Одного кабинета мне было решительно мало. Мягкость и нежность Моргана сводили с ума. От одного лишь мимолетного поцелуя в щеку сердце дрогнуло, сдаваясь на милость полуэльфу, стучало в груди и в ушах, заглушая тихое неровное дыхание. Руки потянулись к рубашке, хотелось обнять, сжать ткань и спрятать лицо на плече, забывшись на мгновение и ощутив чужое тепло, но незваная мысль разрядом тока заставила меня остановиться, подав голос:
— Я… если ты не против…
— Доверюсь тебе, если ты доверишься мне.
Вкрадчивый шепот коснулся моего виска. Морган раскрыл объятья, давая самой решить, хочу ли зайти дальше. Я не стала терять и секунды на промедление, обвив руками его шею и ощутив горячие ладони на своей спине. Ласковые губы коснулись моих, умело и бережно запечатлев наше странное соглашение, обещая намного больше, если я того захочу. Его присутствие, его касания, его внимание было похоже на сон среди жаркого, беззаботного лета, будто в предках любовника оказались настоящие фейри из старых сказок. Им стоило лишь поманить путника за собой, чтобы на годы спрятать в своих владениях под горой.
Возможно это выглядит жутко наивно, но Ньярл, надеюсь, ты простишь мне эту глупость.
Оторвавшись всего на мгновение, я поймала взгляд колдовских зеленых глаз полуэльфа, за них в пору было продать душу, а то и две, тем безумнее казалась мысль о том, что эта красота сейчас предоставлена мне. Прижавшись к Моргану сильнее, я коснулась подушечками пальцев его щеки.
— Околдовал, с ума свел, так что ноги едва держат.
— Ничего, я помогу удержаться.
— Возможно наоборот, не стоит.
Чужой огонек азарта отозвался в моем сознании, без кулона все чувства были настолько обострены, что я всё сильнее ощущала себя будто бы опьяненной или одурманенной. Прикрыв веки, Морган поймал мою ладонь и быстро поцеловал ее, сжав в своей руке.
— Тогда смею пригласить тебя на небольшую экскурсию. Обещаю, там найдется место для полноценного отдыха и даже завтрак с утра.
— Как мило с твоей стороны. Неужели ты приготовишь его сам?
— Конечно. Знаю, что у нас есть не так много времени, но позволь мне сделать тебя чуточку счастливее. Я так ждал этого момента.
Смутившись, как девчонка, я медленно кивнула, чувствуя, как щеки начал заливать румянец. Нельзя же так откровенно и неприкрыто желать мне счастья. Я ведь и привыкнуть могу. К хорошему быстро привыкаешь. Дыхание и без того перехватило от уже забытого с годами предвкушения. Вечер намечался крайне приятный, и лишь мысль о продолжении повергала в трепет. Обо мне действительно хотят заботиться, действительно любят, и я сознательно позволяю это сделать мужчине. Невероятное, безумное стечение обстоятельств, особенно после того, что произошло днем. Надеясь на на встречу, я не представляла, что всё будет так легко.
— Идем, моя сладкая полынь, тебе пора отдохнуть.
Морган сделал шаг назад, выпуская из объятий, но придерживая руку. Без лишней пошлости и намеков он спокойно провел меня через закрытый служебный кабинет по лестнице на второй этаж. За молочно-серой дверью со стеклянными окошками-лепестками открылась просторная, богато обставленная гостиная комната с дорогой резной мебелью цвета слоновой кости. Тканевые обои бледно-изумрудного цвета переливались узорами в теплом свете торшера. На полу заглушал шаги зарский ковер ручной вышивки с изящным бежевым рисунком. На кофейном столике у простого, но симпатичного камина с кремовыми изразцами в виде цветов лежали открытыми несколько книг о модных выкройках и фасонах с блеклыми, акварельными картинками кукольных дам.
— Ты еще и шьешь?
