Замок герцога Гротеска.
Маркиза вырвалась из душного, полностью пропахшего рвотой и тухлой рыбой, северного района. Она наконец-то была в самом центре города, среди изобилия, богатства и не прикрытого размеренного умиротворения, царящего вокруг. Скрип колесных повозок, наполненных свежесрезанными цветами, заставлял ее глаза закрыться от удовольствия, а ноздри раздраженно зашевелится, вдыхая исходивший аромат полной грудью. Здесь хотелось остаться еще на несколько мгновений. Запахи дурманили и звали к себе, завораживая собой разум: мясо, зелень, разнообразная выпечка и снова цветы. В этих ароматах хотелось утонуть и раствориться в них без остатка, ставь маленькой еле различимой глазу пушинкой, довольно висящей на волнах фантазий.
Из сладких размышлений Маркизу вырвали крики горожан, что прибывали и прибывали на городскую площадь. Народ, толкаясь медленно, но уверенно заполонил все пространство вокруг, намереваясь поглотить и Маркизу, бросившуюся бежать прочь. Она явно слишком долго блуждала возле лавок с едой, теряя драгоценное время. Было бы очень обидно, если герцог уже устал ее ждать и покинул свой замок. Петляя у выставленных на улицу разноцветных лавок и продолжая удивляться тому, что в центре города, явно о войне ничего не слышали, Маркиза пушенной стрелой бежала к замку, что высился над остальным городом. Дворяне, явно из тех, что по богаче, при виде бегущей воительницы, облаченной в доспехи Асторийской армии, недовольно морщились и отводили свои глаза. А простые горожане, явно куда беднее остальных приветствовали ее улыбками и кивая головой расступались, давая ей дорогу сквозь толпу. Благополучно добравшись до высокого кованного забора, который окружал каменный фундамент замка, Маркиза наконец-то перевела дух и откашлявшись принялась искать ворота, чтобы попасть внутрь.
Забор был прекрасной работы, черная железная и рыжая медная проволока, сплетаясь воедино, опутывали собой все вокруг остроконечными стеблями лозы, создавая плетением неприступную структуру, которую пришлось создавать какому-то неизвестному кузнецу, наверное, ни один год. Маркиза на мгновение даже поверила, что металлическая лоза может оказаться живой и провела по ней своими теплыми ладонями, почувствовав холод и раздосадовано, убрав руку. На высоких воротах стояла скучающая стража, облаченная в куда более богатые доспехи нежели городская. Глядя на лысых молодых ребят, стоявших на воротах, она почему вспомнила про Франко, который так и не стал говорить ей о том, где спрятан был хлеб, хотя теперь это было уже не важно. Стражники улыбнулись вошедшей за ворота незнакомке и дали ей пройти будто бы знали о ее приходе. Прямо за их спинами, на каменной мостовой виднелись следы разбросанных лепестков роз, которые подхватывал своими порывали резкий ветер и уносил прочь, разбрасываясь по ровной глади воды под мостом. Маркиза подняла рукой один из лепестков и поднесла его к своему лицу, почувствовав тонкий аромат, который от них исходил. Цветы были свежими, запах мог бы давно улетучится, но висел прямо над мостовой, заставляя верить в то, что лепестки были разбросаны не более получаса назад. Мост, через ров окружающий замок герцога, был довольно узким, на нем смогли бы разойтись не более трех человек. Покрутив в руках лепестки роз и улыбнувшись самой себе Маркиза отправился дальше через мост, теперь уже к воротам, висевшим над кронами деревьев и ведущим внутрь самого замка. Пройдя через аллею из редких яблонь и вишен, она достигла огромных ступеней, ведущих вверх к заветной для нее двери. Проделав весь этот путь, опираясь на позолоченные поручни, торчавшие прямо из каменного основания, ее не покидало всю дорогу странной чувство. Ей начинало казаться, что герцог обо всем уже знает и ей нет никаких причин увиливать и хитрить в разговоре с ним, пытаясь врать, говоря, что она явилась к нему с хорошими вестями военного толка, а не для того, чтобы убить. Волнения и сомнения, которые были так ей не свойственны, застигнули ее врасплох у самого входа в замок. Она провела рукой по своим засаленным грязным волосам и почувствовав неприятный запах, исходящий изо рта, стоило ей только прижать руку к губам. Она улыбнулась самой себе и наконец-то справившись с волнением, поправила складки своей короткой туники и наконец-то вошла внутрь.
