Небо за пределами города Гротеск.
Мы спешно собирались в дорогу. Колебан так и остался стоять на своем, требуя по пять серебреных с каждого, на том и порешили. Мы помогали вместе с Салли грузить вещи на повозку, пока ее хозяин расплачивался за провизию, так нужную, для столь долгой дороги. Логос сидел на ступеньках, у входа в заведение, где мы познакомились и наглаживал свою лютню, изредка поглядывая на нас и широко улыбаясь. Меня все не покидало чувство, что с ним в дороге обязательно будут проблемы. Да и вообще куда он собрался ехать, он так и не сказал. При нем кроме небольшого мешка да лютни ничего не было, толи он был полным дураком, толи и не собирался далеко уезжать. Наконец Колебан расплатился с хозяином, который остался доволен от такой сделки и направился к нам. Патрик же все это время снаряжал лошадей, а после того как запряг их в повозку, устало сел за поводья с интересом наблюдая за нами. Как только мы уже готовы были ехать, раздался звон местной часовни, который не предвещал ничего хорошего. Мы глянули в ту сторону откуда исходил звон, но Колебан толкнул меня по плечу, приказывая залезать всем в повозку.
— Чего встали, поехали! Не по нашу душу трезвонят…
Мы чуть было не забыли, зазевавшегося Логоса, который в последний момент забросил свой мешок и лютню, залезая на бегу сам. Повозка медленно покатилась по каменной мостовой, скрепя и качаясь, на будто старое больное животное, воющее перед смертью, билось в агонии, отдаваясь на каждом ухабе и выбоине болью в пятой точке. Это сразу же заметил толстяк Колебан:
— Как из города выйдем, сразу мягче пойдет, старая она у меня. Всю жизнь меня кормит…
На его слова повернулся Патрик и с удивлением посмотрел на своего спутника, заставив его даже добавить:
— А что не так я сказал? Давно бы новую купили, если бы стражники не потеряли наши бумаги. Тогда отдали бы нам деньги за тот день. Век воли не видать, я бы стал богаче на два золотых! — Патрик, опять прищурившись, глянул на старика и тот снова добавил:
— Мы бы стали богаче, мы!
Дальше, до самых городских ворот, ехали молча. Салли закрыв глаза дремал, я наблюдал за Патриком и Колебаном, а Логос отвернувшись от нас, что-то искал в своем мешке. Мы остановились возле сторожки, и наш возничий принялся расхваливать местных стражей правопорядка, хотя минуту назад клял их, как только мог. Стражники осмотрели наш провиант и получив несколько медных монет с каждого за проезд пропустили, даже не проверив вольных грамот или наличие рабского клейма. Уже под сводами ворот я сумел расслышать короткий разговор двух охранников.
— Опять ты опаздываешь, Марк. Мне надоело прикрывать перед командиром твою тощую задницу.
— Так я это. Ты новости последние слышал? Говорят, в городе новый герцог. Даже сам архиепископ приехал его поздравить?!
— А со старым что? Не уж то переел и лопнул? — захохотал один из говоривших.
— Да вроде баба, какая-то? — неуверенно оправдывался второй.
— Ерунда все это… — голоса исчезли за воротами, и я больше не слышал то, о чем они говорили дальше.
Я переключил все свое внимание на бескрайние поля ржи, что лежали перед нами в долине. Здесь во всю работали люди стараясь успеть собрать хлеб до сезона дождей. Повозка и вправду пошла мягче и меня стало медленно укачивать, погружая в сон. Я глянул на спящих Логоса и Салли, тоже последовав их примеру, закрыл глаза и поддался нахлынувшей на меня слабости. Совсем скоро повозка совсем перестала скрипеть, ровно качаясь из стороны в сторону, будто колыбелька для детей. Не знаю, почему я об этом вспомнил в этот момент, представив, как отец убаюкивает меня что-то напевая. Было ли когда-то это со мной я не знал, но хотел в это верить, верить, что все было именно так, окончательно провалившись в сон.
