«I must be cruel, only to be kind: Thus bad begins and worse remains behind. Я должен быть жестоким, только чтобы быть добрым: Так начинается плохое, а худшее остается позади. Шекспир, Гамлет, акт III, сцена 4»
— Славка.
Представшая картина абсолютно не укладывалась в голове, будто я невольно оказалась не на балу, а в собственном кошмаре. Дыхание перехватило, захотелось вскрикнуть, отпрянуть, сбежать, внушить себе, что всё это безумный бред, и я оказалась под воздействием чужих чар, но нет. Я не верила глазам, но сердце точно подсказало правду. Моя бесшабашная подруга, моя спутница во всех рисковых авантюрах, моя соседка с малых лет, встала с места и, поприветствовав кого-то среди подданных, улыбнулась так знакомо, что я не сдержала тихий всхлип.
Да как же такое возможно…
— Сэра, прошу тебя, тише.
— Она, это она, я уверена, боги, что же делать?
Каин осторожно подхватил меня под локоть и, потянув из зала, увел в пустынные боковые коридоры, где среди множества комнат нашлись уборные для гостей. Там, оставшись наедине, он вытащил платок из кармана и дал мне убрать собравшиеся в уголках глаз слёзы.
— Софи, сейчас не время сдаваться и плакать, соберись, прошу тебя, это важно.
— Но как же Слава?
— Ты уверена, что знаешь ее?
— Это моя подруга, я с ней полжизни провела, как я могу ее не знать?
— Хорошо, пускай и так, но ты видишь, на чьей она стороне.
Чуть не разрыдавшись, я замотала головой, потянув руки к лицу, но Каин вовремя перехватил их и прижал к себе. Снаружи комнаты послышался отдаленный цокот каблуков по мраморному полу. Я глубже вдохнула и с мольбой взглянула на наставника.
— Мне нужно время, хотя бы пять минут. Надо прийти в себя.
Каин кивнул и, отпустив ладони, аккуратно прикоснулся к моим щекам, почти невесомо мимолетным касанием дотронувшись губами до моего лба.
— Я должен быть жесток, чтоб добрым быть.
Зло начато, и зло не отвратить.
Замерев, я дождалась, пока наставник не скроется за дверью, став стражем моего покоя, и повернулась к зеркалу, что висело на стене за моей спиной. Пара широких раковин отделяли меня от отражения, мягкие пуфы, обитые бархатом, у стены сбоку манили присесть и перевести дух. Столь неожиданные и резкие эмоциональные горки вытянули, кажется, все силы.
В голове роилась тысяча вопросов, но самый главный из них, будто дамоклов меч, повис над моей душой.
Стоит ли мне встать на сторону Славы?
Да, мысль сумасшедшая, особенно сейчас, когда мы по разные стороны баррикад, но если случилось так, что я просто чего-то не знаю, не понимаю всего, сужу однобоко. Может, стоит хотя бы поговорить с ней? Выслушать, может, даже попросить помощи или предупредить. Боги, встреть я ее хотя бы полгода назад, навряд ли колебалась бы, тут же бросившись к подруге и рассказав ей всё, умоляя спрятать и забрать к себе. К тому же, я разве должна решать судьбу двух стран? Я едва окончила вуз, себя не смогла спасти, ни помочь, а тут убийца, подумать только, как высоко я прыгнула. Пожалуй, даже выше собственной головы. Заигралась как девчонка, с чего-то подумала, что навязанная роль мне к лицу, и я имею право вершить жизни. С какой такой стати? С чего я вдруг должна идти на поводу чужой воли? Если я останусь, если поговорю со Славкой, она точно меня узнает, поймет, как бы сильно моя внешность не изменилась. Мы определенно найдем выход, и я смогу вернуть себе кусочек утраченного прошлого. Разве попаданки не должны держаться рядом? Разве всё не шло к тому, что мы обязаны быть вместе как единственный оплот той жизни, что не знакома никому в этом мире? И вместе вернуться домой, если такой вариант осуществим, конечно. Мне стоило так долго готовиться, так долго ждать, чтобы получить в свои руки эту крохотную, зыбкую надежду.