От серого холодного мрамора, будто перемолотого в мелкую крошку сразу же зарябило в глазах. Камень был абсолютно повсюду, пол, стены и даже потолок. Маркиза недовольно поежилась после уличного тепла, окунувшись в этот серый холод и мрак. Свечей нигде не было видно, лучи серого, местами зеленоватого оттенка лились будто из неоткуда, вися синевато зеленой дымкой прямо вокруг нее. Эта дымка будто бы была живой, она освещала все вокруг Маркизы своим тусклым свечением, преследуя ее до огромного зала, в котором она оказалось, пройдя мраморный коридор до самого конца. Зал оказался довольно приятным местом, исполненный в тонах от тёмно-жёлтого до черно коричневого, он насквозь пропах древесиной, запах которой забирался глубоко в ноздри носа и начинал их причудливо щекотать изнутри. Маркиза даже попробовала закрыть глаза, чтобы на мгновение оказаться посреди хвойного леса, в зелени которого хотелось утонуть. В ее поле зрения снова оказались лепестки, они были разбросаны аккуратной дорожкой что вела к самой лестнице, устремляющейся куда-то вверх, сделанной из белого мрамора, на ступеньках которого красные лепестки роз смотрелись еще более вызывающе.
Маркиза осталась стоять посреди деревянного зала. Ее заинтересовали статуи, стоявшие вдоль стен, кого они изображали ей было совершенно не известно. Взрослые и дети, целая экспозиция, каждый со своими эмоциями, улыбками и страхами, талантливый скульптор запечатлел эти чувства на их лицах, подчеркнув их движениями и контурами мышц. Маркиза потрогала скульптуры, снова ощутив холод их мертвой структуры, казавшейся на расстоянии такой живой и настоящей, но увы теперь оказавшийся всего лишь камнем. Подняв несколько лепестков с пола и вдохнув их запах полной грудью, она направилась по белой мраморной лестнице вверх, ведомая по этой дорожке из красных лепестков. Она улыбалась, теряясь в догадках чего еще ей ожидать от этой встречи, постоянно останавливаясь чтобы подобрать лепестки и вдохнуть их аромат. В очередной раз остановившись и подняв со ступеней желанные останки красных цветов она подняла свои глаза и встретилась с глазами молодого человека, сидевшего прямо на ступенях абсолютно голым и улыбавшемся, наблюдая за движениями Маркизы.
На первый взгляд ему было не больше двадцати, черные короткие волосы, были аккуратно пострижены, а шея идеально выбрит. Его глаза, такие же бездонно-серые, с далекими темно синими морскими волнами, бьющимися о черные бусинки скал, тонкие линии бровей, соколиный нос и пухлые алые губы на запеченной, коричневой с легким румянцем, коже. Изящное натренированное тело, с ярко выраженными переплетениями мышц, на руках и ногах, широкой груди, которая при дыхании двигалась, заставляя все женское нутро Маркизы, сгореть от стыда, но прикоснутся к этой светло-коричневой коже. Два ряда ослепительно белых зубов утонули в пучине его алых губ, и он встал перед ней заставив покраснеть и даже отвернутся, боясь поверить своим глазам. Он взял Маркизу нежно за пальцы и положил ее руку себе на пах, который находился теперь на уровне ее глаз, которые она от удивления зажмурила. Наконец ее рука почувствовала нежную теплую кожу, внутри которой прерывисто стуча билась жизнь. Она, не открывая своих глаз, боясь спугнуть наваждение, поднялась во весь свой рост так, что голова оказалась на уровне груди незнакомца, и только после этого, открыв свои глаза вдыхая запах его тела, покрытого будто бы оливками и миндалём. Плоть в руке пульсируя и наливаясь теплом начала расти, от чего ее лицо еще больше покраснело и ей даже захотелось все бросить и убежать. Рука незнакомца не дала ей такой возможности заставив ее пальцы сомкнутся на ее крайней плоти, вот их глаза снова встретились. Он начал пятится назад, подымаясь по лестнице и усыпая спрятанными в свободной руке лепестками ей лицо, а она, больше не открывая своих глаз просто следовала за ним, отдавшись этому чудесному наваждению, которое просто не могло быть правдой.
