Глава 30
Восседая на своем Калифе, я буквально не осязаемо чувствую насколько мой, конь рвется в это заснеженное царство гор. Для него это родина, то место где на веке остается часть твоей души. Где ты осознаешь себя молодым и способным перевернуть мир по своему хотению.
Морозный воздух легким инеем оседает на морду коня, и он все время старается вырваться вперед нашего отряда. Похоже его звериная душа стремится в то место где он родился. Мне приходится придерживать его стремление иначе Калиф просто заморит всех лошадей отряда. Уж насколько вынослив этот зверь мне известно.
На первом же привале, едва я собрался привычно заняться готовкой для нашего не маленького отряда. Сирталос тут же приступила к исполнению наставлений моей жены. Первым делом она заставила подогреть ту воду на костре, в которой я буду что-то промывать и ополаскивать во время своей готовки. А вот после нашего обеда, во время отдыха эта дама и вовсе прижав меня к себе запустила свои руки под мою одежду, тщательно ощупывая ту изнутри. Я-то вначале со своих молодых и прытких мыслей подумал, а вот когда осознал, что на самом деле происходит, то едва сдержался от высказывания своего недовольства в слух. Нет ну в самом то деле, обидно чувствовать себя едва ли не ребенком под пристальной заботой воспитателя. Да еще какого. Один взгляд на эту дроу и вы наполняетесь чувством собственного достоинства. Ну, или пытаетесь наполниться поскольку находиться рядом со столь явной высокородной дворянкой, обладающей строгой красотой и не чувствовать своего возвышения, невозможно. У меня в ответ возникло дикое желание тоже запустить свои ручонки под чью-то одежду, но вот только глянув в черные глаза дроу я сразу почувствовал холод и строгость. Где там шутить в ответ, распуская свои руки, приходится просто стоически принимать эту заботу о себе делая выражения лица-вы молодец, помните наставления моей жены.
Во время пути я неожиданно увлекся охотой на местных оленей. Стремительных и грациозных с ветвистыми рогами. С одним нюансом, совмещая свое умения взаимодействовать с духами гор. Отъехав в сторону от движущегося неспешно отряда я, закрыв глаза взываю к духам гор и те, пусть и неохотно, самая мелочь, но все одно откликаются на мой зов, показывая где сейчас моя вожделенная добыча. Дальнейшее все просто, подъехать поближе и прижимая к себе арбалет подкрасться по снегу на расстояние убойного выстрела. Это кстати для меня самое сложное. На хромых ногах и с моей физической подготовкой сделать это не просто, но я стараюсь под неусыпным взором моего постоянного сопровождения в лице Микнилорна и пары синтаки из отряда. Они кстати на мои потуги подкрадывания к добыче, смотрят как на очередное чудачество своего Оябуми. Ведь думается, по их мнению, не может никто так неуклюже и громко подкрадываться к добыче. А вот мое четкое знание, где эта самая добыча для них сродни божественному просветлению одного худенького и тщедушного Оябуми.
На очередной охоте, я неожиданно для себя, заметил движущихся к нам орков среди которых был знакомый мне шаман, Обожжённое Перо. Рядом с ним ехала совсем молодая орчиха, лет тринадцать-четырнадцать. Ее уже нельзя назвать ребенком, но и полноценной, молодой женщиной тоже. Это как раз тот самый переходный возраст, когда человек сам не всегда понимает себя. Но самое удивительное в этой орчихе был висящий на расшитом бисером поясе, боевой нож, ясно указывающий на то, что эта мадама признанный воин. Второй неясный момент, это принадлежность сей молодой воительницы к племени черепах. И наконец третья бросившееся в глаза непонятка, сопровождение воинов племени Горного Орла недовольно косилось на эту юную даму и похоже терпела ту только по причине строгого слова от шамана племени.
Когда мы сблизились с орками мне пришлось зло одернуть Микнилорна попытавшегося закрыть меня собой. На что Одно Ухо посмотрел на светлого эльфа как на глупого ребенка. Среди орков нет идиота способного напасть на темного шамана. Я это знаю, вот только как они под ворохом одежды разглядят мою принадлежность для меня загадка.
Обожжённое Перо, первым слез с коня приветствуя меня и тем самым показывая дополнительное уважение перед всеми.
— Приветствую тебя Черный Медведь. Духи гор мне все уши прожужжали о твоем визите. Я уже и спать толком не могу под их гомоном.
— Приветствую тебя Обожжённое Перо. О том, что ты подъезжаешь я узнал всего ничего назад. Но как ни странно я рад видеть тебя в здравии.
И подшагнув к орку я обнял того, похлопывая по плечам. Тот в свою очередь ответил мне тем же, выражая этим наше дружеское расположение друг к другу.