Прошло довольно много времени и солнце, которое висело до этого довольно высоко, начало медленно садиться на западе. Поля постепенно сменились редким лесом, а потом и вовсе исчезли. Дорога стала куда уже чем была, и редкие ветки густого кустарника лезли к нам прямо в повозку, вокруг запахло деревом и влагой. Я довольно потянулся чувствуя, что спать мне больше совершенно не хочется. Посмотрев, что Салли все еще спит, а Логос увлеченно что-то пытается записывать на кусок бумаги, всматриваясь в местную природу, я пододвинулся поближе к возничим и решил завязать с ними разговор:
— Тяжело, наверное, все время путешествовать? — обратился я к Патрику, который с удивлением глянул на меня прямо в упор и недовольно поморщившись отвернулся, ничего мне не ответив.
— Не обращай на него внимания. Это он пока молчит, а потом как разговориться, его и не заткнешь вовсе! — вмешался в разговор Колебан, защищая своего компаньона, после продолжив.
— Да мы не путешествовали вовсе. Всего делов то, три мили до оврага и назад. Вези да сжигай, дело то не хитрое, — я с трудом понимал, о чем говорил плешивый тучный старик, но продолжал его слушать:
— Мы же родились в Гротеске. Вот думали в нем и умрем. Только страшновато жить в нем стало. То война, то рыцари всякие, черные с рогами… Головы людям отрубают и тянут их в лес!
— Это вы меня так напугать пытаетесь? — спросил, зевая я, готовясь к очередной городской байке, которых на нашей кухне в школе фехтования ходило огромное множество.
— Да какое напугать? Правду говорю, сам видел! Скажи Патрик… — он толкнул молчаливого юнца пальцем в покрытое веснушками лицо, но так и не добился ответа.
— Мы почему уехать решили, страшное твориться. Людей вон сколько поубивали, я уж было думал жила золотая, так нет же… Стражники бумаги потеряли, говорят не могли мы с Патриком сжечь столько трупов, но я-то помню, я знаю, все записывал, а они?! Пусть теперь новых сжигателей трупов ищут. Вспомнят они еще мое славное имя, искать будут, умолять, а я взял и уехал! — После этих слов старик захохотал, и Патрик вслед за ним затянулся своим звонким голоском, обнажив свои черные десны и остатки зубов, заставив меня с отвращением отвернутся.
От хохота проснулись Салли и Логос и не понимая, о чем разговор тоже заулыбались. Наша повозка ехала через густой лес, которому не было ни конца, ни края. Солнце продолжало медленно садиться, заставляя мрак выбраться из тех мест, где он прятался целый день, чтобы начать окутывать в свое одеяло все вокруг.
Когда почти совсем стемнело мы выехали на довольно просторную лесную поляну, на которой решено было заночевать. Убрав повозку с дороги и привязав лошадей, Патрик насыпал из мешков им корма и остался возле них, намереваясь там провести до самой ночи. Я вместе с Салли принялся собирать хворост для того чтобы развести костер, который бы прогорел до самого утра, отпугивая диких зверей своим жаром. Колебан сел чистить плоды картофеля и купленную заранее рыбу, расхваливая свою будущую похлебку и только Логос, аккуратно положив свою лютню, направился куда в лес один. Как я понял, заплатив за нас с Салли серебром, он не собирался нам не в чем не помогать, намереваясь просто есть и спать всю дорогу. Когда костер был разведен, а собранного хвороста было достаточно для того чтобы поддерживать пламя до самого утра, мы собрались все вместе. Логос играл какую-то медленную мелодию, что-то бормоча себе под нос. Колебан помешивал деревянной ложкой закипающую в котелке похлебку, а Патрик, набрав хвойных веток, что-то мастерил из них.
