— Ре-ду-пли-ка-ционный блок, — произнес андроид. Вот так и произнес, по слогам, словно слово было очень трудным для него.
— Тащи уж все сразу, чего там… — предложил Марат.
— Ре-ду-пли-ка-ционный блок, — механическое подобие человека поставил на прилавок ящик размером с стандартное многофункциональное устройство формата «альбомный лист». Только эта штука была деревянная. Реальный такой деревянный ящик из светлого ясеня, с несколькими полочками.
— Встроенный энергетический источник, на десять лет непрерывной работы. Секция для копируемого предмета, — андроид приподнял крышку сверху. Там могла уместится книга толщиной с «Войну и мир» — но не более. Для десяти пачек стандартных денежных купюр вполне достаточно, с усмешкой подумал Марат.
— Секция для скопированного предмета. Точность редупликации, — теперь слово было произнесено профессионально-слитно. — Девяносто девять и девять в шестой степени процента. Для повышения точности старайтесь загружать в бункер-лоток исходного материала вещество, максимально близкое по молекулярному составу к копируемому объекту.
— Да, понял, — сказал Марат. — Тебя как зовут, родной?
Андроид, получив этот вопрос, замер и уставился на человека. Просто остановился.
— Ладно, не зависай. Следующий предмет? — Марат взвесил на руках «редупликационный блок». Тяжелый, как будто целиком из железа. Но тащить можно. Вот только если похожих предметов ему сейчас передадут десятка два, то это станет проблемой.
— Следующий предмет: дом-убежище. Стандартная ячейка. Внутренний объем — пять тысяч четыреста метров кубических. Нулевой вес сохраняется с увеличением массы до ста семидесяти тонн. Возможность установки как вертикальных, так горизонтальных поверхностей, стандартный привратник типа «мимикрирующий полиморф». Настройка привратника — ментальная. Частичный перенос сознания — касанием. Настройка внутренних помещений — касанием.
При этом андроид вытащил из под прилавка следующий «кирпич».
«Ну, сейчас завалит меня квадратными подарочками», — подумал Марат. Второй предмет был примерно того же размера что и первый, только низ у него был из стальных пластин, а верх — из стопок аккуратно сложенной брезентовой ткани.
— И как эта штука работает? — поинтересовался Марат.
— Прошу, — андроид отступил на несколько шагов, положил стандартную ячейку на пол, и дернул брезент вверх. Послышался клацающий звук. Это одна за другой раскрывались нижние стальные пластины. В развернутом виде это была обычная брезентовая палатка. Только маленькая даже для одного человека. Метр на метр.
— Прошу. Внутри она гораздо больше чем кажется.
Марат обнаружил, что прилавок перед ним исчез, образовав изрядный проем. Кажется, продавец решил продемонстрировать товар лицом. Марат на карачках влез в проем «палатки». Внутри обнаружился еще один вход-клапан, пришлось пролезать и в него, после чего показалось, что вокруг ничего нет. Марат развел руки в стороны — ничего себе палаточка. Зажегся теплый белый свет, и оказалось, что он стоит у входа в громадное квадратное помещение. Стены у этого помещения оказались из того же самого брезента, только более грубого. В углу лежали большие прямоугольные пластины.
— Это модули для установки внутренних стен, потолков, перекрытий, если потребуется и лестниц.
Вот это вещь так вещь. Даже не вещь. Мечта. Собственный дом в кармане. Не совсем в кармане брюк, но в рюкзаке вполне уберется.
— Что означает нулевой вес до ста семидесяти тонн? — спросил Марат.
— Блок гравитационного сжатия в данной ячейке имеет массообъем сто семьдесят тонн при гравитации девять целых и восемь десятых. Это значит, что вещи на объем данной массы, находясь внутри стандартной ячейки, имеют нулевой вес.
— Замечательно, — сказал Марат с восхищением разглядывая открывшееся ему пространство. — А что будет, если более чем сто семьдесят тонн?
— Каждая последующая тонна массы будет весить по формуле — масса, деленная на сто семьдесят.
— Это типа, — размышлял Марат вслух. — Если я туда триста сорок тонн засуну, то сто семьдесят — это в минус, а оставшиеся сто семьдесят делим… и все это хозяйство, на нашей стандартной земле, станет весить одну тонну…
— Да. При стандартной гравитации девять и восемь, — подтвердил андроид.
