— Э-эй! Стра-аж! Выпускай меня! Слы-ышь!
Басовитый ор отражался от стен камер и пробегал волной по полупустым коридорам из темно-серого камня, но действия не возымел. Оборотень напрасно надрывал глотку, гремел кандалами по решетке и крыл благим матом охранников в надежде на хоть какую-то реакцию. Ответом ему было собственное эхо и тихий шелест ветра за каменной стеной.
Закрыв глаза и не желая лишний раз шевелиться, я молча слушала возню оборотня, спрятавшись в ночных воспоминаниях. Мне все еще чудились мягкие, нежные руки Луны, ее теплые губы, ее легкое дыхание на моей щеке и прикосновения. Казалось бы, простые касания, но они до сих пор будоражили меня, сжимая сердце и заставляя все нутро трепетать, а мимолетный поцелуй и вовсе бросал в краску, заставляя чуть ли не выть от восторга.
Впервые я поняла отчего Ньярл был так предан своей богине и так сильно любил ее, что даже после смерти, потеряв самого себя и большую часть чувств, он упорно продолжил служить Луне, руководствуясь лишь отголосками прошлого и старой привычкой почитать эту прекрасную деву. Появление богини было невероятным, ее присутствие наполнило меня какой-то особенной радостью, а мысль о том, что она верит в меня и наблюдает за мной, давала сил бороться с чем угодно.
И лишь на самых дальних задворках разума испуганным зайцем металось осознание того, что из-за нее я потеряла так много в своей жизни. Не помоги она тогда Ганиму, я бы жила спокойной и счастливо с Максом и уже подрастающим дитя в нашей общей квартире.
— Я чую тебя, ведьма! Ты здесь!
— Боги, тебя еще не хватало.
По стене соседней камеры что-то громко чиркнуло и заскреблось. Поморщившись, я на всякий случай отползла подальше, попутно ощущая, как болезненно ноют затекшие мышцы и солнечное сплетение от прошившего их разряда тока. В горле собрался неприятный ком, будто меня вот-вот должно было стошнить, желудок неприятно скрутило от голода.
Сколько я уже здесь? Только день или уже дольше?
— Ве-едьма… я тебе за всё отомщу. За всех, кого ты угробила в том проклятом лесу. Я помню тебя, помню, не думай, что я забыл.
— Иди к черту.
— Кто тебя вообще пустил во дворец?
— Я королевский учитель, а ты, как понимаю, старый тупой алкаш с галлюцинациями.
— Ха! Темную пустили к королю! Так я и поверил!
— Больно надо, чтобы ты мне верил.
Оглядевшись, я не обнаружила в камере ни койки, ни ведра, ни миски с водой, только пустые голые стены и крохотное оконце под крышей. Долго в таком месте держать нас не должны были, но отсутствие стражи поблизости все же немного нервировало. Словно о нас специально забыли и не вспоминают. Потрогав аккуратную каменную кладку, я попыталась приложить немного магии, но кривоватый, полустершийся знак на толстенной деревянной двери камеры тут же вспыхнул, мучительно подавив мои силы и вызвав легкое головокружение. Экспериментировать больше не хотелось, я с тоской подумала о сне, но мой сосед не давал и шанса на покой.
— Ненавижу-ненавижу-ненавижу вас всех, столько наших погубили своей мерзкой, противоестественной ворожбой.
— Бедняжки какие, вы посмотрите. Пришли, значит, в Сомну грабить, насиловать и убивать, а им дали отпор, возмутительно.
— Да кому вы были нужны, вас грабить! Нам всего-то нужны были земли до Мискатоника, чтобы прокормить своих детей! Вас бы никто и пальцем не тронул!
В груди озлобленно заворочалась Ненависть, согревая мое сердце и ладони. Оружие просилось наружу, стоило лишь мне припомнить, из-за кого Гемера так боялась мужских прикосновений. Никто бы не тронул, да как же. Тот оборотень пришел не за едой и не спасался от страшных некромантов, а лишь заметил одинокую девушку на поляне в лесу, тут же определив ее в жертвы.
