— Когда вас забрать?
— Через час, я думаю. Должно хватить времени.
— Отлично, буду ждать. Зонтик нужен? На улице то и дело дождь льет.
— Да, пожалуй.
Финиан, хлопнув дверью машины, пробежал вперед, встав перед капотом. Там, подняв крышку, он выудил зонт-трость глубокого синего оттенка с серебряной гнутой ручкой.
— Вот, держите.
Он протянул находку мне, и, растерянно посмотрев на нее, я все же взяла в руку еще один аксессуар. Две трости в обеих ладонях выглядели, мягко говоря, экстравагантно. Отметив мое замешательство, Фин кивнул на капот.
— Можете оставить пока свое чудище здесь.
— Не-нет-нет, я слишком привыкла к нему, это же мой защитник.
— Да, эта штука даже на вид тяжелая. Ну что ж, придется вам походить так. До склепа вас точно не нужно довести? А то ведь потеряетесь, как в первую поездку.
— Тогда были исключительные условия.
— Поверю на слово, увидимся через час, и не задерживайтесь надолго. Я не против подождать, но машину нужно сдать вовремя.
— Понимаю, меня тоже ждет еще одна встреча.
Попрощавшись с водителем, я наспех натянула перчатки, шумно шмыгнув носом. Настроение с самого утра было ни к черту. Вчера я так и не отдохнула толком, раздираемая новыми заботами и полным смятением в душе. Хотелось лечь в постель и лежать там, пока проблемы не решаться сами собой, но взявшееся откуда-то чувство самосохранения заставляло меня встать и идти вперед на зло себе и другим.
Руки морозило, глаза всё еще немного жгло, но мир не собирался ждать, пока я переварю происходящее со мной.
Раскрыв темный купол ткани над головой, я не спеша направилась по широкой прогулочной дорожке вглубь старого сада, где аккуратными рядами выстроились молодые яблони, теряющие последнюю листву в разгар осени и сыплющие на голову прохожим остатки мелких, неказистых яблок. Здесь, у самой древней замковой стены, можно было быстрее всего пройти к почти забытым холодным склепам прежних королей. Все монархи до Адама были похоронены там, кроме самых первых, чей прах зарыт в подвалах замка как защитный оберег. Так гласили поверья, переданные мне Фином по пути сюда.
У меня такое чувство, будто всё ещё можно изменить, обратить вспять, если я вновь встречусь с Леброном.
Так не бывает.
Я знаю, слишком многое пошло не так, и в большинстве бед виноват я сам.
Ньярл, не начинай. Не уничтожь ты древо, всё было бы хуже, эта чудовищная выдумка могла бы породить множество тварей, подобных тем, что я видела в Кадате.
Возможно, но тогда мне стоило убить и плод, что я сохранил по незнанию, по глупости.
Младенца? Пока он не создал новое древо?
Определенно.
Нам легко говорить, когда мы уже знаем исход. Тогда это было бы неправильно и жестоко.
Теперь неправильно и жестоко поступают с нами.
Под ногой неприятно хрустнуло яблоко. На поросшей бурым мхом тропе я остановилась и, оглядевшись, отметила длинную галерею старой части замка, на краю которой островерхой крышей поверх деревьев возвышалась башня Лилит. От нее, как от прокаженного источника, тянулись тонкие лианы багрового винограда, охватившего светлые стены, забившегося в самые мелкие трещины и затопившего первые этажи самого близкого к саду корпуса. Бывшая королева захватывала место своей гибели, словно желая забрать его с собой в посмертие.
Из недружелюбных, грузных облаков над редкими белесыми шпилями раздался тихий рокот грома. Мелкий, почти незаметный дождь перерастал в настоящую непогоду. По зонтику с новой силой забарабанили капли, в лёгкие забился чистый и холодный порыв ветра.
Хочу отдохнуть, хотя бы ненадолго.
— Сейчас твоя встреча, а не моя.
Что ж, может быть.
Тело онемело на несколько долгих мгновений, едва не потеряв равновесие. Рука заполошно стиснула трость, опершись на неё, как на единственного помощника.
В этот раз всё было сложнее, словно я подспудно не хотел возвращаться в неприветливые чертоги почти забытой жизни. Прошло почти четыре века. Почти. Осталось ли хоть что-то с того, времени помимо каменных стен?
У нас не так много времени.
Да, я помню.
Первые шаги были медленными, неловкими, на миг стало страшно, что чувства подведут, но чем дольше я шел вперёд, тем легче давались движения. Влезая в чужую шкуру, я заново привыкал к тяжести живой плоти, облекшей неприкаянное сознание. До сих пор это ощущалось странно, инородно, мышечная память мягко бунтовала, заставляя меня подстраиваться под привычки и движения хозяйки.
