По спине пробежал неприятный холодок. Дурное, недоброе предчувствие собралось где-то в желудке тяжелым тошным комом. Это ни к чему хорошему не могло привести, и я была почти уверена в том, какая именно горничная оказалась взаперти.
— Ты видел, что с ней? Она ранена?
— Там темно, окон нет, я увидел только край платья в щели под дверью.
— Она звала на помощь?
— Нет, только всхлипывала, так я ее и нашел.
Судорожно сжав в руках края халата, я серьезно посмотрела на Уну, задавая немой вопрос. Она с готовностью покивала, несмотря на явный испуг, отразившийся на побледневшем личике.
— Я пойду с тобой.
— Мне нужна еще одежда.
— Мой костюм для верховой езды должен подойти.
Принцесса скользнула передо мной к гардеробной. Кремовый шелк подола вспорхнул следом в полумраке словно привидение. Марк, заметив нашу тревогу, нервно щелкнул пальцами, стараясь поймать мой взгляд.
— Что-то случилось? Я думал, ее случайно заперли.
— Надеюсь на это, но не могу сказать наверняка.
— Значит, кто-то специально это сделал?
— Возможно, увидим.
Брови мальчишки сдвинулись к переносице, на миг он безумно отчетливо скопировал мимику своего отца, но обкусанные губы тут же вытянулись в какой-то незнакомой, слегка зловещей улыбке.
— Уверен, это Морохир, я маме не раз говорил, что ему не хватает ошейника.
— Марк.
— Он слишком деятельный и бежит вперед господ, хотя должен жить в рамках их воли.
— Ты описываешь не воина и начальника стражи, а раба.
— Между этим не такая большая разница.
— Но она есть.
— Не защищай его, он бы тебя не защитил.
— Вопрос свободы чуточку сложнее простой неприязни.
Пальцы принцессы мягко коснулись моей ладони, отвлекая от разговора. Она почти невесомо потянула меня к гардеробной.
— Идем, не будем терять время, а Марк пока расскажет, как смог пройти через охрану. Ты ведь как-то ухитрился это сделать, негодник?
— Эм, да-а… Наверное, вам придется пройти так же.
Принц опустил голову, шаркнув носком мягких домашних туфель по полу, словно бы пристыженный за проказу, но прежде, чем закрыть за собой двери примерочной, я заметила, с каким интересом он искоса поглядывал на разворошенную постель.
Ну и плут. В кого он такой? Неужели в мать?
Или в отца.
Авель довольно прямолинеен.
Пока что.
Мне было не по себе. Вечер не должен был закончиться так внезапно, и меня вновь посетило ощущение неправильности происходящего. Будто ранее я ненароком совершила ошибку, откликнувшуюся мне только теперь. Стоило мне расслабиться, выдохнуть, как проблемы догоняли, с гиканьем и улюлюканьем семимильными шагами настигая и выдергивая из обретенной неги. Опять бежать, опять спасать, решать проблемы, служить щитом, мечом и громоотводом всех бед.
— Уверена, это просто чья-то дурная шутка.
Уна помогла мне закатать коротковатые рукава рубашки и, пользуясь случаем, мимолетно, словно пугливая девица, чмокнула меня в губы. Пришлось поймать ее ладони, удержать и вернуть поцелуй так, как полагалось. Едва ли у нас в ближайшее время найдется возможность повторить что-то проделанное за день.
— Уверена, что хочешь пойти со мной?
— Конечно!
— Тогда надень под халат хотя бы сорочку, в подвалах может быть холодно.
Принцесса смутилась, но всего на мгновение, прежде чем упорхнуть из моих рук. Пока она искала себе приличный «домашний» наряд, я надела сапоги чуть ниже колена и заправила узкие брюки в них. Для прогулок такой одежды было явно маловато, по ночам сейчас была почти что зимняя погода, а для выхода во двор или в неотапливаемую часть замка самое то.
Из гардеробной мы вышли вместе и, не обнаружив Марка на прежнем месте, даже успели испугаться, но он быстро дал знать о себе, тихо позвав в гостиную.
— Сюда.
Принц сунул свой альбом за пазуху и, едва дождавшись, пока мы подойдем, сунулся в пустой проем камина, аккуратно нажав там на едва заметный крючок за краем корпуса. Спустя секунду часть мраморной облицовки сбоку, где не было аккуратного узора мастеров, с тихим шелестом сдвинулась вглубь очага, открывая узкий, невысокий, темный проход внутрь стены. Он явно не был рассчитан на взрослого человека, Марк скользнул в него без проблем, словно тайный ход проектировался именно для него, а мне с Уной пришлось прямо-таки протискиваться в лаз, стараясь не задевать край внутренней кладки камина.
