
Оказавшись в снегу, увенчанный рогами чёрный волкоподобный монстр мгновенно переместился за ближайшие деревья, а затем устремился вглубь тайги. Ему даже не нужно было больше волноваться из-за своих следов: снежная буря заметёт всё… А вместе с ними исчезнет и он сам.
* * *
Когда Алиса очнулась, вокруг неё были лишь силы Ордена. Девочку привезли в городскую больницу Волданска, где сообщили, что стая Германа уничтожена, сам он мёртв, а её сестра в коме и вряд ли выживет. Алису поместили в одиночную палату под бдительный надзор оперативников и провели тщательный осмотр. Когда врачи приближались к ней, рядом обязательно находился готовый дать отпор оборотень Ордена.
Спустя неделю, когда интерес к Алисе поугас, к ней в палату вошла симпатичная невысокая девушка с идеально прямыми длинными волосами цвета свежевыпавшего снега.
— Привет, Алиса. — Девушка улыбнулась и представилась: — Я Настя Бессонова.
— Белая волчица… — удивлённо прошептала девочка-Ликантроп.
— Она самая. Не бойся, я здесь не для того, чтобы навредить. Хочу предложить тебе жизнь… под защитой Ордена. Если станешь мирным Ликантропом.
— Вы-ы… — протянула Алиса и, насупившись, потупила взгляд, а Анастасия продолжила:
— Ты осталась одна, без отца, без стаи. Остальные Ликантропы будут охотиться на тебя, сама прекрасно понимаешь. Так устроен наш мир. Так устроен ваш мир.
— Мирным Ликантропом? — переспросила девочка. — Я и так… не ем людей.
Расценив её слова как согласие, Анастасия удовлетворённо кивнула и вышла из палаты. Девочка облегчённо выдохнула и наконец-то вновь подняла глаза. Всё это время она старалась держать свой разум закрытым от Белой Ищеек, хотя прекрасно понимала, что ей не хватало для этого сил.
«Она не знает, кто из нас Белая: я или Вика! — поняла Алиса. — Только поэтому не стала лезть в мою голову. Она решила не испытывать силы против другой Белой!.. Не захотела показать свою слабость, если это ей не удастся».
Девочка провела в больнице ещё месяц. Весь персонал, будь то обычные люди, оперативники и учёные Ордена или его оборотни, крайне настороженно вели себя рядом с ней. Они опасались Алису, и ей это даже начало доставлять удовольствие. А когда девочку «выписывали», ей представили надзирателя — того, кто будет играть роль её приёмного отца.
— Знакомься: это Валерий Григорьевич Ефремов, — сообщила Анастасия. — Твоя семья, Алиса, погибла в автокатастрофе, а ты оказалась единственной выжившей. По крайней мере, по легенде.
— Оборотень… — поняла Алиса, глядя на смугловатого мужчину не старше тридцати пяти лет на вид.
Узкий разрез карих глаз этого мужчины и острые выступающие скулы намекали на его восточное происхождение, а тоненькие усики и собранные на затылке в тугой пучок длинные жёсткие волосы придавали ему необъяснимый шарм. Однако в его взгляде был только лёд.
— Подобный, — продолжила девочка.
— Ищейка. — Валерий тут же поправил её.
— Не вяжется к тебе эта фамилия.
— Думаешь, мне не плевать на мнение Ликантропа?
— Хм-м?.. — протянула девочка. — А мне кажется, в тебе есть что-то монгольское, Валерий Григорьевич…
— Ты же сама знаешь: мы можем прожить не одну сотню лет, — улыбнувшись, пояснила Анастасия. — Поэтому, чтобы люди не заподозрили, раз в человеческую жизнь мы меняем фамилии. Иногда даже имена, но стараемся этого не делать. К новому имени всё-таки тяжелее привыкнуть.
— Ты тоже меняла? — взглянув на неё, спросила Алиса.
— Пойдём уже. — Валерий явно был раздражён, но, насколько могла заметить девочка, он совершенно не боялся её.
— Я не буду называть тебя папой, — последовав за своим надзирателем, сообщила она.
— Мне всё равно.