Я помню, когда-то ты грозилась выкинуть трость, если снова попытаюсь взять верх над телом.
Это было давно.
По моим меркам словно вчера.
Хочешь сказать, что я зря это делаю? Мне стоит вернуть контроль?
Нет, просто я рад, действительно рад, что ты стараешься мне помочь и… понять. Мы могли бы стать соперниками или даже врагами в этом теле.
Это было бы сложно.
И всё же. Я благодарен тебе, Софи, и надеюсь, когда-нибудь перестану тебя обременять.
Она замолчала, но от меня не укрылось ее смущение и симпатия, едва не поблагодарила в ответ, но природная упрямость и вредность так и не дали ей оформить мысль для диалога. Обстоятельства нашей встречи и странной жизни не давали ей делиться хоть каким-то положительными ощущениями.
Обогнув укрытую алым башню, я преодолел ещё один крохотный сквер, разделяющий территорию живыми изгородями, а уже за ним показалось старинное здание молельни, к которой вплотную прилегало последнее пристанище мертвых королей.
Ты был тут раньше?
На похоронах отца Леброна. И намного позже, когда хотел попрощаться с Лилит.
Она тоже здесь?
Я не решился перенести ее тело, хотя это, конечно, нужно было сделать.
Ступив на небольшую, засыпанную опавшей листвой площадку, я приблизился к двери, обитой металлом, и потянул ручку на себя. За когда-то белокаменными высокими стенами показался зал с множеством скамей и небольшим алтарем, под который уходила лестница, соединяющая часовню и склеп. Огромные окна с узором солнечных лучей блекло светились в полумраке, едва очерчивая высокую фигуру в дальнем углу зала. В тишине, растревоженной моим появлением и шумом дождя снаружи, послышался шорох ткани.
— Таким, как ты, запрещено появляться в светлых храмах.
Голос незнакомца звучал рассержено и немного высокомерно.
— У меня есть право навестить мертвых. Я не собираюсь вредить, лишь почтить память.
— Чью? Ни один человек здесь не может быть связан с вами.
— Может. На этом закончим наш спор.
— Спор? — фигура у окна шелохнулась и двинулась ближе. — Сразу видно, вы женщина из темных, одичавших земель, раз не знаете своего места. Здесь нет никакого спора, вы просто должны уйти.
Он остановился передо мной, будто бы специально показав себя. Высокий рост, худое лицо, короткие почти бесцветные волосы, очерченные складки возле уголков губ и белесые, словно колотый лёд, глаза. Они смотрели с нескрываемым презрением. Софи всполошилась в закоулках собственной головы.
Я видела его! Видела! На площади возле главного храма в центре города, в день когда отправилась чинить трость. Он увидел меня в машине, смотрел так же гадко.
— Мне придется обратиться за поддержкой к королю. Едва ли он будет доволен тем, что вы выгоняете меня.
— С каких пор такая, как вы, прислуживаете Авелю?
— Я его учитель.
— И чему женщина вообще в состоянии научить?
— Некромантии. Вы, видимо, не в курсе последних событий, но я официально работаю в замке и была приглашена сюда Авреллианом.
— Для вас это слишком высокая позиция, вы не находите?
— Нет. Позиция вполне достаточна. Всего доброго.
— Я не отпускал вас и не заканчивал разговор.
— Можете поговорить наедине с собой.
Не желая терять и минуты в неприятном обществе, я свернул было к лестнице, но длинная рука в свободной робе остановила меня, поймав за плечо. Цепкие пальцы сжались так, будто намеренно желали причинить боль, в нос забился удушливый запах ладана.
— Стоять. Что это у тебя здесь?
Проследив за взглядом, я понял, что священник имел в виду трость. Подняв ее выше, я сделал шаг назад, избавляясь от чужого прикосновения, но мужчина тут же подошел ближе, не давая отойти и на пару метров.
Высокомерно вздернув подбородок, он кивнул в сторону скамьи.
— Оставь это здесь. В склепе нельзя проводить ритуалы над мертвыми.
— Едва ли что-то можно сделать тростью.
— Пальто тоже оставь.
— Зачем?
— Что-то еще прячешь под ним?
Ударь его, я умоляю, ударь.
— Ничего.
Сделав еще шаг назад, я отгородился скамьей от священника и послушно положил трость, на гладкое деревянное сидение.
Ньярл! Как ты можешь ее оставить!
Успокойся, Софи, она никуда не денется. Если светлый решит взять в руки творение в честь иных, ему же будет хуже.
