Обида стиснула мое горло так, что я едва могла издать хоть звук, но ненависть где-то в груди будто раскалила сердце, подмешав к моим чувствам злость.
— Ты обещал…
— Я ничего не обещал тебе и клятв не давал.
— И это всё равно подло! Я надеялась, что ты понял, насколько это отвратительно и неправильно.
— Я надеялся, что ты осознала — верить светлым нельзя.
Он протянул руку и осторожно коснулся кровавых бусин моего ожерелья, напоминая мне в очередной раз, на кого я похожа и почему. Хотелось сорвать это чертово украшение, чужим бременем лежащее на моей груди, и выкинуть его в окно, лишь бы мне перестали припоминать ошибку Лилит. Я не она, в конце концов, и поступаю так, как считаю нужным.
— Ты что, проучить меня решил? Или это всё лишь для того, чтобы я отступилась?
— И не совершала чужих ошибок.
Посмотрев исподлобья на Каина, я отпустила его рубашку и, сделав полшага вперед, дернула за воротник к себе, не давая отстраниться. Мои губы накрыли его, заставляя ответить на поцелуй, так же властно, как это когда-то сделал он. Каин подался назад, но наткнулся на стол, чуть не сбив ладонью стакан, а я, пытаясь сохранить равновесие, неловко завалилась на наставника, чувствуя, как постыдно начали пылать щеки. Меня почти опьянил вкус виски, ладони будто сами собой легли на напряженные плечи, обтянутые тонкой тканью. Краткий выброс адреналина, что подпитал мой гнев, сменился смущением и дрожью во всем теле, будто у меня озноб. Разорвав поцелуй, я хотела было отстраниться, но Каин придержал мой подбородок свободной рукой, заставив посмотреть в глаза.
— Оно того стоило?
— Да, теперь это только моя ошибка.
Каин покачал головой, в голосе послышались нотки ехидства, перерастающего в злость.
— Это неправильно и отвратительно.
— Ты же сам выставил это условие!
— И ты не должна была его выполнять. Сколько ты выпила на балу?
— Полбокала шампанского.
— И такой эффект.
— Ты же понимаешь, что оно тут не при чем.
— Тогда зачем ты это сделала? Так переживаешь за светлого?
— Ты не оставил мне иного выхода.
Его пальцы надавили на мою кожу чуть сильнее, будто он побоялся, что я уйду прямо сейчас.
— Я уже представил тебя остальным как часть семьи.
— Я и есть часть семьи, а ты хоть раз пытался соответствовать этой роли? Вырез на платье, танец на балу, комплименты, ревность по пустякам, ты ведёшь себя так, будто я твоя собственность. Кукла, которой можно похвастаться и на кого-нибудь натравить.
— Софи…
— Тар придет к нам утром. У тебя есть время смириться.
— Я прирежу его, едва он сойдёт на берег.
— Тогда мне стоит предупредить Аван о его приезде.
Пристально глядя на меня, он нахмурился, словно пытаясь придумать наказание. На миг я показалась букашкой в его руках.
— Сумасбродная дура.
— Упрямый осёл.
Я отстранилась от Каина и развернулась к выходу, надеясь, что некроманту не придет в голову меня остановить. За спиной послышался шорох, показалось, что он вот-вот поймает мою ладонь или край платья, но я успела выскользнуть в коридор и позволила себе от души хлопнуть дверью.
Софи?
Я… неужели я действительно не права, и мне не стоило помогать Тару?
Ты правда хочешь знать мое мнение?
Да!
Я не имею права осуждать тебя или Аван за помощь этому человеку, но тебе стоило предупредить хотя бы Ив о его приезде. Таранис наверняка прежде всего поедет к своей племяннице, а уже она могла бы рассказать Аван о переезде дяди. Тогда это не выглядело бы, как сватовство.