Пока я размышляла об этом, мое сердце глодал неприятный, гаденький червячок, что раз за разом пытался напомнить о том, как много всего произошло за год в новом мире. О том, что я, к сожалению, не вернусь домой той, что была, и все эти попытки уцепиться за такое понятное и простое прошлое глупы и несвоевременны, но привязанности, симпатии и чувства, что невидимыми нитями меня связывали с моей новой семьей, сейчас казались лишним грузом, который можно просто отцепить от себя, скинуть, как морок, и забыть, едва я переступлю порог собственной квартиры. Где меня всё еще ждет Макс. Боги, я почти забыла, как он выглядит и как заботился обо мне тогда. Все его касания и осторожные объятья смели новые переживания, оставив в памяти только мимолетное ощущение тепла, как единственный весенний день среди затянувшейся зимы. Стыдно, конечно, невероятно стыдно, но, думаю, он поймет, поддержит меня даже сейчас.
— Ты не посмеешь предать Блэквудов.
Я вздрогнула, услышав собственный голос. Вскинув голову и оторвав взгляд от раковины, я с ужасом встретила собственное отражение, потянувшееся ко мне, словно нас никогда не разделяла полоска стекла.
— Что?
— Они твоя семья и никто другой, забудь о прежней жизни, той Софи больше нет. Она погибла так же, как и твоя подруга, ты сама ее хоронила, и ты должна понять, что случилось год назад с тобой.
Стиснув в руках край раковины, я застыла, не в силах двинуться с места. Я смотрела в свои глаза напротив, на античное золото, переливающееся в них, и запоздало почувствовала, как рука, протянувшаяся вперед, ткнула указательным пальцем мне в грудь. Казалось, надави она чуть сильнее и без труда скользнет в грудную клетку к сердцу, схватив его в цепкие объятья.
— Ты Блэквуд, твоя кровь — часть этой семьи. Не смей предавать ее.
— Не посмею.
Мои губы шевельнулись будто сами собой, но сейчас я не могла ответить никак иначе. Принять собственную смерть будет тяжело, но теперь, отделяя сознание от этой вспыхнувшей ностальгии и тоске по прежней жизни, я понимала, что отражение говорит правду.
Славка погибла, и даже попади она сюда, в этот мир, не могла остаться той же, что и раньше. Мое сознание, мировоззрение и тело изменилось за год, она же… у нее уже есть маленький сын. Сколько времени она тут провела?
— Серафина, нам пора идти.
Каин осторожно вошел в уборную и приблизился ко мне. Наваждение в зеркале пропало, едва я услышала его голос. На миг даже показалось, что всё это было бредом, безумной игрой воображения, но на груди я заметила красноватый след.
— Сэра?
— Д-да, извини, я уже готова.
Собираясь с мыслями, я глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь, и уже повернулась к выходу, когда наставник поймал меня за плечи и приблизил к себе.
— Помнишь, что я говорил тебе об эмоциях? Держи их в узде, иначе ты рискуешь погибнуть.
Забрав у меня платок, он осторожно убрал что-то над моей губой. До меня запоздало добрался неприятный, тошнотворный запах разложения и гнили. Поморщив нос, я скривилась.
— Отвратительно.
— Ничего страшного, просто будь внимательней и сосредоточься на главном. Неважно кого и что ты увидишь, пока ты не узнаешь их истинных стремлений, считай, что все вокруг враги.
— Это будет несложно.
Каин внимательно посмотрел на меня, встретившись взглядом, и, прикоснувшись к скуле, провел пальцами по коже, будто поправляя скрывший щеку локон волос.
— Я тебе не враг, Сэра. Я знаю, что сделал достаточно, чтобы ты чувствовала ко мне неприязнь, и не всегда мы могли друг друга понять, но тем не менее я тебе не враг.
— Еще скажи, что никогда не хотел причинить мне боль и просто не доверял.