Согнувшись и на всякий случай держа меня за ладонь, принцесса прошла последней, заметно вздрогнув, когда «дверь» вновь закрылась.
— Как ты вообще нашел этот проход?
— Случайно, когда играл в прятки. Он длинный и ведет ко всем каминам.
— А в подвале?
— К котельным, где для стирки греют воду.
— Что ж, теперь я никогда не забуду запереть дверь в спальню.
— Да сдалась ты мне, я к Сэре могу ходить в гости.
За спиной послышалось недовольное сопение Уны. Поймав руку принца и наконец-то выпрямившись, я слепо двинулась за ним по абсолютно черному коридору, где шагать приходилось боком, осторожно ступая в темноте с надеждой не пропустить ступеньку или поворот. Нос неприятно щекотал запах дыма и пыли. Каменные стены, шершавые и грубо обтесанные, то чуть выступали острым сбитым углом торчащего из общей массы блока, то внезапно предательски выпрыгивали у пола, навязчиво уговаривая запнуться.
После края одной такой едва заметно выглядывающей на полу плиты, Уна едва слышно зашипела и дала мне знак остановиться. По шуршанию ткани и легкому движению воздуха я поняла, что она наклонилась, потирая что-то.
— Марк, может быть, повесишь светлячок?
— Магию может почувствовать стража, терпи.
Он послушно подождал, пока принцесса будет готова продолжить путь. Детские пальцы постукивали то по запястью, то ниже по костяшкам, словно пытаясь их запомнить на ощупь.
— Сейчас будем всё время спускаться вниз, двигайтесь осторожнее, ступеньки крутые.
— Сэра, ты же меня подхватишь, если я оступлюсь?
— Подхвачу, не переживай.
Уна хотела спросить что-то еще, но Марк нетерпеливо дернул меня за руку, уводя вперед. Как он и обещал, в скором времени под ногами возникла первая ступенька: грубая и неровная, обрубленная, словно под небольшую ступню.
Мысленно проклиная коллег-архитекторов, слепивших такие тайники, я чуть наклонилась к принцу, стараясь не повышать голос.
— А для кого эти проходы придумали, ты не знаешь?
— Нет, но я находил тут зубы, листья клевера и цветы примулы, какую-то мелкую сломанную дудку и пару сухих веток яблонь.
Чуть не соскользнув со сколотого края очередной короткой высокой ступеньки, я вцепилась в каменный выступ на стене. К моему удивлению он оказался теплый, даже почти горячий. Видимо где-то за ним скрывался еще один камин. Принцесса, подслушав разговор, тихо шепнула мне на ухо.
— Наверняка это фейри оставили.
— Им разве нужен такой коридор?
— Некоторым из них да, и вообще это удобно. Замок стоит на холме, где-то далеко внизу точно есть секретный зал, где древние короли собирали пир в честь маленького народца.
Дожидаясь, пока я снова пойду вперед, Марк нетерпеливо дернул рукав, но стоило мне сделать шаг, как будто бы в награду тихо добавил:
— Не просто секретный зал, а целые катакомбы, где когда-то давно первый человеческий король оставил свой священный меч для тех потомков, что смогут совладать с его волей. Мама говорит, что всё это сказки, но я надеюсь отыскать его, когда сменю отца на троне.
Он двинулся дальше, утягивая нас в почти бесконечный спуск в бездонные чертоги замка, полные кромешной тьмы и словно сгустившимся воздухом. Дышать тут стало заметно сложнее, я поначалу списала это на стыд и неловкость от разговора с принцем, но осторожный кашель Уны переубедил меня. Ближе к подвалам к самой старой и ветхой части этого огромного комплекса температура упала, а застывшая в коридоре затхлость и влага щекотала легкие при каждом вдохе.
— Пришли.
Марк на ощупь отыскал на стене что-то и аккуратно открыл узкую деревянную дверцу, за которой тоже стоял мрак, но чуточку бледнее за счет щелей и трещин между рассохшихся досок. Прошмыгнув в новое место, я чуть не ткнулась лбом в скошенный потолок. Судя по ощущениям мы оказались под лестницей.
— Выходим?
Я почувствовала, как принц дернул мою руку, призывая замолчать, но через несколько секунд тишины всё же ответил.
— Да, тут вроде никого.
Дверца чулана, где даже инструменты больше не хранились, жалобно скрипнула, отворившись, но в коридоре за ней и правда не оказалось ни души. Мы осторожно выбрались наружу, я помогла Уне и Марку переступить высокий порог. Принцесса, оказавшись на свету, с силой вцепилась в меня, слепо щурясь и привыкая к освещению.