Вернувшись в свою спальню, я с трудом сняла платье и ожерелье, бросив их прямо на пол. Тяжелое золоченое зеркало в полный рост напротив гардероба отразило мое покрасневшее от натуги лицо и полуголое тело в редких полосках от складок ткани. Пригладив волосы, я встала прямо перед ним, поджав губы, рассматривая серебристую гладь и не узнавая представшую мне девушку. Я еще помнила свои редкие растяжки на бедрах, бледную кожу, покрытую россыпью родинок, и угловатые плечи, в которые я упорно втягивала голову, чтобы как можно меньше выделяться ростом, но сейчас едва ли что-то осталось от прежнего образа.
Я изменилась внешне, но внутренне… жизнь была бы проще сейчас, если бы я была Ньярлом. Если бы окончательно умерла там в гаражах, а не это всё.
Ты правда думаешь, что это мое посмертие?
Я могу это предположить, пускай мы и не знаем, как Слава попала в наш мир.
Спросить бы ее. Надо было подойти к ней на балу, но мне было так неловко и страшно. Она кажется сейчас совсем другой. Далеко не той девчонкой, что я знала ранее.
У тебя еще будет возможность. К тому же это просто опасно.
Наверно.
Постояв немного у зеркала, я глубоко вдохнула, окончательно успокоившись. Руки наконец-то перестали дрожать.
Извини.
За что?
Я делаю глупости, а тебе приходится в этом участвовать.
Ньярл помолчал немного и будто бы вздохнул, насколько это было возможно в моем сознании.
Рано или поздно ты можешь встретить кого-то, с кем захочешь провести остаток жизни. Я стараюсь относиться к этому философски и не хочу обрекать тебя на одиночество из-за чьего-то ритуала.
Даже если бы Каин добился своего?
Это самый отвратительный и жуткий вариант, но даже так я бы нашел выход, со временем просто скрывшись в твоих воспоминаниях.
Звучит не слишком приятно.
Так и есть.
Сделав несколько шагов назад, я выдохнула, чувствуя, как мои мысли вновь стали ясными и понятными мне. Преодолев расстояние до ванной комнаты, я скрылась в ней, готовясь выстроить ближайший план действий.
Мое утро началось с ранних гостей. Горничная Карвенов постучала в мою дверь, сообщив о визите, и через минуту я, заспанная и укутанная в халат, прошла в прихожую, где меня уже ждали. Таранис с присущей ему военной выправкой стоял посередь комнаты, словно изваяние, и только руки, нервно перебирающие коричневую фетровую шляпу, выдавали его беспокойство. Завидев меня, Тар вздрогнул и чуть было не кинулся навстречу.
— Доброго утра, леди Серафина…
— У меня получилось уговорить отца, но он не будет вам рад. Советую прежде чем идти к Аван, попросить Ив сообщить о вашем приезде, чтобы появление не было слишком неожиданным.
Поморщившись от утреннего солнца, я подошла ближе к светлому, заметив неприкрытую радость в его взгляде. Тар заметно расслабился, выдохнув и перестав походить на каменную статую.
— Я ваш должник.
— Могу попросить только одно — не облажайтесь. Меня рядом не будет, и от гнева Каина вас ничего не спасет.
— Понимаю, еще раз спасибо. Когда вы поедете в порт?
— После завтрака, и, если семейство Карвен не против, вы можете подождать здесь, в саду, например.
— Да, я поговорю с Джозефом.
Кивнув, я попросила горничную провести гостя к хозяину дома и вернулась в свою спальню, вновь завалившись в кровать. Таранис выглядел крайне целеустремленно, и, снова встретившись с ним, я почувствовала, что вся затея была не зря. Что-то было в нем такое, располагающее к себе, будто заранее понимаешь — это тот человек, на которого можно положиться. В Каине это тоже иногда ощущалось, но все портила его какая-то подспудная порочность. Будто его помощь это лишь внимание хозяина к собственной вещи, и только к сестре он относится как к равной.
Доброе утро, Ньярл.
Доброе.
Завернувшись в одеяло, я сбросила тапочки на пол и уставилась на противоположную от окна стену, наблюдая, как солнечные зайчики прыгают по гигантским кремовым лепесткам, пробиваясь через пелену роз.