Лестница кончилась, за ней последовали залы и коридоры, она видела их, не открывая своих глаз, слышала, как менялся шум его шагов, ощущала его дыхание. Вокруг были только они вдвоем и больше никого. Бесконечные длинные коридоры, из мрамора и кирпича, дерева и камня, золото, серебро, кожа, драгоценные камни все теперь было совершенно неважно. Она начала раздеваться, вырывая свое уставшее грязное тело, изрезанное десятками шрамов из оков доспехов, веса которых она уже просто не ощущала. Как только последняя железная часть с лязганьем оказалась на мраморном полу, она вырвалась из своего ночного платья, держась за могучую грудь незнакомца, чтобы не упасть. Маркиза стала абсолютно невесомой, голой, грязной, с мозолями на ногах, потёртостями от ремешков и уставшим лицом, на котором теперь сеяло блаженство. Крепкие руки подняли ее в воздух, и она будто бы слепой котенок прижалась всем телом к вздымающейся при каждом шаге мужской груди и утонула в своих сновидениях, потеряв счет времени.
Сладкий сон прогнала влага, начавшая струится теплыми прикосновениями мужских рук по ее коже, нежными движениями смывая усталость и всю ту грязь, что накопилась за все это время в долгой дороге к герцогу. Кем был этот незнакомец ее совершенно не интересовало, она получала удовольствие, так нужное ей теперь. Она не открывала своих глаз, медленно растворяясь в тепле приятно пахнущей влаги, облокотившись спиной на мужскую грудь и слившись с его прикосновениями, казавшимися бесконечными. Его крепкие руки гладили ее грудь, заставляя все тело выгибаться, а потом прикосновения возникали внизу у самого горячего клубка ее мышц, и она застонала, требуя от него еще. Он усыпал ее шею поцелуями тщетно пытаясь вырваться из объятий, в которые она его взяла, оседлав как жеребца сверху. Вода все также продолжала струится по ее спине, возникая будто бы из неоткуда, и Маркиза не хотела открывать своих глаз, чтобы это узнать, продолжая двигаться все быстрее и быстрее, вцепившись мертвой хваткой в шею мужчины, ставшего будто каменным после долгих конвульсий и судорог. Она была в нем, а он был в ней, они оба стали единым целым, сплетясь плотью, окунувшись с головой в страсть. Наконец запрокинув свою голову назад, она ослабила хватку и ослепнув от счастья, повалилась без сил на спину, погружаясь медленно под воду, потеряв рассудок, просто растворившись в ней. Улыбка была на лице Маркизы не долгой, нужно было возвращаться в реальность и наконец-то окончить с герцогом раз и на всегда.
Она вынырнула из воды и замотав своей головой, провела руками по волосам, почувствовав, что они так и остались грязными. Повернувшись спиной к лежавшему рядом черноволосому красавцу, она уткнулась в его пах своими ягодицами заставив обратить на себя снова внимание:
— Волосы помой мне хорошенько! Только чтоб не хуже, чем все остальное!
— А к чему такая спешка, нельзя ли еще повалятся? Как по мне, так приятное начало, вы не находите? — красавец зевнул и запустил свои пятерни на ее крепкую упругую грудь, которая все пыталась вырваться из плена его больших пальцев.
— Я сказала волосы! Разве твой хозяин не научил тебя подчинятся любым прихотям гостей? — она убрала его руки со своей груди, будто наказывая его этим жестом. Сначала он должен был помыть ей волосы, а уже потом, если она ему разрешит, наслаждаться ее прелестями. Красавец не сопротивлялся, а просто решил сделать все по-своему. Поднявшись на ноги посреди огромной ванной, в которой все это время они оба находились и намотав волосы Маркизы на кулак он облокотился на противоположный край и потянул ее голову к себе. Она взвыла от боли, но ничего не смогла поделать на несколько мгновений оказавшись под водой и потеряв дыхание. Вырываясь из его объятий и ударяя руками о воду, она поддалась нахлынувшей панике, но он схватил ее за руку и подтянул к себе и прижал к груди.