Может и так, но даже видеть это тошно, ответь ему что-нибудь, ударь, оттолкни. Что он себе позволяет?!
Прошу тебя, не волнуйся зря.
Стянув пальто, я положил вместе с ним зонтик и перчатки, едва ли мне понадобится это у гранитной плиты, а для ритуала потребовалась бы лишь магия. Этот светлый мог упиваться могуществом, заключающемся лишь в том, что он сам будет присматривать за моими вещами, будто гардеробщица в театре.
— Всё?
Поправив рукава рубашки, я дождался, пока священник обойдет меня по кругу последний раз, стараясь отыскать на мне какой-нибудь страшный темный амулет.
— Допустим.
Он прошел за спину, будто желая что-то еще добавить, но я не стал ждать новых придирок и поспешил пройти по ступенькам. Мужчина остался стоять в зале, не дрогнув, но я чувствовал его неприязненный взгляд, зудящий между лопаток. Уверен, при следующем визите к Авелю нас обрадуют очередной жалобой с подробным описанием отвратительного поведения, выходящего за рамки всякой порядочной целестинской леди.
Некоторых людей власть настолько развращает, что они перестают казаться людьми или хоть сколь-нибудь разумными созданиями.
Ты помнишь, где лежит Леброн?
Конечно.
Здесь всегда было такое отвратительное отношение к женскому полу?
Наверняка, хотя раньше я не видел, чтобы столь многих высокопоставленных мужей оскорбляло наличие магички в замке.
Некромантки.
Ну да, конечно.
К тому же ты едва ли мог почувствовать это на себе.
Ты говоришь будто с упрёком.
Немного.
Что ж, пройди я свой путь в женском теле, едва ли бы что-то изменилось.
Геката бы не родилась.
Родилась, просто от кого-то другого, кто знает.
От того же Леброна?
Точно нет. Я бы тогда не смог его защищать, как раньше.
Софи неожиданно засмеялась, словно я рассказал ей какую-то забавную шутку, но пускай я и не совсем понял, что ее так развеселило, на душе будто стало теплее. Давно я не слышал, чтобы она искренне смеялась и вообще была хоть чему-то рада.
Иногда твое сознание мне кажется абсолютно безумным, но, возможно, именно поэтому ты смог за свою жизнь сделать так много. Ни один другой человек не мог бы так спокойно рассуждать о подобном.
Возможно.
Я прошел по одному из коридоров в левом крыле главного подземного прохода и среди множества комнат нашел ту, что принадлежала поколению Леброна. Каменные саркофаги его и королевы лежали рядом в центре небольшого зала. Лишь увидев его, я остановился на пороге и невольно вздрогнул, ощутив неприятный укол вины.
Здесь давно никого не было, никто не убирал пыль, не ставил цветы. Цветы. Я забыл хоть что-то взять с собой, а Софи была слишком расстроена переездом.
Похлопав по карманам, ничего не нашел и хотел было выйти и поискать хотя бы платок, но недовольный девичий голос остановил меня.
Хватит бегать, я уверена, он не будет обижен тем, что ты с пустыми руками.
Но, Софи…
Иди уже. Нам ещё ехать на встречу к Кейну, я не собираюсь заставлять его ждать.
Хорошо-хорошо, я понял тебя.
Каменные плиты в прохладном сухом помещении словно бы и не тронуло время, если не считать серого слоя на полу и крышках. Стараясь не поднять волну пыли в воздух, я осторожно прошел к постаменту и почти не дыша прикоснулся к гладкой поверхности одного из саркофагов.
— Давно не виделись, Леброн.
Мне казалось, что, посетив это место, я буду равнодушен, как и раньше, что не почувствую ничего, кроме стыда, что буду корить себя только за то, что забыл, но теперь…
— Жил дураком и умер дураком, зайчик. Трусливым, наивным дураком, которого я клялся когда-то оберегать. Что ж тебе не сиделось на месте.
Ньярл?
— Какого черта он вообще затеял передачу Сомны мне? Зачем?
Хотел помочь.
— Помог, но какой ценой. Какой смысл был у этой помощи? Я уезжал из столицы в надежде на то, что уничтожил всех, кто мог ему навредить, столько крови было на моих руках, столько голов открыто, а он… Не смог даже поддакивать вовремя, чтобы прожить подольше.
Ньярл, ну не злись на него, он был всего лишь влюбленным мальчишкой.
Судорожно вздохнув, я ощутил, что глаза вновь защипало, но слёз у Софи уже не осталось. Потерев лицо, я постарался отогнать лишние эмоции. Подземный холод начал пробираться через тонкую ткань рубашки, заставляя руки дрожать.