— Второй раз я бы, пожалуй, воспользовалась нормальной лестницей.
— Если будет такая возможность.
Приобняв и поцеловав девушку в висок, я направила ее через арку к широким проходам, выложенным из потемневшего камня. В этой части замка, как ни странно, больше не пахло стоялой водой, а наоборот, воздух словно пропитался ароматами мыла, трав и совсем немного костра. За целой вереницей дверей, приоткрытых или распахнутых настежь, виднелись небольшие бассейны для стирки с горячей водой, льющейся из настенных невзрачных фонтанов. На полках теснились «чудодейственные средства» для выведения пятен, куски хозяйственного мыла и тканевые мешочки, кои обычно клались в шкафы, чтобы спасать вещи от моли.
— Сюда.
Марк бегом преодолел длинный коридор и, чуть не поскользнувшись на влажной плитке, подошел к самой крайней из дверей. Рядом с ней, как от печи, шло сухое тепло, приятное окутывающее тело будто мягкий уютный кокон, но вместе с этим носа коснулся тревожный металлический запах. Дернув ручку, я обнаружила чуть ниже нее довольно увесистый амбарный замок.
— Отойдите.
Я проследила за тем, как принц и принцесса послушно отступили к стене. В моих руках коротко вспыхнул небольшой язычок некроса, лизнувший и без того подъеденную ржавчиной дужку. Дернув замок посильнее, я услышала характерный хруст и, сдвинув остаток стали, открыла дверь, пуская в сушилку тонкий луч света. Фигура, сидящая на полу у самого дальнего и темного угла, дрогнула, что-то протестующе замычав.
— Тише-тише, я хочу помочь.
— М-м-м… м… эм…
Сделав еще пару шагов вперед, я разглядела в куче собственной одежды горничную. Она отчаянно замотала головой и бросила в меня тряпку, пытаясь отодвинуться подальше. Присев, я протянула руку, осторожно коснувшись ее перепачканного подола.
— Уна, уведи Марка отсюда и найди нам машину.
— Я не хочу уходить! Я тоже могу помочь!
Принц едва сунулся в сушилку, но Уна успела его поймать за шиворот, резко отдернув от дверного проема и не давая увидеть то, что происходило внутри.
— Куда ты поедешь?
— К лекарю. Если увидишь моего водителя, Финиана, то сразу предупреди, что мы едем к деду Дея Уинна. Мне кажется, он должен знать, где это.
— Хорошо.
Позади послышались шаги и возня. Марк явно упирался, не желая уходить так и не узнав, что творилось в запертой комнате, но принцессе хватило сил его удержать. Вскоре шум затих. Стражи на этом этаже не было, и, видимо, сюда редко кто захаживал, мы не потревожили никого своим появлением, но пройти отсюда на улицу или к гаражам должно было быть заметно сложнее.
— М-м-м…
Лара попыталась отпихнуть меня ногой, но я воспользовалась этим, чтобы подтянуть горничную к себе. Залитый кровью фартук и грудь показались в блеклом свете желтоватых камней в коридорах. Следы от синяков на щеках и челюсти девушки ярко выделялись на коже даже в полумраке комнаты.
— Тебе помогут, не бойся, открой рот.
— М-м…
Слезы покатились по грязным разводам и засохшим бордовым пятнам на скулах. Лара отчаянно замотала головой, ударила меня кулаком в грудь и, не выдержав, разревелась в полную силу. Всхлипывая, она натужно шмыгала носом, но старалась держать потрескавшиеся, опухшие губы сжатыми.
— Как хочешь, но к лекарю я тебя всё равно отвезу, здесь тебе навряд ли кто-то поможет.
— Ми-ми-миа.
Заикаясь, горничная показала наверх и жестом изобразила корону.
— Она тебя точно не вылечит, поверь на слово, ей не до этого.
Приобняв сопротивляющуюся девушку, я отыскала среди своих вещей пальто с капюшоном и, надеясь на то, что на ткани не осталось порошка, завернула Лару в него, стараясь зафиксировать ее руки. Горничная возмущенно вскрикнула, попытавшись освободиться, на мгновение мне показался обрубок ее языка и свежий, едва покрывшийся корочкой порез.
— Дура, и ты дура, и я дура, не иначе. Сиди смирно!
— М-м-м!
Поймав покрытые гематомами, тонкие кисти, я вынужденно сжала их, спрятав под пальто и подхватив Лару на руки. Не ожидав такого, та затихла, большими, заплаканными глазами неотрывно глядя на меня и стараясь отдышаться. Только вынеся горничную на свет, я смогла заметить, как сильно и безобразно остаток языка распух, грозя перекрыть единственный проход воздуха.