— Да не вырывайся ты. Никто тебя топить не собирается. По крайней мере сейчас. Успокойся, а то я точно волосы тебе так не помою, — он продолжал держать ее за волосы, а она стоя на четвереньках пялилась на его крайнюю плоть, злоба и ненависть на мгновение охватили ее. Горячие мужские руки подействовали на нее успокаивающе, они впивались в ее заросли из сальных волос на голове и медленно массажировали, втирая в кожу капля за каплей ароматическое мыло. Она снова погружалась в мир фантазий, закрыв глаза и получая удовольствие. Ее руки снова нащупали пульсирующую плоть и принялись гладить, злоба постепенно исчезла, сменившись желанием страсти, прятавшейся все это время внизу у самых ног. Закрыв глаза, она поглотила пульсирующую зовущую плоть своим ртом, больше не сопротивляясь.
***
Прошло, наверное, не более двух часов с того момента, как Маркиза переступила порог замка, в котором, кроме этого, ненасытного красавца, лежавшего теперь рядом, никого не оказалось. Она поднялась на ноги, прикрывая свою наготу легким шелковым одеялом и принялась осматривать интерьер вокруг. Ванная, вмонтированная прямо в пол, в которой они провели большую часть прошедшего времени, была сделана из зеленого светящегося камня. Ей захотелось провести рукой по ее теплой мерцающей поверхности, но в последний момент она от этого отказалась, ища взглядом свою одежду, которой негде не было видно. Свет лился ровными потоками из широких окон второго этажа, сине-зеленной дымки что встретила ее на входе внизу, здесь уже не было. Маркиза аккуратно на носочках прокралась к длинному ряду шкафов и стараясь не разбудить встретившего ее незнакомца, принялась искать одежду. Запрыгнув в легкие штаны, из полупрозрачной, почти небесного цвета парусины, а также завернувшись в нежную шелковую шаль ласково защекотавшую ее чистую кожу. Оставшись довольной, она повернулась и снова глянула на своего спасителя, так и продолжавшего делать вид, что он спит.
— Где сам герцог, красавчик? Я же не поверю, что передо мной сейчас именно он?! — глаза Маркизы горели живым интересом, она даже сама того не замечая положила прядь своих чистых черных волос себе в рот.
— От чего же, герцог не может быть таким красавцем, как я? Таким молодым и сильным? — крепыш подмигнул ей и поманил пальцем к себе на пол, ухмыляясь.
— Извини, но мне нужен теперь только он. Позови кого-нибудь? Помощника, например, или дворецкого? Кто-то же должен приглядывать за всем этим огромным замком? Я уверена здесь слуг не меньше сотни, как и охраны.
— Да нет. Что ты взяла? Я здесь всегда один. Мне, конечно, иногда помогают, но сегодня в замке я абсолютно один.
— Так, хватит шутить. Мой милый ненасытный красавчик. Ты очень опытный и страстный любовник. Но прошу перестань юлить и уходить от ответа на мой вопрос. Где герцог, мне нужен именно он? Я с огромным удовольствием поблагодарю его за столь богатый подарок с его стороны.
— Он перед тобой! Ну неужели ни как нельзя поверить в то, что я так молод и красив? — герцог, не прикрывая своей наготы, а скорее наслаждаясь красотой своего тела, поднялся на ноги и ухмыляясь направился к Маркизе, попытавшись вновь заключить ее в свои объятия.
— Мне нужен герцог, а не его любовник? Только попробуй ко мне еще раз прикоснуться… — лицо Маркизы снова стало серьезным, она давно заприметила свои доспехи и меч, лежавшими на полу у дальней от себя двери и намеривалась пустить оружие вход, если это понадобится.