Выйдя из здания, Алиса полной грудью вдохнула свежий воздух и с тоской посмотрела на виднеющиеся вдалеке заснеженные горные склоны. Они подошли к светло-серой «Волге», и Валерий вновь устремил острый взгляд на девочку-Ликантропа.
— Валерий… — произнесла Анастасия, оставшаяся у входа в больницу.
— Я сделаю, госпожа, — отозвался он и открыл для Алисы дверь автомобиля.
Так состоялось знакомство старшей дочери Германа и Валерия, в будущем известного под фамилией Назаров.
На следующий год Алису, как и любого другого ребёнка, отправили в школу. Она должна была жить практически как обычный человек, как «мирный Ликантроп». Иногда Орден забирал её под предлогом болезни, и его учёные ставили над ней эксперименты. Мирясь со своей участью, Алиса надеялась услышать хоть что-то о Вике. И задавалась вопросом, что будет с ней самой, как только Орден узнает, которая именно из дочерей Германа являлась Белой.
Поначалу Алиса и Валерий крайне прохладно относились друг к другу. Девочка догадалась, что он был тем самым Потрошителем Оборотней, о котором не раз слышала от отца, и именно поэтому её надзиратель не чувствовал страха перед маленьким, но всё же Совершенным Ликантропом. Алиса часто испытывала терпение Валерия, проверяя границы дозволенного и сталкиваясь с недружелюбным отношением своего «приёмного отца», который не скрывал раздражения от полученной роли. Но со временем они нашли общий язык. Какой бы занозой она ни старалась быть, волчица осознала ценность его компании, а Ищейка, казалось, разглядел в ней совершенно обычную взрослеющую девочку. В седьмом классе, когда школьников уже несколько лет обучали специализированные преподаватели, при знакомстве с новым учителем она, рассказывая о себе, с удивлением заметила, насколько тепло говорила о Валерии.
Орден неустанно оберегал Алису. После двенадцати лет она впервые столкнулась с тем, что на её след напал Несовершенный Ликантроп. Девочка, всю жизнь боровшаяся за выживание, чего были полностью лишены обычные дети, выманила монстра как можно дальше от людей. Она превратилась, набросилась на него и убила… Но оборотень действовал не один. К удивлению Алисы, ей на помощь тут же явился Валерий. Когда с Ликантропами было покончено, девочка, уже привыкшая к обычной жизни, бросилась в объятья своего «приёмного отца».
С того момента Потрошитель Оборотней и вверенная ему в попечение молодая особа более ни разу не относились друг к другу как чужие.
* * *
— Задувай свечи, — произнёс Валерий, наблюдая за Алисой, которую он привёл на кухню небольшой квартирки в день её шестнадцатилетия. — Только все сразу. Можешь даже что-нибудь загадать, вдруг сбудется?
— Валерий Григорьевич, а почему не мясо?
— Слышь, волчонок, ты вообще знаешь, во сколько он мне обошёлся?
Алиса откинула в сторону прядь длинных каштановых волос и, стрельнув глазами в названого отца, ярко улыбнулась.
— А что, Потрошитель Оборотней может испытывать проблемы с достатком?
— У меня такое ощущение, что сейчас ты виляла бы хвостом…
— Ну, как знать, как знать?.. Мне нужно превратиться, да?
Милиционер лишь скорчил недовольное лицо и отмахнулся.
— Задувай уже! — призвал он девушку.
Хитро улыбнувшись, Алиса послушалась. Пятнадцать свечей из шестнадцати… Скрипя зубами от досады, девушка задула последнюю и принюхалась к витающему в воздухе аромату. Достала из-под рубашки висящий у неё на шее крестик и подержала в руке, будто опасаясь, что могла навлечь на себя беду. А взгляд Валерия тут же вонзился в цепочку, которая, как и сам крестик, на вид была позолоченной.
— Ну-у… — заметив это, хитро протянула Алиса и улыбнулась. — Я всё-таки… не совсем человек. Кто-то даже сказал бы, что я проклятая.
— Дурилка ты серая, а не проклятая. Когда стала такой набожной?
— Серая?
