Логос.
Меня все не покидало чувство внутренней пустоты, учителя больше не было и я, наверное, еще никак не мог осознать, что теперь я сам по себе. Не будет его нареканий и угроз, уроков и тренировок, после которых мы вместе Салли отбывали свое очередное наказание у позорного столба. Все это осталось там в стенах школы, возле нашего огромного дуба, внутри которого спал вечным сном наш учитель. Теперь мы молча шли по улицам остывавшего после мимолетного мятежа города и направлялись вместе с Салли на юг, нагруженные вещами, словно вьючные мулы. Тильда наотрез отказалась над давать лошадей и нам пришлось идти пешком. Как-то мы вышли из центра и оказались в южных кварталах Гротеска, я почувствовал жгучее желание никуда не уходить и остаться здесь, в этом городе, в этой школе. Не пытаться искать что-то новое, да и зачем, ведь у меня уже здесь все было: я здесь вырос и провел все эти пятнадцать лет. Я глянул на совсем поникшего и опустившего голову рыжеволосого Салли и погрузился в свои мысли.
Прямо после похорон я отправился искать своего товарища, который сидел в тазу с водой и пытался мыться, больше ревя. В таком состоянии, как попутчик он никуда не годился, а мне нужен был помощник, а не размазня. Я не стал его утешать, а хорошенько отхлестал по опухшему от слез лицу. Я был уверен, что именно так бы поступил мастер Серо, будь он рядом. После слов приободрения о том, что хватит уже быть тряпкой и пора бы взять себя в руки, Салли наконец пришел в себя. Он беспрекословно выполнял мои приказы, молча затаив на меня обиду. Я же решил разобраться в этом уже после, ведь сейчас нам нужно было готовится в долгий путь и по быстрее. Если учитель был прав, а он всех оказывался правым, то нужно было поспешить уйти из города. Тот монах, который попал на похороны, воспользовавшись тем что на дверях в дозоре никого не было, явно мог вернуться в любой момент с рыцарями. Тильда рассказала нам о завещании мастера. Теперь школа принадлежала ей, как и все хлопоты по ее хозяйству, кто же будет учить старших учеников было не понятно. Выпускники этого года получили жалование и могли идти на все четыре стороны, а те, кто остались, были предоставлены сами себе. Нам же с Салли досталась пара рюкзаков, набитых едой и еще огромное количество вещей, которые могли пригодиться нам в походе. Тильда собирала все сама и поэтому я был уверен, что, если наши ноши и были такими тяжелыми, так это только по тому, что хозяйка положила туда все необходимое. Покинуть город было не таким простым делом, хоть мы и были с Салли людьми свободными, но без вольной грамоты или татуировки, будь то раба, торговца или военного, мы не могли. Поэтому Тильда, не спрашивая нашего на то разрешения, заклеймила нас, оставив ожоги на запястьях с буквами МС. Которые расшифровывались как мастер Серо. Так мы и окончили школы фехтования, не доучившись в ней. Расставались в спешке, Ходвик крепко меня обнял и взял с меня обещание обязательно вернутся, ну а Тильда ударила меня довольно больно в плечо сказав, чтобы я обязательно вернул ей этот должок. Только Салли молча, словно тень отстоял в стороне ни с кем не прощаясь, и просто отводя глаза в сторону, наверное, переживая о потере такого близкого всем нам человека. Напоследок Тильда сказала мне разыскать торговца Вайса, которого учитель отправил в столицу с отрядом из сорока лучших учеников. Учитель написал в завещании что теперь этот отряд принадлежит мне, он будет охранять торговца Вайса до тех пор, пока я сам не заявлю о себе, и тогда они должны будут присягнуть мне в верности. Я скептически относился к такому решению учителя, совершенно не понимая зачем мне нужна охрана. Меня скорее беспокоило как нам вместе с Салли добраться до болот у эльфийского леса и не умереть с голоду. А если к этому прибавить еще сорок голодных ртов, задача становилась практически невыполнимой. Тильда дала нам карту Асторийской империи и по-отчески поцеловав, прогнала прочь разрыдавшись, она с ненавистью и угрозами потребовала от нас остаться живыми и не ввязаться в какую-нибудь очередную глупость, которые, одна за другой к нам липли.