— Что же случилось? Я не понимаю твоих безразличия и холодности ко мне? Ты же была так страстна и ненасытна ещё пол часа назад? Что же изменилась? Тебе нужен герцог, так он перед тобой! Я не понимаю? — герцог, сбитый с толку, разводил руками в стороны с непониманием глядя на Маркизу, направившуюся за своим мечом.
Она взяла ножны в руки и медленно со скрежетом от трения металла о металл, выпустила свое оружие из долгого плена тьмы. Несколько раз крутнув мечом в воздухе и уставившись на самый кончик обоюдоострого лезвия, она, абсолютно оставшись довольной, направилась назад.
— Я очень не хочу, чтобы такая красота погибла от моих рук. Ни хочу и все! Отвечай, где твой хозяин?
— Я сам себе хозяин, что за вздор ты несешь? Остановись… — в глазах красавца появились некоторые сомнения, женщина явно не шутила и была настроена очень серьезно. Он оперся на локти, прикрыв своими широкими плечами тяжелый дубовый стул, стоявший прямо за ним у самой стены, надеясь использовать его в качестве оружия, но момент был упущен.
— Я не намерена с тобой играть! — Маркиза, замахнулась мечом и пройдя мимо зажмурившегося в страхе мужчины, схватила в руку стул и швырнула его в стекло, через мгновение выбив его. Потоки ветра, получив свободу бросились через разлом, разбрасывая все вокруг, подымая в воздух шелковые вещи, обрезки ткани и листки бумаги.
— Успокойтесь прошу вас, не надо? — сомнений у любовника никаких не осталось, юлить дальше не было никакого смысла.
— Ну так расскажи мне, что ты задумал? Нет, что задумал твой хозяин? — она схватила его за волосы и заглянула своими опьянёнными превосходством голубыми глазами в помутневшие хрусталики человека, охваченного страхом.
— Я ведь и в правду герцог. Сколько еще вам это повторять? Это что, какая-то новая столичная игра? Может продолжим ласки, а то у вас ко мне должок? — он снова улыбался, страх будто растворился в небытии, будто она была не настолько опасна, чтобы воспринимать себя в серьез.
Маркиза сделала свой первый шаг. Схватив ухмыляющегося любовника за руку и надрезав ему тыльную сторону ладони, так глубоко, что сначала кровь брызнула на занавеску, что развивалась на ветру и только потом, стала литься потоком на пол. Страх, шок, оцепенение, не понимание, отчаяние, понимание, ужас. Все перечисленные эмоции сменялись одна за другой на лице красавца, начавшего истошно кричать, держась за свою разрезанную руку. Он был жалок, всю красоту будто смыло с него, даже то оружие, которым он располагал до этого уменьшилось до таких размеров, что теперь вызывало скорее смех. Маркиза засмеялась и бросила несчастному шелковое одеяло, которым он судорожно стал перематывать рану. Кровь не останавливалась, и любовник прижал замотанную руку к своей груди и стал отползать назад к развивающейся занавеске, оставляя после себя кровавый след.
— Что вам надо? Что вы задумали…
— Ах, да вы говорили о моем долге, тогда с него и начнем… — Маркиза подошла к испуганному истекающему кровью герцогу и засунула себе два пальца в рот склонившись над ним. Ее вырвало потоками слюны, желудочного сока и семени, которым он ее наполнил всего пол часа назад.
— Надеюсь я теперь вам ничего не должна? Давайте продолжим. Скажу сразу, если вы будите продолжать упрямиться и называть себя герцогом, вам это не понравиться. Ведь перед тем как все закончиться, так или иначе, я хочу рассказать вас почему я здесь! — на все сказанные слова герцог утвердительно кивал головой, пытаясь вытереть свое лицо от собственного семени и рвоты.