Дом Карвенов утопал в зелени, словно случайно затесавшись среди огромного сада. С улицы доносился запах жасмина и тепла, какое бывает в жаркие дни. В своем вынужденном заключении я чуть ли не в каждом соседнем дворе видела оранжереи из прозрачного, зеленоватого стекла в оправе металла. Они клетью обрамляли особенно ценные кустарники, выделяющихся в окнах яркими пятнами. Пионы, георгины, гортензии, лилии, космеи, хризантемы и множество других цветов прятались в саду самих Карвенов, тщательно лелеянные Элизой и ее садовниками. Меня к особенно ценным экземплярам не подпустили, позволив любоваться только с почтительного расстояния, но я даже не обиделась. Некрос плохо влияет на растения. Помнится, моя мама тоже ругалась, если я срывала что-то на даче или играла в опасной близости от ее капризных благоухающих роз.
Хм, если я умерла, то какие цветы несут к моей могиле? У меня не было любимых, но Макс часто дарил мне герберы, предлагая погадать на них, как на ромашках.
В коридоре послышались шаги и невнятный голос Каина. Кажется, он начал последние сборы, стоит собираться и мне. В порт я должна поехать вместе с остальными, проводив мужчин, и по возможности хотя бы немного прогуляться по городу.
С улицы послышалась птичья трель, обитатели дома окончательно проснулись и, сбросив оковы сонливости, начали повседневные дела. В дальней части коридора пробежала маленькая Энн, собираясь на учебу, Элиза отдавала распоряжения горничным, где-то недалеко от моего окна во дворе прогуливались Джозеф и Таранис.
Пришлось встать и начать утренние процедуры, приводя в порядок высохшие кое-как за ночь волосы, надев костюм, подобный тому, что часто надевала Аван в Кадате: с брюками, подчеркивающими талию и бедра, свободной рубашкой и пиджаком. Мысли вяло перетекали в голове, не желая отходить от давно не посещавшего меня воспоминания. Макс с букетом в руках на мой пятнадцатый день рождения. Тогда он, кажется, подарил плеер, заранее накачав туда любимые мной песни. Специально откладывал, копил полгода деньги, и вот. Я была вне себя от счастья, расплакалась и, вцепившись в родные плечи, не хотела отпускать. Как давно это было.
Наверное, он и на могилу тоже выбрал герберы. Языку цветов Макс не обучен, так что просто выберет то, с чем я ассоциируюсь и… по возможности открытый гроб. Раны я получила уже в этом мире, так что сильно изуродовать меня не могли, если, конечно, нашли быстро. До того как до меня добрались бы бродячие собаки, иначе это какой удар будет для родителей и Макса. Я думала, что каждый в мире хочет, чтобы его помнили и скорбели по нему годами, но сейчас… Мне так неловко думать, что кто-то убивается по мне. Льет слезы над хладным трупом, переживает утрату. Приходит на могилу поговорить.
Я будто стесняю других своим отсутствием, но ничего не могу поделать. Подспудно хочется извиниться, попросить прощения за неудобства. Мои дорогие, я крайне сожалению о том, что я мертва. Вам придется привыкнуть к этому и впредь, пожалуйста, не заостряйте на этом внимание. Оно того совсем не стоит, вам лучше заняться своими делами. Я знаю, что событие не из приятных, но вы живы, и у вас есть много интересных занятий.
В конце концов, мне от скорби уже не жарко и не холодно, а все обряды, проводы и прочее вы делаете прежде всего для собственного успокоения, надеясь ритуалами как-то упорядочить свои чувства.
Надеюсь, Макс не слишком сильно потратится на психолога, и не хотелось бы, чтобы он скорбел остаток жизни. Лучше бы нашел кого-то себе. Завидный жених всё-таки, с квартирой, и детская уже готова со всеми атрибутами.
Жаль, срок у меня был маленький. Может, смогли бы хотя бы ребенка спасти?
Но…
Он умер здесь или там? Раньше или позже меня? Что если я пришла в этот мир уже с мертвым плодом? Может, поэтому у меня ничего не осталось? Я никогда не спрашивала об этом, да и как… как о таком спросишь?
