Глава-13-43
Моя пустота в душе понемногу отпускала, периодически напоминая о себе всплывающим неприятным ледяным куском, разливающимся сковывающим холодом в теле. Но, все-таки я начал чувствовать, что это обязательно пройдет и моя жизнь, заиграет яркими красками моих эмоций. И вот тогда…
Что тогда, додумать у меня не получилось. Стук в дверь моего кабинета где я придавался этим философским размышлениям обложившись книгами все прервал. Поскольку мне удалось определить в стучащем Кулаза, то я сразу понял, грядут новые заботы на мою лысую голову.
Микнилорн сразу выдвинулся вперед, передвинув стоящий у стола стул, перекрывая проход к моему столу. А я, сделав глубокий вдох, сосредоточил свое лицо, придав ему строгое, собранное выражение. Со слабой надеждой в душе- может удастся открутиться.
Смотрю на вошедших, Кулаза с взведенным арбалетом в руках который он старательно не направляет в мою сторону и Бортолоса, держащим свою руку на рукояти чужого меча. А вот между ними, это нечто настолько мерзкое, что я поневоле скривляюсь в гримасе отвращения. Натуральная размалеванная кукла, этакий желающий выделиться из толпы гомосеков их главный идейный лидер. Накрашенным ярко красным губы, разукрашенным всем чем можно глаза и в цвет помады крупные бусы на шее в два витка.
О, а вот и моя жена, пусть с выступающим животом, зато при оружии, едва ли не тенью возникает у гнома с дроу за спинами, внимательно следя за малейшими движениями с их стороны.
Отвесив положенные поклоны приветствия, оба моих синтаки хором произносят.
— Лами-тейн.
— Тейн-лами.
Отвечаю я, стараясь все-таки стереть со своего лица отношение к неизвестному мне дроу, являющемуся Алкан-ясон ту. Тот кстати так же старательно отвешивает мне поклон приветствия, строго соблюдая положенный этикет.
По уже сложившейся привычке я, ничего не говоря смотрю на своих синтаки вопросительно. Меня прекрасно поняли и без слов.
— Так эта, Гротон, вот. Этот дроу с тобой говорить хочет, вот. От за Бортолосом следил, когда тот в карты играл в гостином дворе у человечки, Ирнель, вот. Мы его спросили за это, а он к тебе говорит надо, вот. Разговор значит у него есть, вот.
Похоже моя привычка спрашивать молча понятна не только моим домашним. Под этим немым вопросом это мерзкое до отвращения существо, сделало маленький шаг вперед, отвешивая мне поклон уважения. При этом старательно делая вид, что не видит направленный на него арбалет с наложенным в желоб стальным болтом и положенные на рукояти мечей руки моих синтаки.
— Мали-Кили, позвольте представиться. Лакилос.
Нет, лучше бы не говорил, я не сдержался и скривил такую гримасу отвращения что даже самому стало неудобно за свою невоспитанную несдержанность. Но, стоящего напротив дроу это ничуть не смутило похоже это привычное отношение к нему посторонних.
— Я прибыл в Магебург в компании Шевалье Де Ришаль с целью помочь тому сблизиться с вами, Мали-Кили. Он имеет поручение от своего герцога, Ористо младшего, наладить с вами дружбу. После к выгоде того, официально втянуть вас в его войну со своим старшим братом.
Продолжил говорить своим мерзким голосом этот Алкан-ясон ту.
— И зачем мой маленький Дом, герцогу в этой войне? Там таких Домов не один наемничает.
Спросил я, не понимая говорившего дроу.
Тот в ответ снова мерзко улыбнулся своими накрашенными губами. Ответив мне только после своей “вежливой” улыбки.
— Мали-Кили, вы не обратили своего внимания на слово официально вступить в войну. Это очень разные понятия в эльфийском обществе. Прошу меня простить возможно вас просто не проинформировали по этому поводу ваши синтаки. Позвольте мне объяснить суть этого момента.
И отвесив снова свою паскудную улыбочку, видя мой немой вопрос этот дроу продолжил.
— Дело в том, что воюющие не официально в качестве наемников Дома не несут за собой в этом конфликте официальной политической позиции. Все сводится к простому кровавому заработку монет. Что как вы знаете не вызывает среди эльфийского общества одобрения. Хотя и не отторгается. А вот если один из Домов, размер не важен, ввяжется в эту войну официально, все сразу меняется. Под предлогом помощи в войне на сторону этого Дома сразу примкнут малые эльфийские Дома. Постепенно образовывая свою партию противостояния в конфликте. Лишь бы у вступившего в войну хватало монет на добровольную помощь этим последователям. Но самым главным станет претензии в ходе боевых действий на земли герцогства. И вот здесь сразу возникает первый сомнительный приз за пролитую кровь. Поверьте, Мали-Кили свои земли просто так не раздают. А значит нужно избавиться от этих опасных претендентов. И лучше до, чем после. Любыми путями эльфийские части будут бросаться в самое пекло для сокращения их численности. По итогу всех боев после победы выживут единицы. Да их карманы будут раздуты от золота, но вот сколько в этих Домах останется синтаки что бы удержать награбленные богатства. Несколько многоходовых интриг и эти остатки исчезнут из этого мира. Нужно только все сделать чужими руками. Например, втравить в это дело инквизицию или орков. И это только первый пункт итога этой войны для вступившего в нее официально Дома. Конечно возможны варианты и оговорки. Но общей картины они не поменяют.