Наклонившись к столику, я перелистнула страницы, заметив закладку с моим именем, но ладонь Моргана тут же закрыла иллюстрации.
— Позволь, это останется сюрпризом.
Ощутив его волнение, я послушно отвернулась от книги, умерив своё любопытство. Бледные скулы и острые кончики ушей полуэльфа очаровательно вспыхнули багрянцем, взгляд забегал, словно он вдруг испугался осуждения, хотя у меня и мысли подобной не возникло.
— Хорошо, только скажи, если тебе нужно снять мерки.
— Уна уже неплохо постаралась для этого.
Уголки губ Моргана дрогнули в полуулыбке, тонкие пальцы мягко переплелись с моими. Заметив, что я не злюсь и даже не удивлена, он сделал еще шаг вперед и склонился к шее, чуть коснувшись губами мочки уха. Ужасно интимно и чувственно, до мурашек по коже.
— Пожалуй, экскурсию можно на этом закончить.
Слегка присев, он вдруг крепко обнял мои бедра и, подняв, удержал над полом, будто ценный приз или антикварную вазу. Чуть не вскрикнув от неожиданности, я вцепилась в плечи полуэльфа, боясь упасть или ненароком покалечить еще несостоявшегося любовника, но Морган без особого труда унес меня в соседнюю комнату и аккуратно уложил на постель. Руки, еще мгновение назад обращавшиеся со мной как с величайшей драгоценностью, скользнули ниже, остановившись на щиколотке.
— Можно?
Подобно слуге, он сел передо мной на колени, готовый помочь. Уже заметно разгоряченный, но нарочито вежливый, словно специально дразнил нас обоих. Стоило мне лишь кивнуть, как сапожки легко слетели с ног, позволив любовнику отточенными движениями пальцев размять стопы.
— М-морган…
— Да-да?
Стыдливо прикрыв рот ладошкой, я откинулась спиной на постель, закрыв глаза. Лицо пылало словно от печного жара. Имя сорвалось случайно, само собой, едва массаж расслабил уставшие мышцы, но прозвучало жутко неприлично.
— Неужели героиня, победившая демона, робеет передо мной?
— Смешно тебе.
— Нет, приятно. Я ведь чувствую себя точно так же.
Постаравшись хоть немного расслабиться, я ощутила, как Морган оперся на край кровати и, нависнув сверху, коснулся губами шеи, мелкими поцелуями прокладывая дорожку к ключицам и самым большим шрамам на ней. Поврежденная кожа сильно уступала в чувствительности, мне даже смотреть на нее было мерзко, но он делал это так ласково, так нежно, что я не могла не поддаться этому настроению. Распахнув веки, я встретила взгляд замершего любовника и, поймав воротник его рубашки, притянула к себе, осуществив тайное желание, появившееся еще при первой встрече. Каждый порез на щеках полуэльфа был отмечен моим вниманием и любовью.
— Сэра… почему это так похоже на состязание?
— Потому что я выигрываю.
Морган тихо засмеялся, обняв и прижимая крепче, ладонь почти незаметно юркнула к застежке платья, ловко расцепив несколько крючков. Прежде чем я успела что-то сказать, его губы, стянув край лифа, опустились на оголенную грудь, обдав кожу горячим дыханием.
— Ты…
На мой возмущенный вздох Морган не ответил, скользнув языком по ореолу и вызвав очередной мучительный стон. Любовник открыто игрался, вынуждая просить больше, но вместо провокаций я стянула его рубашку, желая сравнять счеты хотя бы в одежде. Отвлекшись, он послушно снял верх, отбросив его на пол. В рассеянном теплом свете ночника, полуэльф предстал предо мной настолько удивительно прекрасным, что я растерялась, засмотревшись на него как на картину или статую искусного мастера. Изящный, гибкий, слаженный не хуже королевского воина. Он склонился ко мне, желая снова поцеловать, но я мягко отстранила его коснувшись ладонью груди. Морган замер, растерянно взглянув на меня, темные брови непонимающе изогнулись.