— Ладно, пошли выбираться. Какие еще подарочки есть?
— Есть, — прочеканил механический голос. — Летательный аппарат типа "Колокол", октокоптер, беспилотный вариант, управление ментальное…
— Да не проблема, — ответил Марат.
Материк. Спустя год.
Марат стол на палубе подводной лодки. Самой настоящей подлодки, которую они подняли со дна одного из островов. Лодка, хоть и была подводной, но больше походила на корабль. Узкий тонкий нос, широкая плоская палуба, только надстроек — минимум. Можно сказать — одна рубка, и куча люков. Еще имелось два орудия, вполне работоспособных, и полный боекомплект торпед. Все это они сделали за несколько месяцев…
Они… Сначала их вообще было двое. Марат и Гонзало. Колумбиец, высокий, веселый, кучерявый как клен, никогда не унывающий юноша двадцати лет от роду — он шел по морю на стареньком рыболовном катере под белым флагом.
Потом к ним присоединился вечноспокойный Майкл, из Австралии, невозмутимый до невозможности, как и его предки, английские опальные пэры, но сейчас похожий на оборванца, буквально прожаренного солнцем.
Пару Майклу составила Александра из Румынии. Потом еще присоединились Болек и Лелек (как их прозвал Марат) — два негра, один из Италии, другой из Франции, оба черные до синюшности, кучерявые, рокеры и байкеры. Потом в основном пошла азиатская масть — два китайца (которых Марат, не мудрствуя лукаво, окрестил для себя Джеки Чаном и Брюсом Ли), один вьетнамец (Хо Ши Мин), индус (Раджив типа Ганди), и пакистанец с традиционным именем Саид.
Именно Саида оставляли на острове, который они называли Камень. Этот остров и был, по всей вероятности, одним большим камнем, который обронил здешний Демиург на песчаную отмель. Именно рядом с этим островом нашли эту полузатопленную стальную махину. Австралиец Майкл определил подлодку как японскую, одну из самых быстроходных периода Второй мировой.
Саид оставался на острове по нескольким причинам. Во-первых, кто-то должен был оставаться. Во-вторых, на острове Склад (тот, на котором Марат завалил из Крисс Вектора «робокопов») — Саиду досталось от Продавца огромная шагающая машина, экзоскелет высотой с двухэтажный дом, весивший десяток тонн, и путешествовать на нем по воде было серьезной проблемой. Ну и в-третьих, Саид вообще панически боялся воды. Поэтому он оставался на Камне, латал, как мог, подлодку, и каждые двенадцать часов устраивал салют — стрелял с вершины Камня большими сигнальными снарядами. Видно этот фейерверк было и за десять миль, не смотря на яркий свет солнца, что наводило на мысль, что земля здесь плоская.
Теперь их вообще было тридцать один человек. Все — замечательные ребята, молодые, сообразительные, шустрые до невозможности.
Полгода назад, когда их было всего десять, как всегда — неожиданно и ребром встал вопрос о выборе командира.
Жарило солнце. Они сидели вокруг костра, похожие на толпу оборванцев. Только у каждого оборванца в кобуре на поясе — пистолет. Плюс винтовка или автомат за плечами. Местная обстановка не располагала к расслабленности. Каждый из них уплыл со своего острова на собственном, обычно самодельном, плавстредстве. Сейчас плоты и лодки всевозможных размеров и модификаций стояли у берега. Одна из лодок дымилась. Борта ее были продырявлены пулевыми отверстиями во многих местах.
На песке рядом с оборванцами, но выбиваясь из общего круга — сидел человек, наспех перевязанный бинтами. Руки его были скованы наручниками. Ноги — тоже.
Это был краснокожий. Самый настоящий индеец. Только перьев не хватает в иссиня-черных волосах. Лицо его спокойно, хотя иногда щека дергается. Видимо — от боли. Ему досталось четыре пули, перебиты локоть и колено.
Но и остальные хлебнули не слабо…
Вон тот (индеец хмуро усмехнулся своим мыслям), мелкий и тощий, который здесь, похоже, за главаря — вообще получил две дырки полудюймового калибра в грудь. Правда, это не помешало ему доплыть до каное индейца под водой, взобраться на борт, и подобно змее — оплести непонятными приемами, после которых Кровавый Пес лишился оружия, и приобрел наручники.
— Ты же видел, что мы под белыми флагами! — обратился к индейцу один из сидящих. — Зачем стрелял?