Будто бы дразнясь, Алиса облизнулась и, упёршись руками в стол, подалась к сидящему с другой его стороны Валерию. А Ищейка, хмыкнув, достал из кармана брюк небольшую коробочку, обёрнутую в самую обычную бумагу, и протянул её девушке.
— Что это? — забирая коробочку, тут же спросила она.
— Подарок. Что же ещё?.. Ты даже сказать мне ничего не дала. — Валерий покачал головой и вздохнул. А затем устремил взгляд на нерешительно застывшую Алису. И улыбнулся. — Ну давай, открывай.
Волчица разорвала обёртку и открыла коробочку. Внутри оказались маленькие золотые серёжки. Алиса некоторое время не отрывала от них поражённого взгляда. А затем, будто бы сдерживая счастливую улыбку, достала одно из украшений и подошла к зеркалу, прикладывая к мочке уха. Ей ещё только предстояло прокалывать их.
— Когда пойдём? — рассмотрев своё отражение, спросила девушка.
— Когда захочешь. Только в школе не носи: учителя сожрут с потрохами.
— Валерий Григорьевич, неужели они страшнее Ликантропов? Спасибо за подарок… — Алиса вернулась к столу и убрала серёжку в коробочку. А затем её будто бы искрящийся взгляд стал крайне серьёзным. — Сделаешь ещё один подарок?.. Расскажи, что с моей сестрой?
Мужчина тяжело вздохнул. Он прекрасно видел, что девчонка готовилась к этому моменту, а ему в последнее время стала противна мысль о том, что нужно лгать ей. Оборотень Ордена должен был исполнить волю своих хозяев и, как и подлежит верному псу, завилять хвостом и радостно тявкнуть. Но Валерий лишь хмыкнул и отпил из кружки свежезаваренного кофе.
— Это невыносимо!.. — сокрушённо выдохнула Алиса. — Дай угадаю: Бессонова уже поняла, что я никакая не Белая? Но оставить меня одну она не может: если сожрут, Орден получит ещё одного сильного Ликантропа, так?
Валерий кивнул в ответ и поставил кружку на стол.
— Значит, уже поняла… — прошептала девушка. — Тогда для чего Ордену все эти эксперименты надо мной, что они хотят сделать?
Ищейка вновь хмыкнул, отметив, что Алиса не причислила его к остальным служителям Ордена, и невольно улыбнулся.
— А как ты сама думаешь, чертовка мелкая? — спросил он. — Для чего они постоянно пытаются сдержать твои силы или что-то сделать с твоим запахом?
Алиса вдохнула, явно намереваясь что-то сказать, но смолчала. Она задумчиво наклонила голову, не отрывая от Валерия взгляда, а затем рассмеялась.
«Вика, ты выжила!.. — поняла она. — Не зря же он заговорил об этом именно после моего вопроса. Как оборотень на службе Ордена, он просто не может ответить мне прямо, не имеет права!..»
— Так ли сильно они пытаются сдержать мои силы? — бросив на милиционера озорной взгляд, спросила девушка и сменила ипостась.
Валерий успел прибегнуть лишь к частичному изменению рук, прежде чем Алиса в стремительном прыжке сбила его с ног. Игриво вцепившись зубами в его плечо, она начала валять Ищейку по полу.
— Так ты… всё-таки… можешь превращаться?.. — наконец-то отцепив её от себя, удивился Валерий. На большее силы его полузвериных рук попросту не хватило. — Значит, ты хочешь продолжить эту…
«Эту шараду», — хотел сказать мужчина, но осёкся.
— Имеешь что-то против, Валерий Григорьевич? — довольно прорычала в ответ волчица и, вынуждая его обернуться зверем полностью, вновь с силой придавила к полу.
* * *
Менее года спустя, когда до выпуска старшеклассников оставались считанные месяцы, две школы Волданска организовали совместную трёхдневную экскурсию по храмам и монастырям края. В качестве сопровождающих среди учителей оказались «инструкторы», в которых Алиса по запаху признала Ищеек. Валерий лишь проводил её до заказного автобуса. Он не мог отправиться с ними. Во-первых, общительная девушка-Ликантроп уже приводила домой одноклассниц, и они узнали бы в мужчине «приёмного отца» своей подруги. А во-вторых, Ищейка в тот день отправлялся на выполнение задания.