— Что-то не так?
— Просто божественно красиво.
Довольно улыбнувшись, я провела кончиками пальцев к крепким плечам. Каштановые локоны мягкой волной и неверными тенями очертили тонкие ключицы. Огладив их, опустилась ниже к напрягшимся мышцам на животе. Там бы и стоило остановиться, но я позволила себе небольшую шалость, начав расстегивать пуговицы на брюках. Всего три штучки, никакой молнии, и судя по тому, как сильно выпирала ткань, мой нежный любовник заждался нашей близости.
— Не своди меня с ума, Сэра.
— А то что? Не останется терпения меня дразнить?
Закусив губу, я приподнялась, положив руку на заметный бугор, Морган вздрогнул, на мгновение закрыв глаза и тяжело вздохнув. Казалось, что даже невесомое движение заставляло его дрожать сдерживая растущее желание.
— Не останется.
Поймав мою ладонь, он вновь расцеловал ее и отвел от себя, соскользнув к моим ногам. Подол платья бесстыдно задрался, пальцы любовника освободили от нижнего белья. Мягкие губы заполошно отметили оголенные бедра, словно это было особое заклинание для того, чтобы я позволила вклиниться между ними. Вновь склонившись совсем близко, он поймал мой взгляд, будто желая что-то спросить, но я недвусмысленно сомкнула ноги на его талии. Не торопясь, плавно сделав первый толчок, Морган вошел в меня, заключив в объятья. Я ощутила это словно в первый раз, странно и непривычно, с лихорадочной сладкой истомой сводящей все нервы в единое чувство.
— Только не останавливайся.
Мой шепот был едва слышим, но любовник послушно продолжил двигаться судорожно выдохнув и вернувшись к моей груди. Прислушиваясь к собственным ощущениям, я почти не верила, что снова получаю удовольствие, снова доверяю и люблю. Каждый легкий хлопок, заглушаемый разгорячённым дыханием, отдавался в теле разливающимся наслаждением, вымещая из головы всё лишнее. Не было на свете ничего кроме нас, кроме этой комнаты и постели, и губ Моргана на моем теле. Ворот платья скользнул еще ниже, оставшись где-то на поясе вместе с юбкой, фарфоровая кожа полуэльфа на бардовом, почти черном бархате выглядела особенно выразительно. Цепляясь за его плечи, я отмечала краем сознания, как множатся симпатичные красные полосы.
— Моя сладкая полынь, моя Сэра, моя…
Морган набирал темп, словно постепенно отпуская жесткий контроль над собой, но не стал грубее, даже когда его пальцы вновь оказались на моих бедрах. При всей любвеобильности он не пытался взять верх и не забывал о том, что мне тоже должно быть хорошо. Только доведя меня до самого пика, выслушав надрывный стон, он позволил себе остановиться и переждать собственную вспышку чувств. Первую, но не последнюю за эту ночь.
— Нужно было попросить водителя приехать как можно позже, а то и вообще не приезжать. Я бы и сама неплохо добралась до замка.
Не желая вылезать из постели, я нежилась под утренними солнечными лучами, то и дело проваливаясь в легкую дрему. Одежда, брошенная ненужными тряпками на пол, не выглядела интересной. Дорогое шелковое постельное белье скользило по коже, будто лаская. Одна мысль о возвращении в королевский серпентарий вызывала внутренний ужас, особенно в противовес бесподобно шикарному мужчине в объятьях. Морган честно принес мне на завтрак блинчики с медом и кофе, как и обещал, но даже это не было уважительной причиной, чтобы отпустить любовника из рук дольше, чем на десять минут. Обмениваясь ленивыми, сонными поцелуями, мы говорили обо всем и ни о чем, разглядывая друг друга почти в ангельском ореоле холодного зимнего солнца в окнах.
— Ты всегда можешь вернуться. Ты знаешь, где меня искать.