— Не скажу, потому что намеренно давил на тебя даже на простых тренировках. Мне нужно было, чтобы ты как можно скорее смогла всему научиться и помогать мне. В конце концов, я рассчитывал получить не тебя, а Ньярла. Опытного, сильного мага, а не девчонку…
Он явно хотел сказать что-то еще, но замолк на середине фразы. Впрочем, я и без этого поняла, о чем он, Ньярлу ребенок был бы ни к чему, даже думать об этом странно. Опустив голову, я инстинктивно сжала зубы.
— Это все еще не оправдывает тебя.
— И не оправдает, но в твоих силах сделать так, чтобы всё это не было зря.
За дверью уборной вновь послышались шаги, на этот раз намного ближе и громче. Высокие и звонкие голоса незнакомых девиц заставили поторопиться и поскорее выйти в коридор, по пути удостоверившись, что от прикосновения отражения и небольшого эмоционального всплеска ничего не осталось.
Я вновь взяла Каина под руку, глубоко вздохнула, пытаясь вернуть хотя бы часть того внутреннего задора, что был со мной еще полчаса назад, но обстановка дворца теперь будто бы давила. Богатство, красота и помпезность Санктума отдавали высокомерием, белый цвет удушающее ярко выделялся и в украшениях, и на стенах, и в цветах. Я ощутила себя лишней, черным пятном на кипенно-белом полотне, и внутренне сжалась, впервые за долгое время почувствовав какой-то застарелый, почти забытый страх. Каждый шаг к главному залу казался настоящим испытанием. Отчаянно хотелось спрятаться, исчезнуть, чтобы меня никто не трогал.
— Сэра, расправь плечи, держись уверенней. Ты съежилась и выглядишь так, будто тебя ведут на казнь, а не на бал.
Каин старался говорить так, чтобы его никто не услышал, чуть наклонившись, зашептав и прижав к себе мою руку, привлекая внимание. На какое-то мимолетное мгновение в голове промелькнуло ожидание удара. Едва не сбившись с шага, я резко подняла голову, запоздало осознав, отчего вдруг ухудшилось мое состояние.
— Сэра?
— Кажется, старая знакомая разбудила во мне крайне неприятные воспоминания из очень далекого прошлого.
Мы остановились у прохода в зал. Торжество вот-вот должно было начаться, большая часть гостей уже заняли свои места. В коридорах осталось лишь несколько пар приглашенных: поджидающих кого-то девушек и мужчин, увлеченных разговором. Каин выглядел раздраженным и будто уже уставшим от вечера. На меня он не смотрел, предпочитая сверлить взглядом толпу в зале.
— У нас нет больше времени.
— Мне и не нужно.
Я удостоилась внимания, хоть добрее наставник и не выглядел.
— Точно?
— Ты же станцуешь со мной?
— Конечно куда я денусь.
— Я хочу, чтобы всё прошло именно так, как ты описывал мне тогда, просто поддержи меня.
На губах Каина вновь появилась лукавая улыбка.
— Хочешь войти, как королева?
— Чтобы кто-нибудь сдох от зависти.
Он покачал головой и легким жестом помог мне расправить плечи, аккуратным движением подтер макияж у глаз и чуть поправил свободные локоны у лица. Мужчины, увлеченно поддерживающие разговор, неожиданно замолчали, недоуменно смотря на нас, но Каин этого даже не заметил. Закончив приготовления, он замер на мгновение и наклонился ко мне, шепнув на ухо.
— Не отказывай себе в том, чего сама желаешь.
Оторопев от негодования, я хотела было возмутиться, но Каин быстро подхватил меня под руку и потянул в главный зал, где с нашим приходом стало заметно тише, несмотря на работу музыкантов. Люди постепенно поворачивали головы, обращая внимание на необычных для этого места гостей, замолкали ненадолго, а затем с новой силой пускались в обсуждение.
— Я же говорила, что они здесь.
— О, Солар, хватило же наглости явиться.
— О таком стоило бы предупредить заранее.