Это был последний раз, когда он видел старшую дочь Германа живой и невредимой.
Получив от сопровождавших Алису Ищеек сообщение, что возможно появление Ликантропов, Валерий, едва успевший вернуться в город, вместе с несколькими сослуживцами поспешил к монастырю, где остановились школьные автобусы. Прибыли они уже затемно. Преподаватели не досчитались нескольких учеников и тех самых «инструкторов». Вскоре Валерий и его группа обнаружили тела Ищеек. Кто-то с хирургической точностью перерезал им горла.
«Когда так режут по артерии… даже силы оборотней не способны помочь Подобному восстановиться», — заметил милиционер.
К ним пришла обеспокоенная учительница. Увидев тела в машине, она испуганно закричала, и Ищейкам пришлось применить своё сверхъестественное «убеждение», чтобы та успокоилась.
— А ведь они… — нервно заговорила учительница. — Они куда-то подевались ещё перед тем, как… перед тем… как…
— Как что?.. — потребовал ответа Валерий.
— Святая вода… Нам дали испить святой воды…
«Святая?.. С серебром! — решил он. — Но такого количества серебра не должно быть достаточно, чтобы отравить оборотня! Да и Ищейки бы поняли, что с водой что-то не так!..»
Сержант вновь посмотрел на мёртвых сослуживцев.
«Чёрт!.. Ч-чёрт!!! Парней „убрали“ именно для того, чтобы они не обнаружили серебро в воде!» — понял он.
Ищейки вошли в монастырь. Представившись следователями первой оперативной группы милиции Волданска, уже совершенно не церемонясь, они потребовали у настоятеля ту самую воду, которую принесли школьникам и их сопровождающим. Концентрация серебра в ней оказалась запредельной, но помимо этого в её вкусе чувствовались неестественные добавки.
— Медицинская химия, — сплюнув, прорычал Валерий. — Откуда в монастыре эта вода? Кто её подал школьникам?
— Послушник Иоанн… Но он преданный слуга Господа Бога…
— Настоятель Кирилл… — Милиционер перебил мужчину и поднял руку, покрывшуюся у всех на виду густой тёмно-серой шерстью, а его глаза по-звериному заблестели. — Показать ту тварь, которая пошатнёт всю твою веру? Веди сюда этого грёбаного послушника!
Валерий без зазрения совести воздействовал на его разум, а затем самым грубым образом заставил пришедшего послушника всё рассказать. Он проник в его воспоминания, но так и не смог увидеть лицо Ликантропа — мужчины, несколько лет назад объявившегося в поселении рядом с монастырём. Этот неизвестный помогал сельскому врачу и, по всей видимости, действительно знал своё дело.
«Значит, хорошо знаком со скальпелем?..» — мрачно подумал Валерий, когда они уже стояли перед его домом.
Ищейки ворвались в жилище Ликантропа. В подвале его дома они обнаружили тела двух девушек и одного парня, в которых Валерий признал друзей Алисы. Они были самыми обычными людьми, не имевшими ничего общего с миром монстров, кроме своей одноклассницы. Но самой Алисы или искомого оборотня нигде не было. А затем мужчина нашёл на полу ту самую позолоченную цепочку с крестиком, которую видел на шее девушки. От неё к другому выходу тянулся тонкий кровавый след.
— Проклятье! — прорычал Валерий.
Оборотни бросились на поиски девушки. Вскоре они разделились, так как напали на след раненого Ликантропа, но тот оборвался у реки.
Алису Валерий обнаружил в пятистах метрах от дома Ликантропа. Девушка медленно брела среди кустарников и деревьев. Она была совершенно голой, словно меняла ипостась, и казалось, что вот-вот рухнет без сил. Когда она увидела перед собой взволнованное лицо Валерия, слабо улыбнулась и выдохнула:
— Достала… Я достала… его…
Ноги девушки подкосились, но Ищейка успел подхватить её и заключил в объятия. Вены на руках Алисы были перерезаны, она потеряла слишком много крови. Удивительным было даже то, что с такими ранами девушка вообще смогла просто ходить. Но её способности к регенерации не действовали, и не помогала даже выпитая кровь, которую Валерий тут же попробовал дать ей…
Девушка-Ликантроп умирала.