— Еще бы дал кто-нибудь вернуться. В последнее время всё идет кувырком, даже оглянуться не успеваешь, как стоишь посреди дуэли с каким-то юнцом или в трущобах перед мерзкой склизкой тварью. Меня даже наказывать за глупость не успевают.
— Это может быть к лучшему.
— Может.
Теплая ладонь погладила по плечу, пальцы поднялись выше к шее и скулам. Морган тихо вздохнул, коснувшись губами виска. Его голос прозвучал так хрипло и мягко, что до меня не сразу дошел смысл.
— Оставайся насовсем. Рано или поздно обучение короля закончится, Уна выйдет замуж, а мы могли бы жить вместе.
— Морган…
— Хотя бы ты… не оставляй меня.
Я открыла рот, но слова застряли в горле. Хотелось оправдаться или успокоить его, но язык не поворачивался соврать. Сама идея жизни со мной казалась абсурдна, но Грей говорил так уверенно, так спокойно, словно действительно планировал это.
— Ты же меня совсем не знаешь.
Любовник опустился чуть ниже, с удивлением заглянув в мои глаза. Стало так неловко и стыдно, что в пору было провалиться сквозь землю.
— Неужели? Что ж, будет достаточно времени узнать.
— Морган, я не… это невозможно.
— Почему?
Потому что, когда всё кончится, ты не захочешь меня видеть.
— Я не распоряжаюсь своей жизнью в полной мере. После обучения отец наверняка попросит вернуться и помогать ему.
Пухлые, зацелованные губы поджались в обиде. Морган отвел взгляд, вернувшись на прежнее место и вновь уткнувшись мне в макушку. Я представляла, как выглядит моё оправдание, и знала, что ударила по больному. Еще одна подневольная птица, как и Уна.
— Прости…
— Я понял тебя. Не бери в голову.
«Если будет возможность, я останусь». «Если найду хоть шанс, я буду рядом». Я уговаривала себя это сказать, но упрямое сознание вторило наперекор: всё кончится, как только умрет Авель, тебя не будут ждать здесь после кровавого переворота, и дело даже не в смерти короля, а в тех жертвах, что последуют после.
Водитель постучал в двери квартиры, как только часы пробили полдень. Морган помог мне собраться и вернул на шею кулон, никак не выказывая своих чувств, будто этого неприятного разговора и не было между нами. Обняв уже у порога, он со всей возможной любовью и нежностью поцеловал меня на прощание, и, только сев в машину, я ощутила, что карман кейпа потяжелел. Два серебристых ключа от дверей идеально уместились в ладони.
— Кажется, ты еще грустнее, чем была. Ты точно заезжала отдохнуть?
Звонко шмыгнув носом, я честно постаралась сдержать слезы, но мои моральные силы на этом иссякли. Каждая попытка хоть немного наладить свою жизнь терпела поражение за поражением.
— Фин, я такая дура, ты просто не представляешь.
Остановившись на перекрестке, Финиан с интересом взглянул на меня через зеркало и тяжело вздохнул, покачав головой.
— Представляю.
Выученным движением он достал из нагрудного кармана носовой платок и отдал его мне, позволив хотя бы немного привести себя в порядок. Остаток пути мы проехали молча, и только у самого крыльца в хозяйственную башню водитель, затормозив, вдруг обернулся и коснулся моего плеча.
— Сэра, если у тебя сейчас найдется немного времени, загляни на кухню. Оливия обещала подогреть обед к твоему приезду и угостить пирожками.
— Мне бы сначала до ванной добраться.
— Да-да, как только переступишь порог спальни, тебя снова куда-нибудь вызовут и что-то попросят. Пожалуйста, задержись здесь, обещаю, это не займет много времени, она переживает за тебя.
Устало откинувшись на спинку сидения, я с укором посмотрела на Фина. Парень едва руки не сложил в мольбе и выглядел так, будто просит о величайшей милости.