Как оказалось, Колебан довольно неплохо готовит, ничуть не хуже нашей тетки Тильды, рыбная похлебка получилась просто отменной. Наевшись до отвала мы неожиданно для самих себя попали на ночное представление, устроенное нашем молчаливым театральным гением, все это время скрывавшимся под личиной Патрика. Разодевшись в одежды, сделанные из еловых веток он начал плясать у костра, рассказывая жутким голосом нам историю маленькой девочки, что искала свою любовь, но заблудилась в этом лесу. У него явно был талант, он разговаривал разными голосами и пародировал даже птиц и других животных, что подстерегали девочку на пути. Он кривлялся и плясал, Логос, улыбаясь ему, во всю подыгрывал на лютне, ну а мы с Салли и Колебаном смеялись, позабыв обо всем на свете. Наше веселье прекратил резко начавшийся дождь, да так резко и неожиданно, что мы чуть успели под брезентовый навес нашей повозки, продолжая хохотать и смеяться, оставив часть вещей под дождем. Стихия все не стихала, раскаты грома разрывали своим грохотом небо, а молнии на мгновение освещали жутких созданий леса, все ближе подбиравшихся к месту нашего ночлега. Через еще одно мгновение молния сверкнула, и я понял, что это мое воображение разыгралось, после театрального выступление Патрика, сделав из старого трухлявого дерева, чудовище, тянувшее ко мне свои кривые изогнутые лапы. Начался ливень, потушивший наш костер, и погрузивший все вокруг окончательно во мрак.
Колебан сказал, что дождь будет всю ночь и ждать его завершения нет никакого смысла, поэтому вещи придется оставить промокшими, а самим ложиться спать, не дожидаясь утра, когда станет хоть что-нибудь видно. Я решил послушаться старика, который не казался мне таким плохим, каким показался мне по началу и просто провалился в сон, доверившись шуму воды, ставшему бесконечным.
Вслед за мной заснули Колебан и Патрик, Салли продолжал ворочаться в полумраке, никак не находя подходящую позу. И только Логос, вытерев свою лютню от воды, продолжал молча смотреть на спящих молодых мальчишек, что-то задумав. Ему не хотелось спать и поэтому он решил развлечься разговором обращаясь к Салли, теперь сидевшему и смотрящему на жуткие силуэты намокшего леса.
— Тебя вроде Салли зовут? — тихо шепотом спросил Логос, пододвинувшись к нему поближе.
— Ну и что с того? — не охотно ответил Салли, отвернувшись от своего собеседника.
— Мне кажется, что вы с Ладом поругались, не из-за этого ли ты теперь спать не можешь?
— Даже если и так, то что с того? — Салли повернулся к Логосу и посмотрел на него.
— Я знаю отличный способ уснуть. Пойдем? — Логос встал со своего спальника предлагая Салли пойти за ним в лесную чащу.
— И что же это за способ? Да еще в такую погоду? Что вы задумали? — Салли прищурился, пытаясь разглядеть во тьме черты лица Логоса, но так и не смог.
— Я в лесу нашел озеро, довольно большое…
— И что с того, как мне это поможет уснуть? — не понимая, к чему клонит этот музыкант, спросил Салли.
— Ты когда-нибудь плавал под дождем, вода как парное молоко, горячая при горячая! — шепотом почти замурлыкал Логос, подвинувшись еще ближе к Салли.
— Мне кажется вы лжете?! — выпалил Салли и снова отвернулся, не веря ни единому слову этого странноватого похожего на шута человека.
— Как знаешь. Я просто хотел помочь. Смотри дождь ждать не будет. Мне вот тоже никак не заснуть пойду лучше искупаюсь, — Логос поднялся с земли и устало потянувшись, еще раз глянул на спину сидевшему парню, отправившись через густую чашу к озеру.
— Ладно подождите, я иду с вами, а то не хватало еще чтобы мы вас потеряли. Вы же за нас столько денег заплатили… — Салли поравнялся с начавшим намокать под дождем Логосом, и они отправились вместе в лесную чащу.