— А Маша? Полина?.. Дима?.. — едва слышно шевельнулись губы Алисы.
— Ищут. Мы найдём их, — солгал Валерий.
— Врёшь… Надеюсь, они смогут… простить меня. За свою гибель. Папа… Вика… простите. И ты… — Её уже совсем холодная рука коснулась щеки Ищейки, ставшего для неё практически вторым отцом, а на лице проступила слабая улыбка. — И ты, дядя Валера…
— С каких это пор я стал для тебя дядей? — выдавив усмешку, спросил Валерий, но Алиса не ответила, а её рука, окончательно обессилев, упала. Девушка потеряла сознание. — Алиса?.. Алиса! Кто-нибудь, машину, срочно!
Ищейка осмотрелся в поисках своих коллег, но никого из них не было рядом. Тогда он сменил ипостась. Уже совершенно не волнуясь о том, увидит ли его кто-нибудь в форме зверя, с Алисой на лапах со всей доступной скоростью он помчал обратно — к оставленной чуть в стороне от селения машине. Уже там милиционер встретил одного из своих товарищей. Они осторожно положили девушку на заднее сидение. Пока Валерий, вновь обернувшись человеком, надевал резервный комплект формы и, матерясь, пытался заставить коллегу связаться с Волданском, тот отошёл от волчицы и неуверенно покачал головой.
— Что?! — потребовал ответа Ищейка.
— Валера, она… Она умерла.
Валерий застыл на месте, так и не застегнув рубашку униформы. Его губы некоторое время беззвучно двигались, словно он хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. А когда его товарищ вновь покачал головой, залез в машину. Пытаясь уцепиться хотя бы за призрачную надежду, Ищейка склонился над девушкой, силясь услышать её дыхание, нащупать пульс… Но тщетно. Она действительно была мертва.
Валерий медленно отстранился, не отрывая от девушки взгляда. Перед его затуманенным взором промелькнула целая россыпь связанных с ней воспоминаний, которые они прожили вместе, сохраняя навязанную им «шараду». Смахнул проступившую слезу. А затем бережно обнял Алису и, подняв голову, по-волчьи взвыл…
Этот самый вопль, полный нестерпимой боли, заставил вздрогнуть совсем другого оборотня, вылезшего из реки вдали от поселения.
— Чёртова девчонка! — прорычал светловолосый мужчина, прижимая руки к нанесённым ему тяжёлым рваным ранам, которые могли погубить и Несовершенного Ликантропа.
Он припал губами к фляге со свежей кровью той самой школьницы-Ликантропа, ради которой рискнул своим положением в селе. Увидев её среди остальных учеников на экскурсии, оценив её силу, он решил, что не мог упустить такую возможность. Мужчина воспользовался своими связями в монастыре. Руками послушника он отравил двух Ищеек, после чего вскрыл их глотки: с приближением вечера они начали чувствовать его присутствие и могли помешать задуманному. Поскольку подготовленный раствор почти не действовал на людей, сильно отравилась только Алиса. Оборотень оказался тем самым врачом, которому доверились школьники и которого из-за своего состояния не почуяла девушка-Ликантроп. После этого уже у себя дома он разделался с друзьями Алисы, отказавшимися оставлять её одну, и слил почти всю столь желанную им кровь.
Но мужчина недооценил девушку: она смогла превратиться в зверя и нанести ему серьёзные увечья…
Раны на теле Ликантропа стали затягиваться. Его человеческая форма уступила место уродливому созданию. А затем оно начало меняться… Вскоре с земли поднялся покрытый густой шерстью монстр, имеющий мало общего с тем существом, которым был раньше. Ликантроп, в будущем известный как Бурый, огляделся, принюхался к запахам, витающим в ночном воздухе, и скрылся в тайге.