Индеец даже не покосился на него. Лицо его так и оставалось спокойным и надменным.
— Ну и зачем ты его спасал? — обратился вопрощающий уже к тощему, который ощупывал дырки на груди с недовольным выражением лица.
— Его нельзя было оставлять, — чуть помолчав отозвался тощий. Потом поднялся на ноги. Похоже, что две страшные раны, оставленные пулями весом по пятьдесят грамм каждая — не сильно его тревожили. Кровь уже остановилась, и было видно, как отверстия постепенно затягиваются.
— Если бы он выжил, то обязательно постарался бы нас убить. Так ведь?
Теперь Кровавый Пес поглядел на собеседника. Из-за своей тщедушности тот показался сначала мальчишкой, но теперь индеец видел — это достаточно пожилой человек. Сильный и гибкий. Как стальной закаленный прут. От него веяло настоящей, смертельной опасностью. Большинство сидящих вокруг были слабаками. А этот — нет.
— Мы тут все с сверхспособностями, — продолжал Марат. — А этот может вообще какой-нибудь вампир, или типа того. Бессмертный какой-нибудь. Эй, вождь краснокожих, скажи хоть слово. Иначе помрешь как собака…
Индеец отвел взгляд.
— А, так у тебя есть кличка, — вдруг сказал тощий. — Ты какая-то собака!
Кровавый Пес вздрогнул.
Как?
А потом понял — телепатия…
— Нет у меня никакой телепатии. Но вот кое у кого — есть, — проворчал Марат. Потом обернулся к сидящим. — Товарищ Александра. Попробуй его просканировать. Мне совсем не улыбается оставлять его в живых дольше, чем на пару часов. Он, если только освободится — начнет нас резать. Я эту породу знаю. Обидчивые прямо, куда деваться…
Одна из сидящих поднялась, и подошла к индейцу. Положила руку ему на голову.
— Его зовут Кровавый Пес, — сказала девушка спокойно. — Он не вампир. Хотя действительно, хочет нас убить. Он считает, что выбраться отсюда может только один.
— Что у него за способности?
— Почти стандартный набор. Регенерация, конечно же. Увеличена сила. Может выдерживать высокие и низкие температуры. Энергия жизни, может оживлять предметы. Но пока не может их подчинять. Думает сейчас, как оживить наручники и заставить их сползти с рук…
— Мда, опасный, — сказал кто-то из круга сидящих.
Тощий сел на корточки, взял Пса за подбородок.
— Слушай меня внимательно, кровавый собакен. Нам кажется, что здесь нужно держаться вместе. Поэтому мы все вместе. Находим одиночек, вот таких как ты. Некоторые тоже поначалу волками смотрят. Но разведка показывает, что порталов для выхода здесь много. Главное — до них добраться. Через воду, пустыню и горы. И мы — доберемся. Все вместе. Но ты убедил себя, что должен остаться один. Может ты и прав. А скорее всего — нет. Подумай, что сказать нам. Я вот лично тебе не доверяю, и буду голосовать за твою смерть. Понимаешь? Времени у тебя на раздумья — мало.
— Так, товарищи и друзья, — обернулся тощий к своим. — Давайте разливаем чай и кофе. Потом каждый выскажется, что нам делать с этим… вождем. Понятно уже, что он больше предпочитает стрелять, чем разговаривать. Мне вот лично это не нравится. Особенно если я сам иду под белым флагом.
Ни чая, ни кофе Кровавому Псу никто, естественно, не предложил. Раны его тоже начали затягиваться, хотя, надо признать, выходило это гораздо хуже, чем у тощего.
Через десять минут кофе и чай были выпиты. Кровавый Пес, склонив голову, ждал когда сидящие у костра договорятся. Он удивился, не услышав жарких споров, и на миг поднял взгляд. Пленившие его люди переговаривались жестами. Точнее — тощий, которого все звали Маузер — выбирал взглядом человека, и тот вытягивал вперёд кулак. Как в древнеримском Колизее. Правда, без единого звука. Индеец напрягся. С наручниками ничего не получилось. Но и с ними он опасен. Активировать томагавк для него — как глазом моргнуть. Он ещё раз поднял голову. Тощий Маузер стоял рядом, буквально в двух шагах. Как смог так неслышно подобраться — уму не постижимо. И Кровавый Пес понял — тут остался выбор между смертью с честью, или позорной смертью животного, которое не убивают, а забивают.