Задержавшись наверху лестницы меньше минуты, мы начали спускаться к остальным гостям, не слишком надеясь на радушный прием, учитывая уже доносившиеся до нас недобрые шепотки. Каин, придерживая меня под руку, холодно и спокойно смотрел на окружающих, будто бы не видя отдельных лиц и не отмечая никого в толпе, но уверенно ступая по мраморному полу. Я послушно шла в такт, чуть горделиво приподняв голову и не пытаясь одарить кого-то ласковым взглядом. Все мое внимание оказалось приковано к королевской чете, что, завидев нас, приветственно поднялась с кресел. Был ли хоть какой-то крошечный шанс того, что королева меня узнает? Едва ли. В своем новом образе и в этом платье я была как никогда ближе к Ньярлу, чем к собственному прошлому.
— Приветствую вас, Каин, рад, что вы откликнулись на мое приглашение.
— Его сложно было бы проигнорировать.
Авель позволил себе чуть улыбнуться, когда мы подошли близко к возвышению с троном, и, переведя взгляд с наставника, радушно кивнул мне, как долгожданному гостю. Каин поспешил меня представить, дав знак поклониться.
— Моя дочь, Серафина Блэквуд.
Я склонила голову, как того требовал местный этикет, и вновь посмотрела на светлого. Видеть его лицо, такое знакомое и чуждое одновременно, было странно и жутко, будто кто-то содрал кожу Каина и нацепил на себя, пытаясь походить на него. Я бы предпочла отвернуться или перевести взгляд на кого-то иного, но смотреть на Славку не было никаких сил. На ее ребенка и подавно. Юный принц послушно стоял с матерью, дальше всех от меня, и отчетливо пялился на нас с наставником. Полагаю, мы были первые темные маги в его жизни.
— Я надеюсь на вашу помощь, леди Серафина, и предлагаю также свою в делах Сомны. Возможно, у нас получится найти новые пути к сотрудничеству.
Король жестом отпустил нас, закончив короткую аудиенцию, и мы с Каином прошли к краю зала, заняв место рядом с высоким, коротко стриженным блондином средних лет, с сединой на висках и военной выправкой. Повернувшись к нам, он едва заметно кивнул наставнику и вновь повернулся в сторону Авеля, прислушиваясь к словам какого-то министра, выступающего с длинной хвалебной речью. Быстро заскучав, я украдкой стала рассматривать соседа, прикидывая, кем он мог являться. Внешне он едва ли выделялся среди других гостей, но от нас не отошел, как остальные, и не попытался сохранить дистанцию.
Вскоре возле уха послышался тихий шепот Каина.
— Таранис Данган, дядя Ив Уэст.
— Это он вылечил Аван и помог тебе вернуться в Сомну?
— Да.
Взглянув на соседа по-новому, я попыталась найти в нем знакомые черты от Мэгги, что меня лечила, или от Ив, что оставила мне смешанные впечатления от похода в ее больницу, но помимо цвета волос у них едва ли нашлось что-то общее. Расчерченный мелкими шрамами, с горбинкой когда-то сломанного носа, с гусиными лапками возле уголков глаз и почти незаметной россыпью веснушек на чуть загорелых щеках он походил на героя из кельтских сказок.
— Да здравствует король Аврелиан!
Речь министра неожиданно закончилась, и весь зал, как по команде, поздравил Авеля. Вздрогнув, я даже рта не успела открыть для приличия. Каин, явно следивший за происходящим, намеренно не потрудился поздравить брата.
Вновь заиграл оркестр, знакомый музыкальный такт призвал к танцу, объединяя гостей в пары. Замешкавшись, я чуть было не отступила к стене, стараясь не мешать остальным, но наставник вовремя встал передо мной.
— Пора показать всё, чему ты так долго училась, Серафина.
Он протянул руку, и я смело вложила в нее ладонь, сделав шаг вперед. Теплая, гладкая ткань его перчатки мягко коснулось моей открытой спины, и я запоздало осознала какую пакость проделал Каин, оставив оголенной кожу. Тонкий материал ощущался на ней как прямое прикосновение, вызывая мурашки и заставляя раз за разом чувствовать, как пальцы наставника скользят, невесомо поглаживая меня при очередном па.
— Как ты мог выбрать такой фасон?
— Он тебе вроде бы понравился на примерке.
— На примерке мы не танцевали.
— Тебе ничего не мешало это сделать.