— Ты сам-то в это веришь?
— Сдайся тот безумный некромант сразу, все бы решилось мирно, это были не его земли, и он права не имел их отбирать у Целестии.
— Ньярл помогал людям выжить.
— Людям? Этим чудовищам?
— Ты себя во время превращения в зеркало вообще видел хоть раз?
— Не сравнивай проклятую магию со звериной сутью! И вообще, ты даже не представляешь, через что я прошел на этой убогой земле! Я едва остался жив, и до сих пор меня мучают кошмары!
— Хах, заруби себе на носу, косолапый, не ты чудом спасся из леса, а Геточке твое лицо косматое не понравилось. Не захотела она, чтобы ты ещё три века у ее забора прозрачной тенью слонялся в поисках прохода в родные горы. А ты, поди, благородства ради, наверняка еще и в не одиночку вызвался пересечь хребет, ввалившись в лес Ведьминого дола незванным гостем. Таких как ты, наглецов, темные уже не одно столетие гнали в шею, не давая разорять свои города.
За стенкой послышался басовитый, утробный рык. Оборотню разговор явно не нравился, да и мне собственно тоже. Смысла пререкаться не было, каждый из нас останется при своем мнении, это и ежу понятно, но больше в пустой темнице было нечем заняться, да и крохотный шанс, что кто-то услышит нас и придет на голос, вселял надежду.
— Заткнись! Много ты понимаешь, ведьма! Нам нужны были эти территории, нам нужно выживать, и Избранная обещала отдать часть Сомны для пашен за помощь.
Хохотнув, я не смогла сдержать улыбки и очередной колкости.
— Поделили шкуру неубитого медведя, значит. Поди Гибрис к этому тоже руку приложил, он, помнится, в свите Избранной болтался. Обманул своих же и продал как бесплатную рабочую силу ради юбки тогда еще будущей королевы. Ай да засранец, ай да молодец.
В каменную кладку что-то гулко ударило, рев стал громче, голос соседа потерял на время человеческие черты сливаясь в одно протяжное невнятное «не смей».
— Бедные-бедные оборотни, как же мне вас жаль, вас вела такая благородная цель. Охотиться и убивать, чтобы выжить. Поистине, звериная суть, ну как же вас можно осуждать. Интересно только, почему те же Зарцы, выживая в пустыне, не нападают на чужие страны, прикрываясь той же моралью. Ах да, подождите, у них ведь совесть и разум имеются для того, чтобы честным путем получать выгоду от всех своих соседей.
Перекатистое недовольное рычание разнеслось по всему этажу тюрьмы, возвращаясь к нам искаженным эхом. С улицы послышался растревоженный крик ворон и отдаленные голоса случайных прохожих, им вторил скрип прутьев в соседней камере, скреб когтей по камню и глухие удары.
Поджав губы, я не без удовольствия прислушивалась к буйству медведя.
Заде-ело, чувствую, что задело. Вот бы он размахнулся поудобнее, да размозжил свою пустую черепушку о стену.
— Ты-ы! У-убью!
— Попробуй, я в этот раз даже магии не пожалею. Жалко только трость дома оставила, клинок в ней уже встречал одного медведя. Славная вышла шкурка на праздник.
За очередным ревом оборотня, эхо неожиданно принесло звуки шагов в отдалении. Подобравшись, я постаралась встать и, вслушиваясь, смогла определить, что некто идет один, как раз к нашим камерам. За дверью раздался до боли знакомый голос.
— Боги, что тут происходит?
Чуть не охнув от облегчения, я приложила ладонь к груди, чувствуя, что готова расцеловать этого мальчишку.
— Дей! Вытащи меня отсюда, прошу тебя.
— Сэра?!
Послышался звон ключей и скрежет отпираемого замка. Я подошла ближе, не веря своей удаче. Оборотень рядом, судя по звукам, принимал человеческий облик, но пока кроме невнятного ворчания ничего не мог выдать. Дей открыл дверь, тут же нетерпеливо вцепившись в мои руки.