Это что же выходит, эта размалеванная, тьфу ты же гадость. Размалеванный дроу только что провалил задание своему товарищу от его сюзерена. Посветив меня о невеселой перспективе моего участия в войне на стороне младшего Ористо. А это значит только одно.
— Я так понимаю вы ищите Син-канду в моем Доме?
Снова эта мерзкая улыбочка от этой размалеванной гомос…
— Да Мали-Кили. Как любой оступившийся на своем жизненном пути дроу.
Что не говори, а глаза, это зеркало души. За всем этим мерзким внешним видом, взгляд этого эльфа говорил все сам за себя. Там светилась такая вселенская надежда что я просто не смог на это не купиться. Видать не все доброе из моего прошлого в моей душе успело уйти прочь, перестроившись под этот мир.
— Чем вы можете быть полезны Дому?
Спросил я у Лакилоса, продолжающего смотреть на меня с надеждой во взгляде. Дроу ответил не сразу он несколько секунд взвешивал свой ответ мне.
— Я неплохо владею оружием, но главное мое достоинство, это мой ум и способность видеть наперед. Если вы Мали-Кили, решитесь на предоставление мне Син-канду, то у вас в Доме появится синтаки смотрящий вокруг. Для любого Дома это важно.
Он закончил говорить, отвесив мне поклон вежливости. А заодно спрятав в нем блеск надежды своих глаз. Знаю я что он за становление синтаки согласен на все условия, но такая у меня натура.
— Должен вас предупредить Лакилос. Из Дома Каменной Змеи никого не изгоняют. Я сам определю наказание провинившемуся. И поверьте, моя изобретательность в этом деле не знает границ. И да, за ваш внешний вид я, когда ни будь, не удержавшись отвешу вам пинка. Вас это не смущает?
— Это будет ваше полное право Мали-Кили.
Как же тяжело дается ожидание моего решения этому дроу. Я буквально чувствую его внутренние напряжение. Нет, а насчет пинка я не пошутил. Только за эту возможность стоит принять его в Дом. Но главное не в этом конечно, это первый дроу что начал мне рассказывать перспективы моих поступков с вытекающими последствиями. А это для меня как воздух, а то, барахтаюсь в своем незнании как слепой котенок в ведре с водой пусть и заботами моего Дома теплой.
— Лакилос. Я предоставляю вам Син-канду.
Проговорил я, стараясь придать своему голосу торжественности. Что же с новым синтаки тебя Инголос, подумал я после стандартного разряда статики в моем теле.
Не отпускает меня череда валящихся на меня бесконтрольных событий в моей скромной жизни. С утра пораньше объявилась делегация от Дома Серого Паука с персональным подарком для меня от Бали-Кили Кикнилос. Супруги главы этого Дома, а также насколько я помню теперь уже бывшей любовницы моей Хала-ли, Мали-Кили Сирталос.
Но события продолжили валиться на меня своей непредсказуемой чередой чрезмерного изобилия.
Выходя из кареты, Синриэль отринув усталость дороги, напустив на себя самый скромный и невинный вид, рассматривала своего нового владельца в окружении его синтаки, да стоящей чуть сбоку жены, Мали-Кили Роллос. Такой удачи они и предположить не могла, хвала матери всех светлых эльфов, Дарниэль Прекрасной. Вот это мелкое убожество теперь ее новый владелец. Да она этого мелкого уродца мигом выдрессирует под свои нужды и хотелки. Он у нее по команде будет как ручная собачка носить тапочки в зубах и подавать голос, забавляя свою хозяйку. Уж что-что, а вот таких обделенных внешностью паршивцев она без труда заставит быть своими рабами.
Снова скромная улыбка на показ своих белоснежных зубок, чуть потупленные зеленые глазища, а после, слегка поправленная огнено рыжая прядка волос, якобы сместившаяся после низкого поклона своему новому владельцу.
О, похоже это непотребство в виде уродливого человеческого юноши уже поплыло под ее чарами. А ведь она еще и ничего не сделала для его приручения.
Молодой Оябуми, восхищенно разглядывая ее стоял замершим столбиком, зажимая в своей ручонке переданные ему бумаги на владения ею.
Снова отвесив улыбку скромницы, Синриэль что есть сил смачно плюнула в эту человеческую харю, естественно в своем воображении. При этом проговорив, многообещающим тоном.
— Позволит ли мне мой новый владелиц расположиться в его жилье, принять ванну, а после развлечь своего повелителя на его усмотрение?
Ну что ты стоишь сгнившим пнем, кивни в знак согласия да, а я пойду хоть немного отдохну после дороги приводя себя в порядок. Вот же тупая человеческая скотина. Коровы и то похоже будут поумнее. О, ну наконец то отмер и кивнул в знак своего согласия. Как будто есть другие варианты соблюсти приличия. Если бы не закономерный этикет, то похоже не миновать ей близости с этим животным прямо вот здесь в пыли возле крыльца. Ублюдок страхолюдный, недокормленное страшилище. Подумала она, игриво стрельнув своими зелеными глазами.