— Так вот, я знаю, что вы не герцог. Этому старому извращенцу, а еще по совместительству моему отцу, уже далеко за шестой десяток. Вы не поверите, но мне кажется, что старик так не может выглядеть, это точно! — она снова смеялась, вытирая капли рвоты рукавом и гладя свои чистые черные волосы, продолжила:
— Так вот. Пять лет назад, этот старый козел решил убить мою мать. По какому-то недоразумению, он ее обрюхатил мной, больше двух десятков лет назад. Хотя я точно уверена, любил он больше всего мальчиков и желательно по моложе. Таких как ты, мой милый. Сильных, ласковых, нежных, страстных…
— Ах, да. Я ушла от темы. Так вот. Пять лет назад этот развратник приехал к моей матери, чтобы убить ее и конечно смог это сделать. Я не долго горевала, дом он сжёг, а сам скрылся ничего мне не оставив. Я начала думать, как думает ищейка — собака что ищет кабана по следу, с каждой минутой охоты все больше понимая, что кабан вот-вот будет настигнут! — Маркиза подошла в плотную выставив немного вперед лезвие меча, наклонилась переспросив:
— Я все ясно излагаю?
— Да, конечно…
— Я стала искать и что ты думаешь? Нашла мамины письма, все до единого, этому козлу герцогу. Всю их тайную переписку, в которой она скрывала все это время мое существование. Пока наконец не решилась во всем признаться, только для того чтобы вновь его увидеть. Вот тут-то вся картинка у меня перед глазами и сложилась. Понимаешь? Моя мать любила его всей своей душой, не смотря на его любвеобильность и страсть к мужчинам, она желала мне лучшей жизни, а не бесконечного и гнетущего ожидания смерти на севере в деревушке Тэрау. Она рискнула, все рассказав ему, а он испугался того что я заберу по праву рождения у него власть и решил убить мою мать и избавиться от писем, которые так и не нашел. Он не знал сколько мне лет, он даже не знал, что я вообще существую. Но он боялся доверить это дело кому-то и поехал сам. Он сделал все, чтобы власть у него осталась, вот только не учел одного, я смогла разыскать его и даже поставить в известность архиепископа Конрада Асторийского главу церкви Рассвета, продолжая писать от имени матери и требуя справедливости и передачи власти. Наши отношения с ним окрепли настолько, что он дал мне свое благословление и теперь я здесь. В стенах своего замка, в котором по какой-то нелепой случайности живет мой отец, а также убийца моей матери.
— Я, ты, я… Не понимаю, как? Этого просто не может быть? — красавец, сидевший на полу, явно побелел от потери крови и начинал бредить.
— Говори, дай. Теперь ты все знаешь. Рассказывай, что задумал твой хозяин? Эти лепестки роз, отсутствие слуг и охраны. Я уж было думала, что он обо всем смог догадаться? Представляешь, я заручилась поддержкой как церкви Рассвета, так и самого Ордена Воскрешения. Отвечай, где твой хозяин? — Маркиза гневно схватила побелевшего красавца за волосы и стала трясти, требуя от него ответов.
— Но, я и есть герцог Берген фон Гротеск. Я не понимаю ничего из той истории, которую вы мне рассказали…
— Ты лжешь! Не вынуждай меня, ой не тут бабу ты взялся дурить красавчик. Ой не ту… — Маркиза перевернула меч своих руках схватившись замотанными в ткань руками за лезвие и ударила тяжелой гардой прямо по ноге, опешившему от ужаса герцогу.
— Говори где кольцо? Да не выключайся, ты! — она била его ладонями по лицу и трясла, держа за подбородок.
— Где кольцо? Если ты герцог, то ты знаешь, где кольцо? Символ власти, печать? Ну… — она снова поднялась и замахнувшись мечом ударила гардой, теряющего сознание герцога по второй ноге. Он снова кричал от боли, умоляя ее остановится, но она, не веря не единому слову, продолжала его бить, до тех самых пор пока не раздался звон металла о мраморный пол.
Прямо из-за окна начали раздаваться крики собравшейся толпы горожан, они скандировали:
— Нет войне! Герцог трус! Нет войне! Герцог трус!
Эти слова остались где-то там за окном и больше ее не интересовали, теперь все ее внимание было приковано к кольцу, упавшему из одного из шкафов, которые она перекапывала до этого в поисках одежды. Маркиза подняла его и присмотревшись осталась полностью довольной, лишь прошептав напоследок самой себе:
— Мама, все будет так, как ты и хотела…