— Ты специально оставил спину открытой.
— Не мог отказать себе в удовольствии, она выглядит просто чудесно.
В возмущении я едва не зашипела, стараясь говорить так, чтобы нас не услышали окружающие.
— Каин.
— Тогда у меня еще была надежда на то, что ты приедешь сюда в другом статусе.
Я ощутила, как стыд опалил щеки, но постаралась сохранить лицо, не давая Каину лишнего повода для ехидства. Наставник это тут же заметил, улыбнулся и посмотрел на меня со смесью гордости и печали, будто мастер, прощающийся со своим любимым творением.
— Ты еще прекраснее, чем я тогда представлял, мой идеальный черный бриллиант. Я буду по тебе скучать.
— Я, увы, навряд ли буду мучиться тем же после этого вечера.
— Значит, я оказал тебе услугу. Можешь не благодарить.
— Я и не собиралась.
Глупая перепалка вернула мне прежний задор, словно люди вокруг вновь перестали иметь хоть какие-то значение, и в странных декорациях остались только мы с Каином, плавно вальсирующие под живую музыку. Звонко заиграли скрипки, своими струнами будто сжав мое сердце, и я выскользнула из рук наставника, чтобы через мгновение снова быть пойманной в его объятья, прижавшись спиной к его груди. Порывистое дыхание опалило мою шею, мы сделали еще несколько шагов вперед, и, развернувшись, я усилием воли отвела взгляд от глаз Каина, не желая увидеть в них то, что и так мне было понятно. Вместо этого, я мимолетно посмотрела на гостей, не желавших приблизиться к нам и ожидающих своей возможности потанцевать. На незнакомых лицах отразилось недовольство, будто я уже убила их короля, и лишь одна единственная девушка, стоящая подле тронов, смотрела на нас с нескрываемым восхищением, чуть прикрыв ладонью рот. Смутившись, я подумала было, что ей наверняка понравился Каин, он многим нравился, что и говорить, но сам наставник не видел ничего вокруг и, дождавшись, пока я обращу на него внимание, подхватил меня за талию, закружив в танце.
— Сегодня наш вечер.
Его шепот прозвучал почти ревниво, но он даже не попытался выглядеть серьезно, кажется, действительно расслабившись и позволив себе просто получать удовольствие. Сильные руки направляли меня, став прекрасной огранкой бриллианту, а мягкие, почти ласковые прикосновения чуть было не выдавали его чувств. Следуя за Каином и невольно поддаваясь его чарам, я самодовольно улыбнулась, ощутив себя героиней настоящей сказки, где, несмотря на клевету толпы, лишь я знала имя истинного короля и только я могла привести его на трон, свергнув самозванца.
Чуть сжав плечо наставника, я отклонилась назад, на поддерживающую меня ладонь, что даже скользнув на ткань моего платья чувствовалась горячей. Спустя всего миг, я вновь выпрямилась и, едва успев сделать вдох, вновь последовала за Каином, ощущая, как кровь прилила к лицу.
Белые стены с лепниной и серебристыми узорами, многоцветные пятна платьев, запах цветов, чужие голоса и последние отблески заката в просторном зале с множеством огромных окон, выходящих во внутренний двор замка, будто по щелчку пальцев неведомого бога стали фоном для нас двоих. Легкой поступью мы словно вычерчивали диковинный узор на гладких каменных плитах, став продолжением друг друга, танцуя в свое удовольствие, будто бросая вызов всему миру и светлый дворец уже принадлежал нам.
Вальс подошел к концу, оркестр грянул и резко замолчал, заставив пары в зале замереть с последними нотами. Мое дыхание сбилось, улыбка не сходила с лица, и, сделав от Каина шаг назад, я запоздало понадеялась, что мы выглядели всё же в границах приличия. Наставник, поймав мою ладонь, поцеловал кончики пальцев и довольно ухмыльнулся.
— Ты вся сияешь, Серафина.
— Спасибо.
Сжав его руку, я хотела было потянуть нас к краю зала, но рядом, словно из ниоткуда, возникла еще одна высокая фигура в белом.
— Позволите?