— О, Солар, весь дворец на ушах стоит, я с ног сбился, пока тебя искал. Что ты вообще здесь забыла?
— Какой прекрасный вопрос, можешь уточнить этот момент у вашей славной королевы. Оказывается, мне нельзя пользоваться некросом в пределах королевского замка.
— Что? Что за чушь? Идем скорее, Авелю плохо, ему нужна твоя помощь.
Светлый, не теряя ни минуты, потянул меня за собой, стиснув ладонь железной хваткой и даже не посмотрев в сторону моего соседа. Я не успела и рта открыть, как мы чуть ли не бегом понеслись по темным, пыльным коридорам тюрьмы среди множества пустых камер. В этом крыле, помимо меня с оборотнем, не оказалось никого, а стража нашлась только значительно дальше, за поворотом, у лестницы на верхние этажи.
— Дей, ты же вернешься потом за медведем?
— Кем? Ах да, конечно, я пошлю кого-нибудь. Забудь, сейчас важнее помочь королю.
— Но что случилось-то?
— Ты сама всё увидишь.
Мы прошли еще несколько постов стражи и небольшой тренировочный корпус, за ним по по вымощенным серыми плитами дорожке, через запущенный сад, к внешним складам, где хранились припасы дворца. В боку закололо, усталость и голод наложили свой отпечаток, хотелось остановиться хотя бы на минуту, но стоило мне хоть немного замедлить бег, как Дей вновь подначивал меня и тянул с еще большей силой вперед, чуть ли не волоком готовый тащить к хозяйственной башне у знакомого мне крыла.
Вновь послышались переговоры рабочих, из открытой двери мучительно пахнуло овсянкой на молоке и спелыми фруктами, но, влетев в служебный коридор, мы ни на секунду не остановились у кухни. Светлый повел меня к вчерашней лестнице, шустро взобравшись на нужный этаж.
— Дай мне хотя бы немного дух перевести перед встречей, я и так выгляжу, как…
— Какая разница, это все неважно, идем!
Меня провели из рабочей части дворца куда-то ближе к тронной. Простые и аккуратные интерьеры сменились богатыми украшениями на стенах, изящной мебелью в нишах и серебряными бра, блестящими в полуденном слепящем солнце.
Я перестала запоминать бесконечные коридоры и повороты, когда мы наконец-то вышли к проходу в один из совещательных залов короля. Здесь, насколько помнил Ньярл, собирались советники, министры и прочие руководители страны для обсуждения насущных проблем, но в данный момент все мужчины в безумно дорогих костюмах и с надменными выражениями лиц толпились возле дверей, как студенты, заждавшиеся экзамена. Когда проходила мимо них, стало даже неловко. Мой пиджак был грязен, порван и помят, я сама раскраснелась от бега, волосы, аккуратно убранные вчера, уже давно растрепались. Спасибо, что хоть штаны остались в приличном состоянии.
— Ну вот мы и пришли, удачи тебе, Сэра!
Дей, не дав мне опомниться, ловко приоткрыл дверь и, буквально впихнув меня внутрь, тут же закрыл ее обратно едва ли не на замок. Пути назад не осталось. В просторном зале с огромными окнами, занимающими большую часть стен, расположились в два ряда столы для помощников, и отдельно на краю этой вереницы рабочее место для самого короля, в данный момент безнадежно заваленное кучей документов, папок и листов, скорбно подрагивающих и чернеющих под растекающейся силой некроса.
— А-авель?
Оторопев на мгновение, я замерла, словно напуганный кролик, пытаясь понять, что происходит. Руки мужчины безнадежно смяли бумаги, он тяжело опирался о стол, опустив голову так, что его платиновые волосы скрыли лицо, но, даже не видя его, я могла с точностью сказать, что Авель чуть ли не стирает эмаль зубов, пытаясь хоть как-то сдержать вырывающуюся из-под контроля силу. Темная магия, словно мягкий, ласковый, черный туман, буквально стекала с короля по его дрожащему от натуги телу невесомым потоком, собираясь у ног.