— Если ты так настаиваешь.
— Я знал, что с тобой можно договориться.
— Когда-нибудь мне выйдет это боком.
Дождавшись, пока водитель откроет двери, я вышла на улицу и, попрощавшись кивком головы, прошла прямо на кухню, еще на подходе поймав сладкий запах выпечки. В самой столовой оказалось неожиданно пусто, хотя я предполагала, что в самый разгар дня приходилось большая часть дел в замке. Кухарки собрались у плит, тихо переговариваясь между собой, деревянные столы, вычищенные до блеска, приветливо ожидали едоков. Мелкие пылинки вились в лучах света из решетчатых окон. В зале было очень тепло и так уютно, что я осталась бы сидеть тут до конца дня.
— О, Серафина, ты уже здесь! Проходи, не стесняйся.
Оторвавшись от огромной кастрюли с супом, Оливия вынула черпак и, кивнув подруге, вышла ко мне навстречу. Горячие мягкие ладони подхватили мои руки, потянув к обеденному месту у рабочих столов.
— Я не хотела тебя отвлекать.
— Глупости, ты так много сделала, а сколько слухов ходит, это кошмар, я думала никогда не поймаю тебя, чтобы поблагодарить.
— Не за что благодарить.
Усадив меня, Оливия глянула на настенные часы, тикавшие почти в такт со стуком ножа второй кухарки, и заполошно обняла за плечи, клюнув в висок.
— Почему? Ты всё сделала как надо и даже город защитила, одна, своими силами. Ой, подожди минутку, сейчас всё будет.
Не дожидаясь ответа, она вернулась к плитам и, выудив пару глубоких тарелок, достала еще и глиняный кувшин с простыми бокалами. Догадываясь, что сейчас меня будут потчевать еще и вином, я поняла, что уйти из кухни мне дадут еще не скоро. Пальцы потянулись к пуговицам кейпа и, расстегнув его, скинули с плеч. Где-то на сковороде шумно зашкворчало мясо, Оливия открыла печь, доставая немаленький противень, полный румяных пирогов. Ловкими, быстрыми движениями она стала закидывать их на большое блюдо, стараясь не обжечься.
Ощущая себя ребенком в гостях у бабушки, я, словно завороженная, смотрела за работой кухарок.
— Сэра! Как удачно я тебя застал.
Новый голос заставил меня вздрогнуть и обратить внимание на проем коридора. В зал столовой, снимая куртку на ходу, зашел Джеральд, еще красный после улицы и с каплями растаявших снежинок на волосах. Поймав в объятья Оливию, он звучно поцеловал ее в щеку и шумно сел за стол со мной. Крохотный уютный мирок, в котором я пребывала в спокойствии и тепле, рассыпался, стоило начальнику внешней стражи туда сунуться.
— Как поживаешь? Раны не беспокоят?
— Почти всё зажило, спасибо.
— Я рад, я рад.
Кухарка скоро выставила перед нами по тарелке запеченного картофеля с мясом, за ними кувшин с вином, металлические бокалы и самыми последними пироги с небольшой буханкой еще горячего хлеба. Девушка даже не попыталась сесть с нами, поглощенная работой, и видимо знала о приходе возлюбленного с самого начала. Поблагодарив ее, Джер сам налил мне напиток и, взяв хлеб, с хрустом разломил его на две части, протянув одну из них.
— Я слышал, тебя даже удостоили награды.
Чувствуя себя всё более неловко, я несколько заторможено посмотрела на кусок, видя в этом что-то библейское, и все же взяла в руки, начав трапезу. После первых же ложек сытного, безумно вкусного обеда настроение стало существенно лучше.
— Да, если это можно так назвать.
Горько усмехнувшись, я отпила вина. Сладкое, совсем молодое и легкое, оно идеально подошло как разговору, так и еде. Джеральд задумчиво повторил жест за мной и, глядя в бокал, спросил уже напрямую:
— Что он сделал?