Одетые в кожаные штаны и бушлаты, поверх серых хлопковых рубашек, мы медленно брели к южным воротам, намереваясь найти в одной из здешних таверн попутчиков. Наши огромные рюкзаки за плечами выдавали в нас путешественников, а наброшенные и перевязанные темно-зеленые плащи на плечах говорили за нас любопытным, что ночевать мы собрались в поле. Только висевшие, на поясах двух безусых юнцов, широкие мечи отпугивали местных любителей легкой наживы, которые не решались вступить в прямой бой с теми, кто умел ими пользоваться.
Ноги сами привели нас на постоялый двор у самых ворот, у которых скучала, зевая, городская стража. Не глядя на вывеску и смело отворив дверь, мы вошли в просторный зал питейного заведения. Ничего не заказав у скучающего у стойки хозяина, мы отправились за один из пустующих столиков и расположились там, начиная в уме прикидывать как же нам поступить дальше. Мальчишка, не старше нас самих, увидев новых посетителей быстро подскочил к столику, намереваясь принять у нас заказ:
— Вы только с дороги? — сделал первое неправильное замечание паренек: «Холодный эль, хорошенько смочит ваше пересохшее горло… Может кусок горячего мяса или рыбу? Да, у нас огромный выбор рыбы…
Я глянул на рыжеволосого Салли и тот безразлично махнул мне рукой, уставившись на других посетителей:
— Заказывай что хочешь, мне есть, совершенно не хочется!
— Я тоже не голоден. Мы в дорогу только собрались, и мы сыты! — разочаровал я начавшего хмуриться после моих слов паренька.
— Но вам обязательно нужно что-то заказать, у нас тут знаете ли, не ночлежка для бездомных! — он был настойчив, а нам явно не был нужен очередной конфликт.
— Хорошо кружку эля. Две… — я снова глянул на скучающего Салли, который закатал рукав рубахи и аккуратно притрагивался пальцами к ожогу, оставленному Тильдой.
Когда мальчишка вернулся с двумя кружками пенящегося эля, я выудил из-за пазухи свой набитый серебром кошель и выудив из него пять медяков и положил на стол, спросив:
— А ты не подскажешь, как нам разыскать попутчиков на южную дорогу! Ты же явно знаешь, кто из постояльцев куда едет?
Мальчишка широко улыбнулся и глянув через плечо на хозяина таверны схватил монеты со стола, продолжив говорить уже шёпотом:
— На юг особо никто не едет. Скоро сезон дождей и дороги совсем развезет. Есть конечно двое, что туда собрались ехать, но у них совсем нет денег. Хозяин вот-вот их выгонит отсюда.
— И кто же это? — я выглянул из-за плеча своего собеседника смотря то на одного, то на другого посетителя.
— Это сжигатели трупов с восточного района. Жутковатые ребята, но готовые на любую работу. Боятся чего-то так сильно, что готовы уехать из нашего города. Колебан, тот что по толще, не высокого роста, а второй вечно смурной и молчаливый его помощник Патрик, — я поблагодарил паренька, дав ему еще один медяк и с интересом стал наблюдать за своими будущими попутчиками. Коренастый плешивый старик, с маленькими настороженно бегающими глазками, закутанный в кожаный плащ, походил на гнома, будучи ростом не выше стола, за которым сидел. Ну а рядом с ним, уставившийся в неизвестность, прыщавый паренек, скорее всего мой ровесник и был тот самый Патрик. Он почувствовал на себе мой взгляд и посмотрев мою сторону улыбнулся черной беззубой пустотой своего рта. Я же отвернулся, сделав вид что больше на него не смотрю. Выглядели эти двое как минимум очень подозрительно и как мне казалось, от их компании не нужно было ждать чего-то хорошего. Я попытался отвлечься от глупых мыслей и как-то попытаться разворошить, совсем раскисшего Салли, нахмурено глядящего в одну точку, где-то на деревянной стене. Я пододвинул кружку эля ему под нос и выудил из внутреннего кармана рубахи последнее письмо мастера Серо:
— Салли я все ждал удобного момента, чтобы прочесть письмо учителя, но все не как не решался. Если хочешь, давай прочтем его вместе?