— Что ты стоишь? Помоги мне!
— О-ох, что ж, я попытаюсь.
Авель кое-как сохранял вертикальное положение и боялся даже пошевелиться лишний раз, чтобы разбуженный, растревоженный некрос не затопил весь зал в неумелых, необученных руках мага.
Наверное со мной случалось бы тоже самое, не дай мне Каин кулон для контроля сил. Как там Ньярл говорил? Мало владеть магией, нужно еще обучиться ее использовать, иначе она овладеет тобой.
Расслабившись, я взяла себя в руки и направилась к королю, прихватив с собой еще один стул. Ноги после пробежки по всей территории замка отчаянно болели, и вкупе с ночью, проведенной на каменном полу, это ощущалось настоящим издевательством над моим бедным телом.
Недолго думая, я устроилась перед Авелем, словно учитель перед классом младшеклассников. Протянув ладонь, я осторожно похлопала короля по руке, выразив всю возможную на данный момент поддержку.
— Ну-ну, боритесь, я в вас верю.
— Какого черта?! — Авель поднял голову, колко и злобно взглянув мне в глаза. Голубая радужка неестественно ярко выглядела на фоне красных капилляров белка. — Используй свою силу! Я не смогу долго сдерживать некрос!
Спокойно пожав плечами, я горестно вздохнула, стараясь показать, насколько сильно меня печалит сложившаяся ситуация.
— Да, я вижу, но как ни прискорбно об этом заявлять, я не имею права использовать темную магию в стенах дворца, таков ваш закон. Мне очень жаль, но это всё, чем я могу вам помочь. Мужайтесь, рано или поздно это прекратится, и запас ваших сил иссякнет.
— Что?! Что за чушь?!
Авель наклонился ко мне через стол, сжав в руках край столешницы. Дорогое светлое дерево жалобно скрипнуло и начало осыпаться на пол, заставив короля отшатнуться и закрыть ладонями раскрасневшееся лицо в попытке хоть как-то унять свой гнев и всполошенную силу.
— Вчера я честно пришла к вам для обучения, но на кухне произошел инцидент, в ходе которого мне пришлось применить свои способности для самообороны. Тогда же королевская стража именем вашей супруги взяла меня под арест и поместила в камеру. Простите, я и рада была бы вас выручить, но не могу, меня и так выпустили по чистой случайности, и я не желаю больше нарушать ваши законы.
— Бо-оги, чего же ты хочешь от меня?
— Статус посла Сомны и исключительное право использовать некрос в пределах вашей страны.
Его пальцы задрожали. Авель посмотрел на меня сквозь них и, сгорбившись, отодвинул свой стул, но так и не присел, держась за спинку с искусной обивкой из тонкой украшенной вензелями ткани. Магия постепенно съедала прекрасный рисунок, оставляя отпечаток ладони владельца.
— Хорошо, как король я обещаю предоставить тебе эти права.
— Нет-нет-нет, поклянитесь.
Кулак с силой грохнул по столу, едва не сломав и без того потрепанную мебель. Голос почти сорвался на рык.
— Серафина! Ты испытываешь мое терпение!
— Что ж, приятно было поболтать.
Я не успела даже дернуться по направлению к выходу, как крепкая хватка Авеля поймала мое запястье, сжав его, словно в металлических тисках.
— Я клянусь! Клянусь, тебя не станут наказывать за использование некроса, только помоги мне!
— Ой, с радостью, ваше величество.
Поднявшись на ноги, я осторожно приблизилась к королю и, поймав его вторую руку, зажгла на своих ладонях немного магии, легко перетянув себе излишек, изливавшийся из Авеля.
— Бо-оги, как хорошо, я будто снова живу.