Маузер стоял рядом и молчал. Ему, честно говоря, нравился этот угрюмый краснокожий. Было бы здорово, если бы Пёс присоединился к ним. Сразу видно — боец сильный и опытный. Но он должен сделать это сам, попросить лично…
Восемь голосов за то, чтобы убить. Три голоса — отпустить. Воля коллектива ясна. Индеец всех здорово разозлил, и даже издали казался страшным и чрезвычайно недружелюбным человеком. Хотя самому Марату на все эти внутренне-душевные качества было наплевать. Как профессиональный кадр Пёс был несомненно хорош. Поэтому — ждём последнего слова осуждённого.
— Почему ты не командовал? — вдруг спросил индеец.
Марат не совсем ожидал вопроса, и поэтому секунд десять молчал.
— Потому что я здесь не командир, — наконец отозвался Маузер. — Здесь все взрослые люди. Все могут отвечать за свои поступки. Здесь важно мнение каждого.
Индеец медленно покачал головой, явно не соглашаясь. Люди около костра начали подниматься, прислушиваясь к разговору.
— Ты и так тут командуешь. Ты вождь этого племени. Но в бою вы толпа, — продолжал Кровавый Пес. — Вы как маленькие дети. Я напал. Был один. И все побежали прочь. Не будь тебя, я бы всех их убил поодиночке. Потому что они — одиночки, которые собрались в толпу. Думают как рыбы. Что если они в толпе — так больше шансов. А выживает всегда племя.
— Коллектив, — поправил его Марат. — И чем сплочённый коллектив, тем больше шансов.
— Сплотившись вокруг сильного вождя, они будут иметь ещё больше шансов, — медленно сказал индеец. И снова спросил:
— Кто ты сам, из какого племени?
Марат молчал. Сейчас вокруг них стояли все. Внимательно слушали, боясь пропустить и слово.
— Я из очень странного племени, — сказал наконец Маузер. — Из племени коммунистов.
Индеец фыркнул, и слабая улыбка коснулась его лица.
— Коммунист, — насмешливо сказал он. — Ты не коммунист. Ты такой же единоличник, как и они. Я знаю коммунистов. Я стажировался в полевом лагере на Кубе. Коммунисты берут власть силой, и не боятся становиться впереди всех. Они приказывают, и их приказы не обсуждаются.
— Да, — легко согласился его собеседник, на сей раз без всякой паузы. — Я бы мог взять власть силой. Сплотить людей вокруг себя. Диктовать приказы, которые не обсуждают. Потому что будут бояться меня больше, чем любой другой, даже самой страшной опасности. Но хотят ли они этого? И хочу ли этого я сам?
— А кто их спрашивает? И кто тебя спрашивает? Это просто надо сделать, — пожал плечами индеец. — До сих я не встречал никого, которого был бы готов назвать своим вождём. Сегодня я встретил такого человека. Приказы которого выполнять не стыдно. Знаешь, кто этот человек? — резко спросил индеец. — Сегодня он, получив два смертельных ранения, не побежал с поля боя. Он нырнул под воду, залез на мое каноэ, и схватился со мной врукопашную. Я не видел страха в его глазах. Он скрутил меня, еще не раненного, и полного ярости. А потом остановил одним словом людей, которые, желая отомстить за свой страх, начали расстреливать скованного и безоружного чероки.
— Заканчивай начатое, — резко сказал пленник после столь длинной и даже немного утомившей его тирады. Снова опустилось молчание.
— Кровавый Пес из племени чероки, — произнес вдруг Марат. — Клянешься ли ты, что будешь верен мне, своему вождю?
Пёс некоторое время раздумывал, а потом твердо произнес:
— Клянусь! Своей душой. Кровью не могу. Кровь это тело, а тут есть те, кто способен контролировать чужие тела, — индеец покосился на Александру.
— Этого достаточно, — сказал Маузер, и опустился на корточки, доставая ключ, снимая наручники с пленника.
Кровавый Пес поднялся во весь рост. Здесь он был самым высоким, а гордо задранная голова делала его вообще гигантом. Размяв кисти рук, Пёс ткнул Марата в грудь, обращая внимание на заживающие на глазах раны.
— Тебя вообще убить можно? — спросил он напрямую.
— Можно, — жёстко ответил Маузер. — Только надо сильно постараться.