На стоянке, устроенной по такому случаю после всех сопутствующих мероприятий и сытного обеда мы с Обожжённым Пером сидели у костра, протягивая свои руки к язычкам пламени. За моей спиной, чуть сбоку, привычно стоял Микнилорн, а вот возле сидевшего напротив орка, расположилась та самая, молодая орчиха из племени Черепах. Девушка стоя за спиной шамана украдкой бросала в мою сторону боязливые взгляды, зная кем я являюсь. После продолжительной молчаливой паузы немолодой орк, тяжело вздохнув, заговорил о том зачем он перехватил меня по дороге к стойбищу.
— Я буду говорить с тобой Черный Медведь. Ты слушай. После я хочу слушать твой ответ.
Начал свою речь Обожжённое Перо.
— Дело в том, что по воле духов гор стоящая за моей спиной орчиха является моей дочерью от замужней женщины из племени Черепах. В этом она мне поклялась за день до своей смерти. Ее муж, вождь племени Черепах, Сколотый Панцирь прознав про нашу связь казнил ее, затравив собаками как дикого зверя. Теперь я опасаюсь за жизнь своей дочери поскольку необузданность норова Сколотого Панциря всем хорошо известна. Я не могу больше прятать за собой свою дочь по имени Лисица. По всем законам духов гор она принадлежит своему вождю. Какая ее ждет участь мне не хочется гадать. У меня только один выход. Выдать Лисицу замуж за того, против кого не осмелится идти Сколотый Панцирь. Черный Медведь, возьми ее в младшие жены. Она не нищенка и оборванка. За ней я дам приданное. Вот.
Орк протянул на ладони мне три не больших драгоценных камня, сверкнувших отблесками огня. За одно проговорив привычное окончание разговора на эту тему.
— Я все сказал.
Сказать, что он меня озадачил своим предложением это значит промолчать. Взяв камни в свою ладонь, я не спешу ответить, подыскивая варианты отказа. Ну на кой мне еще одна жена пусть и младшая. С меня и Роллос хватит за глаза. Вот только перебирая эти самые варианты я прихожу к единому пониманию, что мой отказ, это лютая смерть для девчонки со стороны ее вождя.
Смотрю на эту хитрую мордочку, выглядывающую из-за плеча орка. В ней помимо страха затаенная надежда на продолжение своей юной жизни. Выходит, не только эльфы и сильные мира сего умеют манипулировать моей душой. Встав я протянул руку, к Лисице которая повинуясь Обожжённому Перу протянула мне свою навстречу. Далее шаман прочитал брачное камлание пред духами гор. И вот я снова женат помимо своей воли.
— Я рад что мы теперь связаны узами родства, Черный Медведь.
Под конец обряда молвил орк, довольно улыбаясь. Нет, ну не сволочь ли он.
— Я покажу короткую дорогу к стойбищу. Я все сказал.
Добавил Обожжённое Перо, вставая от костра.
Стойбище встретило меня обычными пано среди утоптанного снега. Опасливыми взглядами орчанок, гадающих о цели моего визита или вернее сказать, пытающихся предугадать их на свой лад. Шумом и возней детворы с завистью смотрящий на нашу кавалькаду. А вот проехав ближе к центру уже удивлялся я. Множество орков из племени Черепах просто прожигало меня своими взглядами. После чего они все как один смотрели на Лисицу, ехавшую подле меня. Затем я увидел и представителей других племен, держащихся по своим группам. Похоже я как всегда во что-то влипаю, а мой новоиспеченный родственничек, Обожжённое Перо, зная на перед молчит как рыба.
У центрального пано я, спешившись и передав поводья Калифа Одному Уху вошел во внутрь, сходу слушая произносимую пламенную речь Сколотого Панциря.
— Нас никто в низу сейчас не ждет. Набег будет внезапным и успешным. Люди в баронстве обленились и обросли жиром. Ну а мирный договор за столько лет превратился в ничто. Люди сами его часто нарушают, стараясь пройти по нашим землям в низу. Главное это сколько мы возьмем рабов в набеге, сколько хорошего оружия и золота отойдет в долю каждого.
Зашибись. Только и смог я проговорить про себя. Я похоже снова влипаю во что-то очень теплое и неприятно пахнущее. Усевшись на отдельную лавку напротив всех, грею руки у огня за одно жду окончания речи Сколотого Панциря.
— Я все сказал.
Наконец прозвучала финальная фраза от вождя орков из соседнего племени. Вот только я ничего не придумал за это время что ему противопоставить, разубедив всех идти в набег на земли Магебурга. Вот что я в очередной раз творю похоже и сам не ведаю. Встав со своего места я, неспешно окинув взглядом все эти зверские рожи, выдал.