Обессилено упав на стул, мужчина вцепился в предплечья, заставляя меня присесть перед ним на одно колено, и, не стесняясь, уткнулся лбом в мое плечо, тихо застонав от облегчения. Не ожидав такой реакции, я буквально оцепенела, стараясь лишний раз не шевелиться. В груди сжался противный, нервный ком, лишний раз заставляя меня паниковать рядом с малознакомым мужчиной. Хотелось спрятаться, убежать куда-то, но Авель едва не плакал от облегчения, его тонкая рубашка пропиталась потом и прилипла к телу, сбившееся тяжелое дыхание щекотало шею, покрывшиеся испариной лицо и уши облепили бледные, мокрые волосы.
— Спасибо-спасибо, я так благодарен, ты просто не представляешь.
— П-пожалуйста.
Я было решила, что на этом всё, но король не дал мне даже посмотреть в сторону выхода.
— О, Солар, подожди так хотя бы минутку, прошу тебя, я так хочу отдохнуть.
— Л-ладно, что же вы раньше делали с этой проблемой?
— Раньше? Терпел, пил успокоительные, принимал ванны, а когда стало хуже появилась Мирра. Она спасла меня, ее магия тушила эти вспышки, но сейчас даже ее не хватает, и некрос… к сожалению, он приносит моей королеве боль.
— Да, сил у вас и правда немало. Не пробовали найти учителя еще лет двадцать назад?
— Пробовал, я честно пытался, но не мог найти обученного некроманта. Все… все они были слабы или тоже не представляли, что делать с даром.
Ехидно ухмыльнувшись, я не смогла не пустить в свой голос немного яда.
— Надо же, оказывается, если некромантов истреблять, то их может не оказаться в нужный момент.
Авель замычал, явно сдерживаясь, чтобы не ответить мне грубо.
— Я… я не поддерживал это, никогда, лишь в качестве защиты, если… если кто-то начинал бушевать или вызывал тварь.
— Ну да, конечно.
Ньярл охотно подсунул мне свои старые воспоминания, где отношение к темным явно не тянуло на акт самообороны. Он гневался не хуже Авеля пару минут назад, и, казалось, еще чуть-чуть и вытеснит меня из сознания, влезая в наш со светлым спор.
— Нет, я старался… стараюсь не прибегать к крайним мерам… и… честно говоря, долгое время считал, что это проклятье.
— Чего? Какое проклятье?
— Мне сказали, что такое может быть, что тот некромант, Ньярлатхотеп, проклял меня и единственная возможность спастись, это убить его. Как видишь, не помогло.
Стиснув руки, я с ужасом посмотрела на Авеля, чуть не отпихнув его от себя подальше, но он цеплялся за меня достаточно крепко. По коже пробежал холодок и волна мурашек.
— Что?! Кто это сказал?! С какой это стати?! Вы вообще в своем уме здесь в Целестии?!
— Да, сейчас звучит как бред, но тогда это показалось правдоподобным, тем более из уст близких мне людей и нелюдей.
Поджав губы, я ощутила негодование Ньярла и собственную разгорающуюся злость. Хотелось дать этому мальчишке как минимум затрещину за настолько глупую и губительную для целой страны мысль.
Как он вообще мог поверить в эту чушь?!
Кто ему сказал подобное?!
— Отпустите меня.
— Нет, подожди, дай мне еще немного времени, так мне легче, намного легче. Мне нужно прийти в себя.
— Я уже жалею, что согласилась на эту работу. Мне бы стоило оставить вас дальше разбираться с этим самому.
— Хах, но уже поздно, тебе всё же придется помочь мне.
Авель наконец-то оторвал голову от моего плеча и вымученно улыбнулся, все еще держась за меня, как за последнюю соломинку.
— Помочь тому, кто из-за идиотских суеверий погубил величайшего в мире мага? Не разобравшись, послушав чей-то дурной совет. Серьезно?
— Не только, Солар направил Мирру к нам, дабы уничтожить зло в в виде Ньярла. Разве могу я пойти наперекор воле бога?
— И как? Уничтожили? Полагаю, во всей Целестии сейчас не найдётся ни одного бедного, немощного, больного или просто несчастного человека?