— Не злюсь. На него никогда, только на себя. Нельзя было его подпускать, наоборот, стоило бы сильнее запугать, чтобы мой отъезд был лучшим событием в его жизни. Чтобы даже думать не смел о помощи, о моём возвращении.
Вытянув ладонь, я стер пыль с имени, аккуратно выбитом в камне. Сейчас никто, кроме меня, не знает о том, каким он был. Не видел этой бесцветной кожи с синими венами, не восхищался белесыми ресницами, не засматривался на свет солнца в снежных волосах. О таком правителе никто не вспомнит, некому им гордиться и нечем похвастать, но от него и не требовалось многого. Выжить, всегда только выжить, и я старался ему помочь.
Иди ко мне.
Невесомое прикосновение утянуло меня в комнату полную свеч. Ощутил, как руки Софи обняли мои плечи, прижимая к себе, и я не нашел ни одной причины отказать себе в небольшой слабости, сев перед девушкой на колени.
— Ты слишком долго жил и брал всю вину на себя. Взваливал этот груз на свои плечи. Не может одна душа столько нести.
— Таков мой удел, я не умею иначе жить.
— Придется расстаться с этим грузом. Мне такой багаж незачем, а с тебя уже нечего спросить, ты мертв и имеешь все привилегии мертвеца. Всё, что должно, остается в прошлом.
— Легко тебе говорить.
— Легко, поэтому и говорю. Сердце разрывается каждый раз, когда ты себя коришь, а оно у нас, между прочим, одно на двоих.
— Софи…
Я горбился, чтобы держать голову на ее плече, и млел, пока мягкая ладонь порывисто гладила меня по голове. В ее руках было так легко, что на миг показалось: я снова оказался дома у Гекаты, и всех прошедших лет не было вовсе, я снова навещал ее и малышку Лилит.
— Заглянем к твоей внучке?
— Боюсь… у меня нет сил, это слишком большое испытание.
— Понимаю.
— У тебя уже наверняка всё тело закоченело.
— Пустяки, будто я еще не болела здесь. Проблемой больше, проблемой меньше.
— Всё равно нужно вставать, иначе мы так совсем потеряем счет времени.
Софи тихо вздохнула и обняла меня крепче за шею. Будь я менее осмотрителен, я бы даже попросил ее задержаться, просидев так еще хотя бы полчаса, но я слишком переживал за сохранность того подобия жизни, что имел. Нужно было беречь Софи, даже если она сама постоянно влезала в неприятности и не стеснялась распалять конфликты.
Ее полупрозрачный образ растаял в комнате свечей.
— Боги, как всё затекло.
Кое-как поднявшись на ноги, я ощутила, как болью обдало поясницу и замерзшие ступни. Стоило хотя бы немного прийти в себя, прежде чем двинусь в обратный путь по коридорам склепа.
Погладив крышку саркофага, я мысленно попрощалась с Леброном. Он был и правда довольно милым зайчиком, особенно когда не ерепенился при Ньярле. Больше всего мне нравились их отношения в доме Яги, когда принц, словно младший брат из сказок, ходил хвостом за старшим, даже стараясь слушаться. Жаль, что время нас разлучило с ним.
— Я баукать буду,
Приговаривать буду.
Закрывайте глазоньки,
Расскажу вам сказоньки.
Надеюсь, что теперь его сны были поистине счастливыми.
Вновь ощутив занемевшие конечности, я поковыляла к выходу, разминаясь, словно после ночи на ледяном полу. Если дела пойдут подобным образом и дальше, то я все свои финансы потрачу только на лекарства и врачей. Придется быть чуть осмотрительнее.
А я говорил, стоило поднять тебя раньше.
Иногда можно потерпеть, но к доктору всё равно обращусь.
Стук моих каблуков разносился по склепу коротким эхом, но даже сквозь него сверху из зала часовни донесся скрип двери. Поторопившись, я выглянула на лестницу, встретившись почти нос к носу с Финианом.
— Я тебя уже заждался.
— Я надолго пропала? Тут время совсем не ощущается.
— Еще чуть-чуть, и не успею отвезти тебя на следующую встречу, пойдешь в кафе пешком.
— Ну уж нет.
Быстро поднявшись в зал, я взглядом отыскала свои вещи и, натянув пальто, подхватила зонт и трость.
— Перчатки…
— Сэра, поторопись.
— Да, я иду.