Его глаза оживились, он повернулся и даже попытался улыбнуться, но у него это получилось очень фальшиво. Я снова пододвинул кружку эля к нему поближе и он, сделав глоток, вопросительно уставился на меня, став на мгновение самим собой:
— Читай давай, мы же не пить сюда пришли? Что там, давай рассказывай? Мне так-то вообще не понятно куда мы с тобой собрались…
— Ладно, слушай и не перебивай.
— Вот еще?
— Салли?
— Да понял, я понял, — он улыбнулся в этот раз нормально и сделал еще один глоток, подперев свою голову руками. Я же развернул письмо и принялся читать вслух, но не очень громко, так, чтобы только нам двоим было слышно:
«Я прожил всю свою жизнь в страхе и преклонении перед могуществом Владыки Вечности, боясь переступить черту и нарушить данное ему обещание. Никогда ни будь таким трусом, каким был я, плюй смерти прямо в лицо и заставь этот проклятый мир упасть на колени перед тобой. Заставь этот мир измениться, сделай его таким, каким видишь только ты. У тебя есть все для того чтобы поступить именно так. Я понимаю, ты растерян и опустошён, но не останавливайся и иди дальше, отбросив все сомнения. Ты смог изменить мое твердое решение, а это чего-то да стоит. Ты влюбил в себя своим непостоянством Тильду, рассказавшую трагедию своей жизни, заставил поверить в чудо ворчливого Ходвика. Даже Салли, беспрекословно мне подчинявшийся, принял твою точку зрения и ослушался меня. Они все доверились тебе. Оставайся таким и дальше, продолжая менять мир вокруг. Не думай, не сомневайся, стремись и добивайся. Ты способен удивить самих богов, я это понял, когда ты вернулся из темницы церкви, сделав то, что никому до этого не удавалось на моей памяти. Ты вернулся оттуда живым. Я уверен Владыка Вечности еще пожалеет о нашей с тобой встрече. Помни о моих словах и не забывай. Я в тебя верю и всегда буду верить Лад сын Киля. Найди ответы на свои вопросы. Вместе с Салли у вас получиться свернуть даже горы, не сомневайся. Еще увидимся, под нашим старым дубом.
Учитель Серо»
Когда я закончил читать, я понял, что мое сердце замерло, от тепла и доброты, сокрытых в этих словах. Учитель никогда бы не сказал мне этих слов вживую, на раз он их написал, значит он так думал. Это меня тронуло, и я даже заулыбался, сделав несколько глотков пенного напитка, представляя, как учитель смотрит на меня своим хитрым взглядом из-под густых черных бровей. Салли заметил на моем лице улыбку и съязвил, поняв, о чем я думаю:
— Не зазнавайся! Он же написал, «вы с Салли». Так что ты теперь никуда без меня! — он скрестил руки на груди и надменно на меня посмотрел, требуя ответа.
— Да куда я денусь? — только и смог я развести руками, недоумевая, чем опять он не доволен.
— Ладно… Рассказывай где эти горы, которые нам над свернуть.