Пройдя несколько довольно густых зарослей, они оказались на берегу живописного озера, от красоты которого у Салли перехватило дыхание. Он заворожённо смотрел на ночное звёздное небо, раскинувшееся мерцающим одеялом высоко над их головами с огромных размеров луной в самом его центре. Буря из дождя и грома была где-то позади, здесь можно было увидеть на далекой ровной глади воды самый край ливня, в котором они стояли.
— Ого! — только и смог выдавить из себя Салли, улыбаясь и не на секунду не сожалея, что согласился пойти. Логос его не слышал, он быстро разделся до гола и с разбегу полетел в воду сразу в нее нырнув.
— Давай ко мне, вода, как парное молоко! Хорошо то как. Ух! — Логос снова нырнул, исчезнув в черной пучине воды.
Салли не задумываясь последовал его примеру, раздевшись и с разбегу прыгнув в воду, ощущая все телом что вода и вправду оказалась очень теплой. Вынырнув и поправив свои рыжие вьющиеся волосы, норовящие залезть прямо в глаза, стал искать Логоса.
— Ну как тебе водица? Я же говорил, а?
— А в правду хороша.
— А то! — расхохотался Логос и поплыл назад к берегу.
Они купались всего несколько минут, но Салли и вправду почувствовал, что его начало клонить в сон, а значит этот музыкант не врал, теплая вода действовала, как надо. Еще несколько раз нырнув и проплыв до середины озера, Салли развернулся и направился назад на берег, ищи глазами куда-то пропавшего спутника. Когда он вышел на берег, куда-то пропавшего музыканта нигде не было видно, он хотел было закричать, но услышал хруст от сломавшейся ветки совсем рядом и повернулся на звук.
Логос стоял абсолютно голым в свете луны, он походил на сказочного ночного эльфа, о которых девчонки рассказывали много баек по углам школы. Он вызывающе трогал себе за крайнюю плоть с ухмылкой наблюдая за тем, как на него с удивлением смотрит Салли.
— Малыш скажи, я тебе нравлюсь? Мое тело оно же прекрасно, неправда ли? — Логос медленно шел в его сторону, продолжая гладить свою крайнюю плоть, видя куда устремлен взгляд удивленного парня.
— Если вы что-то задумали, то лучше остановитесь! — взял в себя в руки Салли, бросив взгляд на свою лежавшую на берегу одежду только теперь заметив, что, меча на месте нет.
— Не отпирайся. Я же знаю зачем ты пошел за мной. Вы с Ладом поругались, и ты решил, что я смогу тебя согреть своим теплом?
Салли бросился на Логоса, поняв, что медлить больше нет никакого смысла, поднырнув под его руку и повалив на землю. Они покатились вниз к самой воде стараясь бить и душить друг друга по ходу этого абсолютно хаотичного движения. Салли все пытался выбраться из-под насевшего на него Логоса и это у него не как не получалось. Он вцепился музыканту в шею, но несколько ударов по лицу вырубили его. Он начал проваливаться в забитее, напоследок громко вскрикнув, после этого получив еще один удар кулаком в голову.
— Мальчишки, вот все время с вами так. А ведь можно было и по-хорошему? Так нет же, все надо испортить, никакого чувства такта… — Логос отпустил потерявшего сознание Салли в воду и принялся целовать его раны на лице из которых медленно сочилась кровь.
***
Я проснулся крика или даже отчаянного вопля, вокруг была темнота леса и шум бесконечного дождя. Озираясь по сторонам и всматриваясь в кромешную тьму я с трудом понял где нахожусь, схватившись по привычке за свой меч. Как только мои глаза привыкли в царившей вокруг мгле, я смог различить силуэты спящих Колебана и Патрика, к моему удивлению ни Салли, ни Логоса рядом не было.
— Воля, ты меня слышишь? — я обращался молча к самому себе, только гадая, что же могло произойти.
— Ответь мне, прошу. Сейчас не время для твоих шуток, это очень важно. Где Салли, я же знаю, ты все видела пока я спал?
— Да видела и что с того? — она надменно мне ответила, совершенно не заинтересованная продолжать наш разговор.