— Любой, кто пойдет в набег на вольные баронства будет мной проклят, а его душа передана духам из неживого мира согласно договору Баранкана и потусторонних темных духов. Я все сказал.
Мама моя, роди меня обратно. Это надо такое выдать в окружении всех этих не людских рож. Когда я сел на свое место кроме потрескивания дров в очаге посередине пано не было слышно даже дыхания присутствующей здесь толпы орков. Ну да, похоже шок не только у меня. Эта тишина продолжалась минут пять не меньше. Пока не заговорил Сколотый Панцирь, наполняя свой голос презрительным ехидством.
— Черный Медведь живет среди людей на земле в низу. В самом ихнем вонючем городе, наполненном человеками как муравьями. Он водит свою дружбу с этими людишками. Я так понимаю теперь они для Черного Медведя родное племя, а не орки племени Горного Орла. Там горит очаг его пано. И он боится за него призывая темных духов против орочьего народа.
Сколотый Панцирь направил на меня свою руку призывая к ответу. Было видно, что он едва сдерживает свой горячий норов против осмелившегося нарушать его планы.
Я, встав, вновь обвожу взглядом присутствующих, задерживая его на особо значимых фигурах. Затем я уставился в рожу вождя Черепах и заговорил негромко.
— Сколотый Панцирь верно сказал про огонь в очаге моего пано. Он горит в городе людей, но вот душа шамана свободно может бродить только среди гор. Я не буду вас отговаривать от набега суля на ваши головы проклятия духов. Я расскажу вам что вас ждет если вы не послушаете меня.
О как, а все и в самом деле буквально повытягивали ко мне свои разрисованные головы стараясь услышать то, что негромко скажет Темный шаман.
— Спустившись с гор в низ, на земли Магебурга вы внезапно нападете на людей рухнув как снег на голову. Практически не встречая сопротивления воины объединенного набега будут грабить и убивать людишек наводя на них ужас и жуть. Их женщины что не пригодились в полон устанут оплакивать убитых, они будут выть и стенать над трупами своей родни.
Сам не осознавая своего порыва я, обойдя очаг, приблизился вплотную к уже внимающим мне оркам, усиливая свой голос до крика и вслед за этим говоря едва слышно, шепотом, едва шевеля губами.
— Лишь приблизившись к самому городу с его людишками орки встретят сопротивление и людей в латах на высоких лошадях. Но им нет нужды в безумной битве им есть забота увести все добытое в набеге в горы, подальше от пустившихся в погоню воинов города.
Я замолчал, смотря на горящие алчным огнем глаза совета племен орков. Если сейчас крикнуть вперед в атаку, то эти воины ринутся на любой самоубийственный штурм свято веря в свою победу. И я продолжил свое предсказание.
— Эта зима будет самой сытной и веселой за все столетия существования орочьего народа. Молодые рабыни будут ползать у ног воинов ублажая тех в их безумных плотских желаниях. Еды будет через край во всех пано племен, куски недоеденного хлеба будут бросаться собакам уже не дерущимся за лакомый кусок. А весной все племена наполнятся приехавшими купцами, они будут яростно торговаться, сбивая цену на рабов и рабынь.
Я снова утих, смотря на еле сдерживающих себя орков. Вот только, по-моему, Сколотый Панцирь и Мудрый Орел начали сбавлять свое возбуждение от моего рассказа явно ожидая его продолжения.
— Расплата за столь вольготную жизнь настанет к осени. Как правильно сказал вождь Черепах, я живу среди людей в низу и не раз общался лично с их вождем. Поэтому прекрасно знаю, что говорю. Нет в самих горах войско людей ничего не сможет сделать против воинов орков. Но и зачем? Первым будет издан указ о запрете под страхом смерти торговли с любым из племен орков. Не важно участвовало ли оно в набеге. Вам не продадут и горсти хлеба за мешок золота. Второе. Будет расторгнут договор о совместном использовании торгового тракта. Это значит у вас не будет выхода и к торговле с герцогством. Третье. Со стороны моря встанет флот Магебурга полностью блокируя любой доступ в горы купцов из Посиранского ханства и империи. И наконец окончательное полено в погребальный огонь всех племен. Вистас, вождь людей из Магебурга вступит в переговоры с церковниками. В которых признает справедливыми их притязания на орочьи горы, мало того, он даст монет на освоение этих земель застолбив и для своего города участки территории. По итогу вашего всего одного удачного набега в этот год уже через десять в ответ народ орков перестанет существовать. Или есть те, кто сомневается в устремлении инквизиции?
Сев на свое место, я закончил свою речь.
— Золото и рабыни сейчас в обмен на своих женщин и детей уже на следующий год. Так за кого у меня болит душа? Я все сказал.
Конец второй книги
Больше книг на сайте - Knigoed.net