Я рассказал ему историю об отце, которую услышал от учителя и прочел письмо, оставленное мне отцом двенадцать лет назад. А не знал, живы ли братья моего отца, но они были моей единственной надеждой обрести наконец семью. Пускай Салли был мне самым близким другом, но я хотел, во что бы то не стало, узнать все о своих предках. Рыжеволосый Салли, выслушав меня наконец-таки, снова оживился, стоил гипотезы нашего дальнейшего похода и отпивая из кружки перечитывал письма, лежавшие на столе. Я еще несколько раз глянул на наших будущих попутчиков и уже практически решился к ним подойти, как сам того не осознавая выудил на свет кулон висевший все это время у меня на шее. Я стал вертеть его в руках, вглядываясь в его переливающееся всеми оттенками светло-синего, нутро. Как мне довелось узнать у Ходвика это был голубой берилл, заплетённый тонкими полосками золота словно в клетку.
В этот момент к нашему столу подошел высокий молодой человек, разодетый в красочные одежды, в цвета от зеленного да красного. Он слишком обаятельно и утонченно выглядел, даже напялив на себя эти разноцветные лохмотья, узкие холщовые штаны, и сапоги с клоунскими загнутыми носами. Его брови были аккуратно выщипаны, золотистые волосы были причесаны и прилизаны назад, лицо припудрено белой пудрой, а пухлые губы накрашены. На его ухе висела маленькая сережка в виде капли, а серые глаза горели, маленькими рыжеватыми крапинками зрачков, поглощено уставившись на камень в моих руках. Проведя по своему длинному острому носу пальцем, он, не скрывая своего интереса промолвил:
— Занятная вещица! — и даже не спросив у нас с Салли разрешения, сел на один из пустующих стульев, устало зевнув.
Мой рыжеволосый спутник попрятал письма за пазуху, ну а я, зажав кулон в одной руке, нащупал второй рукоять меча, готовый в любой момент к выпадам с его стороны.
— Я не сильно разбираюсь в ценности камней, но именно про этот могу сказать кое-что? — незнакомец подставил руки под голову и ехидно улыбнулся, глядя прямо на меня.
— Что вам нужно? Этот камень не продается! — парировал я, еще больше напрягшись и ожидая какого-то подвоха.
— Да ну что вы, именно этот камень не драгоценный, сущая безделица. Но вам он очень дорог, напоминает, наверное, кого-то? — незнакомец перестал на меня пялится и принялся искать кого-то среди посетителей, игнорируя мой первый вопрос.
— Вам не место за этим столом проваливайте! — оживился Салли недружелюбно настроенный не меньше меня.
— Ой извините. Я чуть было не забыл. Людское общество мне так чуждо, я же совсем не представился. Меня зовут Логос. Ах да! — он повернулся к хозяину у стойки и принялся звать его чтобы тот подошел и принял у него заказ.
— Вы что не слышали? Проваливайте, да поскорее! Столов вокруг предостаточно… — Салли все больше злился и даже вынул меч из ножен, намереваясь прогнать нахального незнакомца силой.
— Да бросьте вы злится. Чем я могу вам угрожать, я безоружен. Разве что моя верная спутница, сможет вас еще удивить.
Он достал откуда-то из-под стола лютню и провел по ее струнам, продолжая сидеть за столом, как не в чем не бывало:
— Ее Матильда зовут. Неплохое имечко для лютни, не правда ли?! — в этот момент к столу подбежал помощник хозяина, чтобы принять заказ у Логоса. Я чуть успел остановить Салли от необдуманного решения, он вот-вот готов был пустить оружие вход. Мне конечно не хотелось оставаться в обществе этого шута или кем бы он ни был. Нужно было поскорее обговорить все с Колебаном и Патриком и двигаться на юг. Логос снова зевнул и уставился на меня, продолжив разговор, абсолютно игнорируя жуткую гримасу, которую скорчил ему Салли:
— Я узнал от этого мальчишки, что вы ищите попутчиков на южную дорогу? — он указал на помощника, что до этого приносил нам эль.
— А вам то какое до этого дело? — этот Логос начинал меня напрягать.
— Мне как странствующему барду надоело путешествовать одному, а такая компания как ваша мне очень подойдет. Вы молоды и горячи, а впереди целый мир… — он провел рукой перед моим лицом, будто видел этот «мир» своими глазами.