— Где они? Давай говори…
— В лес ушли, и что с того? — она зевала, будто и сама спала до этого момента.
— Послушай. Я тебе обещаю, что выполню любую твою прихоть только покажи мне куда они ушли!
— Так прямо и любую? — игриво ответила Воля и засмеялась, продолжив:
— Я подумаю…
— Не время думать веди давай. Только быстро.
Я схватил свой меч и бросился в лесную мглу внимательно слушая все то, что мне говорит Воля. Уже через минуту я был у кромки лесного озера, освещённого полной луной, молчалива висевшей над жуткой картиной, на самом его берегу. Логос трепетно гладил крайнюю плоть лежавшего без сознания Салли, облизывая его кожу, не замечая меня. Во мне смешалось одновременно столько противоречивых желаний, что я, сжав по крепче меч в своих руках, медленно пошел по склону вниз. Лицо моего друга было черным от крови, я надеялся, что он все еще был жив, хоть и не спешил спасать его. Внутри меня одолевали сомнения как правильно поступить, а сердце выбивало такой жуткий набат, которого я никогда раньше не слышал.
— Встань! — скомандовал я Логосу, больше не владея собой:
— Повернись!
Он послушался меня и повернулся, лица я его не видел луна была сзади, только черный силуэт бездонной черной пустоты, по которой я и ударил своим мечом слева направо, так быстро, что музыкант даже не понял, что же с ним произошло. Он схватился за свою шею и повалился на землю корчась от боли и пытаясь губами ловить воздух, которого теперь ему так не хватало, заливая все вокруг своей кровью. Я больше не смотрел на него, мой взгляд был прикован к белому овалу полной луны с ухмылкой, наблюдавшей за тем, что я сейчас сделал.
Салли пришел в себя и набросился на корчившегося в конвульсиях Логоса, усыпая его искривлённое лицо ударами кулаков, заставляя красоту его линий, исчезнуть вместе с ним. Снова и снова рассекая ему кожу, без остановки продолжая бить, выкрикивая какие-то ругательства и слова, смысл которых я уже не слышал. Все закончилось, Логос раскинул в стороны свои руки и затих, только вздрагивая под бесконечным градом ударов, наносимых ослепленным яростью Салли.
Я хотел было что-то сказать, но яркая вспышка открывшегося прямо перед нами на самом берегу озера портала заставила меня закрыть лицо руками. Я сделал несколько шагов назад, не понимая, что же происходит. Громкий голос прямо из самой глубины слепящего глаза света произнес:
— Вы обвиняетесь в убийстве герцога Бергена, владыки западных земель и славного города Гротеска. Не пытайтесь уйти от глаза господня, но все видит и слышит. Ждите пока кара настигнет вас!
Нахлынувшее на меня оцепенение спало, и я бросился было помогать застывшему на песке Салли, но ударился о невидимую стену, что теперь окружала меня. Эта защитная пленка будто струилась прямо из моей шеи, тонкими светящимися нитями и окружив меня непроходимым барьером, не давая сделать хоть шаг вперед. Мой амулет, тот самый что достался мне от отца, защищал меня и не давал сделать этот не обдуманный шаг, поэтому мне только и оставалось, что просто наблюдать за происходящим. На руках и ногах Салли светились петли, которые не давали ему двигаться, а из портала прямо на нас вышло двое рыцарей в светящихся доспехах. Они молча взяли тело Логоса и парализованного каким-то заклятьем Салли и ушли обратно в портал. Святящийся разлом повисел еще какое-то время в воздухе и стал закрываться, пока совсем не исчез, оставив меня в темноте одного. Я был абсолютно уверен, что рыцари меня даже не видели.
Луна продолжала насмехаться надо много, то появляясь, то исчезая за облаками, а я продолжал молча стоять, не понимая, что же мне теперь делать дальше. Мастер Серо, а теперь и Салли, я остался совсем один, один на своем пути в неизвестность.