— Не высовывайся, я надеюсь, мы быстро домчим до лекаря.
Прижав девушку покрепче к себе, я накинула на ее голову капюшон. Весила она всего ничего, хрупкая, хоть и выше сверстниц, а оказавшись беспомощной теперь, наконец-то успокоилась, уткнувшись в плечо. Осторожно убаюкав ее по дороге на верхние этажи, я направилась по хозяйственному крылу к выходу, следуя на звук голоса принцессы. Она что-то возмущенно объясняла страже на улице, и помимо стука пластин на легких доспехах, ей ответом было нестройное мычание мужских голосов, то ли пытающихся оправдаться, то ли согласиться с повышенном тоном Уны.
Постучав носком ноги в двери, я дождалась, пока мне откроют, в проеме взлохмаченный и встревоженный возник Финиан.
— О, я рада, что ты еще здесь, машина уже готова?
— Д-да, аптечка тоже, что-то нужно срочно обработать или забинтовать? Я кое-что умею, хотя медиком уже с десяток лет не работал.
— Ничего не нужно, только довези скорее.
— Конечно!
Он отошел, открывая мне путь, и у дороги к воротам, я увидела его машину, а рядом с ней Уну и парочку стражей. Их обмундирование немного отличалось, на одном я заметила нашивку с замковой стеной, а на другом символ солнца.
— Ваше величество, я уверяю вас, гостей во дворце сегодня не было вовсе, мы строго следим за теми, кто приезжает и уезжает.
— Значит, это кто-то из здешних обитателей. Морохир один раз сегодня уже проявил себя в невыгодном свете.
— Он землю носом роет, ваше величество, сегодня вся охрана на ушах, их чуть ли не вдвое больше в замке, чем обычно. Случись что, и об этом все узнают.
— Но оно случилось! И никто этого не видел и не слышал!
Кутаясь в длинный шерстяной кардиган, принцесса нервно стискивала рукава. Завидев меня, она с готовностью открыла дверь, пропуская нас в салон. Финиан скрылся на водительском сидении, как только удостоверился, что мне не нужна помощь.
— Сэра, что-то еще нужно?
Уна дождалась, пока я сяду на сидение и, заглянув внутрь, прикоснулась к моей руке. Ее лицо было печальным, уголки побледневших губ скорбно опустились вниз.
— Нет, моя принцесса, извини, что так внезапно уезжаю.
— Ничего, главное, чтобы всё было поправимо.
— Надеюсь.
Она судорожно вздохнула и посмотрела на меня, словно желая что-то еще сказать, но, бросив взгляд на горничную, промолчала, натянуто улыбнувшись и опустив голову.
— Жду тебя, моя охранница.
Дверь машины закрылась, отрезая меня от внешнего мира. Уна отступила к стражам, мотор зашелестел, и ночной двор за окнами дрогнул. Лара уснула на моих руках, и, удостоверившись, что она не задыхается, я позволила и себе немного расслабиться.
Да, не так должен был закончиться день, совсем не так.
Ты думала, за что ее так наказали?
Я догадываюсь, но пока не узнаю подробностей, не стану делать ранних выводов. Она ведь сама может сказать… написать имя или описать внешность того, кто это сотворил и зачем.
Мы и так знаем, зачем.
Не факт.
Ньярл замолчал, но я чувствовала его немой укор. Что и сказать, я правда надеялась на лучшее, насколько хорошим оно могло быть. Пока Лара не подтвердит мою вину, мне не хотелось верить в собственную оплошность.
— Как она?
Финиан посмотрел на нас через зеркало заднего вида. Видя его встревоженность, я проверила горничную. Ее лоб горел, сама она была жутко бледна, но в целом состояние достаточно терпимое.
— Она полдня или даже дольше провела взаперти. Сейчас раны ее беспокоят настолько же сильно, как жажда и голод, но я боюсь ей что-то давать. Порез плохой, язык опух, и Лара может просто захлебнуться.
— Ты даже имя ее знаешь.
— Конечно, это… моя горничная, но я не знаю, почему это случилось.
Мы остановились на перекрестке, пропуская чужую машину. Водитель внимательно взглянул на меня, будто проверяя, лгу ли. Мои щеки вспыхнули, голова сама отвернулась к окну.
— Что ж, будем рассчитывать на умения дядюшки Томаса.
— Томас?
— Да, Томас Уинн. Один из лучших лекарей в городе.
Авто вновь тронулось с места. Ночные бледные огни города едва рассеивали тьму, и среди множества улиц ни одна не узнавалась, как бы я ни присматривалась. Мокрые темные дороги, одинаковые домики, словно сотканные из каменных ветвей, редкие сонные жители, семенящие по тротуарам.