— Зачем нам такой спутник, как вы? Вы петь только и умеете, ну, наверное, еще играть, на этом?! — Салли вмешался в наш разговор и указав на лютню рукой, добавил:
— На Матильде.
— Ну вообще-то я очень хорошо знаю южную дорогу, мне не раз доводилось по ней ходить. А без хорошего проводника у вас не так велики шансы попасть даже в ближайший отсюда город. Скоро дорогу совсем размоет осенними дождями, вы собьетесь с пути и заблудитесь… — мальчишка принес бокал пенного напитка и кашу в миске, получив несколько медных монет и оставшись довольным, снова исчез среди посетителей.
— Так, а вам то что с того? Ну заблудимся мы и что с того… Не ваше это дело, наше будущее путешествие. Попутчиков и без вас хватает.
— Ну хорошо. Давайте так. Я знаю, что у тех двоих, кого вы решили взять в попутчики нет и ломаного гроша за душой. Я уже спрашивал у них, сколько они хотят за то, чтобы пойти с ними. Пять. Вы представляете это просто не слыхано, пять серебреных монет. И мне почему-то кажется, что стольких монет у вас точно не найдется?! — он снова ухмыльнулся и принялся есть кашу, оставив нас размышлять над сказанными словами.
— А что, если у нас есть такие деньги! — выпалил Салли и облокотившись на стол пододвинулся к Логосу поближе. Я же похлопал его по плечу и усадил на стул обратно, сам пододвинувшись к нашему собеседнику.
— Ну хорошо. Допустим таких денег у нас с Салли нет. Чем вы, сможете нам помочь? — я с интересом смотрел в его серые глаза, пытаясь разгадать, что же он на самом деле задумал.
— Я могу заплатить за вас обоих, ну и за себя конечно, — он сделал несколько глотков пенного и поднял было руку, чтобы подозвать Колебана к нам за стол, но я его остановил.
— Я думаю мы сами за себя заплатим. Пять серебром не такие большие деньги.
— Ну вообще-то… — Логос начал водить по краю бокала своими длинными тонкими пальцами, опустив глаза на стол: «По пять серебром с каждого!»
— Не может быть? Да это грабеж какой-то? — только и смог я выдавить из себя, обратно сев на стул и уже намереваясь самому подойти к Колебану и предложить снизить цену.
— Вот и я говорю. Но старик уперся, не хочет уступать. Старый скряга. Вот сижу, жду уже с самого утра еще кого-нибудь на южную дорогу.
— Я не пойму, а чего они цену то так ломят? Неужели мы и без них не доберемся? — я решил сначала у Логоса все разузнать, а уже потом отправиться за столик к Колебану.
— У них целая повозка, обтянутая крепкой тканью. А еще одеяла и одежда. Случишь что в дороге, неплохое подспорье. На лошадях к тому же, ехать гораздо веселее, чем идти. Да и в повозке спать теплее. Ночи скоро совсем холодными станут. Путь то не близкий, вот они цену и ломят.
— Так, а чего же они сами не уедут? — не унимался я.
— Толи у них еды с собой мало, то ли они жадные до жути! Я думаю, что скорее всего второе. Ну что ты надумал? — Логос дотронулся пальцами до висевшей на ухе сережки и хищно улыбнулся.
— Если вы заплатите за нас, то я точно не буду против вашей компании. А ты Салли? — я посмотрел на все еще дувшегося товарища, но тот махнул рукой соглашаясь.
Логос протянул мне руку, и я ее пожал. Он встал и позвал к нашему столу старика Колебана и его молодого спутника, а я же задумчиво стал наблюдать за ним. Почувствовав в тот самый момент, как только наши руки соприкоснулись какую-то скрытую опасность. Воля внутри меня продолжала молчать, но все мое естество твердило мне, что я совершаю ошибку, за которую потом поплачусь, если пойду вместе с ними. Я провел рукой по своей ладони, ставшей от прикосновения Логоса липкой и холодной.