Заглянув под скамью и пошарив рукой, я не нашла пропажи. Оглянувшись и мельком осмотрев зал, я не нашла и священника, словно его тут и не было никогда. Открыв было рот, я ощутила, как Фин подхватил меня под руку.
— Пора бежать.
— Да-да, уговорил, идем.
***
— Давно не виделись, Серафина, я даже успел соскучиться.
Аластор поднялся мне навстречу, с улыбкой приветствуя на крытой и еще теплой террасе кафе почти в центре города. Совсем недалеко отсюда пролегала главная торговая улица, ведущая на самый большой рынок Санктума, а через него к порту, откуда стройной цепочкой шли грузы со всего мира.
Пожав протянутую руку, я постаралась улыбнуться в ответ. Кейн приехал так быстро, как только смог, стоило мне лишь передать ему предложение о встрече.
— Да, я тоже немного скучала.
— Надеюсь, у тебя всё хорошо? Ты так осунулась, что в пору переживать. Карвены достаточно о тебе заботятся?
— Более чем, они очень добры ко мне и всегда стараются помочь, хоть и не всегда могут.
Сев за стол, я наконец-то выдохнула, чувствуя, что ноющее тело постепенно расслабляется. Официант почти бесшумно подошел к нам, уточнив заказ. Аластор заказал кофе и десерты на нас двоих.
— К сожалению, обстоятельства складываются так, что Карвены уезжают в загородный дом близ Белфаста. Мне нужно будет подыскать себе новую квартиру, только не знаю, как и на что стоит обратить внимание. Если у вас есть совет, я его с радостью выслушаю.
— Дорогая Сэра, у меня только один совет: перебираться к нам, матушка будет рада тебя видеть, и ты ничуть нас не обременишь.
— Оу, я… Спасибо, я не совсем это имела в виду, но, пожалуй, возьму на заметку.
— Тебе не нравится предложение?
— Нет, оно прекрасное, но я оставлю его на крайний случай. У тебя замечательный дом, но я боюсь стать постоянным напоминанием трагедии для леди Катарины.
— Что ж, звучит резонно, хотя уверен, она так даже легче бы забыла утрату.
— Я обещаю подумать над этим, но вернусь к предмету встречи. Ты знаешь жреца из Ориаба, что сейчас находится здесь в столице? Прости, я так и не узнала его имени, так что не могу сказать больше.
— Ему и не нужно имя, я понимаю о ком ты, крайне примечательная личность. Более нежелательного гостя светлым ещё нужно поискать.
— Да, я о том же, он пугает и отталкивает, но, получив свою жертву, он со дня на день отплывает обратно на остров. Я подумала, может быть, вещи Лилит получится передать через него в Кадат? Или хотя бы в Провиденс.
Постучав пальцами по столешнице, Кейн глубоко задумался. Официант принес нам по чашке капучино с небольшими шоколадными пирожными.
— А мысль довольно интересна. Учитывая, что торговые отношения с Ориабом Сомна может поддерживать на том же уровне, что и вся Целестия.
— Правда?
— Вы входите в состав светлого королевства, и жертва, данная Авелем, предоставляется сейчас в том числе от лица Сомны. Уверен, узнай об этом Каин, он тут же воспользуется шансом, чтобы отправить на остров часть своих людей для создания торговых связей, — в глазах Аластора блеснул нездоровый азарт, они чуть ли не засветились изнутри. — Я могу способствовать таким связям и проложить собственный путь через обе страны. Какая замечательная идея, только представить страшно, к чему может привести сотрудничество некромантов из двух стран.
— Аластор?
— А если получится подключить корабли Макдоннеллов, то всё выйдет еще выгоднее. В Кадат можно завести кофе.
— Кажется, Уна говорила, что ты сотрудничаешь с ее семьей.
— Да, можно и так сказать, сейчас я консультирую их и с разрешения Авеля, могу распоряжаться некоторыми вложениями.
Довольно посмотрев на меня, Кейн поднялся с места и, подхватив мою ладонь, поцеловал руку.
— Смею назвать тебя своей музой, благодарю за прекрасную идею.
— Пожалуйста.
— Обращайся, если потребуются средства или кров, меня это нисколько не обременит, но сейчас, если ты не против, я займусь делами. Нужно многое подготовить для переправки.
— Конечно, спасибо за то, что прислушался. Надеюсь, всё получится.
— Не сомневайся.
Подмигнув мне, Аластор направился к выходу с террасы, по пути что-то шепнув официанту. Посмотрев на опустевший стул перед собой, я хотела было уйти сама, но юноша, обслуживающий наш столик, вдруг поставил на скатерть еще одну тарелку.
— Ужин оплачен. Фруктовое парфе за счет заведения.