От одного воспоминания я нервно передернула плечами. Даже несмотря на то, что все беды и невзгоды, обрушившиеся на мою голову, в стенах столовой были словно несущественны, мне было сложно подобрать слова, будто я собиралась жаловаться на какую-то глупость. «Он грубо схватил меня за руку и нюхал волосы, каков засранец».
В сравнении с тем, что я пережила здесь раньше и что слышала в свой адрес, это были словно и не угрозы вовсе, хотя в тот момент мне было дико страшно, и рядом с светлым храмом я точно больше не появлюсь.
Джер, не дождавшись ответа, медленно выдохнул и поднял голову.
— Хорошо, спрошу иначе. Что он у тебя забрал?
— Ленту, для волос.
— И всё?
— Перчатки при прошлой встрече, правда я думала, что потеряла их.
— Ясно.
Он вдруг нахмурился, словно я сказала что-то действительно плохое, но не торопился делиться мыслями. Отщипнув кусочек хлеба, я закинула его в рот и снова запила вином. Пока была возможность, захотелось расспросить о ситуации побольше.
— Насколько понимаю, это частое явление?
— Более чем.
— Тогда почему его еще не наказали?
— Кто?
— Да хотя бы король, например.
Пожав плечами, Джеральд продолжил есть, но над тарелкой он заметно ссутулился, будто уже давно несет тяжкую ношу.
— В его положении обезглавить церковь равно потерять большую часть народной поддержки. Каков бы не был Габриэль, о его делах знают немногие.
— А ты? Неужели ваша семья не в курсе?
— Собственноручно лишить влияния целый род не каждый решится. Благодаря ему большая часть родственников попала на высокие должности. Сам архиепископ им благоволит, куда деваться.
По-новому взглянув на начальника внешней стражи, я покивала, вновь потянувшись за вином.
— Вот оно что.
— Не смотри на меня так, я здесь своими усилиями оказался и был бы выше, если бы не Габриэль. Пока не пришел эльфийский пёс, я контролировал весь замок и изнутри, и снаружи, но за постоянные ссоры с Авелем меня немного понизили.
— А при чем тут архиепископ?
— Я запретил водить к нему Марка, хотя ему по статусу положено ходить на службы к главе церкви. Даже на личные исповеди, как уверял этот засранец.
Сладчайшее, вкусное вино вдруг словно скисло во рту. С трудом осилив очередной глоток, я отложила приборы, чувствуя нарастающую тревогу.
— Ты говорил королю о происходящем?
— Пришлось, когда другие аргументы закончились. На повышенных тонах выдал то, что знаю, и даже Моргана припомнил, но наш Авель очень не любит бездоказательные «сплетни». Жертвы, как ты понимаешь, не сильно стремятся к разговору и огласке, если вообще понимают, что происходит.
— Он не поверил?
— Точно не до конца, но прислушался и держит сына под охраной. Я в свою очередь пытаюсь научить мальца хоть какой-то самообороне.
Бездумно водя ложкой по полупустой тарелке, Джер выглядел то ли расстроенным, то ли рассеянным, явно с головой окунувшись в те самые неспокойные дни ссор. Неловко отщипнув себе еще немного хлеба, я припомнила встречу с принцем в библиотеке.
— Марк эти уроки терпеть не может и тебя не слишком любит.
— Пускай, мелкий он еще, чтоб всё понимать. Пока няньки его силком на тренировки тащат, он будет в безопасности, спасибо потом скажет, как подрастет.
— А я?
— А ты внимательнее смотри по сторонам и чуть что используй силу. Мои ребята будут тебя предупреждать о приездах. Я бы в храм тебя не пустил, но узнал об отъезде слишком поздно.
— Хорошо, тогда последнее. Почему ты спрашивал про вещи?
— Потому что после трех этого безумца остановить будет крайне сложно. Можно сказать, что количество повышает его интерес.