— Сэра?
Голос Тараниса оказался настолько неожиданным, что я вздрогнула. Скопившиеся в уголках глаз слезы сорвались с ресниц, упав на колени. Наша машина с тихим шелестом преодолела очередной перекресток, проезжая мимо центра города. Тар, сидевший напротив, чуть наклонился ко мне.
— Все в порядке?
— Да, я просто переживаю немного, остаюсь одна в незнакомом городе…
— Карвены тебе во всем помогут и подскажут.
Каин, разделивший со мной один диванчик, протянул платок, настороженно вглядываясь в мое лицо. Выдавив из себя подобие улыбки, я осторожно убрала остатки слез.
— Знаю, знаю, считайте, я чересчур нервничаю, только и всего.
Таранис кивнул и уже спокойнее откинулся на спинку дивана.
— Каин, вы так поспешно уезжаете, я думал, у вас есть еще дела в городе.
— Я решил их до бала. Некоторые обстоятельства вынуждают меня оставаться в тени и все задачи в Целестии решать до выхода на публику.
— Вы боитесь, что у вас появятся проблемы с лишним вниманием общественности?
— Скажем так, я не боюсь, а жду этих проблем, зная точно, что они будут.
Повернувшись к наставнику, я заметила, что он и правда настороже. Его выдавали чуть нахмуренные брови, излишне прямая спина и поджатые губы. Каин будто ждал удара и старался не отвлекаться надолго от чуть приоткрытого окна.
Машина остановилась у светофора на окраине торгового квартала, пестрящего акциями, распродажами и новым товаром на плакатах. Глянув на улицу, я заметила вывеску какого-то цветочного магазина и множество людей, собравшихся на тротуаре. Рабочие, клерки, разносчики газет, люди среднего и низкого достатка, в отглаженных костюмах и замаранных комбинезонах — все поглядывали то на дорогу, то часы на руках, то на циферблат у здания рядом.
— У вас всегда так людно? Сегодня даже не выходной.
Завесив окно, я перевела взгляд на Тара в ожидании ответа, но он лишь непонимающе посмотрел на меня, чуть покачав головой. Пересев на край дивана, он поднял руку и потянулся к шторе на своей стороне, но не успел даже прикоснуться к ней. На улице послышался чей-то выкрик, и спустя мгновение машину вдруг заметно качнуло, будто какой-то неведомый великан попытался ее перевернуть. Соскользнув с места, я попыталась ухватиться за подлокотник, но пальцы лишь мазнули в воздухе. Я запоздало подумала о том, что стоило прежде всего закрыть голову, но, налетев спиной на Каина, ощутила, как он сам, поймав меня, ладонью прикрыл мне затылок. Сжавшись, я дождалась, пока пол снова замрет. Со стороны водителя хлопнула дверь. Мы остались одни в салоне, словно в клетке посередь города.
— Что это было?
Выглянув из-за плеча Каина, я осмотрелась, проверяя не расшибся ли светлый, но он в отличии от меня, успел ухватиться за дверную ручку. Я хотела было привстать, но наставник прижал меня к себе сильнее, напряженно прислушавшись.
— Тише, это не всё.
Снаружи послышался нарастающий шум, толпа у перехода галдела, люди перебивали друг друга, но стоило кому-то вновь громко выкрикнуть команду, как машина снова качнулась, на этот раз сильнее, с треском окончательно завалившись на бок.
Мир перевернулся, и места в нашей клети оказалось еще меньше. Каин, все еще придерживая меня, смягчил падение, но сам зашипел от боли. Где-то под нами послышался хруст стекла. Таранис, так и не отпустив ручку, упал чуть лучше и смог быстро подняться на ноги, осторожно пригибаясь и прислушиваясь к происходящему.