— Сэра, хватит отчитывать меня как какого-то подростка. Я король, в конце концов.
— Король, что понятия не имеет ни о том, что делает, ни о своей силе!
С силой стряхнув руки Авеля, я попыталась встать, но он быстро сжал мои плечи, сильнее притянув к себе. Его лицо оказалось слишком близко, а едва вспыхнувший огонек некроса на тыльной стороне ладони, охотно соскользнул ко мне, исчезнув в складках пиджака. Король заметно нахмурился.
— Потому ты и здесь. Как мой учитель ты должна обучить меня, объяснить мои ошибки и наконец-то дать мне разобраться во всем.
Сейчас Авель особенно сильно напомнил мне Каина и не только сердитым взглядом, но и желанием вытрясти из меня всё, что ему нужно.
— Что ж, я рада, что начало твоему обучению положено и хотя бы о природе приступов ты в курсе.
— О, это заслуга Аван, на переговорах с ней я был крайне зол, в Сомне была потеряна огромная часть армии, а Мирра… Ей тогда уже нельзя было мне помогать, это навредило бы ребенку. Твоя дражайшая тетя выручила меня и объяснила, что происходит.
Король неожиданно смягчился, то ли не злясь на меня по-настоящему, то ли банально устав. Тяжело выдохнув, он опустил плечи.
— Ты так легко мне рассказываешь обо всем.
— А… да, мне больше некому говорить об этом, к тому же, я всё ещё считаю, что поступал правильно. Сарруб так или иначе принадлежит Целестии, а происходящее на нем вышло из всяких рамок. Мне нужно было вернуть контроль над территориями, и без смерти Ньярла этого не получилось бы.
Испортив о себе всё впечатление, Авель говорил спокойно и просто о том, что совершил, будто действительно не волнуясь об огромном количестве жертв, оставшихся позади. Поморщившись, я подумала, что вот здесь, прямо сейчас, после этих слов была бы идеальна его смерть. Отдать слишком много магии обратно, свернуть шею или проклясть. Король слишком сильно доверился мне, пускай и вынужденно, и совершенно зря полагает, что я не воспользуюсь однажды такой удобной возможностью отомстить.
Обида, печаль и злость Ньярла цыганской иглой застряла в моем сердце, выдавая разочарование. Хотелось утешить его, оградить от этого неразумного дурного дитя, на которое когда-то было возложено слишком много надежд.
Стоила ли смерть Лилит жизни этого наглеца?
За стеной послышались едва пробивающиеся голоса.
— Простите, вам не стоит…
— Пустите меня!
Двери зала резко распахнулись, на пороге показалась Славка во всей красе, сияющая новеньким, перламутровым платьем с белесым летящим шлейфом под стать крыльям фей. Взглянув на нас с Авелем, она заметно вздрогнула и с таким глубоким отвращением посмотрела на меня, что стало дурно. Живот не к месту заурчал, напоминая о всех пропущенных обедах.
— Авель, душа моя, как ты? Что случилось? Почему меня не позвали к тебе?
— Мирра, я… — при появлении супруги король словно расцвел, заметно взбодрившись и тепло улыбнувшись ей. Его руки тут же слетели с моих плеч. — Сэра, ты можешь идти, мне уже намного лучше, спасибо.
Медленно поднявшись, я мельком кивнула и, пробормотав что-то на прощание, постаралась поскорее выйти из зала, по дуге обходя старую подругу, от которой буквально веяло то ли ревностью к королю, то ли ненавистью ко мне.
— Серафина!
В собравшейся у дверей зала толпе я вдруг услышала голос Карвена и, двинувшись навстречу, чуть не ткнулась носом в его грудь.
— Джозеф? Откуда вы здесь?
— Вы не явились домой вчера, мне пришлось вас искать.
— Ой, простите, что заставила волноваться. Я всё расскажу позже, это был тяжелый день.
— Уже знаю, идем, нас ждет машина, тебе пора немного отдохнуть.