После своего размещения в одной из комнат этого убогого жилья, Синриэль, продолжала отпускать гадости в адрес этого мелкого говнюка. Да за одну только выделенную ей комнату которую и нормальной комнатой то и не назовешь, чулан, да и только, она готова удавить это мерзкое убожество собственными руками. Кстати, судя по его виду ей это удастся сделать не сильно то и повозившись с трепещущимся тельцем. Улыбнувшись про себя от нахлынувшего в душу тепла мечтаний, достав купальные принадлежности и ароматические масла, Синриэль отправилась в нижние крыло.
Шагая по коридору, светлая эльфийка внезапно остановилась, упершись взглядом изумрудных глаз в ненавистного ей дроу.
Яркий как у дешевой развратной девки макияж, кроваво красная помада толстым слоем на губищах и эти вечно висевшие на шее крупные красны бусы. Плюс, постоянная улыбочка превосходства на лице. Вот только его отметки на теле, ясно говорили, что они в разных статусах. Он синтаки Дома Каменной Змеи, а она рабыня в этом Доме. Пусть и с оговоркой, личная.
Все-таки эта мразь после крушения их Домов, умудрилась устроиться в жизни, прибившись на службу к Оябуми человеческому мальчишке.
Неожиданно дроу быстро шагнув к ней придавил ее к стене, проговорив в лицо.
— Вижу по вашему взгляду, Бейна-Вей Оби Синриэль Хоти Тай у вас большие планы на моего Оябуми. Знайте, я всегда рядом и если что-то пойдет не так, то сами понимаете куда в первую очередь будет нанесен удар моей мести. Мне думается маленькая Даниэль достаточно уже приняла страдания на свою душу. Мы поняли друг друга?
Синриэль уже взяла себя в руки поэтому мягко положив свою ладонь поверх держащей ее руки, проговорила.
— Вы прекрасно видите мое нынешнее положение, третий советник ушедшего в небытие Великого Дома Тумана. Тедо синтаки Лакилос. Мне не до интриг, просто бы выжить, пристроившись в постели у хорошего хозяина.
Лакилос, мерзко улыбнувшись ответил, игнорируя сказанное светлой эльфийкой.
— Вижу ваши знаки принадлежности к Дому, размыты статусом рабыни на нечитаемые. Но они на месте, а значит вы все одно будите стремиться вернуться на прежний статус. Помните, первое сердечко, бьющееся на моей ладони будет…
Дроу отпустив Синриэль, сделал шаг назад не договорив, по коридору шла здоровенная Мали-Кили Роллос. Недовольно глянув на стоящих, она пророкотала.
— Долго мой муж будет тебя ожидать? Бегом в купальню, а потом к моему мужу.
Отвесив низкий поклон по положенному этикету рабыни, Синриэль с показной спешкой устремилась в помывочное крыло жилья пока не скрылась с глаз этой дылды. Кстати страшной как их паучиха, да к тому же беременной. Их светлая богиня Дарниэль Прекрасная, видит, как покарать мелких уродцев наградив такой страшной женой.
Синриэль после свершившейся близости, делала массаж своему хозяину с ужасом смотря на знаки богов на его теле. Нет, она никого из них не боится кроме матери всех светлых эльфов, Дарниэль Прекрасной. Смотрящей на ее старания с живота этого худенького человека. Как такое возможно она не понимала, знаки богов нелюдей и на человеке, да все сразу. Нет сами знаки она встречала и у дроу и у светлых и у гномов. Даже у одного человека ей давилось видеть знак их бога Иссана. Но вот что бы все сразу, да еще и на таком тщедушном тельце.
Снова стрельнув глазами на Дарниэль Прекрасную, светлая давя в душе истошный вой, осознала, против этого человечишки не то что интриговать, даже думать недостойно нельзя. Великая матерь народа светлых эльфов. За что мне такая кара? Вопросила Синриэль в душе естественно не получив ответа. А затем ей отчетливо вспомнилось как она, стоя на коленях у истерзанной дочери молила свою богиню лишь об одном. Не забирать из ее жизни маленькую Даниэль.
Вернувшись к себе в комнатенку, светлая эльфийка опустившись на колени заплакала, аккуратно промокая салфеткой глаза. Это крах ее надежд вырваться из проклятущего рабства. Да даже не это главное. Ей теперь не вырвать из лап проклятой Бали-Кили Кикнилос свою дочь. Обреча ту, на существование в статусе рабыни в Доме дроу. Что это такое, она может рассказать не по наслышке.
Моя маленькая Даниэль-шептала она плача. Прости меня, девочка моя. Но если воспротивиться воле матери светлых эльфов, то кара ее будет такова что все страдания, сложенные вместе покажутся веселым смехом беззаботности. Ее же участь теперь служба вот этому маленькому, она хотела отвесить оскорбление, но сдержалась, заменив то, на слово повелитель.