Сверху на машину кто-то залез, попытавшись открыть дверь, но она была либо заблокирована, либо замок сломался от веса светлого. Недовольные выкрики и оскорбления в толпе на улице перемежались чьими-то советами просто выбить окна, поорудовать клинком или дать хорошенько ногой по замку. Чувствуя, что ситуация накаляется, я попыталась нашарить трость, но Каин быстро выдернул ее из-под моих рук.
— Нельзя. Если кто-то пострадает от некромантии, нам ни за что не поверят, что мы защищались.
— Да в смысле не поверят?! Они буквально перевернули нашу машину!
— Их много, и они все скажут, что мы напали первыми.
Чуть не лопнув от негодования, я, словно рыба на суше, беспомощно открывала и закрывала рот, не зная, какие слова подобрать для объяснения всей гаммы чувств, что сейчас меня накрыли с головой. Так, черт возьми, не бывает! Должен же хоть кто-то сказать правду!
— Тар!
Повернувшись к светлому, я заметила его смятение. Кажется, он тоже не представлял, как выбраться из машины не разогнав толпу силой.
— Сэра, я постараюсь, но станут ли меня слушать.
— Да ну хоть что-то! Неужели тут хотя бы стражу позвать нельзя?
Каин подо мной нерадостно хмыкнул, привставая на локтях.
— Ну да, уж стража нам и поможет.
Таранис хотел что-то сказать, но над ним послышались удары по окну и корпусу автомобиля. Всего через пару секунд после этого светлого осыпало стеклом и чьи-то руки, словно щупальца неведомого чудовища, тут же ринулись внутрь, пытаясь нашарить нас в салоне. Пригнувшись, я постаралась спрятаться как можно дальше, но тут же вскрикнула, когда чьи-то пальцы вдруг вцепились в мои волосы, безжалостно дернув к себе.
Низкий незнакомый голос снаружи завопил:
— Поймал! Поймал!
Каин дернулся вперед и ударил тростью нападавшего, освободив меня из чужой хватки. Он ловко сдвинул меня в самый угол, поменявшись местами и вновь отгораживая от опасности. Глухо разбилось второе окно над нами, и, отодвинув штору, еще несколько рук залезли в салон, слепо шаря внутри.
Воздух вокруг будто сгустился, возня десятка тел на машине, запах крови, пота и дорожной пыли смешался в отвратительном, душном букете, сдавливая легкие. Голова гудела от голосов, пространство словно сжалось до размеров крохотного склепа. Клаустрофобия, которой я никогда не страдала, навалилась с какой-то чудовищной силой. Не зная, как помочь, я наблюдала, как Тар, забрав трость у Каина, не церемонясь, начал ломать влезающие в окна конечности, отбивая желание вновь их совать. Наставник, безоружный, ограничился повреждением чужих пальцев и резкими рывками за рукава, чтобы лбы на наружной стороне болезненно соприкасались с стенами.
— Что вообще им надо?
Я прикрыла ладонями лицо. Смотреть, как тебя пытаются достать, было невероятно мерзко и пугающе, но закрыть глаза полностью было еще хуже. Всё происходящее показалось кошмаром. Еще вчера танцевала во дворце с королем, а сейчас, словно зверь в конуре, пытаюсь спрятаться от разъяренной толпы.
— Полагаю, наша смерть.
Каин ударил чью-то сунувшуюся в проем голову и тяжело выдохнул, получив короткий перерыв. На его лице я заметила несколько царапин от чужих ногтей. Где-то в салоне должна была быть аптечка, но воспользоваться ей мы могли, только если нападение наконец кончится.
Безумно захотелось прибить парочку человек, получив бесценную возможность не возвращаться в этот чертов Санктум больше никогда в жизни.
На улице послышался громкий протяжный свист. Люди, окружившие машину, разом схлынули, внезапно оставив нас в покое. В наступившей тишине резко стихли даже чужие шаги на тротуаре.
— Всё?
Я постаралась подняться на ноги, ощущая неприятное покалывание в них. Таранис отдал мне трость и тут же протиснулся через окно, оглядывая улицу. Послышался шелест подъезжающей машины, хлопок двери и новый незнакомый голос.
— Попали в аварию господин Данган?